Конец постмодерна (магия Рождества)
Этот текст - продолжение темы магии, начатой заметками
Как изменить мир (наука и магия)
Как изменить мир (магия Божественного Огня)
Как изменить мир (магия покаяния)
Эта заметка родилась внезапно. Один из моих комментаторов, увидев, как я использую слово "магия", объявил мне, что меня унесло от Православия. Просто пренебречь этими словами я не мог, потому что речь идёт о священнике. Конечно, священник не Бог, он может ошибаться. (И такое бывает нередко.) Но поскольку он является служителем Бога, то и сама его ошибка - часть Промысла. Ошибку священника Бог попускает, однако Своим действием направляет ко благу её последствия. Скажу больше. Священники порой говорят чушь, в которой потом будут раскаиваться. Но в этой чуши всегда есть глубокий смысл. Нельзя пренебрегать словами священника. Это ошибка. Потому что священник может сделать глупость, но его Бог всегда и во всём действует премудро и никогда не ошибается, потому что будущее Ему так же ведомо, как и прошлое. И если Он допустил, чтобы это событие произошло, то наш долг - уловить в нём смысл и действовать соответственно с этим смыслом, чтобы обратить его на пользу.
Поэтому я стал молиться Тебе, моему Покровителю, ожидая Твоей помощи - как я делал всякий раз когда писал текст этого цикла. Если я допустил ошибку, то по Твоему замыслу, и Тебе единому ведомо, для чего она была допущена, и какую можно из неё извлечь пользу. И мне сразу вспомнились евангельские волхвы, маги, которые пришли поклониться Тебе, когда Ты пришёл на эту землю. По Преданию, они отправились в путь из Персиды сразу после Благовещения, увидев необычную звезду, которая не подчинялась законам астрономии, но шла перед ними до самого Вифлеема, указав наконец место, где в скотских яслях лежал Ты, ещё Младенец. Эти трое магов (μάγοι) - Мельхио́р, Каспа́р и Бальтаза́р - были вершиной, венцом и финалом персидской магии, имя которой так смутило моего комментатора-священника. Эти три мага поклонились Христу в числе первых уверовавших в Него, и в них раскрылся подлинный смысл древней персидской религии/магии, давшей имя тёмным искусствам на территории Европы.
В сущности, религия древних еллинов была такой же точно магией. Почему же Православие можно назвать религией, но нельзя назвать магией? Потому что с "магией" у европейца связан негативный смысл. И это наследие политики: "магия" это религия Персов, с которыми греки и потом римляне/ромеи тысячу лет воевали, и это едва ли не самое длительное в истории человечества геополитическое противостояние. В результате персидской религии ("магии") мы привыкли придавать плохой, предосудительный смысл. Но в данном случае именно этот "утилитарный" оттенок мне и хотелось подчеркнуть, ведь я в данном случае выделяю в наших отношениях с Тобой именно "утилитарный" аспект: изменение реальности. Другое дело, что я саму эту "утилитарность" понимаю настолько возвышенно, что дальше некуда. Ведь Сам Христос, придя на землю, призвал нас "Покайтесь!" (То есть, "измените мир" в том самом смысле, в каком я говорю.)
Этот цикл я начал с заметки Как изменить мир (наука и магия), в которой высказал мысль о внутреннем родстве магии и материализма. Затем я расширил понятие "магии" насколько возможно, так что получилось, что едва ли не вся жизнь человеческая (и даже Православие) это в каком-то смысле магия. А теперь я хочу расставить точки над ё, определив всё-таки границы магии. И сначала я хочу противопоставить магию и материализм.
Если человек желает изменить свой мир, то нет для него более серьезного препятствия, чем материя. В самом деле. В контексте этого цикла я называл "изменением мира" прежде всего изменение индивидуального восприятия реальности. Ведь именно это своё индивидуальное восприятие каждый человек и называет "реальностью". Но ведь как ни крути, как ни переосмысливай ту реальность, что дана нам в ощущениях, в конечном итоге никуда от неё не деться. И эта магическая власть материи над нашим духом требует своего объяснения.
Причина её проста: наши родители и предки. Мы рождаемся от них, принимая от них в дар тело и ту реальность, в которой они живут. Сверх того, они затем в процессе воспитания навязывают нам ещё и свой дискурс, свой способ осознания реальности. Но если за пределы этого дискурса при желании и некотором усердии всё-таки и можно выйти, то выйти за пределы реальности, данной нам в ощущении, очень и очень сложно. Всякого рода магические упражнения достаточно быстро увидеть реальность иными глазами. И да, это изменение не остается без материальных последствий - например, почти сразу появляются какие-то возможности/способности, которых прежде не было (а другие исчезают). Но в общем-то всегда остается небо над головой и земля под ногами.
Материальный мир для мага это оковы, не позволяющие ему воспарить над реальностью, изменив её любым, произвольным образом. Так ему кажется. На самом деле маг ошибается, и эта иллюзия быстро разрушается по смерти. Избавившись наконец от темницы плоти, человек обнаруживает, что в новой (духовной) реальности давным-давно уже всё схвачено. Человек в том мире новичок, и ему не удается устроить свою реальность по своему произволу. Увы, его место там определяют боги. Оказывается, что всё наоборот: материальный мир и немощное тело это наша защита, покров и некий важный козырь в мире богов. В духовном мире (да и вообще в мире) всё определяется верой: по вере вашей будет вам. А какая у человека вера? хрупкая, пугливая, которая немедленно рушится при столкновении с фактом. А создавать факты боги умеют - будь здоров! Иное дело - тело. Оно есть, и оно неустранимо, пока мы живы. Оно есть такой факт, с которым и сами боги ничего поделать не могу, опять-таки пока мы живы. Наше тело - если смотреть с точки зрения духовной реальности - это великий дар нам от Самого Бога через родителей. И важно понять, почему.
В этом цикле я играю с дискурсом постмодерна, в котором нет объективной истины. Все "истины" субъективны и существуют лишь до тех пор, пока есть Сила, которая их поддерживает. Иными словами, никаких истин нет, всё лишь иллюзия - вернее, множество разных иллюзий, создаваемых разными Силами. Но сами европейцы (французы, создатели постмодернизма) никогда не формулируют эту философию в таком "голом" виде, чтобы не вступать в противоречие с материализмом, при помощи которого они подавили христианство. Ведь материализм постулирует объективную реальность, данную нам в ощущениях. Кстати, это забавное определение материи дал Ленин: материя есть объективная реальность, данная нам в ощущениях. Забавным оно мне кажется как писателю. Ведь если писатель написал, что что-то там кому-то "дано", он немедленно задумается, кем же это дано. И если не знает, то лучше напишет по-другому.
Ну, так кем же нам (людям) дана в ощущениях материя? Ответ на этот вопрос Ленин нам не даёт, зато даёт его английский философ Беркли.
[Кстати, напрасно думают, будто Беркли был англичанином. Англичане многое украли у французов, и философ Беркли - не исключение.]
Английского философа Беркли (1685 - 1753) можно считать предтечей постмодернизма, так как он отрицал объективное существование материи за пределами наших чувств: "существует лишь то, что воспринято, и то, что воспринимает". На самом деле он клонил к тому, что восприятие это единственная реальность. Есть тот, кто воспринимает, (мы) - и Тот, кто дал нам это восприятие (Бог). С точки зрения Беркли, "материя" в этой простой схеме - лишний элемент. Всё просто: есть Бог и есть ты. И что ты воспринимаешь - определяет Бог. А "объективно существующая материя" это лишь иллюзия, которая у тебя возникает, когда ты забываешь о Боге.
Был ли Беркли англичанином?
Ну, во-первых, что он был ирландцем. А ирландцы и англичане это, мягко говоря, не одно и то же.
Во-вторых, он канонизирован как святой только в Епископальной Церкви США, но никак не в самой Англии.
Ну и, наконец, в-третьих, цитирую:
Специальными историко-философскими исследованиями было установлено наличие преемственной связи философских взглядов Беркли и Мальбранша (это французский филосос-картезианец). Некоторые авторы даже выступили с сенсационной трактовкой, характеризуя Беркли как «ирландского картезианца» и отвергая ранее общепринятую точку зрения о принадлежности его философского учения к эмпиризму. Такая интерпретация берклианства остается спорной, но факт влияния на формирование философской системы Беркли не только Дж. Локка, но и континентальной философии, особенно в лице Мальбранша, считается несомненным.
Короче, "французом" был этот ваш Беркли. Как и Оруэлл.
Ну, и вишенка на торте:
Сам Беркли категорически отрицал сходство своих воззрений с учением Мальбранша о «видении всех вещей в Боге», настаивая, что не существует принципов более фундаментально противоположных.
Нельзя не признать, что магическая философия Беркли довольно симпатична, и уж во всяком случае она прекрасно работает, если надо полечиться от материализма (см. написанную я этой целью заметку Лекарство от наивности). Но с точки зрения Православия, у неё есть один страшный недостаток: она отрицает реальность тела Самого Христа. Если всё материальное есть лишь иллюзия, которая возникает в нас, когда мы забываем о Тебе, то и Твоё тело лишь иллюзия? Для церковного человека подобное утверждение звучит дико и сразу обличает дух льсти, который двигал несчастным философом-ирландцем.
В дискурсе постмодерна это звучит нормально: да, Твоё тело лишь иллюзия, но иллюзия, созданная Тобой, Твоей всемогущей волей. Можно ли назвать иллюзией иллюзию, созданную всемогущей Силой, которой никто не может противиться? Можно ли назвать иллюзей то, чему Ты определил быть реальностью - причем реальностью не для кого-то лично, но для всех?
Когда постмодернист рассуждает о Тебе, обращаясь к Тебе, весь его постмодерн выворачивается наизнанку и играет новыми красками, горя и не сгорая в Божественном пламени.
Слово стало плотью (Евангелие от Иоанна, 1:14), Ты Сам захотел стать материей, и Твоё желание неизменно и непреложно, потому что Ты Бог. Никто не может противиться Твоему желанию. Потому и материя, причастившись Тебя, становится онтологически столь же реальной, как и восприятие. Но это не значит, будто мы покидаем постмодерн, не прихватив с собою никакого трофея. Мы возвращаемся к материализму на новом уровне. Признавая реальность материи, мы теперь обусловливаем эту реальность Твоим воплощением. Если бы Ты не воплотился, то Беркли был бы абсолютно прав, и постмодерн был бы высшим и последним достижением европейской мысли. Но Твоё Рождество путает все карты, заставляет персидских магов поклониться царю Иудейскому и стать православными святыми, тем самым возвышая и саму их магию к её предвечному и изначальному Смыслу, ради которого она и была попущена Богом.
Ради выражения этого изначального Смысла магии и было попущено Богом это небольшое приключение, когда православный священник во время Рождественского поста подтолкнул меня к тому, чтобы связать занимающую меня сейчас тему Постмодерна с тем событием, к которому тем временем готовимся мы оба, и вся Православная Церковь: ко встрече славного и светлого святого Христова Рождества. Аминь.
Развитие темы см. в заметке Постмодерн и псевдомонашество (Галковский и Лурье)
Как изменить мир (наука и магия)
Как изменить мир (магия Божественного Огня)
Как изменить мир (магия покаяния)
Эта заметка родилась внезапно. Один из моих комментаторов, увидев, как я использую слово "магия", объявил мне, что меня унесло от Православия. Просто пренебречь этими словами я не мог, потому что речь идёт о священнике. Конечно, священник не Бог, он может ошибаться. (И такое бывает нередко.) Но поскольку он является служителем Бога, то и сама его ошибка - часть Промысла. Ошибку священника Бог попускает, однако Своим действием направляет ко благу её последствия. Скажу больше. Священники порой говорят чушь, в которой потом будут раскаиваться. Но в этой чуши всегда есть глубокий смысл. Нельзя пренебрегать словами священника. Это ошибка. Потому что священник может сделать глупость, но его Бог всегда и во всём действует премудро и никогда не ошибается, потому что будущее Ему так же ведомо, как и прошлое. И если Он допустил, чтобы это событие произошло, то наш долг - уловить в нём смысл и действовать соответственно с этим смыслом, чтобы обратить его на пользу.
Поэтому я стал молиться Тебе, моему Покровителю, ожидая Твоей помощи - как я делал всякий раз когда писал текст этого цикла. Если я допустил ошибку, то по Твоему замыслу, и Тебе единому ведомо, для чего она была допущена, и какую можно из неё извлечь пользу. И мне сразу вспомнились евангельские волхвы, маги, которые пришли поклониться Тебе, когда Ты пришёл на эту землю. По Преданию, они отправились в путь из Персиды сразу после Благовещения, увидев необычную звезду, которая не подчинялась законам астрономии, но шла перед ними до самого Вифлеема, указав наконец место, где в скотских яслях лежал Ты, ещё Младенец. Эти трое магов (μάγοι) - Мельхио́р, Каспа́р и Бальтаза́р - были вершиной, венцом и финалом персидской магии, имя которой так смутило моего комментатора-священника. Эти три мага поклонились Христу в числе первых уверовавших в Него, и в них раскрылся подлинный смысл древней персидской религии/магии, давшей имя тёмным искусствам на территории Европы.
В сущности, религия древних еллинов была такой же точно магией. Почему же Православие можно назвать религией, но нельзя назвать магией? Потому что с "магией" у европейца связан негативный смысл. И это наследие политики: "магия" это религия Персов, с которыми греки и потом римляне/ромеи тысячу лет воевали, и это едва ли не самое длительное в истории человечества геополитическое противостояние. В результате персидской религии ("магии") мы привыкли придавать плохой, предосудительный смысл. Но в данном случае именно этот "утилитарный" оттенок мне и хотелось подчеркнуть, ведь я в данном случае выделяю в наших отношениях с Тобой именно "утилитарный" аспект: изменение реальности. Другое дело, что я саму эту "утилитарность" понимаю настолько возвышенно, что дальше некуда. Ведь Сам Христос, придя на землю, призвал нас "Покайтесь!" (То есть, "измените мир" в том самом смысле, в каком я говорю.)
Этот цикл я начал с заметки Как изменить мир (наука и магия), в которой высказал мысль о внутреннем родстве магии и материализма. Затем я расширил понятие "магии" насколько возможно, так что получилось, что едва ли не вся жизнь человеческая (и даже Православие) это в каком-то смысле магия. А теперь я хочу расставить точки над ё, определив всё-таки границы магии. И сначала я хочу противопоставить магию и материализм.
Если человек желает изменить свой мир, то нет для него более серьезного препятствия, чем материя. В самом деле. В контексте этого цикла я называл "изменением мира" прежде всего изменение индивидуального восприятия реальности. Ведь именно это своё индивидуальное восприятие каждый человек и называет "реальностью". Но ведь как ни крути, как ни переосмысливай ту реальность, что дана нам в ощущениях, в конечном итоге никуда от неё не деться. И эта магическая власть материи над нашим духом требует своего объяснения.
Причина её проста: наши родители и предки. Мы рождаемся от них, принимая от них в дар тело и ту реальность, в которой они живут. Сверх того, они затем в процессе воспитания навязывают нам ещё и свой дискурс, свой способ осознания реальности. Но если за пределы этого дискурса при желании и некотором усердии всё-таки и можно выйти, то выйти за пределы реальности, данной нам в ощущении, очень и очень сложно. Всякого рода магические упражнения достаточно быстро увидеть реальность иными глазами. И да, это изменение не остается без материальных последствий - например, почти сразу появляются какие-то возможности/способности, которых прежде не было (а другие исчезают). Но в общем-то всегда остается небо над головой и земля под ногами.
Материальный мир для мага это оковы, не позволяющие ему воспарить над реальностью, изменив её любым, произвольным образом. Так ему кажется. На самом деле маг ошибается, и эта иллюзия быстро разрушается по смерти. Избавившись наконец от темницы плоти, человек обнаруживает, что в новой (духовной) реальности давным-давно уже всё схвачено. Человек в том мире новичок, и ему не удается устроить свою реальность по своему произволу. Увы, его место там определяют боги. Оказывается, что всё наоборот: материальный мир и немощное тело это наша защита, покров и некий важный козырь в мире богов. В духовном мире (да и вообще в мире) всё определяется верой: по вере вашей будет вам. А какая у человека вера? хрупкая, пугливая, которая немедленно рушится при столкновении с фактом. А создавать факты боги умеют - будь здоров! Иное дело - тело. Оно есть, и оно неустранимо, пока мы живы. Оно есть такой факт, с которым и сами боги ничего поделать не могу, опять-таки пока мы живы. Наше тело - если смотреть с точки зрения духовной реальности - это великий дар нам от Самого Бога через родителей. И важно понять, почему.
В этом цикле я играю с дискурсом постмодерна, в котором нет объективной истины. Все "истины" субъективны и существуют лишь до тех пор, пока есть Сила, которая их поддерживает. Иными словами, никаких истин нет, всё лишь иллюзия - вернее, множество разных иллюзий, создаваемых разными Силами. Но сами европейцы (французы, создатели постмодернизма) никогда не формулируют эту философию в таком "голом" виде, чтобы не вступать в противоречие с материализмом, при помощи которого они подавили христианство. Ведь материализм постулирует объективную реальность, данную нам в ощущениях. Кстати, это забавное определение материи дал Ленин: материя есть объективная реальность, данная нам в ощущениях. Забавным оно мне кажется как писателю. Ведь если писатель написал, что что-то там кому-то "дано", он немедленно задумается, кем же это дано. И если не знает, то лучше напишет по-другому.
Ну, так кем же нам (людям) дана в ощущениях материя? Ответ на этот вопрос Ленин нам не даёт, зато даёт его английский философ Беркли.
[Кстати, напрасно думают, будто Беркли был англичанином. Англичане многое украли у французов, и философ Беркли - не исключение.]
Английского философа Беркли (1685 - 1753) можно считать предтечей постмодернизма, так как он отрицал объективное существование материи за пределами наших чувств: "существует лишь то, что воспринято, и то, что воспринимает". На самом деле он клонил к тому, что восприятие это единственная реальность. Есть тот, кто воспринимает, (мы) - и Тот, кто дал нам это восприятие (Бог). С точки зрения Беркли, "материя" в этой простой схеме - лишний элемент. Всё просто: есть Бог и есть ты. И что ты воспринимаешь - определяет Бог. А "объективно существующая материя" это лишь иллюзия, которая у тебя возникает, когда ты забываешь о Боге.
Был ли Беркли англичанином?
Ну, во-первых, что он был ирландцем. А ирландцы и англичане это, мягко говоря, не одно и то же.
Во-вторых, он канонизирован как святой только в Епископальной Церкви США, но никак не в самой Англии.
Ну и, наконец, в-третьих, цитирую:
Специальными историко-философскими исследованиями было установлено наличие преемственной связи философских взглядов Беркли и Мальбранша (это французский филосос-картезианец). Некоторые авторы даже выступили с сенсационной трактовкой, характеризуя Беркли как «ирландского картезианца» и отвергая ранее общепринятую точку зрения о принадлежности его философского учения к эмпиризму. Такая интерпретация берклианства остается спорной, но факт влияния на формирование философской системы Беркли не только Дж. Локка, но и континентальной философии, особенно в лице Мальбранша, считается несомненным.
Короче, "французом" был этот ваш Беркли. Как и Оруэлл.
Ну, и вишенка на торте:
Сам Беркли категорически отрицал сходство своих воззрений с учением Мальбранша о «видении всех вещей в Боге», настаивая, что не существует принципов более фундаментально противоположных.
Нельзя не признать, что магическая философия Беркли довольно симпатична, и уж во всяком случае она прекрасно работает, если надо полечиться от материализма (см. написанную я этой целью заметку Лекарство от наивности). Но с точки зрения Православия, у неё есть один страшный недостаток: она отрицает реальность тела Самого Христа. Если всё материальное есть лишь иллюзия, которая возникает в нас, когда мы забываем о Тебе, то и Твоё тело лишь иллюзия? Для церковного человека подобное утверждение звучит дико и сразу обличает дух льсти, который двигал несчастным философом-ирландцем.
В дискурсе постмодерна это звучит нормально: да, Твоё тело лишь иллюзия, но иллюзия, созданная Тобой, Твоей всемогущей волей. Можно ли назвать иллюзией иллюзию, созданную всемогущей Силой, которой никто не может противиться? Можно ли назвать иллюзей то, чему Ты определил быть реальностью - причем реальностью не для кого-то лично, но для всех?
Когда постмодернист рассуждает о Тебе, обращаясь к Тебе, весь его постмодерн выворачивается наизнанку и играет новыми красками, горя и не сгорая в Божественном пламени.
Слово стало плотью (Евангелие от Иоанна, 1:14), Ты Сам захотел стать материей, и Твоё желание неизменно и непреложно, потому что Ты Бог. Никто не может противиться Твоему желанию. Потому и материя, причастившись Тебя, становится онтологически столь же реальной, как и восприятие. Но это не значит, будто мы покидаем постмодерн, не прихватив с собою никакого трофея. Мы возвращаемся к материализму на новом уровне. Признавая реальность материи, мы теперь обусловливаем эту реальность Твоим воплощением. Если бы Ты не воплотился, то Беркли был бы абсолютно прав, и постмодерн был бы высшим и последним достижением европейской мысли. Но Твоё Рождество путает все карты, заставляет персидских магов поклониться царю Иудейскому и стать православными святыми, тем самым возвышая и саму их магию к её предвечному и изначальному Смыслу, ради которого она и была попущена Богом.
Ради выражения этого изначального Смысла магии и было попущено Богом это небольшое приключение, когда православный священник во время Рождественского поста подтолкнул меня к тому, чтобы связать занимающую меня сейчас тему Постмодерна с тем событием, к которому тем временем готовимся мы оба, и вся Православная Церковь: ко встрече славного и светлого святого Христова Рождества. Аминь.
Развитие темы см. в заметке Постмодерн и псевдомонашество (Галковский и Лурье)