Резьба по дубу
Я занималась репетиторством, т.е. частной практикой, давала индивидуальные занятия десятилетиями - c первых курсов института, когда заболел и вскоре скончался мой отец, и до защиты докторской диссертации.
Репетиторство не только подкармливало нашу семью, поскольку денег почему-то всегда не хватало, но и, что не менее важно, иногда позволяло решить проблему тотального дефицита. Так, у меня несколько раз были частные ученицы, мамы которых заведовали обувной секцией универмага или были продавщицами в обувном отделе. Проблема зимних сапог или летних босоножек, таким образом, решалась.
Мама одной ученицы была директором продовольственного магазина и поэтому к празднику я ехала в этот магазин и могла купить отложенный для меня «заказ» c вожделенной палкой копченой колбасы, намертво замороженной курицей с торчащими из коричневой бумаги синими ногами, одним огурцом, иногда даже с баночкой красной икры или печени трески.
За моей помощью обращались и те, кому предстояла поездка за рубеж или знание английского языка было необходимо по работе. Среди этих детей, подростков и взрослых людей было много умных, талантливых. Общение с ними было приятно и интересно. Частные ученики становились моими друзьями, с охотой занимались и делились со мной планами и поверяли свои секреты. А иногда и приходили на помощь.
Не забуду такой эпизод. В нашем частном доме было два входа. Закрыв изнутри входную дверь, я выскочила за дровами через другую дверь, которая захлопнулась за мной. Я оказалась во дворе, естественно, без ключей. Сама себе напоминала инженера Щукина из фильма Гайдая «Двенадцать стульев», хоть и не голая, как актер Ясулович, но довольно легко одетая, поскольку выскакивала на улицу всего на минутку. К счастью, вскоре пришел мой частный ученик-школьник, которому удалось открыть форточку, влезть в дом и открыть изнутри дверь.
Окончив школу, он прекрасно сдал вступительные экзамены и поступил в военный институт и как только смог, примчался к нам домой, рассказал об особенностях изучения китайского языка, который выбрал как основной.
Однажды в середине довольно суровой зимы у нас вышло из строя водяное отопление: прохудился котел с водой в печке, от которого поступала горячая вода в радиаторы по всему дому. На помощь нам пришли родители моей частной ученицы по фамилии Ивановы, предложившие пожить у них и денег на ремонт.
Мы как-то сумели пережить эту беду, оставаясь в доме, но тронуты были до слез. Я до сих пор помню, как поздно вечером они взволнованные прибежали к нам. Родственники же в этот момент как бы забыли о нашем существовании.
Начиналась моя частная практика довольно неудачно. Студенткой второго курса ИНЯЗа в возрасте 18 лет я начала занималась английским языком с детишками в детском саду. К занятиям готовилась серьёзно, с любовью обучала малышей и запросила с родителей каждого ребенка по рублю в месяц. Собирала этот рубль месяца по три, то есть - хоть что-то заработать не получилось.
Чуть позже соседка Мария Ивановна привела внука, школьника младщих классов со словами: «Игорек в совершенстве владеет английским языком, но ему нужна практика». Убеждать ее в том, что и родным-то языком невозможно овладеть в совершенстве, было бессмысленно.
Спрос на занятия возрастал ближе к окончанию четверти, полугодия, года, летом перед поступлением в вуз. Весной и летом я проводила занятия в саду за столиком и видела, как открывается калитка, впуская и выпуская очередного ученика.
Всегда старалась, чтобы ученикам - и детям и взрослым - было интересно, чтобы полюбили предмет, сама помня строгость мамы и некоторых учителей, от которой я в свое время просто лишалась способности что-либо соображать.
Только годы спустя узнала, что в мире существует методика индивидуальных занятий (один на один/one to one teaching), которая отличается от обучения группы или целого класса; что среди моих учеников - школьников, студентов, позже аспирантов не только люди разного возраста с разной возрастной психологией, но и с разными особенностями восприятия.
От того, насколько они учтены в процессе обучения зависит его эффективность.
Те, кто изучал и преподавал иностранный язык, подтвердят, что друзья, родственники и знакомые убеждены, что твоя святая обязанность - обучать английскому языку их детей, внуков, племянников и племянниц и безропотно переводить все, с чем бы они не обратились к тебе.
На поприще обязательного обучения английскому языку племянников, племянниц и других младших членов семьи я дважды терпела неудачу.
Сначала занималась с племянницей, в то время ученицей 8-9 классов. Она приезжала ко мне раз в неделю. Часа три мы с ней делали ее домашнее задание, и я пыталась что-то ей объяснить. Когда она появлялась в следующую субботу, оказывалось, что ничего из моих объяснений она никогда не слышала. У меня даже возникло сомнение в ее умственных способностях. Так продолжалось некоторое время и, наконец, я решила, что опыта преподавания подросткам такого возраста у меня недостаточно. Передала ее своей доброй знакомой, опытному школьному преподавателю. Какое-то время и она сомневалась в полноценности племянницы, но однажды позвонила и сказала мне, что они стали друзьями и девушка поведала ей, что влюблена, что ни о чем ином кроме своей любви думать не может. С тех пор прошло больше двадцати лет, племянница вышла замуж за своего возлюбленного, стала прекрасной женой и мамой троих детей и благополучно окончила вуз.
Второй раз я занималась английским языком с маленькой 5-6 летней девочкой, внучатой племянницей. И вновь испытала беспомощность, когда у меня не получалось ее хоть каким-то азам научить, например, считать до десяти. Потом поняла, что она и на родном языке не может до десяти считать, а поездку на занятия воспринимает как развлечение и приключение.
Иногда репетиторство, это, далеко не лёгкое древнее ремесло, не совсем справедливо называли «резьбой по дубу». Конечно, среди подопечных бывали и дубоватые (туповатые и ленивые), но значительно больше было тех, кто хотел совершенствоваться во владении иностранным языком, выйти за рамки школьной или институтской программы.