Причины появления варяжской легенды.
Как уже говорилось, знакомясь с историей Русской земли IX-XI вв. нельзя не отметить особенных близких отношений, которые можно охарактеризовать только как родственные, с Нижним Подунавьем и Моравией. Это в свою очередь прекрасно согласуется с данными ахеологии, отмечающей массовое переселение из Подунавья на Киевщину в конце IX - начале X века, которое можно связать только с именем русов и летописной легендой, которая связывает происхождение «полян-руси» не с Балтикой, а Нориком на Среднем Дунае!
После победы Ярослава Мудрого эти родственные связи забываются.
На смену им приходят родственные отношения Ярославичей с Польшей, Скандинавией, Венгрией, Францией, Германией и Византией, а позднее и с половецкими ханами. Загадочные браки нескольких немецких принцесс с «русскими королями» вряд ли были связаны с Ярославичами. Особенное место в этой системе международных отношений занимала Скандинавия. Укрепление родственных связей с ее владетельными Домами было характерной чертой брачной политики потомков Всеволода Ярославича. Будучи сам женат на византийской принцессе, он женил своего сына Владимира Мономаха на Гите, дочери последнего англосаксонского короля Харальда и воспитанницы датского конунга Кнута Могучего, его сын Мстислав - Харальд Великий был женат на Кристине, дочери шведского конунга Инги Стейнкельсона, одну свою дочь - Мальфриду - за норвежского конунга Сигурда Крестоносца, вторым браком она вышла замуж за датского конунга Эрика Эймунда, а другую - Ингебьерг - за брата Эрика вендского короля Кнута Лаварда, их сыном был завоеватель Руяна Вальдемар Великий. После того, как Мстислав перебрался из Новгорода в Киев связи этого семейства со Скандинавией прервались - потомки Мстислава правили Волынским, Галицким и Смоленским княжествами. Традицию попыталось продолжить семейство потомков младшего брата Мстислава Юрия Долгорукого. Хотя сам Юрий, стремясь утвердиться в Киеве, породнился с половецкими ханами, орды которых использовал в борьбе, как и другие южные князья, его правнуки - потомки Всеволода Большое Гнездо (его мать была второй женой Юрия, не половецкой) - стремились возродить родство со скандинавами. Андрей Ярославич бежал от татар в Швецию, а его знаменитый брат Александр Невский неудачно попытался выдать свою дочь за Хакона Норвежского, но последний счел этот брак не выгодным. Весьма показательная эволюция русского правящего рода: европейские королевские и императорские Дома почитали за честь породниться с Ярославом Мудрым и его наследниками и сами через всю Европу присылали сватов. Правнуки и праправнуки его роднились с половцами (их предки считали невозможным брак европейцев с азиатским степняками), скоро их степняки и подчинили, а знатнейшие европейские Дома уже размышляют насколько такой брак будет полезным для них. Мономашичи контролировали Новгородскую землю и этим, а также их происхождением (Всеволод I был сыном Ярослава от Ингигерд Шведской), связано стремление их породниться со скандинавской знатью. Были, вероятно, и другие скандинавско - русские браки, иначе трудно объяснить появление шведского традиционного имени «Ингварь» у волынских и рязанских князей.
Прекращение же контактов с Чехо-Моравией легко объяснить тем фактом, что усиление Венгрии и Польши и окончательное покорение венграми Карпатской Руси (Ужгородское княжество) привели к исчезновению коридора соединявшего Моравию с Киевом. Уже при Ярославичах воспринималась как далекая чужая страна, Святослав II послал против нее своего сына Олега и племянника Владимира Мономаха, помогая Польше. Восшествие Ярослава Мудрого на престол в Киеве в 1018 г., то есть фактически завоевание Русской земли новгородцами (не в результате заговора, как его отец Владимир Новгородский, а прямой силой!) стало рубежом, который разделил Киевскую Русь с дунайской прародиной русов. Братья Ярослава - Святослав Древлянский и Святополк Окаянный - были последними, кто пытался найти там убежище.
Именно среди потомков Ярослава мы встречаем использование имени «Рюрик». Первым так назвал своего старшего сына Ростислав Владимирович, внук Ярослава - внук новгородского князя, сын новгородского князя и сам выросший в Новгороде! Следующий факт использования этого имени в русском княжеском роде относится к XII веке: Рюриком назвал своего сына другой Ростислав - сын Мстислава Великого, также новгородского князя. Итак, как мы видим оба факта бытования этого имени связаны с семьями более всего связанных с Новгородом. Однако, в целом имя «Рюрик» оставлось для русских князей чуждым - оно остается неизвестным для полоцкой ветви потомков Владимира I (для сравнения полоцкие князья считали своим родоначальником князя Рогволода, отца Рогнеды, жены Владимира, который убил отца своей супруги! сын этой княжеской четы Изяслав и стал основателем Полоцкой династии, в которой имя Рогволода пользовалось особой популярностью), не встречается среди потомков Изяслава I Ярославича - туровских князей, лишенных права на собственную отчину - Киев, среди черниговских Ольговичей (у них особой популярностью пользовались имена древних киевских правителей - «Олег», «Игорь», «Святослав») и рязанских князей, потомков Святослава Ярославича, у городненских князей - потомков Игоря Ярославича, даже у волынских и суздальских потомков Владимира Мономаха. Создается впечатление, что имя древнего варяга попало в княжеский именослов случайно.
Вероятнее всего дело обстояло следующим образом: долгое время жившие в Новгороде Ростислав Владимирович и позднее Мстислав Великий естественно были знакомы с преданиями об основателе Новгородского варяжского княжества. Ростислав Владимирович и Ростислав Мстиславич назвали в его честь своих сыновей. Но это не отвечает на другой вопрос: почему в официальных летописях Мономашичей оказалась забытой реальная дунайская история русов и происхождение династии оказалось привязано к Рюрику - варягу?
К сожалению летописей полоцких Рогволодовичей, черниговских Ольговичей, как впрочем, и другие региональные летописи за исключением летописей суздальских (Лаврентьевская), волынских (Ипатьевская) Мономашичей, в составе которой дошла до нас «Повесть Временных Лет» - официальная летопись Владимира Мономаха и Мстислава Великого, а также новгородские и псковские летописи, связанные с Мономаховым летописанием. Все последующие летописи, дошедшие до нас, восходят к этим. Однако на Руси существовали и другие летописные традиции. Их пережитки мы находим и в ПВЛ, где сохранились предания о дунайской прародине русов, в поздних XIV-XVI вв. летописцах и хроографах, в которых сохранились сведения о деяниях русов VI-IX вв., находящие подтверждение в греческих и арабских источниках, подробное описание правления Дира и Оскольда в Никоновской летописи, загадочные отсылки языческой поэмы XII века «Слово о полку Игореве» к русскому эпосу, отражающие по-видимому черниговскую историческую традицию, и наконец в Иоакимовской летописи. К сожалению, сама летопись не сохранилась и дошла до нас в записях историка В.Н. Татищева. Эта летопись отражает независимую от Мономаховой новгородскую традицию. В своих записях Татищев писал, что при знакомстве с летописью Иоакима он был поражен тем, что начало Русского государства в ней описано СОВЕРШЕННО ИНАЧЕ, чем в ПВЛ, однако за исключением варианта «Сказания о Словене и Русе», с которыми связывалось происхождение первых словенских князей и самого Рюрика, а также сообщения о том, что Оскольд был выпрошен киевскими полянами у Рюрика для защиты от Хазарии различия, в общем-то, незначительны! Можно предположить, что дело здесь в том, что работа Татищева была издана уже после его смерти одним из оснавателей норманизма Миллером, который редактировал ее «исправив ошибки», угрожающие его теории, то есть он мог подвести татищевские известия под стандарт ПВЛ!
И все же почему Рюрик превратился в родоначальника русской династии? Вероятно ответ кроется в названии Новгорода. Представляется следующая картина. При внуках Ярослава, когда писалась ПВЛ и новгородская летопись, князьям и летописцам было известно предания о приходе русов с берегов Варяжского моря и приходе русских князей Дира, Оскольда, Олега Вещего и Игоря из Новгорода. Имелся в виду дунайский Новгород, откуда совершал свои походы Бравлин, но в конце XI века связь с Подунавьем уже померкла, в то время как Русской землей правили потомки двух новгородских князей с Ильменя, силой варяжских дружин захвативших киевский престол. Изначальный Новгород был переосмыслен как Новгород - на - Ильмене, основанный Рюриком, а следовательно и сам Рюрик становился в начале русской истории. Этому обстоятельству способствовали и варяги в окружении Олега Вещего (возможно) и Игоря (точно), существование Острова Русов с каганом во главе на Варяжском море и русских поселений в Ладоге и Старой Русе. События XI века - завоевание Киева новгородцами - были перенесены летописцами на IX век - захват Олегом Вещим Киева. Могли быть и политические причины отождествления дунайского и словенского Новгородов. «Варяжская легенда» привязывала варяжские Новгородскую и Ростовскую земли к Руси. Сказалось и наполовину варяжское происхождение (в данном случае шведское, хотя сам Рюрик был скорее всего ободричем) Ярославичей - Мономашичей. Согласно скандинавским источникам Ингегерд родила Ярославу только трех из шести его сыновей: Владимир - дед Рюрика Ростиславича Старшего, Всеволод - дед Рюрика Ростиславича Смоленского и Игорь Волынский. Изяслав, Святослав и Вячеслав видимо были рождены от наложниц. Наконец, загадочно происхождение самого Ярослава Мудрого. Летопись называет его матерью Рогнеду Полоцкую, но похоже сами полоцкие князья были другого мнения и в тех же летописях «внуки Ярослава» всегда противопоставляются «внукам Рогволода», отца Рогнеды. Уместно предположить, что Ярослав был сыном Владимира от первой его супруги - варяжки Оловы или Алогии, то есть был родным братом первенца Владимира Вышеслава Новгородского, а рождение его от Рогнеды, как и «варяжская легенда» играло политическую роль - привязывало к Руси независимый Полоцк. Это объясняет и то почему Ярослав получил варяжский Ростов, и то почему после ранней смерти Вышеслава именно он был переведен в Новгород, и то почему Ярослав считал себя старше прочих братьев, в том числе Изяслава и Святополка Окаянного, которые по годам были старше него.
Летописная легенда о происхождении от варяга Рюрика должна была особенно льстить полуварягам Мономашичам. Это привело к тому, что уже в XVI веке прямой потомок Мономаха Иван Грозный отделял себя от подданных - русских, считая себя немцем (варяги - ободричи жили на территории германского герцогства Мекленбург, образованного после завоевания Вендского королевства). Показательными являются в этом плане традиции княжеских кланов, соперничающих с Мономашичами: полоцкие Рогволодовичи подчеркивали приемственность своей власти от местных полоцко-кривичских князей, а у черниговских Ольговичей, главных соперников Мономашичей в борьбе за Киев - центр Русской земли и престол каганата, наблюдается напротив культ русских традиций: традиционные имена первых киевских каганов, память о дунайской державе Трояна. Напомню, что именно в окружении Ольговичей родилась поэма «Слово о полку Игореве», существует даже гипотеза, что ее автором был сам заглавный герой - князь Игорь Северский!
Политическая, а потом и военная победа Мономашичей и то, что именно их летописи дошли до нас привели к тому, что истинная история Русского каганата оказалась скрыта от нас легендой о «призвании варягов». Это наводит на мысль о том, а не были ли летописи враждебных кланов уничтожены умышленно? В московские уже времена при покорении очередного удельного княжества в первую очередь в Москву перевозилась его летопись, как символ независимости и независимой истории.
После победы Ярослава Мудрого эти родственные связи забываются.
На смену им приходят родственные отношения Ярославичей с Польшей, Скандинавией, Венгрией, Францией, Германией и Византией, а позднее и с половецкими ханами. Загадочные браки нескольких немецких принцесс с «русскими королями» вряд ли были связаны с Ярославичами. Особенное место в этой системе международных отношений занимала Скандинавия. Укрепление родственных связей с ее владетельными Домами было характерной чертой брачной политики потомков Всеволода Ярославича. Будучи сам женат на византийской принцессе, он женил своего сына Владимира Мономаха на Гите, дочери последнего англосаксонского короля Харальда и воспитанницы датского конунга Кнута Могучего, его сын Мстислав - Харальд Великий был женат на Кристине, дочери шведского конунга Инги Стейнкельсона, одну свою дочь - Мальфриду - за норвежского конунга Сигурда Крестоносца, вторым браком она вышла замуж за датского конунга Эрика Эймунда, а другую - Ингебьерг - за брата Эрика вендского короля Кнута Лаварда, их сыном был завоеватель Руяна Вальдемар Великий. После того, как Мстислав перебрался из Новгорода в Киев связи этого семейства со Скандинавией прервались - потомки Мстислава правили Волынским, Галицким и Смоленским княжествами. Традицию попыталось продолжить семейство потомков младшего брата Мстислава Юрия Долгорукого. Хотя сам Юрий, стремясь утвердиться в Киеве, породнился с половецкими ханами, орды которых использовал в борьбе, как и другие южные князья, его правнуки - потомки Всеволода Большое Гнездо (его мать была второй женой Юрия, не половецкой) - стремились возродить родство со скандинавами. Андрей Ярославич бежал от татар в Швецию, а его знаменитый брат Александр Невский неудачно попытался выдать свою дочь за Хакона Норвежского, но последний счел этот брак не выгодным. Весьма показательная эволюция русского правящего рода: европейские королевские и императорские Дома почитали за честь породниться с Ярославом Мудрым и его наследниками и сами через всю Европу присылали сватов. Правнуки и праправнуки его роднились с половцами (их предки считали невозможным брак европейцев с азиатским степняками), скоро их степняки и подчинили, а знатнейшие европейские Дома уже размышляют насколько такой брак будет полезным для них. Мономашичи контролировали Новгородскую землю и этим, а также их происхождением (Всеволод I был сыном Ярослава от Ингигерд Шведской), связано стремление их породниться со скандинавской знатью. Были, вероятно, и другие скандинавско - русские браки, иначе трудно объяснить появление шведского традиционного имени «Ингварь» у волынских и рязанских князей.
Прекращение же контактов с Чехо-Моравией легко объяснить тем фактом, что усиление Венгрии и Польши и окончательное покорение венграми Карпатской Руси (Ужгородское княжество) привели к исчезновению коридора соединявшего Моравию с Киевом. Уже при Ярославичах воспринималась как далекая чужая страна, Святослав II послал против нее своего сына Олега и племянника Владимира Мономаха, помогая Польше. Восшествие Ярослава Мудрого на престол в Киеве в 1018 г., то есть фактически завоевание Русской земли новгородцами (не в результате заговора, как его отец Владимир Новгородский, а прямой силой!) стало рубежом, который разделил Киевскую Русь с дунайской прародиной русов. Братья Ярослава - Святослав Древлянский и Святополк Окаянный - были последними, кто пытался найти там убежище.
Именно среди потомков Ярослава мы встречаем использование имени «Рюрик». Первым так назвал своего старшего сына Ростислав Владимирович, внук Ярослава - внук новгородского князя, сын новгородского князя и сам выросший в Новгороде! Следующий факт использования этого имени в русском княжеском роде относится к XII веке: Рюриком назвал своего сына другой Ростислав - сын Мстислава Великого, также новгородского князя. Итак, как мы видим оба факта бытования этого имени связаны с семьями более всего связанных с Новгородом. Однако, в целом имя «Рюрик» оставлось для русских князей чуждым - оно остается неизвестным для полоцкой ветви потомков Владимира I (для сравнения полоцкие князья считали своим родоначальником князя Рогволода, отца Рогнеды, жены Владимира, который убил отца своей супруги! сын этой княжеской четы Изяслав и стал основателем Полоцкой династии, в которой имя Рогволода пользовалось особой популярностью), не встречается среди потомков Изяслава I Ярославича - туровских князей, лишенных права на собственную отчину - Киев, среди черниговских Ольговичей (у них особой популярностью пользовались имена древних киевских правителей - «Олег», «Игорь», «Святослав») и рязанских князей, потомков Святослава Ярославича, у городненских князей - потомков Игоря Ярославича, даже у волынских и суздальских потомков Владимира Мономаха. Создается впечатление, что имя древнего варяга попало в княжеский именослов случайно.
Вероятнее всего дело обстояло следующим образом: долгое время жившие в Новгороде Ростислав Владимирович и позднее Мстислав Великий естественно были знакомы с преданиями об основателе Новгородского варяжского княжества. Ростислав Владимирович и Ростислав Мстиславич назвали в его честь своих сыновей. Но это не отвечает на другой вопрос: почему в официальных летописях Мономашичей оказалась забытой реальная дунайская история русов и происхождение династии оказалось привязано к Рюрику - варягу?
К сожалению летописей полоцких Рогволодовичей, черниговских Ольговичей, как впрочем, и другие региональные летописи за исключением летописей суздальских (Лаврентьевская), волынских (Ипатьевская) Мономашичей, в составе которой дошла до нас «Повесть Временных Лет» - официальная летопись Владимира Мономаха и Мстислава Великого, а также новгородские и псковские летописи, связанные с Мономаховым летописанием. Все последующие летописи, дошедшие до нас, восходят к этим. Однако на Руси существовали и другие летописные традиции. Их пережитки мы находим и в ПВЛ, где сохранились предания о дунайской прародине русов, в поздних XIV-XVI вв. летописцах и хроографах, в которых сохранились сведения о деяниях русов VI-IX вв., находящие подтверждение в греческих и арабских источниках, подробное описание правления Дира и Оскольда в Никоновской летописи, загадочные отсылки языческой поэмы XII века «Слово о полку Игореве» к русскому эпосу, отражающие по-видимому черниговскую историческую традицию, и наконец в Иоакимовской летописи. К сожалению, сама летопись не сохранилась и дошла до нас в записях историка В.Н. Татищева. Эта летопись отражает независимую от Мономаховой новгородскую традицию. В своих записях Татищев писал, что при знакомстве с летописью Иоакима он был поражен тем, что начало Русского государства в ней описано СОВЕРШЕННО ИНАЧЕ, чем в ПВЛ, однако за исключением варианта «Сказания о Словене и Русе», с которыми связывалось происхождение первых словенских князей и самого Рюрика, а также сообщения о том, что Оскольд был выпрошен киевскими полянами у Рюрика для защиты от Хазарии различия, в общем-то, незначительны! Можно предположить, что дело здесь в том, что работа Татищева была издана уже после его смерти одним из оснавателей норманизма Миллером, который редактировал ее «исправив ошибки», угрожающие его теории, то есть он мог подвести татищевские известия под стандарт ПВЛ!
И все же почему Рюрик превратился в родоначальника русской династии? Вероятно ответ кроется в названии Новгорода. Представляется следующая картина. При внуках Ярослава, когда писалась ПВЛ и новгородская летопись, князьям и летописцам было известно предания о приходе русов с берегов Варяжского моря и приходе русских князей Дира, Оскольда, Олега Вещего и Игоря из Новгорода. Имелся в виду дунайский Новгород, откуда совершал свои походы Бравлин, но в конце XI века связь с Подунавьем уже померкла, в то время как Русской землей правили потомки двух новгородских князей с Ильменя, силой варяжских дружин захвативших киевский престол. Изначальный Новгород был переосмыслен как Новгород - на - Ильмене, основанный Рюриком, а следовательно и сам Рюрик становился в начале русской истории. Этому обстоятельству способствовали и варяги в окружении Олега Вещего (возможно) и Игоря (точно), существование Острова Русов с каганом во главе на Варяжском море и русских поселений в Ладоге и Старой Русе. События XI века - завоевание Киева новгородцами - были перенесены летописцами на IX век - захват Олегом Вещим Киева. Могли быть и политические причины отождествления дунайского и словенского Новгородов. «Варяжская легенда» привязывала варяжские Новгородскую и Ростовскую земли к Руси. Сказалось и наполовину варяжское происхождение (в данном случае шведское, хотя сам Рюрик был скорее всего ободричем) Ярославичей - Мономашичей. Согласно скандинавским источникам Ингегерд родила Ярославу только трех из шести его сыновей: Владимир - дед Рюрика Ростиславича Старшего, Всеволод - дед Рюрика Ростиславича Смоленского и Игорь Волынский. Изяслав, Святослав и Вячеслав видимо были рождены от наложниц. Наконец, загадочно происхождение самого Ярослава Мудрого. Летопись называет его матерью Рогнеду Полоцкую, но похоже сами полоцкие князья были другого мнения и в тех же летописях «внуки Ярослава» всегда противопоставляются «внукам Рогволода», отца Рогнеды. Уместно предположить, что Ярослав был сыном Владимира от первой его супруги - варяжки Оловы или Алогии, то есть был родным братом первенца Владимира Вышеслава Новгородского, а рождение его от Рогнеды, как и «варяжская легенда» играло политическую роль - привязывало к Руси независимый Полоцк. Это объясняет и то почему Ярослав получил варяжский Ростов, и то почему после ранней смерти Вышеслава именно он был переведен в Новгород, и то почему Ярослав считал себя старше прочих братьев, в том числе Изяслава и Святополка Окаянного, которые по годам были старше него.
Летописная легенда о происхождении от варяга Рюрика должна была особенно льстить полуварягам Мономашичам. Это привело к тому, что уже в XVI веке прямой потомок Мономаха Иван Грозный отделял себя от подданных - русских, считая себя немцем (варяги - ободричи жили на территории германского герцогства Мекленбург, образованного после завоевания Вендского королевства). Показательными являются в этом плане традиции княжеских кланов, соперничающих с Мономашичами: полоцкие Рогволодовичи подчеркивали приемственность своей власти от местных полоцко-кривичских князей, а у черниговских Ольговичей, главных соперников Мономашичей в борьбе за Киев - центр Русской земли и престол каганата, наблюдается напротив культ русских традиций: традиционные имена первых киевских каганов, память о дунайской державе Трояна. Напомню, что именно в окружении Ольговичей родилась поэма «Слово о полку Игореве», существует даже гипотеза, что ее автором был сам заглавный герой - князь Игорь Северский!
Политическая, а потом и военная победа Мономашичей и то, что именно их летописи дошли до нас привели к тому, что истинная история Русского каганата оказалась скрыта от нас легендой о «призвании варягов». Это наводит на мысль о том, а не были ли летописи враждебных кланов уничтожены умышленно? В московские уже времена при покорении очередного удельного княжества в первую очередь в Москву перевозилась его летопись, как символ независимости и независимой истории.