Поход Вещего Олега на Царьград - "мальчик которого не было" или "не там искали"?
Пожалуй, что нет второго такого события в ранней русской истории (не считая самого начала этой ранней истории), которое занимало бы такое место в нашем историческом самосознании, как поход Вещего Олега на Царьград. Кто не знает щит Олега, прибитый к вратам Царьграда? (Не будем о грустном!)
В русских летописях это масштабное военное предприятие описано очень ярко и красочно, с подробностями, которые могут родиться только в народном сказании. Однако, все не так-то просто. Во-первых, греческие или какие-то иные иностранные источники триумфального похода просто не заметили (к примеру, осада 860 г. отметилась в нескольких греческих и западноевропейских источниках, война 941-944 гг. - в нескольких греческих, хазарских, западноевропейских и арабских источниках, о войне 968-971 гг. подробно рассказывают несколько греческих и упоминают арабские источники). Во-вторых, летописный рассказ, как уже отмечалось выше, явно имеет фольклорный источник. В-третьих, ранние летописцы явно не знали, когда именно произошло столкновение Олега с Византийской империей.
Очевидно, первый пункт уже был подмечен автором самой ранней летописи, о содержании которой мы можем судить - Начального свода. Русские летописцы опирались в своей работе в первую очередь на византийскую историческую традицию. В НПЛмл, в которой нашел отражение этот свод, мы видим, что описание похода 860 г. и первого похода Игоря полностью списано из византийских источников. При этом, первый поход Игоря русский летописец ошибочно датирует 920 г. (не очень понятно, по какой причине он выбрал именно эту дату). На Руси существовало устойчивое представление о том, что через два года князь Игорь повторил поход на греков, после чего те запросили мира. В греческих источниках о втором походе Игоря ничего не говорится, но его реальность вроде бы подтверждается арабским историком (кажется, ал-Асиром - много лет назад в одном из сообществ выкладывалась статья на эту тему, но к сожалению, пока не смог ее обнаружить). С этой проблемой, надо полагать, столкнулся и автор первой русской летописи, который арабских книжек не читал. Решил он ее просто и изящно. С одной стороны, у него была информация о втором походе Игоря на греков, с другой - яркое и подробное русское предание о походе на греков Олега. Летописец или его новгородский последователь сделали из Олега воеводу Игоря, а поход Олега отождествили со вторым походом Игоря.
Прошло много лет. Начальный свод попал в руки к начитанному киевскому монаху, особо приближенному к семье Мономаха. В первой русской летописи этот монах нашел много ошибок и неточностей, как ему показалось, поэтому он полностью ее переписал, добавив новые сведения и собственные комментарии. Получилась знаменитая «Повесть временных лет». Особенную ценность ей прибавляют уникальные греко-русские договоры 907, 911, 944 и 971 гг. Опираясь на эти договоры, новый летописец кардинально изменил всю хронологию событий. Кроме того, он, судя по всему, более широко использовал героические песни и сказания о первых русских князьях, откуда брал сведения о завоеваниях Вещего Олега, его отношениях с венграми и, возможно, с хазарами, о походе Игоря против печенегов и т.д. Опираясь на более точные данные, автор ПВЛ датировал походы Игоря на греков 941 и 944 гг., а поход Олега отнес к 907 г., которым датировался первый его договор с империей.
Среди историков существует несколько кардинально отличающихся мнений относительно похода Олега и его договоров. Одни считают, что поход был в 907 г., оба договоры настоящие. Другие отрицают договор 907 г., считая его подделкой летописца (логику они правда где-то потеряли). Третьи считают, что договоры были, а вот поход имел место ранее - в 904 г., но был он ни разу не удачным. Лишь в народной фантазии он превратился из катастрофы в триумф русского оружия. При этом, любопытно мнение Л.В. Гумилева, который предположил, что победоносные мотивы были срисованы с похода 860 г.
Если непредвзято взглянуть на летописные сведения, то приходится признать, что никаких достоверных данных, которые подтверждали бы реальность похода Вещего Олега на Царьград в 10 веке у нас нет. Более того, арабо-персидские источники указывают скорее на то, что до 941 г. главным направлением русских военно-морских экспедиций служило побережье Каспийского моря. О том, что между Русью и Византией до этого периода не было серьезных конфликтов косвенно указывают также греческие источники. Хотя, в хронике Псевдо-Симеона есть какие-то туманные отрывки, которые вроде бы позволяют говорить о каком-то походе росов к Босфору около 904 г., но там все настолько смутно и неопределенно, что выводы делать едва ли возможно.
Достоверно известно, что в 9-10 вв. был лишь один поход Руси на Византию, который завершился безоговорочным успехом русского флота. Это осада Константинополя 860 г. Без всякого сомнения столь грандиозный успех должен был как-то отразиться в русском эпосе. Однако, в летописях мы не находим и следа его. Все русские описания войны 860 г. списаны из греческих источников, причем в поздней церковной их обработке, которая описывала итог похода как полный провал росов, флот которых был уничтожен штормом, что было чудом Покрова Богородицы (откуда, собственно, праздник). Ранние же источники, современные событиям, говорят именно об успехе наших предков. Причем, весьма любопытно, как эволюционировал сюжет в русских летописях. В НПЛмл уже упоминается поход, только не приводится никаких точных дат, а сам поход связывается с царем Михаилом Третьим, мать которого ошибочно названа Ириной, правившей за полвека до этого государя (у этой ошибки также есть своя любопытная причина). Далее, без всякой связи с этой цитатой из греческой хроники, приводятся предания о варягах - Аскольде и Дире, призвании Рюрика и т.д. В ПВЛ Аскольд и Дир превращаются в бояр Рюрика, с их переездом в Киев в свою очередь связывается поход на Царьград и датируется он уже 866 г. В Никоновской летописи приводится несколько независимых версий об этом походе, главным образом связываемых с Аскольдом, при этом датируются они по разному, а кроме того из византийских источников добавляется упоминание о первом крещении Руси, которое тоже связывается с Аскольдом. Уточню еще раз, в НПЛмл Аскольд даже не называется русином. Он просто вождь какой-то группы варягов, оказавшийся в Среднем Поднепровье еще до того, как на берегах Ильменя появляется Рюрик.
Имея церковную греческую версию об уничтожении русского флота божественной бурей, русские летописцы, естественно, не допускали мысли о том, что сказание о щите на вратах Царьграда может рассказывать о том самом походе. Поэтому они произвольно привязывали его то ко второму походу Игоря, то к первому договору Олега. Вообще, в договорах Олега нет указаний на какие-то предшествующие конфликты между Русью и империей. Реальных причин сомневаться в достоверности самих договоров и их датировок у нас тоже нет (хотя есть сомнения относительно некоторых моментов в этих договорах, например, в упоминании некоторых городов). Большинству же современных историков мешает их почти религиозная приверженность к летописной хронологии, по сути изобретенной автором ПВЛ, и к летописной концепции русской истории, которая столь явно расходится с данными современных той эпохи иностранных источников. Если признать, что хронология летописных преданий условна, что изначально эти предания рассказывали не о возникновении Русского государства, а о происхождении княжеского рода, который стал править этим государством, начиная с Игоря, если признать, что отождествление варягов и руси - это лишь гипотеза самого летописца, а связь Олега и Игоря - результат его же творчества, то перед нами открываются новые возможности реконструкции истории Руси 9 века. Ключевым моментом здесь является отождествление похода Вещего Олега с осадой Царьграда 860 г.
Творческим развитием того же сюжета о триумфальном походе русского флота на самый богатый город той эпохи, является, как мне представляется, былина о Волхе Всеславьевиче, о чем мне уже приходилось писать. Волх - князь-оборотень, племянник Владимира Красно Солнышко. Вещий Олег - князь, прозвище которого намекает на магические знания и искусство оборотнечества. У Волха нет отца, так как он был рожден от Змея (образ языческого бога?). Вещий Олег всегда упоминается без отчества. Подчеркивается хитрость и прозорливость Волха, также как в летописях - хитрость и прозорливость Олега, а потом и Ольги. В былине рассказывается о захвате Волхом столицы богатой заморской страны («Индеи» или «Турец-земли», которой правит «Салтан»). Аналогия тут с Византией вполне очевидная, особенно в случае с «Салтаном» и «Турец-землей». Подчеркивается превентивный характер нападения Волха. Летописи не раскрывают причин похода Олега, но анализ масштабных военных конфликтов с греками Игоря, Святослава, Владимира и Ярослава показывают, что они были вызваны именно ростом напряженности в отношениях с Византией (речь именно о больших военных походах, а не о пиратских набегах, описанных в «Житии Георгия Амастридского», например).
Таким образом, сравнение летописного предания с событиями достоверно зафиксированной греко-русской войны 860 г., а с другой стороны, сравнение этого предания с русской былиной о Волхе Всеславьевиче позволяют нам восстановить интересную страницу ранней русской истории, а также приоткрыть завесу тайны над биографией основателя «Киевской Руси» и «титана русского исторического сумрака». Что касается договоров 907 и 911 гг., то их заключение вовсе не обязательно связывать с предшествующей войной. Их заключение было вызвано естественными политическими и экономическими интересами Византии, стремившейся включить воинственную северную державу в круг своих союзников, в условиях постоянной угрозы греческим границам со стороны Болгарии, и интересами Руси, которая стремилась найти новые рынки в то время, как поток арабского серебра в Восточную Европу оказался перерезан Хазарией и внутренними проблемами Арабского халифата.
P.S. Вполне вероятно, что заключению договора 907 г. действительно предшествовал какой-то поход русского флота в 904 г., в котором русь действовала как союзник Симеона Болгарского. Однако, этот поход, если и был, завершился разгромом русской флотилии, что не позволяет его отождествлять с успешным предприятием, описанным в русских преданиях об Олеге и Волхе.
В русских летописях это масштабное военное предприятие описано очень ярко и красочно, с подробностями, которые могут родиться только в народном сказании. Однако, все не так-то просто. Во-первых, греческие или какие-то иные иностранные источники триумфального похода просто не заметили (к примеру, осада 860 г. отметилась в нескольких греческих и западноевропейских источниках, война 941-944 гг. - в нескольких греческих, хазарских, западноевропейских и арабских источниках, о войне 968-971 гг. подробно рассказывают несколько греческих и упоминают арабские источники). Во-вторых, летописный рассказ, как уже отмечалось выше, явно имеет фольклорный источник. В-третьих, ранние летописцы явно не знали, когда именно произошло столкновение Олега с Византийской империей.
Очевидно, первый пункт уже был подмечен автором самой ранней летописи, о содержании которой мы можем судить - Начального свода. Русские летописцы опирались в своей работе в первую очередь на византийскую историческую традицию. В НПЛмл, в которой нашел отражение этот свод, мы видим, что описание похода 860 г. и первого похода Игоря полностью списано из византийских источников. При этом, первый поход Игоря русский летописец ошибочно датирует 920 г. (не очень понятно, по какой причине он выбрал именно эту дату). На Руси существовало устойчивое представление о том, что через два года князь Игорь повторил поход на греков, после чего те запросили мира. В греческих источниках о втором походе Игоря ничего не говорится, но его реальность вроде бы подтверждается арабским историком (кажется, ал-Асиром - много лет назад в одном из сообществ выкладывалась статья на эту тему, но к сожалению, пока не смог ее обнаружить). С этой проблемой, надо полагать, столкнулся и автор первой русской летописи, который арабских книжек не читал. Решил он ее просто и изящно. С одной стороны, у него была информация о втором походе Игоря на греков, с другой - яркое и подробное русское предание о походе на греков Олега. Летописец или его новгородский последователь сделали из Олега воеводу Игоря, а поход Олега отождествили со вторым походом Игоря.
Прошло много лет. Начальный свод попал в руки к начитанному киевскому монаху, особо приближенному к семье Мономаха. В первой русской летописи этот монах нашел много ошибок и неточностей, как ему показалось, поэтому он полностью ее переписал, добавив новые сведения и собственные комментарии. Получилась знаменитая «Повесть временных лет». Особенную ценность ей прибавляют уникальные греко-русские договоры 907, 911, 944 и 971 гг. Опираясь на эти договоры, новый летописец кардинально изменил всю хронологию событий. Кроме того, он, судя по всему, более широко использовал героические песни и сказания о первых русских князьях, откуда брал сведения о завоеваниях Вещего Олега, его отношениях с венграми и, возможно, с хазарами, о походе Игоря против печенегов и т.д. Опираясь на более точные данные, автор ПВЛ датировал походы Игоря на греков 941 и 944 гг., а поход Олега отнес к 907 г., которым датировался первый его договор с империей.
Среди историков существует несколько кардинально отличающихся мнений относительно похода Олега и его договоров. Одни считают, что поход был в 907 г., оба договоры настоящие. Другие отрицают договор 907 г., считая его подделкой летописца (логику они правда где-то потеряли). Третьи считают, что договоры были, а вот поход имел место ранее - в 904 г., но был он ни разу не удачным. Лишь в народной фантазии он превратился из катастрофы в триумф русского оружия. При этом, любопытно мнение Л.В. Гумилева, который предположил, что победоносные мотивы были срисованы с похода 860 г.
Если непредвзято взглянуть на летописные сведения, то приходится признать, что никаких достоверных данных, которые подтверждали бы реальность похода Вещего Олега на Царьград в 10 веке у нас нет. Более того, арабо-персидские источники указывают скорее на то, что до 941 г. главным направлением русских военно-морских экспедиций служило побережье Каспийского моря. О том, что между Русью и Византией до этого периода не было серьезных конфликтов косвенно указывают также греческие источники. Хотя, в хронике Псевдо-Симеона есть какие-то туманные отрывки, которые вроде бы позволяют говорить о каком-то походе росов к Босфору около 904 г., но там все настолько смутно и неопределенно, что выводы делать едва ли возможно.
Достоверно известно, что в 9-10 вв. был лишь один поход Руси на Византию, который завершился безоговорочным успехом русского флота. Это осада Константинополя 860 г. Без всякого сомнения столь грандиозный успех должен был как-то отразиться в русском эпосе. Однако, в летописях мы не находим и следа его. Все русские описания войны 860 г. списаны из греческих источников, причем в поздней церковной их обработке, которая описывала итог похода как полный провал росов, флот которых был уничтожен штормом, что было чудом Покрова Богородицы (откуда, собственно, праздник). Ранние же источники, современные событиям, говорят именно об успехе наших предков. Причем, весьма любопытно, как эволюционировал сюжет в русских летописях. В НПЛмл уже упоминается поход, только не приводится никаких точных дат, а сам поход связывается с царем Михаилом Третьим, мать которого ошибочно названа Ириной, правившей за полвека до этого государя (у этой ошибки также есть своя любопытная причина). Далее, без всякой связи с этой цитатой из греческой хроники, приводятся предания о варягах - Аскольде и Дире, призвании Рюрика и т.д. В ПВЛ Аскольд и Дир превращаются в бояр Рюрика, с их переездом в Киев в свою очередь связывается поход на Царьград и датируется он уже 866 г. В Никоновской летописи приводится несколько независимых версий об этом походе, главным образом связываемых с Аскольдом, при этом датируются они по разному, а кроме того из византийских источников добавляется упоминание о первом крещении Руси, которое тоже связывается с Аскольдом. Уточню еще раз, в НПЛмл Аскольд даже не называется русином. Он просто вождь какой-то группы варягов, оказавшийся в Среднем Поднепровье еще до того, как на берегах Ильменя появляется Рюрик.
Имея церковную греческую версию об уничтожении русского флота божественной бурей, русские летописцы, естественно, не допускали мысли о том, что сказание о щите на вратах Царьграда может рассказывать о том самом походе. Поэтому они произвольно привязывали его то ко второму походу Игоря, то к первому договору Олега. Вообще, в договорах Олега нет указаний на какие-то предшествующие конфликты между Русью и империей. Реальных причин сомневаться в достоверности самих договоров и их датировок у нас тоже нет (хотя есть сомнения относительно некоторых моментов в этих договорах, например, в упоминании некоторых городов). Большинству же современных историков мешает их почти религиозная приверженность к летописной хронологии, по сути изобретенной автором ПВЛ, и к летописной концепции русской истории, которая столь явно расходится с данными современных той эпохи иностранных источников. Если признать, что хронология летописных преданий условна, что изначально эти предания рассказывали не о возникновении Русского государства, а о происхождении княжеского рода, который стал править этим государством, начиная с Игоря, если признать, что отождествление варягов и руси - это лишь гипотеза самого летописца, а связь Олега и Игоря - результат его же творчества, то перед нами открываются новые возможности реконструкции истории Руси 9 века. Ключевым моментом здесь является отождествление похода Вещего Олега с осадой Царьграда 860 г.
Творческим развитием того же сюжета о триумфальном походе русского флота на самый богатый город той эпохи, является, как мне представляется, былина о Волхе Всеславьевиче, о чем мне уже приходилось писать. Волх - князь-оборотень, племянник Владимира Красно Солнышко. Вещий Олег - князь, прозвище которого намекает на магические знания и искусство оборотнечества. У Волха нет отца, так как он был рожден от Змея (образ языческого бога?). Вещий Олег всегда упоминается без отчества. Подчеркивается хитрость и прозорливость Волха, также как в летописях - хитрость и прозорливость Олега, а потом и Ольги. В былине рассказывается о захвате Волхом столицы богатой заморской страны («Индеи» или «Турец-земли», которой правит «Салтан»). Аналогия тут с Византией вполне очевидная, особенно в случае с «Салтаном» и «Турец-землей». Подчеркивается превентивный характер нападения Волха. Летописи не раскрывают причин похода Олега, но анализ масштабных военных конфликтов с греками Игоря, Святослава, Владимира и Ярослава показывают, что они были вызваны именно ростом напряженности в отношениях с Византией (речь именно о больших военных походах, а не о пиратских набегах, описанных в «Житии Георгия Амастридского», например).
Таким образом, сравнение летописного предания с событиями достоверно зафиксированной греко-русской войны 860 г., а с другой стороны, сравнение этого предания с русской былиной о Волхе Всеславьевиче позволяют нам восстановить интересную страницу ранней русской истории, а также приоткрыть завесу тайны над биографией основателя «Киевской Руси» и «титана русского исторического сумрака». Что касается договоров 907 и 911 гг., то их заключение вовсе не обязательно связывать с предшествующей войной. Их заключение было вызвано естественными политическими и экономическими интересами Византии, стремившейся включить воинственную северную державу в круг своих союзников, в условиях постоянной угрозы греческим границам со стороны Болгарии, и интересами Руси, которая стремилась найти новые рынки в то время, как поток арабского серебра в Восточную Европу оказался перерезан Хазарией и внутренними проблемами Арабского халифата.
P.S. Вполне вероятно, что заключению договора 907 г. действительно предшествовал какой-то поход русского флота в 904 г., в котором русь действовала как союзник Симеона Болгарского. Однако, этот поход, если и был, завершился разгромом русской флотилии, что не позволяет его отождествлять с успешным предприятием, описанным в русских преданиях об Олеге и Волхе.