Очерк истории Северской земли. Ч.6
Северяне в XI в. Гибель Северской земли.
1, 2, 3, 4, 5
Прямых указаний на то, когда и каким образом Северская земля была включена в состав Русского государства, в письменных источниках не содержится. В тоже время весьма красноречивая картина складывается на основе археологических данных. В конце Х - 1й половины ХI в. на территории Днепровского Левобережья происходит практически полная смена материальной культуры. Подавляющее большинство изучаемых раскопками поселений позднего этапа роменской культуры гибнет в результате пожаров. На основной части этих памятников слои середины - 2й половины ХI в. не фиксируются, но и там, где на месте роменских поселений возникают древнерусские, преемственности между ними нет.
Примером сказанному могут служить материалы раскопок детинца Новгорода-Северского. Роменский слой Х - 1й половины ХI в. перекрывает здесь мощный слой, до 0,15-0,2 м, прослойки угля и золы. Непосредственно на этой прослойке залегают слои последующего, уже древнерусского поселения. Материальная культура памятника ниже слоя пожара и непосредственно над ним - резко различны. Так, вскоре после пожара была изменена система укреплений городища. Принципиально меняется и керамический комплекс памятника. Сразу после пожара в нем полностью исчезают лепные роменские сосуды. Нарушение традиций ощущается в большинстве состава материальной культуры. Несмотря на относительную малочисленность памятников сер. 2й половины ХI в., можно отметить, что изменяется характер поселений, преимущественно неукрепленных в это время. Прерывается традиция в развитии жилых построек, полностью меняется погребальный обряд, происходит смена керамического комплекса и набора украшений. Значительные изменения прослеживаются даже в характеристике домашних животных и сортах злаков.
Масштабность разорения Северской земли и последовавшая смена материальной культуры позволяет говорить не о последствиях, пусть и очень значительного, набега иноплеменников, а о результате планомерных действий, направленных на ликвидацию объединения.
Время гибели Северской земли позволяют уточнить археологические и письменные источники. На ранних древнерусских памятниках исследованной территории представлен керамический материал, более характерный для ХI - ХII вв., следовательно на протяжении всего периода производства керамики с венчиками ранних типов роменские памятники продолжали свое существование. Время их гибели приблизительно совпало с временем значительных изменения в облике древнерусской керамики и, вероятнее всего, относится к периоду после гибели Владимира.
Летописное свидетельство о том, что Владимир начал ставить города по Десне, Остру, Трубежу, Суле и Стугне похоже не имеет отношения к Северской земле. Задачей Владимира было укрепить никем не заселенное пространство по левому берегу Днепра от печенежских набегов. Упоминание рек Остра и Трубежа позволяют полагать, что и на Десне, и на Суле укреплялись лишь нижние участки их течения, никогда не осваивавшиеся северянами. Тот факт, что синхронно с этими поселениями существуют роменские памятники в среднем и верхнем течении Сулы, еще раз подтверждают предположение об относительно поздней их гибели.
Последнее упоминание северян в 1024 г., с одной стороны, указывает на их зависимость от Мстислава, но в то же время вычленение и даже противопоставление северян и дружины князя говорит о том, что и на этом этапе они все еще являли собой самостоятельную военную, а следовательно, и политическую организацию.
Все выше сказанное позволяет сузить предполагаемую дату гибели роменской культуры до 2й четверти ХI в. Историческая ситуация в этот период указывает на крайне малую вероятность того, что инициатором разгрома мог быть черниговский князь. Для осуществления акции требовались силы, вероятно, большие, чем дружина Мстислава. Не было у Чернигова и людских ресурсов для последующего заселения обширных земель.
Косвенные указания на то, что во времена Мстислава роменская культура еще существовала, содержатся в материалах поселения у с. Горбово, в округе Новгорода-Северского, где керамический материал находит аналогии с польскими материалами ХI в.
Если допустить западнославянское происхождение части круговой керамики, появившейся незадолго до гибели поселения, то ее проникновение в этот регион можно связать с последствиями похода «на ляхи» 1031 г. Согласно ПВЛ, князья разделили полон: Ярослав расселил своих пленных в новые города по р. Рось, где в Юрьеве, в ранних комплексах 1й половины ХI в., была найдена аналогичная горбовской керамика. Учитывая время, необходимое для распространения керамического материала, Горбово погибло через несколько лет после описываемых событий 1031 г.
Если Мстислав не имел ни возможности, ни острой необходимости изменить государственное устройство Северской земли, то для Ярослава это было насущной необходимостью. Его неудачная война с братом и последующий раздел Руси со всей очевидностью показал, что и остатки разгромленного Хазарского каганата представляют серьезную угрозу для единства государства. Вероятно, разорение Северской земли произошло вскоре после смерти Мстислава в 1034 г. или 1036 г. Летопись не сохранила описания этих событий, однако их последствия хорошо известны.
Ярослав раздает новые земли сыновьям. Небольшой, только что построенный городок Переяславль возвышается до значения столицы, которой подчиняются значительная часть Северской земли и Саркел. Тмутаракань становится отдельным княжением, подчиненным Чернигову. Тем самым бывшие хазарские земли были разделены на три части. С этого момента Северская земля окончательно прекращает свое существование, как единое территориально-политическое объединение. Вероятно, в тоже время на эти земли распространяется понятие «Русская земля», поскольку своего названия они более не имели.
Процесс ликвидации северского объединения, сопровождавшийся массовыми погромами, привел к значительному сокращению населения Северской земли. Известные древнерусские памятники XI в. по количеству и размерам не сопоставимы с памятниками предшествующего позднероменского периода. Тот факт, что в результате этого разгрома меняется характер материальной культуры и даже отчасти типов хозяйствования, позволяет предположить резкое сокращение местного населения и частичное восполнение его за счет переселенцев из других регионов. Ситуация в Северской земле 2й четверти XI в. во многом схожа с аналогичными событиями 2й четверти Х в. в земле Уличей. Попытка включения территории в состав Руси приводит к оттоку большей части местного населения.
Трудно представить, что все носители роменской культуры был уничтожены. Вероятно, незначительная его часть осталась на месте. Следы северских, роменских традиций, прежде всего в типах украшений, прослеживается в материалах целого ряда крупных полиэтничных могильников, таких как могильник у с . Гочево.
Основная масса северян скорее всего покинула районы Днепровского Левобережья. Поиск мест их последующего обитания является темой отдельного исследования. Можно лишь отметить, что в XI в. наблюдается значительный рост славянского населения в областях, лежащих к северу и востоку от Северской земли. В частности в 1й половине XI в. начинает заселяться славянами бассейн р. Москвы. Лепная керамика относится в целом к роменской культуре. Появление среди подмосковных гидронимов таких названий, как Десна и Северянка, тоже вряд ли случайно.
Основную часть населения левобережья Днепра со 2й половины XI в., вероятно, составляли выходцы из различных регионов Древнерусского государства, о чем говорят материалы поселений и могильников. После разгрома северян начинается как бы вторая волна колонизации Северской земли, закончившаяся лишь в XII в. В процессе этой колонизации сложилась новая общность со своими особенностями в материальной культуре, такими как погребения на горизонте, спиралевидные, так называемые «северянские», височные кольца и некоторые другие. Остатки северского населения не оказали сколько-нибудь значительного влияния на облик этой, по сути, новой для Днепровского Левобережья культуры.
Интересной, хотя и не бесспорной иллюстрацией процесса вторичного освоения Северской земли может служить житие преподобного Феодосия Печерского. Судя по тексту, сохранившегося в составе Киево-Печерского патерика, Феодосий родился в Василеве, одном из городов, построенных Владимиром для защиты от печенегов по р. Стугне. Отец его, вероятно, относящийся к среднему сословию, был переселен в Курск князем. Возраст Феодосия, называвшегося отроком в начале 50х гг. XI в., указывает на то, что переселение было при Ярославе, после 1034 (36) г. Можно предположить, что семья Феодосия была одной из многих переселенных на бывшие северские земли.
Интересно также отметить, что для киевлянина, автора жития, писавшего в том числе и со слов матери преподобного, Курск был почти легендарным городом. Ему не известно кто правил в Курске, не известны названия ближайших к Курску городов, для коих он находит определения типа «инъ град не далече». Неосведомленность автора жития также может указывать на относительно недавнее освоение новых для Киева территорий.
Ликвидация обширного северянского объединения вряд ли носила характер единовременной акции. Современный уровень хронологии не позволяет проследить всех этапов этого процесса. Интересную информацию в этом отношении дают спиралевидные височные кольца. Появление этого не имеющего прототипов в роменских материалах вида украшений непосредственно связано с древнерусскими памятниками Левобрежья Днепра. Единичные находки таких колец в слое Горбовского поселения и в составе Полтавского клада говорят о том, что к моменту гибели указанных памятников уже функционировали опорные пункты Руси в северских землях. Вероятно, именно из таких пунктов проводилось планомерное «огосударствление» территории. В литературе высказывались также предположения об относительно поздней гибели роменских памятников Подесенья в сравнении с районами Посемья. Однако окончательное решение этих вопросов, равно как и определение абсолютной верхней даты роменских памятников, будет возможно лишь после разработки более дробной хронологии материалов позднероменского периода.
На этом заканчивается первая часть задуманного мной цикла очерков по истории Северской земли - политического объединения летописных северян или северы. Представленные тут шесть кратких очерков являются лишь слегка сокращенным и измененным конспектом работы известного археолога А.В. Григорьева "Северская земля в VIII - н. XI века по археологическим данным" (Тула, 2000 г., Гос. Военно-исторический и природный музей-заповедник "Куликово поле", Труды Тульской археологической экспедиции, выпуск 2). Точнее ее заключительной части, в которой исследователь предлагает свое виденье северской истории и обобщает данные археологических находок. Как подсказал мне уважаемый anrike это исследование все таки появилось в сети, что как я надеюсь не умаляет моих стараний по ее распространению, пусть и в такой форме. Так же более сокращенная версия была представлена А.В. Григорьевым в виде статьи в сборнике "Древнейшие государства государства Восточной Европы. 2010: Предпосылки и пути образования Древнерусского государства". В том же сборнике была опубликована и статья археолога А.В. Комара, который оппонирует А.В. Григорьеву и выступает на позициях автохтонного происхождения сменяемости Волынцевской и Роменской культур, которые он возводит к позднеантским древностям Пеньковской эпохи. Лично я поддерживаю точку зрения А.В. Григорьева, который, на мой взгляд, предложил наиболее целостную и непротиворечивую концепцию появления, развития и исчезновения роменской культуры (=народа северян), в то время, как более традиционная позиция А.В. Комара оставляет ряд важных вопросов без ответа. В тоже время, ряд важных наблюдений А.В. Комара позволяет существенно дополнить картину северской (равно как и позднеантской) истории, нарисованной А.В. Григорьевым. Во втором цикле "Северских очерков", в котором я постараюсь представить свой авторский взгляд на историю северско-хазарско-русских отношений и по возможности освятить те страницы северской истории, которые оказались вне зоны внимания А.В. Григорьева, мы еще ни один раз будем обращаться к статьям А. В. Комара. На последок, хотелось бы отметить, что выводы, к которым пришел А.В. Григорьев, на материале археологических исследований, тот образ северян, который предстает перед нами на страницах его монографии, удивительно соответствует тому образу северян, который был представлен Петром Голубовским в его "Истории Северской земли до половины XIV столетия" еще в 1881 году, что подчеркивает научную прозорливость и удивительное чутье историка 19 столетия!
1, 2, 3, 4, 5
Прямых указаний на то, когда и каким образом Северская земля была включена в состав Русского государства, в письменных источниках не содержится. В тоже время весьма красноречивая картина складывается на основе археологических данных. В конце Х - 1й половины ХI в. на территории Днепровского Левобережья происходит практически полная смена материальной культуры. Подавляющее большинство изучаемых раскопками поселений позднего этапа роменской культуры гибнет в результате пожаров. На основной части этих памятников слои середины - 2й половины ХI в. не фиксируются, но и там, где на месте роменских поселений возникают древнерусские, преемственности между ними нет.
Примером сказанному могут служить материалы раскопок детинца Новгорода-Северского. Роменский слой Х - 1й половины ХI в. перекрывает здесь мощный слой, до 0,15-0,2 м, прослойки угля и золы. Непосредственно на этой прослойке залегают слои последующего, уже древнерусского поселения. Материальная культура памятника ниже слоя пожара и непосредственно над ним - резко различны. Так, вскоре после пожара была изменена система укреплений городища. Принципиально меняется и керамический комплекс памятника. Сразу после пожара в нем полностью исчезают лепные роменские сосуды. Нарушение традиций ощущается в большинстве состава материальной культуры. Несмотря на относительную малочисленность памятников сер. 2й половины ХI в., можно отметить, что изменяется характер поселений, преимущественно неукрепленных в это время. Прерывается традиция в развитии жилых построек, полностью меняется погребальный обряд, происходит смена керамического комплекса и набора украшений. Значительные изменения прослеживаются даже в характеристике домашних животных и сортах злаков.
Масштабность разорения Северской земли и последовавшая смена материальной культуры позволяет говорить не о последствиях, пусть и очень значительного, набега иноплеменников, а о результате планомерных действий, направленных на ликвидацию объединения.
Время гибели Северской земли позволяют уточнить археологические и письменные источники. На ранних древнерусских памятниках исследованной территории представлен керамический материал, более характерный для ХI - ХII вв., следовательно на протяжении всего периода производства керамики с венчиками ранних типов роменские памятники продолжали свое существование. Время их гибели приблизительно совпало с временем значительных изменения в облике древнерусской керамики и, вероятнее всего, относится к периоду после гибели Владимира.
Летописное свидетельство о том, что Владимир начал ставить города по Десне, Остру, Трубежу, Суле и Стугне похоже не имеет отношения к Северской земле. Задачей Владимира было укрепить никем не заселенное пространство по левому берегу Днепра от печенежских набегов. Упоминание рек Остра и Трубежа позволяют полагать, что и на Десне, и на Суле укреплялись лишь нижние участки их течения, никогда не осваивавшиеся северянами. Тот факт, что синхронно с этими поселениями существуют роменские памятники в среднем и верхнем течении Сулы, еще раз подтверждают предположение об относительно поздней их гибели.
Последнее упоминание северян в 1024 г., с одной стороны, указывает на их зависимость от Мстислава, но в то же время вычленение и даже противопоставление северян и дружины князя говорит о том, что и на этом этапе они все еще являли собой самостоятельную военную, а следовательно, и политическую организацию.
Все выше сказанное позволяет сузить предполагаемую дату гибели роменской культуры до 2й четверти ХI в. Историческая ситуация в этот период указывает на крайне малую вероятность того, что инициатором разгрома мог быть черниговский князь. Для осуществления акции требовались силы, вероятно, большие, чем дружина Мстислава. Не было у Чернигова и людских ресурсов для последующего заселения обширных земель.
Косвенные указания на то, что во времена Мстислава роменская культура еще существовала, содержатся в материалах поселения у с. Горбово, в округе Новгорода-Северского, где керамический материал находит аналогии с польскими материалами ХI в.
Если допустить западнославянское происхождение части круговой керамики, появившейся незадолго до гибели поселения, то ее проникновение в этот регион можно связать с последствиями похода «на ляхи» 1031 г. Согласно ПВЛ, князья разделили полон: Ярослав расселил своих пленных в новые города по р. Рось, где в Юрьеве, в ранних комплексах 1й половины ХI в., была найдена аналогичная горбовской керамика. Учитывая время, необходимое для распространения керамического материала, Горбово погибло через несколько лет после описываемых событий 1031 г.
Если Мстислав не имел ни возможности, ни острой необходимости изменить государственное устройство Северской земли, то для Ярослава это было насущной необходимостью. Его неудачная война с братом и последующий раздел Руси со всей очевидностью показал, что и остатки разгромленного Хазарского каганата представляют серьезную угрозу для единства государства. Вероятно, разорение Северской земли произошло вскоре после смерти Мстислава в 1034 г. или 1036 г. Летопись не сохранила описания этих событий, однако их последствия хорошо известны.
Ярослав раздает новые земли сыновьям. Небольшой, только что построенный городок Переяславль возвышается до значения столицы, которой подчиняются значительная часть Северской земли и Саркел. Тмутаракань становится отдельным княжением, подчиненным Чернигову. Тем самым бывшие хазарские земли были разделены на три части. С этого момента Северская земля окончательно прекращает свое существование, как единое территориально-политическое объединение. Вероятно, в тоже время на эти земли распространяется понятие «Русская земля», поскольку своего названия они более не имели.
Процесс ликвидации северского объединения, сопровождавшийся массовыми погромами, привел к значительному сокращению населения Северской земли. Известные древнерусские памятники XI в. по количеству и размерам не сопоставимы с памятниками предшествующего позднероменского периода. Тот факт, что в результате этого разгрома меняется характер материальной культуры и даже отчасти типов хозяйствования, позволяет предположить резкое сокращение местного населения и частичное восполнение его за счет переселенцев из других регионов. Ситуация в Северской земле 2й четверти XI в. во многом схожа с аналогичными событиями 2й четверти Х в. в земле Уличей. Попытка включения территории в состав Руси приводит к оттоку большей части местного населения.
Трудно представить, что все носители роменской культуры был уничтожены. Вероятно, незначительная его часть осталась на месте. Следы северских, роменских традиций, прежде всего в типах украшений, прослеживается в материалах целого ряда крупных полиэтничных могильников, таких как могильник у с . Гочево.
Основная масса северян скорее всего покинула районы Днепровского Левобережья. Поиск мест их последующего обитания является темой отдельного исследования. Можно лишь отметить, что в XI в. наблюдается значительный рост славянского населения в областях, лежащих к северу и востоку от Северской земли. В частности в 1й половине XI в. начинает заселяться славянами бассейн р. Москвы. Лепная керамика относится в целом к роменской культуре. Появление среди подмосковных гидронимов таких названий, как Десна и Северянка, тоже вряд ли случайно.
Основную часть населения левобережья Днепра со 2й половины XI в., вероятно, составляли выходцы из различных регионов Древнерусского государства, о чем говорят материалы поселений и могильников. После разгрома северян начинается как бы вторая волна колонизации Северской земли, закончившаяся лишь в XII в. В процессе этой колонизации сложилась новая общность со своими особенностями в материальной культуре, такими как погребения на горизонте, спиралевидные, так называемые «северянские», височные кольца и некоторые другие. Остатки северского населения не оказали сколько-нибудь значительного влияния на облик этой, по сути, новой для Днепровского Левобережья культуры.
Интересной, хотя и не бесспорной иллюстрацией процесса вторичного освоения Северской земли может служить житие преподобного Феодосия Печерского. Судя по тексту, сохранившегося в составе Киево-Печерского патерика, Феодосий родился в Василеве, одном из городов, построенных Владимиром для защиты от печенегов по р. Стугне. Отец его, вероятно, относящийся к среднему сословию, был переселен в Курск князем. Возраст Феодосия, называвшегося отроком в начале 50х гг. XI в., указывает на то, что переселение было при Ярославе, после 1034 (36) г. Можно предположить, что семья Феодосия была одной из многих переселенных на бывшие северские земли.
Интересно также отметить, что для киевлянина, автора жития, писавшего в том числе и со слов матери преподобного, Курск был почти легендарным городом. Ему не известно кто правил в Курске, не известны названия ближайших к Курску городов, для коих он находит определения типа «инъ град не далече». Неосведомленность автора жития также может указывать на относительно недавнее освоение новых для Киева территорий.
Ликвидация обширного северянского объединения вряд ли носила характер единовременной акции. Современный уровень хронологии не позволяет проследить всех этапов этого процесса. Интересную информацию в этом отношении дают спиралевидные височные кольца. Появление этого не имеющего прототипов в роменских материалах вида украшений непосредственно связано с древнерусскими памятниками Левобрежья Днепра. Единичные находки таких колец в слое Горбовского поселения и в составе Полтавского клада говорят о том, что к моменту гибели указанных памятников уже функционировали опорные пункты Руси в северских землях. Вероятно, именно из таких пунктов проводилось планомерное «огосударствление» территории. В литературе высказывались также предположения об относительно поздней гибели роменских памятников Подесенья в сравнении с районами Посемья. Однако окончательное решение этих вопросов, равно как и определение абсолютной верхней даты роменских памятников, будет возможно лишь после разработки более дробной хронологии материалов позднероменского периода.
На этом заканчивается первая часть задуманного мной цикла очерков по истории Северской земли - политического объединения летописных северян или северы. Представленные тут шесть кратких очерков являются лишь слегка сокращенным и измененным конспектом работы известного археолога А.В. Григорьева "Северская земля в VIII - н. XI века по археологическим данным" (Тула, 2000 г., Гос. Военно-исторический и природный музей-заповедник "Куликово поле", Труды Тульской археологической экспедиции, выпуск 2). Точнее ее заключительной части, в которой исследователь предлагает свое виденье северской истории и обобщает данные археологических находок. Как подсказал мне уважаемый anrike это исследование все таки появилось в сети, что как я надеюсь не умаляет моих стараний по ее распространению, пусть и в такой форме. Так же более сокращенная версия была представлена А.В. Григорьевым в виде статьи в сборнике "Древнейшие государства государства Восточной Европы. 2010: Предпосылки и пути образования Древнерусского государства". В том же сборнике была опубликована и статья археолога А.В. Комара, который оппонирует А.В. Григорьеву и выступает на позициях автохтонного происхождения сменяемости Волынцевской и Роменской культур, которые он возводит к позднеантским древностям Пеньковской эпохи. Лично я поддерживаю точку зрения А.В. Григорьева, который, на мой взгляд, предложил наиболее целостную и непротиворечивую концепцию появления, развития и исчезновения роменской культуры (=народа северян), в то время, как более традиционная позиция А.В. Комара оставляет ряд важных вопросов без ответа. В тоже время, ряд важных наблюдений А.В. Комара позволяет существенно дополнить картину северской (равно как и позднеантской) истории, нарисованной А.В. Григорьевым. Во втором цикле "Северских очерков", в котором я постараюсь представить свой авторский взгляд на историю северско-хазарско-русских отношений и по возможности освятить те страницы северской истории, которые оказались вне зоны внимания А.В. Григорьева, мы еще ни один раз будем обращаться к статьям А. В. Комара. На последок, хотелось бы отметить, что выводы, к которым пришел А.В. Григорьев, на материале археологических исследований, тот образ северян, который предстает перед нами на страницах его монографии, удивительно соответствует тому образу северян, который был представлен Петром Голубовским в его "Истории Северской земли до половины XIV столетия" еще в 1881 году, что подчеркивает научную прозорливость и удивительное чутье историка 19 столетия!