После Бала (42)
42. Что за Ал-й М-ч?
( начало, предыд.глава)
По ходу возвращения от евангельских деяний к нашим дням, от образа Иуды к образу Алоизия из 24 главы - будет не лишним притормозить слегка в булгаковском времени написания Романа. Ни для кого не секрет, что писатель-сатирик, как говорят, щедрой рукой на потребу интеллигентной публики расставил в рукописи указующие знаки и характерные черты современных ему литераторов. Например, «пролетарский» поэт Рюхин был сразу опознан современниками как Маяковский, а в эстрадном шоумене Дунчиле - узнали мужа Айседоры Дункан. В завистливом Лавровиче опознали драматурга Вишневского, и так далее. Впрочем, и себя тоже Булгаков не забыл в сатирическом образе Берлиоза, где совпадают имя и все инициалы М.А.Б.
Сложнее было публике опознавать в сатирических образах признанных кумиров интеллигенции, как Льва Толстого в путанике Левии. Но это не из-за отсутствия знаков, а потому что сатирик замахнулся на «святое». По этой же причине, видимо, читатели и критики дружно прошли мимо светлого образа писателя Горького, не заметив такого же совпадения не только начальных инициалов, но и окончаний имени Алексея Максимовича и Алоизия Могарыча. Впрочем, признавать вслух такие параллели было не только сложно психологически, но и опасно политически. Потому и не признавали.
А между тем, именно эта параллель отношений двух главных драматургов МХАТа с отношениями мастера и Алоизия заслуживает самого уважительного внимания. Только нужно сделать необходимую поправку на отношения не между личностями, а между надличными ипостасями, управляющими личностями. Таких надличных духов в каждой по-настоящему творческой личности борются не одна, и не две. И сам Булгаков признает присутствие множества духов в «нехорошей квартире» своей личности. В том числе и дух писательской политической конъюнктуры не раз посещал Булгакова, например, при журналистской работе в «Гудке» или в том же коллективе над дилогией об О.Бендере.
И все же, по мнению Автора, именно в личности Горького наиболее полно и ярко проявился дух политически конъюнктурного «творца», как в «любимом ученике» Иуде воплотился дух политического консультанта и оппозиционного проповедника в борьбе за место главного идеолога при чаемой близкой смене власти. Да и «денежный ящик» был доверен нашему «пролетарскому писателю» из вполне зажиточных мещан не даром. Очень удобно было иностранным разведкам, особенно британской и французской, финансировать отряды боевиков революционных партий посредством зарубежных гонораров писателя Горького.
Как-то так само собой случилось, что число изданий и указанные числа тиражей резко возросли именно в том 1902 году, когда наш прижизненный классик усыновил будущего руководителя французской военной разведки, он же брат главаря уральских бандитов-боевиков Я.Свердлова. Хотя, разумеется, все это слухи и наветы, ведь и в самом деле европейский читатель нарасхват покупал рассказы про Челкаша и старуху Изергиль, при чтении которых, бывало, засыпала даже восторженно любящая первая жена писателя. (За что и была отставлена.) И нужно отметить, что «денежный ящик» нашего «пролетарского» Алоизия был весьма весом. Даже по официальным данным, Горький перед революцией 1905 года был самым высокооплачиваемым частным лицом в России.
Еще не лишний раз заметим, что и Булгаков, и Горький, как и Чехов с Толстым - не были чистым воплощением той или иной «идеи», духа. Во всех творческих личностях сменяют друг друга надличные духи русской философии («мастер»), политической конъюнктуры (идеолог Алоизий), конъюнктуры религиозных исканий (Левий) или просто публицистической, журналистской моды на потребу дня (Гелла). Все дело исключительно в пропорциях разделения времени и приоритетах, которые могут и меняться в ту, или иную сторону. У одних мастеров, как Чехов или Булгаков, развитие идет от конъюнктуры и моды к высокой философии, а другие, как Толстой и Горький после первых заграничных успехов оказываются в плену у политической конъюнктуры и внешнего образа модного «властителя дум».
Не вызывает особых проблем параллель Горького с пламенным революционером Иудой, который стремился собранные средства пустить на дело революции, «раздать бедным», то есть подкупить иерусалимский плебс ради признания Мессии «мессией». Намного больше проблем с параллелями воплощений Алоизия из воспоминания мастера в 13 главе с современным воплощением. И проблема эта - скорее в качестве и уровне культуры интеллигентной публики, увы. Это раньше, чтобы получать гонорары от западных партнеров и спонсировать антисистемные движения, нужно было все же обладать какими-то талантами, кроме природной наглости и всеядности. А нынче кто у нас «властитель дум» и надежда давно деклассированной люмпен-интеллигенции на смену власти и допуск к кормушке? Это по определению должен быть ментально и культурно свой, точно такой же бесталанный, но раскрученный на западные деньги конъюнктурщик.
Честно говоря, при всем богатстве выбора современных «иудушек», другой альтернативы, как еще один Алексей, подобрать сложно на роль публичного лидера и выразителя шкурных интересов всего сословия конъюнктурных «книжников». Такой же самовлюбленный психопат - истерик, готовый ради внимания к себе на суицидальные перфомансы. К тому же описанные в 24 главе мизансцены прибытия и убытия пассажира в белье слишком хорошо совпали со знаковыми событиями в августе:
Тотчас с потолка обрушился на пол растерянный и близкий к умоисступлению гражданин в одном белье, но почему-то с чемоданом в руках и в кепке. От страху этот человек трясся и приседал.
Заметим, что нынешний Ал-й действительно свалился в фокус внимания все страны и мира откуда-то с потолка (а у авиалайнеров действительно есть свой «потолок»). И точно также в одном белье не просто убыл, но улетел в Европу, ассоциации которой с символическим окном мы уже не раз обсуждали и обосновали:
Тогда Могарыча перевернуло кверху ногами и вынесло из спальни Воланда через открытое окно.
Однако для более точного истолкования нужно различать знаковое событие, отражающее актуальные перемены в сознании и подсознании людей и народов, и сами эти достаточно длительные процессы. Собственно, спальня Воланда в нехорошей квартире творческой личности это и есть место встречи личного духа мастера и его души с надличным Мастером, Учителем, Воландом. Это та самая комната глубоко внутри квартиры (личности), которая задействована во время сна или пограничных состояний на грани между явью и сном. Как описывал тот же Булгаков в "Театральном романе".
В свое время воплощенный лучшим учеником образ Иуды послужил обновлению всей апостольской общины, превращению ее из иудейский секты в иудео-христианскую церковь.Так и нынче разыгранный в мировых масс-медиа отвратный фарс с «отравлением» «оппозиционера», пожалуй, навсегда освободил от прозападной политической конъюнктуры именно подсознание будущего сообщества русской философии.
Признайтесь, коллеги, ведь было, было где-то там в глубине души предательское чувство, облегченная надежда на то, что «просвещенная заграница» нам поможет, если не деньгами, то идеями, культурными образцами? Тут, разумеется, не один только берлинский фарс вокруг Шаритэ, но и в целом беспримесно «толерантный», то есть без культурного иммунитета, образ русофобского Запада сработал, отшлифованный к концу года еще и фарсом откровенно фальсифицированных американских выборов.
Так что из этой части 24 главы не до конца проясненным остается описание реакции Маргариты, то есть культурной общественности, на новое воплощение Алоизия. Хотя вроде бы недавно одна из известных артисток назвала-таки одного из этих Алексеев-Алоизиев «иудой», но вряд ли это можно зачесть за позицию всей культурной общественности.
Продолжение следует
( начало, предыд.глава)
По ходу возвращения от евангельских деяний к нашим дням, от образа Иуды к образу Алоизия из 24 главы - будет не лишним притормозить слегка в булгаковском времени написания Романа. Ни для кого не секрет, что писатель-сатирик, как говорят, щедрой рукой на потребу интеллигентной публики расставил в рукописи указующие знаки и характерные черты современных ему литераторов. Например, «пролетарский» поэт Рюхин был сразу опознан современниками как Маяковский, а в эстрадном шоумене Дунчиле - узнали мужа Айседоры Дункан. В завистливом Лавровиче опознали драматурга Вишневского, и так далее. Впрочем, и себя тоже Булгаков не забыл в сатирическом образе Берлиоза, где совпадают имя и все инициалы М.А.Б.
Сложнее было публике опознавать в сатирических образах признанных кумиров интеллигенции, как Льва Толстого в путанике Левии. Но это не из-за отсутствия знаков, а потому что сатирик замахнулся на «святое». По этой же причине, видимо, читатели и критики дружно прошли мимо светлого образа писателя Горького, не заметив такого же совпадения не только начальных инициалов, но и окончаний имени Алексея Максимовича и Алоизия Могарыча. Впрочем, признавать вслух такие параллели было не только сложно психологически, но и опасно политически. Потому и не признавали.
А между тем, именно эта параллель отношений двух главных драматургов МХАТа с отношениями мастера и Алоизия заслуживает самого уважительного внимания. Только нужно сделать необходимую поправку на отношения не между личностями, а между надличными ипостасями, управляющими личностями. Таких надличных духов в каждой по-настоящему творческой личности борются не одна, и не две. И сам Булгаков признает присутствие множества духов в «нехорошей квартире» своей личности. В том числе и дух писательской политической конъюнктуры не раз посещал Булгакова, например, при журналистской работе в «Гудке» или в том же коллективе над дилогией об О.Бендере.
И все же, по мнению Автора, именно в личности Горького наиболее полно и ярко проявился дух политически конъюнктурного «творца», как в «любимом ученике» Иуде воплотился дух политического консультанта и оппозиционного проповедника в борьбе за место главного идеолога при чаемой близкой смене власти. Да и «денежный ящик» был доверен нашему «пролетарскому писателю» из вполне зажиточных мещан не даром. Очень удобно было иностранным разведкам, особенно британской и французской, финансировать отряды боевиков революционных партий посредством зарубежных гонораров писателя Горького.
Как-то так само собой случилось, что число изданий и указанные числа тиражей резко возросли именно в том 1902 году, когда наш прижизненный классик усыновил будущего руководителя французской военной разведки, он же брат главаря уральских бандитов-боевиков Я.Свердлова. Хотя, разумеется, все это слухи и наветы, ведь и в самом деле европейский читатель нарасхват покупал рассказы про Челкаша и старуху Изергиль, при чтении которых, бывало, засыпала даже восторженно любящая первая жена писателя. (За что и была отставлена.) И нужно отметить, что «денежный ящик» нашего «пролетарского» Алоизия был весьма весом. Даже по официальным данным, Горький перед революцией 1905 года был самым высокооплачиваемым частным лицом в России.
Еще не лишний раз заметим, что и Булгаков, и Горький, как и Чехов с Толстым - не были чистым воплощением той или иной «идеи», духа. Во всех творческих личностях сменяют друг друга надличные духи русской философии («мастер»), политической конъюнктуры (идеолог Алоизий), конъюнктуры религиозных исканий (Левий) или просто публицистической, журналистской моды на потребу дня (Гелла). Все дело исключительно в пропорциях разделения времени и приоритетах, которые могут и меняться в ту, или иную сторону. У одних мастеров, как Чехов или Булгаков, развитие идет от конъюнктуры и моды к высокой философии, а другие, как Толстой и Горький после первых заграничных успехов оказываются в плену у политической конъюнктуры и внешнего образа модного «властителя дум».
Не вызывает особых проблем параллель Горького с пламенным революционером Иудой, который стремился собранные средства пустить на дело революции, «раздать бедным», то есть подкупить иерусалимский плебс ради признания Мессии «мессией». Намного больше проблем с параллелями воплощений Алоизия из воспоминания мастера в 13 главе с современным воплощением. И проблема эта - скорее в качестве и уровне культуры интеллигентной публики, увы. Это раньше, чтобы получать гонорары от западных партнеров и спонсировать антисистемные движения, нужно было все же обладать какими-то талантами, кроме природной наглости и всеядности. А нынче кто у нас «властитель дум» и надежда давно деклассированной люмпен-интеллигенции на смену власти и допуск к кормушке? Это по определению должен быть ментально и культурно свой, точно такой же бесталанный, но раскрученный на западные деньги конъюнктурщик.
Честно говоря, при всем богатстве выбора современных «иудушек», другой альтернативы, как еще один Алексей, подобрать сложно на роль публичного лидера и выразителя шкурных интересов всего сословия конъюнктурных «книжников». Такой же самовлюбленный психопат - истерик, готовый ради внимания к себе на суицидальные перфомансы. К тому же описанные в 24 главе мизансцены прибытия и убытия пассажира в белье слишком хорошо совпали со знаковыми событиями в августе:
Тотчас с потолка обрушился на пол растерянный и близкий к умоисступлению гражданин в одном белье, но почему-то с чемоданом в руках и в кепке. От страху этот человек трясся и приседал.
Заметим, что нынешний Ал-й действительно свалился в фокус внимания все страны и мира откуда-то с потолка (а у авиалайнеров действительно есть свой «потолок»). И точно также в одном белье не просто убыл, но улетел в Европу, ассоциации которой с символическим окном мы уже не раз обсуждали и обосновали:
Тогда Могарыча перевернуло кверху ногами и вынесло из спальни Воланда через открытое окно.
Однако для более точного истолкования нужно различать знаковое событие, отражающее актуальные перемены в сознании и подсознании людей и народов, и сами эти достаточно длительные процессы. Собственно, спальня Воланда в нехорошей квартире творческой личности это и есть место встречи личного духа мастера и его души с надличным Мастером, Учителем, Воландом. Это та самая комната глубоко внутри квартиры (личности), которая задействована во время сна или пограничных состояний на грани между явью и сном. Как описывал тот же Булгаков в "Театральном романе".
В свое время воплощенный лучшим учеником образ Иуды послужил обновлению всей апостольской общины, превращению ее из иудейский секты в иудео-христианскую церковь.Так и нынче разыгранный в мировых масс-медиа отвратный фарс с «отравлением» «оппозиционера», пожалуй, навсегда освободил от прозападной политической конъюнктуры именно подсознание будущего сообщества русской философии.
Признайтесь, коллеги, ведь было, было где-то там в глубине души предательское чувство, облегченная надежда на то, что «просвещенная заграница» нам поможет, если не деньгами, то идеями, культурными образцами? Тут, разумеется, не один только берлинский фарс вокруг Шаритэ, но и в целом беспримесно «толерантный», то есть без культурного иммунитета, образ русофобского Запада сработал, отшлифованный к концу года еще и фарсом откровенно фальсифицированных американских выборов.
Так что из этой части 24 главы не до конца проясненным остается описание реакции Маргариты, то есть культурной общественности, на новое воплощение Алоизия. Хотя вроде бы недавно одна из известных артисток назвала-таки одного из этих Алексеев-Алоизиев «иудой», но вряд ли это можно зачесть за позицию всей культурной общественности.
Продолжение следует