Пицца-2
Продолжение мемуаров))
Итак, на втором курсе наша группа была новой не только для меня. Человек пять были знакомы между собой из этой группы, ещё трое-четверо просто так, ещё плюс армейцы, остальные были почти все новые.
Об армейцах. Ещё на год раньше меня был набор, которому не повезло. Так-то маёвцев в армию не забирали никогда. А вот на год раньше было что-то (о чём никто из нас не знал тогда и не узнал потом), что позволило снять бронь и всех парней из института после первого курса почти поголовно призвать в армию. Мой набор отличался перекосом мальчики/девочки по сравнению с обычным соотношением в МАИ - много ребят в мой год выбрали другие вузы, и было очень много девочек. Но мальчишек моего набора в армию не призвали - и в следующий год всё вернулось обратно.
Когда я поступала, в нашей группе на первом курсе парней и девушек было почти одинаково - примерно (не помню точно) 12 ребят и 8 девчат, и это означало "много девчат"! А на моём втором втором курсе в группе было 6 девчат, а ребята все остальные, всего нас было 22 человека в группе на 2м курсе, и 17 человек на 6м курсе - и 5 девочек дошли до диплома (одна ушла на другую специальность). При этом, в среднем, соотношение было куда больше в пользу мальчиков - в других группах нашего потока девочек было по 3-4. Из наших шестерых: я (второгодница и второкурсница), одна девочка перевелась из другого института по рекомендации врачей (в том институте были противопоказания для неё), две девочки перевелись с вечернего отделения - и две девочки были из набора того года.
Вернёмся к армейцам. Забрали после первого курса мальчишек, поступавших на год раньше, чем я - то есть когда я заканчивала школу и поступала, они ушли в армию. И вернулись они как раз, когда я восстановилась на мой второй второй курс. И в эту параллель вернулись все армейцы. В нашей группе их было пятеро. Четверо были знакомы по первому курсу, двое из них дружили и были корреспондентами маёвской газеты. И один компанейский товарищ, который вроде не особо знал остальных четверых - это отдельный рассказ, был он не русским, но в чём-то куда более русским, чем остальные.
А я первый месяц второго курса как раз определялась с группой (в прошлый раз писала об этом). В это время народ в группе разбился на группки 4-5-6 человек, потому что именно такими группками проходили наши лабы. Задание выдавалось на группку, делала его эта группка вместе и сдавала вместе. И так вышло, что две девочки с вечернего отделения плюс девочка из другого института плюс две девочки из этой группы - это была одна группа для лаб (девчачья группа, они всегда всё отлично сдавали). Все армейцы - другая группа. А остальные мальчишки как-то еще на две группы разделились.
И когда я пришла в эту 6-ю группу, меня зазвали к себе армейцы - не знаю, то ли скрасить им занятия, то ли пожалели, что я тоже всё забыла, как и они, и надо вместе нагонять. Надо отдать им должное, они помогли мне быстро сдать пропущенное. И надо признать, наши с армейцами пробелы в знаниях были одинаковые. Мы с ними учились по одной программе, а все остальные - уже по другой. Например, у них и у меня не было на первом курсе электротехники, а у остальных не было такого отдельного предмета, но он был в рамках физики. А у нас физика была вообще ознакомительным, второстепенным предметом, потому что предполагалось (в нашей программе), что нужные разделы будут потом отдельными предметами. Ну и вот, я не очень понимала, что армейцы мои предмета не понимают. На лабах надо было нарисовать схему, представить расчёты и, если всё хорошо, получить допуск к лабе, собрать схему, провести работу, снять данные, написать отчёт о результатах. Ребята рисовали схему, набрасывали какие-то расчёты и отправляли меня к преподавателю это сдавать и получать допуск. Тот хватался за голову, орал, что с такой схемой мы сожжём всё, и набрасывал нормальную схему. Армейцы, довольные, делали расчёты, мы получали допуск и делали лабу. Я была "болванчиком" две или три недели - я ж не знала, что их схемы заведомо были идиотские, от балды. Но в общем наше сотрудничество было очень хорошим взаимно - я старалась нагнать пропущенное, я шла к преподу, искренне считая, что мы нормально подготовились. В конце концов, когда лабу делает группа, всегда кто-то делает предварительные расчёты, а кто-то занимается оформлением и обсчётом результатов. Я считала справедливым, что я всё рассчитываю после и оформляю по правилам, а они занимаются подготовкой.
Может, преподаватели скажут, что это ужасно, что студенты должны каждый делать всё) Может, и так) но мы часто кооперировались на лабах, на курсовых, на РГРах.
Вот надо написать, чтобы не забыть, что впервые в жизни я видела то, что не понимала тогда, что понимаю теперь, что возмутило меня тогда, когда я поняла, о чём речь. Это национализм. Не имеет отношения к группам на лабах (о которых было выше) и к пицце (о которой, надеюсь, ещё будет ниже). Была работа по одному предмету, по которому были похожие задания у меня, у одного не русского армейца и одной москвички-еврейки. Задания не одинаковые, но по смыслу похожие. И девочка-москвичка (а с её родителями мы были знакомы и были в хороших отношениях) нас позвала на выходные, чтобы вместе делать эти задания. Её родители сами предложили позаниматься вместе - и сами предложили, чтобы мы не ездили взад-вперёд (тот парень жил в общаге, как и я), остаться у них ночевать с пятницы по понедельник. Я в комнате с девочкой, а парень в зале на диване. И вот мы, восемнадцати-двадцатилетние, с папками, тубусами, сумками едем в метро из института - и радуемся, смеёмся. Не кричим, не безобразничаем. И к нашей одногруппнице вдруг подходит пожилой мужчина и начинает ей выговаривать. Она замолкает, видно, как она "скисает". А потом она сказала, что ей выговаривали - как она, еврейка, может так громко смеяться с неподходящей компанией, куда её родители смотрят. Но ведь её родители нас и пригласили! Думаю, неподходящей компанией тогда назвали не меня, а одногруппника-кавказца. Это всё рассказы о том, что на самом деле отношения в группе были хорошие, ничем не подозрительные для взрослых (а сейчас я уже старше наших родителей тех времён - и да, ничем не подозрительные).
Итак, на втором курсе наша группа была новой не только для меня. Человек пять были знакомы между собой из этой группы, ещё трое-четверо просто так, ещё плюс армейцы, остальные были почти все новые.
Об армейцах. Ещё на год раньше меня был набор, которому не повезло. Так-то маёвцев в армию не забирали никогда. А вот на год раньше было что-то (о чём никто из нас не знал тогда и не узнал потом), что позволило снять бронь и всех парней из института после первого курса почти поголовно призвать в армию. Мой набор отличался перекосом мальчики/девочки по сравнению с обычным соотношением в МАИ - много ребят в мой год выбрали другие вузы, и было очень много девочек. Но мальчишек моего набора в армию не призвали - и в следующий год всё вернулось обратно.
Когда я поступала, в нашей группе на первом курсе парней и девушек было почти одинаково - примерно (не помню точно) 12 ребят и 8 девчат, и это означало "много девчат"! А на моём втором втором курсе в группе было 6 девчат, а ребята все остальные, всего нас было 22 человека в группе на 2м курсе, и 17 человек на 6м курсе - и 5 девочек дошли до диплома (одна ушла на другую специальность). При этом, в среднем, соотношение было куда больше в пользу мальчиков - в других группах нашего потока девочек было по 3-4. Из наших шестерых: я (второгодница и второкурсница), одна девочка перевелась из другого института по рекомендации врачей (в том институте были противопоказания для неё), две девочки перевелись с вечернего отделения - и две девочки были из набора того года.
Вернёмся к армейцам. Забрали после первого курса мальчишек, поступавших на год раньше, чем я - то есть когда я заканчивала школу и поступала, они ушли в армию. И вернулись они как раз, когда я восстановилась на мой второй второй курс. И в эту параллель вернулись все армейцы. В нашей группе их было пятеро. Четверо были знакомы по первому курсу, двое из них дружили и были корреспондентами маёвской газеты. И один компанейский товарищ, который вроде не особо знал остальных четверых - это отдельный рассказ, был он не русским, но в чём-то куда более русским, чем остальные.
А я первый месяц второго курса как раз определялась с группой (в прошлый раз писала об этом). В это время народ в группе разбился на группки 4-5-6 человек, потому что именно такими группками проходили наши лабы. Задание выдавалось на группку, делала его эта группка вместе и сдавала вместе. И так вышло, что две девочки с вечернего отделения плюс девочка из другого института плюс две девочки из этой группы - это была одна группа для лаб (девчачья группа, они всегда всё отлично сдавали). Все армейцы - другая группа. А остальные мальчишки как-то еще на две группы разделились.
И когда я пришла в эту 6-ю группу, меня зазвали к себе армейцы - не знаю, то ли скрасить им занятия, то ли пожалели, что я тоже всё забыла, как и они, и надо вместе нагонять. Надо отдать им должное, они помогли мне быстро сдать пропущенное. И надо признать, наши с армейцами пробелы в знаниях были одинаковые. Мы с ними учились по одной программе, а все остальные - уже по другой. Например, у них и у меня не было на первом курсе электротехники, а у остальных не было такого отдельного предмета, но он был в рамках физики. А у нас физика была вообще ознакомительным, второстепенным предметом, потому что предполагалось (в нашей программе), что нужные разделы будут потом отдельными предметами. Ну и вот, я не очень понимала, что армейцы мои предмета не понимают. На лабах надо было нарисовать схему, представить расчёты и, если всё хорошо, получить допуск к лабе, собрать схему, провести работу, снять данные, написать отчёт о результатах. Ребята рисовали схему, набрасывали какие-то расчёты и отправляли меня к преподавателю это сдавать и получать допуск. Тот хватался за голову, орал, что с такой схемой мы сожжём всё, и набрасывал нормальную схему. Армейцы, довольные, делали расчёты, мы получали допуск и делали лабу. Я была "болванчиком" две или три недели - я ж не знала, что их схемы заведомо были идиотские, от балды. Но в общем наше сотрудничество было очень хорошим взаимно - я старалась нагнать пропущенное, я шла к преподу, искренне считая, что мы нормально подготовились. В конце концов, когда лабу делает группа, всегда кто-то делает предварительные расчёты, а кто-то занимается оформлением и обсчётом результатов. Я считала справедливым, что я всё рассчитываю после и оформляю по правилам, а они занимаются подготовкой.
Может, преподаватели скажут, что это ужасно, что студенты должны каждый делать всё) Может, и так) но мы часто кооперировались на лабах, на курсовых, на РГРах.
Вот надо написать, чтобы не забыть, что впервые в жизни я видела то, что не понимала тогда, что понимаю теперь, что возмутило меня тогда, когда я поняла, о чём речь. Это национализм. Не имеет отношения к группам на лабах (о которых было выше) и к пицце (о которой, надеюсь, ещё будет ниже). Была работа по одному предмету, по которому были похожие задания у меня, у одного не русского армейца и одной москвички-еврейки. Задания не одинаковые, но по смыслу похожие. И девочка-москвичка (а с её родителями мы были знакомы и были в хороших отношениях) нас позвала на выходные, чтобы вместе делать эти задания. Её родители сами предложили позаниматься вместе - и сами предложили, чтобы мы не ездили взад-вперёд (тот парень жил в общаге, как и я), остаться у них ночевать с пятницы по понедельник. Я в комнате с девочкой, а парень в зале на диване. И вот мы, восемнадцати-двадцатилетние, с папками, тубусами, сумками едем в метро из института - и радуемся, смеёмся. Не кричим, не безобразничаем. И к нашей одногруппнице вдруг подходит пожилой мужчина и начинает ей выговаривать. Она замолкает, видно, как она "скисает". А потом она сказала, что ей выговаривали - как она, еврейка, может так громко смеяться с неподходящей компанией, куда её родители смотрят. Но ведь её родители нас и пригласили! Думаю, неподходящей компанией тогда назвали не меня, а одногруппника-кавказца. Это всё рассказы о том, что на самом деле отношения в группе были хорошие, ничем не подозрительные для взрослых (а сейчас я уже старше наших родителей тех времён - и да, ничем не подозрительные).