Мемориальное. Алексей Навальный.
Новый год у меня в ЖЖ начался с мемориальных записей, ими же и продолжается. Несколько дней пытался как-то сформулировать мысли и ощущения от происходящего, и вот только на девятый день удалось криво-косо что-то написать.
Об Алексее Навальном, его личности и роли в российской истории много спорили при его жизни, будут спорить и после смерти. Последние годы его жизни, отравление, возвращение в Россию, издевательский суд, тюремный срок, пытки (открытые, без стеснения) и убийство стали ослепительно ярким финалом, в свете которого вся его биография воспринимается по-другому, но об этом стоит написать после того, как бурление эмоций уложится и можно будет взглянуть более трезво и спокойно.
Другого слова, кроме «убийство», к произошедшему не подберёшь. Понятно, сразу начались долгие и скучные выяснения: был ли прямой приказ на устранение, инициатива кого-то из среднего звена, решившего выслужиться, сделав подарок Вождю, или же после изоляторов и отсутствия медицинской помощи у Навального внезапно отказало сердце. Идёт перекладывание ответственности, вбрасывание разных версий, переключение внимания, всё это очень хорошо научились делать, наработан большой опыт, что называется. Но при всём при том факт остаётся фактом: произошло политическое убийство самого известного оппонента российского режима.
При этом, правда, тоже стоит помнить, что эта смерть при всей своей значимости и трагичности - не отдельное событие, а продолжение всё того же падения в «бесконечные пропасти к недоступной весне», ещё одна ступень на этой лестницы мертвецов, число которых уже исчисляется сотнями тысяч и неизвестно, сколько их ещё будет. Впрочем… в каком-то смысле убийство Навального снова приоткрыло занавес той трагедии, внутри которой мы оказались, напомнило о том ужасе, что происходит ежедневно и ежечасно, о котором мы стараемся не думать, потому что он не вмещается ни в сознание, ни в душу, а потому вытесняется всеми возможными средствами. Но вот герой умирает - и на всех снова обрушивается ощущение всеобщей беды… по крайней мере, на какое-то время.
Рядом с общим для всех возвращением в трагедию есть и личное глубокое переживание тех людей, для которых Навальный был символом света, свободы, надежды, самой жизни в конце концов. Для них наступил самый тёмный час, «час быка», и понимание того, что до рассвета ещё долго, и неизвестно, кто доживёт до этого самого рассвета, и не окажется ли этот рассвет таким, как в той мрачной шутке: свет в конце тоннеля оказался прожектором мчащегося навстречу поезда.
Очевидно, что эта смерть становится ещё одной болевой точкой в нашем бесконечном и безнадёжном гражданском противостоянии (в котором уже даже и не поймёшь, с каких политических позиций оно начиналось, теперь это просто «мы против них» и длинный перечень взаимных «не забудем - не простим»). Ещё один умножитель для взаимной ненависти, ещё один очаг подземного тления, мгновенно вспыхивающего, выходящего на поверхность при малейшей попытке нащупать почву для компромисса.
Лично на меня эта новость произвела неожиданно оглушающее впечатление. Хотя уж вроде пора бы привыкнуть… я в последние два года не жду ничего хорошего и, как мне казалось, был готов к самому наихудшему. Оказалось, что нет, не готов. Несколько дней пытался сформулировать свои ощущения, но тут уж формулируй, не формулируй. Просто какая-то инфернальная дыра, в которую страна медленно валится, и под воздействием которой так или иначе оказываются все, только на кого-то этот наплыв оказывает бодрящее (хотя и несколько надрывно-истеричное, вакхическое) воздействие, на кого-то депрессивное, на кого-то паническое.
***
Странное впечатление производит сразу же появившиеся идеи о том, что убийство Навального организовали западные спецслужбы. Причём об этом говорили не только официальные пропагандисты, которым по службе положено мутить воду любыми средствами, но и обычные сторонники войны, те, кто не за деньги, а по убеждениям. Так что ещё такое подкрепление идеи священной войны: враг не просто хитёр, коварен, безжалостен, но ещё и обладает такими способностями, которые иначе как сверхъестественными и не назовёшь, даже способен в любой момент убить заключённого в самой далёкой тюрьме. Поэтому в борьбе с таким врагом годятся любые методы, поэтому необходимо отвергать всё, что с этим врагом хоть как-то связано, и подозревать всех, кто с ним хоть как-то соприкасался, введя для таких специальную категорию «иностранные агенты», ну и так далее.
Так что переход к магическому мышлению и соответствующим моделям поведения идёт полным ходом, выявление ведьм, колдунов, нечестивцев и еретиков становится делом государственной важности. Как мы потом из этого будем выбираться и будем ли выбираться вообще или так и останемся, даже и думать не хочется.
***
Скверного ощущения добавляет и возникшая после убийства история с препятствованием выражения скорби, и омерзительная возня вокруг выдачи тела родственникам и вопроса, где и как хоронить. Причём ведь понятно, что это не какое-нибудь там садистское желание поиздеваться над горем, а обычное бюрократическое желание пресечь и запретить просто чтобы «чего не вышло» и чтобы не прилетело от вышестоящего начальства. Та самая пресловутая банальность зла, явленная во всей своей мерзейшей мощи.
Об Алексее Навальном, его личности и роли в российской истории много спорили при его жизни, будут спорить и после смерти. Последние годы его жизни, отравление, возвращение в Россию, издевательский суд, тюремный срок, пытки (открытые, без стеснения) и убийство стали ослепительно ярким финалом, в свете которого вся его биография воспринимается по-другому, но об этом стоит написать после того, как бурление эмоций уложится и можно будет взглянуть более трезво и спокойно.
Другого слова, кроме «убийство», к произошедшему не подберёшь. Понятно, сразу начались долгие и скучные выяснения: был ли прямой приказ на устранение, инициатива кого-то из среднего звена, решившего выслужиться, сделав подарок Вождю, или же после изоляторов и отсутствия медицинской помощи у Навального внезапно отказало сердце. Идёт перекладывание ответственности, вбрасывание разных версий, переключение внимания, всё это очень хорошо научились делать, наработан большой опыт, что называется. Но при всём при том факт остаётся фактом: произошло политическое убийство самого известного оппонента российского режима.
При этом, правда, тоже стоит помнить, что эта смерть при всей своей значимости и трагичности - не отдельное событие, а продолжение всё того же падения в «бесконечные пропасти к недоступной весне», ещё одна ступень на этой лестницы мертвецов, число которых уже исчисляется сотнями тысяч и неизвестно, сколько их ещё будет. Впрочем… в каком-то смысле убийство Навального снова приоткрыло занавес той трагедии, внутри которой мы оказались, напомнило о том ужасе, что происходит ежедневно и ежечасно, о котором мы стараемся не думать, потому что он не вмещается ни в сознание, ни в душу, а потому вытесняется всеми возможными средствами. Но вот герой умирает - и на всех снова обрушивается ощущение всеобщей беды… по крайней мере, на какое-то время.
Рядом с общим для всех возвращением в трагедию есть и личное глубокое переживание тех людей, для которых Навальный был символом света, свободы, надежды, самой жизни в конце концов. Для них наступил самый тёмный час, «час быка», и понимание того, что до рассвета ещё долго, и неизвестно, кто доживёт до этого самого рассвета, и не окажется ли этот рассвет таким, как в той мрачной шутке: свет в конце тоннеля оказался прожектором мчащегося навстречу поезда.
Очевидно, что эта смерть становится ещё одной болевой точкой в нашем бесконечном и безнадёжном гражданском противостоянии (в котором уже даже и не поймёшь, с каких политических позиций оно начиналось, теперь это просто «мы против них» и длинный перечень взаимных «не забудем - не простим»). Ещё один умножитель для взаимной ненависти, ещё один очаг подземного тления, мгновенно вспыхивающего, выходящего на поверхность при малейшей попытке нащупать почву для компромисса.
Лично на меня эта новость произвела неожиданно оглушающее впечатление. Хотя уж вроде пора бы привыкнуть… я в последние два года не жду ничего хорошего и, как мне казалось, был готов к самому наихудшему. Оказалось, что нет, не готов. Несколько дней пытался сформулировать свои ощущения, но тут уж формулируй, не формулируй. Просто какая-то инфернальная дыра, в которую страна медленно валится, и под воздействием которой так или иначе оказываются все, только на кого-то этот наплыв оказывает бодрящее (хотя и несколько надрывно-истеричное, вакхическое) воздействие, на кого-то депрессивное, на кого-то паническое.
***
Странное впечатление производит сразу же появившиеся идеи о том, что убийство Навального организовали западные спецслужбы. Причём об этом говорили не только официальные пропагандисты, которым по службе положено мутить воду любыми средствами, но и обычные сторонники войны, те, кто не за деньги, а по убеждениям. Так что ещё такое подкрепление идеи священной войны: враг не просто хитёр, коварен, безжалостен, но ещё и обладает такими способностями, которые иначе как сверхъестественными и не назовёшь, даже способен в любой момент убить заключённого в самой далёкой тюрьме. Поэтому в борьбе с таким врагом годятся любые методы, поэтому необходимо отвергать всё, что с этим врагом хоть как-то связано, и подозревать всех, кто с ним хоть как-то соприкасался, введя для таких специальную категорию «иностранные агенты», ну и так далее.
Так что переход к магическому мышлению и соответствующим моделям поведения идёт полным ходом, выявление ведьм, колдунов, нечестивцев и еретиков становится делом государственной важности. Как мы потом из этого будем выбираться и будем ли выбираться вообще или так и останемся, даже и думать не хочется.
***
Скверного ощущения добавляет и возникшая после убийства история с препятствованием выражения скорби, и омерзительная возня вокруг выдачи тела родственникам и вопроса, где и как хоронить. Причём ведь понятно, что это не какое-нибудь там садистское желание поиздеваться над горем, а обычное бюрократическое желание пресечь и запретить просто чтобы «чего не вышло» и чтобы не прилетело от вышестоящего начальства. Та самая пресловутая банальность зла, явленная во всей своей мерзейшей мощи.