Всего несколько ступеней по удивительной лестнице Штруделя

[olgina67]

Comments

"Последние дни человечества"

[olgina67]

Вена. Рингштрассе у Дворца Корсо*. Он же Гранд отель

Re: "Последние дни человечества"

[olgina67]

[Из-за морганатического характера брака Франца Фердинанда и Софии Хотек

Re: "Последние дни человечества"

[olgina67]

B декабре 1918 года, в Вене была опубликована драма "Последние дни человечества". Это необычное произведение во многом определило пути развития театра в XX веке. О Карле Краусе (Karl Kraus) долгие годы не вспоминали. Сейчас в немецкоязычных странах о нем пишут все чаще, и особенно много - о драматическом произведении "Последние дни человечества", которое этот замечательный австрийский писатель, поэт и публицист опубликовал 85 лет назад, в декабре 1918 года. Эта апокалипсическая пьеса, "предназначенная для марсианского театра", как охарактеризовал ее сам автор, считается одной из первых документальных драм в истории театрального искусства и, возможно, лучшим образцом жанра. Она во многом предопределила развитие этого направления в театральном искусстве... О том, чтобы поставить "Последние дни человечества" на сцене тогда не могло быть и речи. Да и как поставить? В напечатанном виде драма представляет собой своеобразный гезамткунстверк - универсальное произведение искусства. И все же Карл Краус решился сделать сценический вариант. В

Кратохвил Милош Вацлав > Европа кружилась в вальсе

[olgina67]

Первый двор венского замка был запружен каретами и фиакрами; на черной поверхности лоснящегося верха и отлакированных боков экипажей мерцали отблески многочисленных огней, освещавших обширное пространство, с трех сторон замкнутое темными фасадами дворцового каре, тогда как с четвертой стороны окна всех этажей сияли в сумраке зимнего вечера. Крохотные снежинки легко пересекали границу тьмы и света, чтобы тут же погаснуть в мимолетном танце между искристой вспышкой и гибельным таянием

Re: Кратохвил Милош Вацлав > Европа кружилась в вальсе

[olgina67]

В этот момент с галереи грянули инструменты нескольких десятков облаченных в красные фраки музыкантов. Посреди них темпераментно махал дирижерской палочкой стройный мужчина, волосы которого ниспадали почти до самых плеч, - Эдуард Штраус, императорский и королевский придворный капельмейстер

Марш Радецкого - Йозеф Рот

[olgina67]

Только теперь, в сущности, начинались каникулы. Еще четверть часа - и до него донеслась барабанная дробь выступающего из казармы оркестра. Каждое воскресенье после полудня он играл перед казенной квартирой окружного начальника, представлявшего в этом городишке не более, не менее как его величество императора. Карл Йозеф стоял на балконе, скрытом густой зеленью дикого винограда, принимая игру военного оркестра за туш, играемый в его честь. Он чувствовал себя немного сродни Габсбургам, власть которых представлял и защищал здесь его отец и за которых ему самому некогда доведется идти на войну и на смерть. Он знал имена всех членов императорского дома. Он искренно любил своим по-детски преданным сердцем императора, который, как его учили, был добр и справедлив, бесконечно далек и очень близок и особенно благосклонен к офицерам своей армии. Лучше всего положить за него жизнь под звуки военной музыки и легче всего под звуки марша Радецкого. Проворные пули ритмично свистели над головой Карла Йозефа, его сабля блестела, с умом и сердцем,

Re: Марш Радецкого - Йозеф Рот

[olgina67]

Они останавливались перед многими казенными зданиями, в которых окружной начальник отыскивал прежних товарищей, свидетелей его юности. Брандль стал советником полиции, Смекаль - начальником департамента, Монтешицкий - полковником, а Газельбруннер - советником посольства. Они останавливались перед магазинами, заказали у Рейтмейера на Тухлаубене пару салонных штиблет из матового шевро для придворных балов и аудиенций и парадные рейтузы у придворного военного портного Этлингера; а затем свершилось невероятное - окружной начальник выбрал у придворного ювелира Шафранского серебряную табакерку, тяжелую, с ребристой крышкой, предмет роскоши, на которой велел выгравировать утешительные слова: "In periculo securitas. Твой отец

Stefan Zweig

[olgina67]

Сте́фан Цвейг (нем. Stefan Zweig - Штефан Цвайг; 28 ноября 1881 - 22 февраля 1942) - австрийский писатель, драматург и журналист. Автор множества романов, пьес, стихов и беллетризованных биографий. Был дружен с такими известными людьми, как Эмиль Верхарн, Ромен Роллан, Франс Мазерель, Огюст Роден, Томас Манн, 3игмунд Фрейд, Джеймс Джойс, Герман Гессе, Герберт Уэллс, Поль Валери, Максим Горький, Рихард Штраус, Бертольд Брехт. Стефан родился в Вене в богатой еврейской семье. Отец, Мориц Цвейг (1845-1926), владел текстильной фабрикой. Мать, Ида Бреттауэр (1854-1938), происходила из семьи еврейских банкиров. О детстве и отрочестве будущего писателя известно мало: сам он говорил об этом довольно скупо, подчёркивая, что в начале его жизни всё было точно так же, как у других европейских интеллигентов рубежа веков. Окончив в 1900 году гимназию, Цвейг поступил в Венский университет, где изучал философию и в 1904 получил докторскую степень.Цвейг тяжело переживал надвигавшуюся европейскую катастрофу. Вот почему столь элегична его заключительная

Re: Stefan Zweig "Die Welt von gestern"

[olgina67]

Едва ли в каком-либо другом городе Европы тяга к культуре была столь страстной, как в Вене. Именно потому, что Австрия уже несколько столетий не имела политических амбиций, не знала особых удач в своих военных походах, национальная гордость сильнее всего проявилась в желании главенствовать в искусстве. От старой империи Габсбургов, которая некогда господствовала в Европе, давно уже отпали важнейшие и наиболее значительные провинции - немецкие, итальянские, фландрские и валлонские; нетронутой в своем прежнем блеске осталась столица - оплот двора, хранительница тысячелетней традиции. Римляне заложили этот город как цитадель, как форпост, чтобы защитить латинскую цивилизацию от варваров, и более чем тысячу лет спустя об эти стены разбилось движение османов на Запад. Здесь промчались нибелунги, здесь над миром воссияла бессмертная плеяда музыкантов: Глюк, Гайдн и Моцарт, Бетховен, Шуберт, Брамс и Иоганн Штраус; здесь сходились все течения европейской культуры; при дворе, у аристократов, в народе немецкое было кровно связано со славянским

Re: Stefan Zweig "Die Welt von gestern"

[olgina67]

Будучи гурманом в кулинарии, исключительно заботясь о хорошем вине, терпком, свежем пиве, пышных мучных изделиях и тортах, этот город притязал и на более тонкие наслаждения. Музицировать, танцевать, играть в театре, беседовать, вести себя деликатно, с тактом - все это культивировалось здесь как особое искусство. В жизни каждого, как и в обществе в целом, первостепенное значение имели не войны, не политика, не коммерция; первый взгляд среднего гражданина Вены в газету каждое утро был обращен не к статье о дебатах в парламенте или событиях в мире, а к репертуару театра, который в общественной жизни играл необычайно важную по сравнению с другими городами роль. Ибо императорский театр, Бургтеатр, для венца, для австрийца был отнюдь не просто сценой, на которой актеры играли спектакли; это был микроскоп, увеличивающий макрокосм, это было зеркало, в котором общество рассматривало себя само как единственно верное «cortigiano» хорошего вкуса. В придворном актере зритель видел образец того, как надлежит одеваться, как входить в комнату, как

Re: Stefan Zweig "Die Welt von gestern"

[olgina67]

Венец без чувства прекрасного, без чувства формы был немыслим в так называемом хорошем обществе, но даже в низших сословиях и последний бедняк проникался неким чувством красоты, почерпнутым из самой природы, из атмосферы радостных человеческих отношений; без этой любви к культуре, без чувства одновременного наслаждения и контроля по отношению к этому благостному излишеству жизни невозможно было быть истинным венцем

Зигмунд Фреид

[olgina67]

Невозможно не упомянуть и еще один венский персонаж, живших по стечению обстоятельств все в том же 9 раионе. "А Вена кружилась в вихре вальсов, развлекалась старалась забыться, наслаждаясь тортом «Захер» и яблочным штруделем, и одновременно загнивала. Королевско-императорская Какания [K u K], как назвал ее Роберт Музиль в своем «Человеке без свойств», умирала. (кстати именно Музиль лежит у меня сейчас на прикроватной тумбочке и мучается вместе со мной). Это были последние дни человечества(Карл Краус вынес эти слова в заглавие своей трагедии). Вена превратилась в столицу лжи и хитрости: буржуа там рядился в аристократа, архитектура создавала лишь иллюзию реальности, политическая жизнь замерла, сексуальные отношения являли собой сплошное лицемерие, а язык утратил всякий смысл. Появилась масса новых вопросов. Музыка, живопись, литература, физика, даже политика оказались во власти сомнений по поводу того, что есть содержательность, а что пустота; что подлинность, а что прикрасы; что есть предмет, а что сущность языка. Шенберг, Малер,

Re: Зигмунд Фреид

[olgina67]

«Каждое венское кафе, несмотря на гастрономические ароматы, было похоже на платоновскую академию». Именно так Герман Бар описывал на стыке двух столетий Вену, на улицах, в кафе и театрах которой встречались все те, кто строил и перестраивал культурную и интеллектуальную жизнь австрийской столицы. И не было ничего удивительного в том, что Антон Брукнер давал уроки игры на фортепьяно физику Людвигу Больцману, а философ Брентано был пациентом доктора Йозефа Брейера. Так же как было абсолютно естественным, что в этом городе, породившем в разгуле распада и разложения в немыслимо короткое время самые сумасшедшие новаторские научные и художественные идеи, Фрейд - венец среди венцев - играл в карты с братом Артура Шницлера, жил в квартире, которую до него занимал Виктор Адлер, поддерживал отношения с сестрой философа Людвига Витгенштейна, читал в «Нойе Фрейе Пресс» критические статьи Теодора Герцля, а пьесу последнего «Новое гетто» ходил смотреть в театр. И что среди его пациентов были Герман Свобода - друг Отто Вейнингера, Густав Малер, чьи

Re: Зигмунд Фреид

[olgina67]

Пополнив запас сигар, Фрейд шел мимо дворцов и кондитерских до Бауэрмаркта, где находился книжный магазин «Букум», принадлежавший его издателю Гуго Геллеру. Фрейд отдавал ему рукопись или забирал оттиск своей очередной книги для правки. После этого он возвращался домой либо через Старый город, либо, если хотел еще пройтись, по Рингу. Иногда он прогуливался вдоль набережных Дунайского канала и тогда поднимался на свою Берггассе со стороны блошиного рынка - Тандельмаркта.
Флем Лидия Книга "Повседневная жизнь Фрейда и его пациентов" https://litlife.club/books/145522/read?page=45