Пьясек 2
Довольно часто к нам в город приезжал видный думец (ныне глава Дагестана) Владимир Васильев, избиравшийся от Тверской области, любил давать длинные пресс-конференции. Мы, журналюги, откровенно тяготились этим: Васильев, как птица-говорун, не знал меры в речах, за один раз наговаривал целую кассету. Речи эти невыносимо разрастались за счёт ассоциативных, а то и случайных вставок, отвлечений, промежуточных выводов, но главное - в речах решительно не было ни малейших намёков на смысловую новизну, которую справедливо ждёшь от деятелей подобного ранга. Позже в своих редакциях мы растерянно глядели на безразмерные записи, не зная, что же выбрать для цитирования…
Пока же Васильев, возвышаясь над нами, вещал своим характерным шелестящим, как бы притушенным голосом, я с интересом разглядывала его видимый речевой аппарат, то есть губы, зубы и дёсны. Они поражали - как бы это сказать? - своей нетронутой, беспорочной девственностью и чистотой, словно этих бледных составляющих никогда в жизни не касалась ни одна даже молекула табака, алкоголя, кофе, крепкого чая или чего-то подобного! То есть если они и жили, то в каком-то ином, незамутнённом запредельном мире…
Приятное разнообразие в череду встреч привнесли как-то британские парламентарии - все как на подбор высокие, худощавые, лысоватые, лет за пятьдесят, в своём роде как бы чистые образчики почтенных англосаксов. Кто-то из прессы попросил их рассказать, как строится работа их Парламента, на что один из гостей, заведя взор к потолку, нарочито скучным голосом пробубнил:
- Так как мы являемся членами британского Парламента, то мы не имеем ни малейшего понятия о том, как работает британский Парламент…
Подобно Остапу Бендеру, я единственная оценила шутку (обожаю английский юмор!) и от души расхохоталась.
Однажды я подумала, что, может быть, пыль - это отчасти бывший песок, почему нет? В один из дней я увидела на пыльной дороге, ведущей к дачам, множество перекрещенных птичьих следов крестиками; должно быть, птиц привлекло перевозимое ближним фермером зерно. Внезапно мне представилось, что я - почти недвижимая - лежу на смертном одре и, плача, думаю, что всё бы отдала, лишь бы хоть раз ещё увидеть эти птичьи крестики в пыли… И тогда я написала вот такой ямбический стишок-порошок:
лежим в полях мы на погостах
простые русские ноли
и птицы крестики нам ставят
в пыли
Но в «порошковой» группе во ВКонтакте стишок особого успеха не имел: там ценится только юмор, а он у меня никак не проглядывался…
Встречи в Твери с послами разных государств меня сначала озадачили, расстроили и даже ошарашили. Германский посол, приехавший во Ржев с членами организации, заботящийся о захоронениях соотечественников, погибших во время Второй мировой, почему-то первым делом кинулся здороваться за руку… со мной! Так же было и с бывшим нашим губернатором Платовым: он в пустом зале ринулся приветствовать меня (а я только приехала в Тверь), и тогда вся его челядь, смущаясь и недоумевая, принялась делать то же самое; думаю, меня просто принимали за кого-то другого, а у нас в редакции происходящее со мной всех отчаянно веселило…
Вообще-то от послов ждёшь непременных пышных преамбул о дружбе (само собой, нерушимой), сотрудничестве (плодотворном, а как же?), о культурных связях (конечно, разносторонних) и тому подобное, но все, кого я видела, тут же, не сходя с места, начинали рекламировать те или иные коммерческие компании своих стран, разрисовывать их предложения, буквально размещать их заказы! Создавалось вполне обоснованное подозрение, что послы проплачены этими самыми компаниями. Наглядно представал и звериный оскал глобалистики, которая добралась и до внешнеполитических ведомств разных государств, да и до президентов тоже, что мы все и наблюдаем в последнее время.
Весьма любопытным с этой точки зрения было и выступление на Тверском вагонзаводе тогдашнего российского премьер-министра Михаила Фрадкова. При выходе к прессе он оказался от меня буквально в нескольких сантиметрах; поразило его как бы навсегда отмытое - до младенческой розоватой белизны - лицо, лишённое самых малейших указаний на возраст данной особы. Сразу думаешь: как и чем вообще питаются, что пьют эти «верхние»?
Кстати, бывший мурманский губернатор рассказывал моей сестре, как они в Мурманске сидели в ближнем кругу с Горбачёвым, и вдруг Михаила Сергеевича позвали к телефону, он ушёл и больше не вернулся, оставив недопитый чай в стакане. Наверное, многие помнят, как во время разных речей Горбачёву то и дело подносили стакан какого-то, по-видимому, травяного буроватого чая с добавлением чего-то белого вроде молока. А тогда в Мурманске местные решили рискнуть и отпить из президентского стакана, и, как уверял экс-губернатор, случилось чудо: в голове моментально прояснилось, зрение стало острее раза в два, накатил небывалый прилив энергии…
Ну ладно, вернусь к Фрадкову. Вокруг него в конференц-зале собралось всё руководство вагонзавода, и говорил он долго. Я внимательно слушала (и конспектировала) речь на заводе, а потом и компьютерную запись той же речи. У Фрадкова обнаружилось основательное знание о производственном процессе, технологических тонкостях, о поставках комплектующих и сбыте готовой продукции, но он выпытывал малейшие подробности, копал всё глубже и глубже - как будто завтра должен приступить к работе генеральным или уже является требовательным председателем совета директоров либо акционеров.
Меня, ей-богу, не оставляло впечатление, что это по меньшей мере допрос и одновременно сбор разведданных - особенно когда Фрадков стал допытываться у заводского руководства, есть ли какие-то намётки по выходу с продукцией на зарубежные рынки, а может, внутри завода имеются какие-либо конструкторские, инженерные, технологические озарения или даже открытия - желательно бы уже «в железе». Заводские, покраснев и потупившись, отвечали односложно, либо отнекивались или вовсе отмалчивались - держались, словом, как партизаны.
Могут сказать, что всё в норме, так и должен работать Председатель Правительства, но вскоре в городе стали поговаривать, что Фрадков приезжал не просто так, что на завод хотел «сесть» кто-то из самых «верхних», но тверские не поддались, и сначала на них в Кремле злились, а потом просто открыли для себя сходный завод в другой области…
И опять я в Бернове, у Пушкина. Остановила известнейшего искусствоведа и телеведущего Святослава Бэлзу:
- Некоторые исследователи говорят, что Пушкин словно бы наложил идеологическую матрицу на русский народ и эта матрица в нём растворилась. Согласны ли вы с этим утверждением или у вас другое какое-то суждение?
- Вот эти современные термины, матрицы там всякие к Пушкину неприменимы. Все эти штучки придумываются в нашем веке, в общем, для самоутверждения, а Пушкин с высоты своего пьедестала может только посмеиваться, потому что Пушкину присуще подлинное, а не мнимое величие, и правильнее сказано было, что Пушкин унёс с собой в могилу некую тайну, которую все писатели последующие русские пытаются разгадать, и не только писатели, а вообще все деятели культуры, потому что Пушкин оказал благотворное воздействие на все виды искусства отечественного, и мы вправе гордиться тем, что Пушкин стоит на втором месте в мире после Шекспира по числу воплощённых в музыке текстов и стихов…
Пушкин - действительно гений мирообъемлющий, он выносит всё - даже нашу неумеренную, может быть, неумелую любовь к нему (навязывание в школе, бронзы многопудье, хрестоматийный глянец), Пушкин над всем этим смеясь торжествует… Пушкин действительно пришелец какой-то, можно сказать; это, может быть, какое-то знамение свыше, и мечтали классики, что Пушкин - это русский человек в том развитии, каким будет человек через двести лет, но вот двести лет уже прошло, но мы всё ещё не доросли до Пушкина…
Ну вот и подходит к концу это моё весьма пёстрое, практически лоскутное повествование, и я подумала, что, возможно, правы современные философы, тоже вроде бы сваливая в одну кучу вещи значительные и мелкие, монохромные и разноцветные, из самых отдалённых друг от друга областей и ответвлений человеческого знания. Что ж, и подобная «игра в бисер» может если не указывать, то хотя бы нащупывать пути дальнейшего развития человеческого ума и человечества в целом.
А может, это синергетика, которая мне давно интуитивно нравится. Википедия пишет: «Синерге́тика - междисциплинарное направление науки, объясняющее образование и самоорганизацию моделей и структур в открытых системах, далеких от термодинамического равновесия». Вот и я постоянно твержу, что мир спасёт не красота, а метафора, но тоже непременно красивая, хотя и сложная, конечно.
Всё непросто в нашем мире - хотя бы эта иллюстрация, которую я предпослала к данному тексту. На ней привычный нам песок, но под 250-кратным увеличением, да-да, самый простой песок, но каждая песчинка являет собой отдельную субстанцию - цветную, загадочную, непостижимую, и совсем иной смысл приобретает для меня суждение о том, что жизнь проходит, как песок сквозь пальцы…