Георгий Мирский. Жизнь в трех эпохах
Георгий Ильич Мирский (1926-2016) - известный советский востоковед. Свою книгу он написал в 2001 году, а умер в 2016. «Три эпохи» - сталинская, поссталинская и ельциновская. Надо полагать, если бы он писал свою книгу перед самой смертью, то она бы называлась «Жизнь в четырех эпохах».
Книга небольшая по объему, я прочел ее почти залпом, но без особого интереса. Только некоторые эпизоды примечательны: паника в Москве 16 октября 1941 года и вербовка в КГБ. Пожалуй, всё.
Еще любопытно, что во время войны его мама дала паспортистке взятку шоколадкой, чтобы та записала его «русским». На самом деле по маме он был немцем, а по папе - евреем. Но оказаться во время войны немцем или евреем было смерти подобно. А вот его бабушка, немка, была выселена в Казахстан, и по дороге погибла.
Одна глава книги называется: «Почему Орджоникидзе не убил Сталина?» Мирский дает такой ответ:«Молотов стал бы руководителем партии, и охота за врагами народа пошла бы еще сильнее, террор бы только усилился, и весь народ бы это поддержал». Черт его знает, как бы дальше развивались события, и вряд ли Орджоникидзе думал в таком ключе. Ответ другой: Орджоникидзе не убил Сталина потому, что был недостаточно решительным и смелым, чтобы убить другого человека. Возможно, ему даже мысль такая в голову не приходила.
Но загадка остается: Сталина окружали десятки людей, которых он без капли сожаления отправил на тот свет. Все его боялись. Так почему же кто-нибудь один из них не нашел в себе смелости просто застрелить Сталина? Например, Павел Рычагов, генерал-лейтенант авиации, герой СССР, замнаркома обороны, сказал Сталину на совещании: «Вы заставляете летать нас на гробах», прекрасно понимая, что его после этого убьют. И действительно, расстреляли без суда. Он-то точно мог прибить Сталина. Почему же он этого не сделал?
Мирский пишет о знаменитых процессах 30-х: «Все были убеждены в подлинности признаний, и на бесчисленных митингах по всей стране люди поднимали руки в поддержку смертного приговора «подлым изменникам». Урок был только один: надо еще больше повысить бдительность. Это было ключевое слово: б д и т е л ь н о с т ь». Ключевое слово здесь «все». На самом деле не все. Даже я знал людей, переживших ту эпоху, которые прекрасно понимали, что происходит.
В целом, Мирский предстаёт человеком, постоянно разочаровывающимся. Например, во время войны он попал в коллектив рабочих и ужаснулся: «Попади эти люди на фронт, они бы сразу перешли к немцам и служили бы полицаями и старостами. (…) Познакомившись с советским трудовым народом, я увидел - наряду, конечно, и со многими чертами, достойными уважения, - столько злобного и агрессивного невежества, хамства, зависти, склочности и сварливости, склонности к пьянству, халтуре, недобросовестности и неаккуратности в работе, что от всякой идеализации «простого человека» не осталось и следа».
Сам-то Мирский был интеллигентом. Как писал где-то Ал. Зиновьев, интеллигенция является основным носителем бацилл коммунизма. Поэтому его, Мирского, ужасал рабочий класс, ненавидевший советскую власть.
В целом, эта книга о том, как плыть по течению за эпохой, точнее, «эпохами», но ни в коем случае не подняться над ними.
Книга небольшая по объему, я прочел ее почти залпом, но без особого интереса. Только некоторые эпизоды примечательны: паника в Москве 16 октября 1941 года и вербовка в КГБ. Пожалуй, всё.
Еще любопытно, что во время войны его мама дала паспортистке взятку шоколадкой, чтобы та записала его «русским». На самом деле по маме он был немцем, а по папе - евреем. Но оказаться во время войны немцем или евреем было смерти подобно. А вот его бабушка, немка, была выселена в Казахстан, и по дороге погибла.
Одна глава книги называется: «Почему Орджоникидзе не убил Сталина?» Мирский дает такой ответ:«Молотов стал бы руководителем партии, и охота за врагами народа пошла бы еще сильнее, террор бы только усилился, и весь народ бы это поддержал». Черт его знает, как бы дальше развивались события, и вряд ли Орджоникидзе думал в таком ключе. Ответ другой: Орджоникидзе не убил Сталина потому, что был недостаточно решительным и смелым, чтобы убить другого человека. Возможно, ему даже мысль такая в голову не приходила.
Но загадка остается: Сталина окружали десятки людей, которых он без капли сожаления отправил на тот свет. Все его боялись. Так почему же кто-нибудь один из них не нашел в себе смелости просто застрелить Сталина? Например, Павел Рычагов, генерал-лейтенант авиации, герой СССР, замнаркома обороны, сказал Сталину на совещании: «Вы заставляете летать нас на гробах», прекрасно понимая, что его после этого убьют. И действительно, расстреляли без суда. Он-то точно мог прибить Сталина. Почему же он этого не сделал?
Мирский пишет о знаменитых процессах 30-х: «Все были убеждены в подлинности признаний, и на бесчисленных митингах по всей стране люди поднимали руки в поддержку смертного приговора «подлым изменникам». Урок был только один: надо еще больше повысить бдительность. Это было ключевое слово: б д и т е л ь н о с т ь». Ключевое слово здесь «все». На самом деле не все. Даже я знал людей, переживших ту эпоху, которые прекрасно понимали, что происходит.
В целом, Мирский предстаёт человеком, постоянно разочаровывающимся. Например, во время войны он попал в коллектив рабочих и ужаснулся: «Попади эти люди на фронт, они бы сразу перешли к немцам и служили бы полицаями и старостами. (…) Познакомившись с советским трудовым народом, я увидел - наряду, конечно, и со многими чертами, достойными уважения, - столько злобного и агрессивного невежества, хамства, зависти, склочности и сварливости, склонности к пьянству, халтуре, недобросовестности и неаккуратности в работе, что от всякой идеализации «простого человека» не осталось и следа».
Сам-то Мирский был интеллигентом. Как писал где-то Ал. Зиновьев, интеллигенция является основным носителем бацилл коммунизма. Поэтому его, Мирского, ужасал рабочий класс, ненавидевший советскую власть.
В целом, эта книга о том, как плыть по течению за эпохой, точнее, «эпохами», но ни в коем случае не подняться над ними.