ЕЩЁ РАЗ О ВИКИНГАХ
Племя куршей - география обитания и реконструкция вооружения.
На страницах сообщества уже обсуждался миф о викингах, их образ в масс-культуре (1, 2). Балтика раннего Средневековья становится в глазах жертв этого мифа сценой, на которой скандинавы - главные действующие лица, остальным же народам отведена роль в лучшем случае статистов, если не декораций. Даже на страницы научных статей проникают ничем, кроме этого паранаучного представления, не обоснованные утверждения, что шведы являлись в IX веке "лучшими воинами" тех краёв и именно в таком качестве якобы были призваны славянами.
Между тем знакомство с источниками должно было бы излечить добросовестного исследователя от иллюзии какой-то особенной военной мощи скандинавов тез времён.
Достаточно известен рассказ Гельмольда о регулярных набегах на Данию - ту самую Данию, из которой иные умудрились "вывести" основателя русской княжеской династии
Ибо Дания в большей части своей состоит из островов, которые окружены со всех сторон омывающим их морем, так что данам нелегко обезопасить себя от нападений морских разбойников, потому что здесь имеется много мысов, весьма удобных для устройства славянами себе убежищ. Выходя отсюда тайком, они нападают из своих засад на неосторожных, ибо славяне весьма искусны в устройстве тайных нападений. Поэтому вплоть до недавнего времени этот разбойничий обычай был так у них распространен, что, совершенно пренебрегая выгодами земледелия, они свои всегда готовые к бою руки направляли на морские вылазки, единственную свою надежду, и все свои богатства полагая в кораблях. . Нападения данов они ни во что не ставят, напротив, даже считают удовольствием для себя вступать с ними в рукопашный бой.
Обращаю внимание, что такое положение дел не рассматривается германским автором, писавшим в XII веке, как что-то принципиально новое для региона.
Создаваемой Гельмольдом картине Дании, разоряемой регулярными набегами с востока, со стороны балтийских славян-вендов, не противоречат и собственно скандинавские источники.
"Сага о Хаконе Добром"
Затем Хакон конунг поплыл на восток вдоль берегов Сканей (...) и убивал викингов, где он их только находил, как датчан, так и вендов.
То есть в первой половине Х века берега юга Швеции разоряли, кроме соседей-датчан, морские разбойники-венды.
Положение Дании было не менее печально и веком поздней.
"Сага о Магнусе Добром"
Теперь же страна не имеет правителя, ибо я уехал оттуда, и на нее, как вы знаете, совершают многочисленные нападения венды, куры и другие народы с Восточного Пути
Сага о Харальде Суровом
Хакон стал ведать защитой страны от викингов, которые сильно разоряли Датскую Державу, вендов и других людей Восточного Пути, а также куров
Тут уже в качестве морских разбойников, разорявших и грабивших родину прославленных "датских викингов", кроме вендов, выступают и "куры", точнее, курши, племя, вошедшее в состав современной латышской народности, что не только подтверждает, но и расширяет нарисованную Гельмольдом картину.
Народы юго-восточной Прибалтики после крушения вендской цивилизации под ударами немецких и датских рыцарей в XII веке продолжали дело предков вплоть до XIII века включительно.
они незадолго до того сожгли церковь, людей перебили или взяли в плен, разорили страну, похитили колокола и церковное имущество, как и вообще до тех пор привыкли поступать и эсты и куры язычники в королевствах Дании и Швеции
Итак, на протяжении столетий Дания и Швеция предстают на страницах источников не родиной "лучших воинов", а добычей разбойничьих набегов с южной Балтики, и только во второй половине XII-начале XIII веков шведские и датские рыцари сумели переломить эту историческую традицию и перешли в наступление - уже под знамёнами с римским крестом. Разумеется, спорадические попытки ответных ударов предпринимались и ранее, но даже те из них, что попали в саги и хроники - то есть наиболее успешные - никак не выглядят однозначно удачными и менее всего являют нам превосходство воинских качеств своих скандинавских героев. Так, в "Саге об Эгиле" рассказывается, как заглавный её герой во время набега на тех же куршей попадает в плен, и что характерно, обнаруживает на хуторе местного жителя раба-датчанина с взрослыми, прижитыми в рабстве, сыновьями.
Ещё любопытнее сообщение жития святого Ансгария, рассказывающее о событиях второй половины IX века. Вновь действующими лицами становятся курши. Если отвлечься от явно эпических деталей наподобие огромных цифр куршского войска, а также о том, что курши якобы "идавна подчинялись" шведам, можно найти там немало полезной информации,п озволяющей судить о подлинной расстановке сил на Балтике того времени.
Во-первых, сразу же обращает на себя внимание, что в эпоху, в которую наши норманисты хотели бы видеть "скандинавскую колонизацию" будущих севернорусских земель, основание скандинавами Ладоги и пр., скандинавский информант автора жития называет гораздо более близкую шведам географически землю куршей "далёкой".
Во-вторых, рассказывается про разгром куршами датчан (что в свете изложенных выше данных не может уже вызывать никакого удивления). Неясным остаётся упоминание о захваченном куршами у датчан "золоте, серебре и множестве другой добычи". Трудно предположить, что датчане отправлялись с этими сокровищами в боевой поход. Не следует ли из этого, что после разгрома датского набега на куршей последовал ответный, более успешный набег?
И, наконец, в третьих, чрезвычайно познавательно и любопытно, в каких красках рисуется военная экспедиция шведов на куршей - напоминаю, на одно из латышских племён.
король Олаф и народ свеонов, желая стяжать себе имя (...) собрали бесчисленное войско и явились в тамошние края.
Итак, поход против куршей представляется очень славным деянием для всего шведского народа, во главе с королём. Войско для этого собирается "бесчисленное". То есть речь, подчеркиваю, не о набеге шайки викингов, а о великом походе во главе с верховным правителем.
Первую встреченную шведами крепость куршей удаётся "неожиданно", то есть внезапной атакой, захватить и уничтожить. Но уже у второй крепости (кстати, к ней идут пять дней, что даёт представление о темпах передвижения скандинавов вдали от моря) шведское войско (напоминаю, общенародное ополчение во главе с королём) вынуждено перейти к иной тактике. После девяти дней безуспешных попыток взять всем шведским войском укрепление куршей шведы впадают в состояние, близкое к панике, опасаясь, что будут отрезаны от кораблей и уничтожены. В такой обстановке согласие осаждённых куршей на мир и уплату контрибуции подаётся автором жития как чудо христианского бога.
В свете этого источника, автор которого был современником событий и собеседником их непосредственных участников, подлинный масштаб и амбиций, и реальных достижений "лучших воинов", становится особенно отчетлив и ясен. Как и то, что сочинения, живописующие "масштабную колонизацию" Русской равнины, разгром Хазарского каганата и успешные походы на Константинополь силами народа, в реальности считавшего в ту историческую эпоху своим достойным противником одно из латышских племён, а славным деянием - получение с одной из крепостей этого племени откупа, должны проходить по разряду ненаучной фантастики - в каких бы издательствах не выходили, какими бы дипломами и степенями не увенчивали друг дружку их авторы, и каким бы "справочным аппаратом" они свои сочинения не декорировали.