Личность Поэта. Сергей Чудаков ( фрагмент 29) 21/3
-
-
В Метрополитен-музее, в отделе, посвящённом примитивным культурам Африки, островов Океании, Папуа и Новой Гвинеи, среди множества артефактов, занимающих километры стеклянных витрин, экспонируется вырезанная из дерева голова, из макушки которой вырастает другая - меньшая - голова.
Эта ритуальная экзотическая скульптура символизирует рождение сознания из бессознательного.
БOльшая голова представляет бессознательное, древний инстинкт, до-разумную природу. Меньшая - молодое, по сравнению с инстинктом - пребывающее во младенчестве, новорожденное сознание.
Сознание возникло, но ещё не развилось настолько, чтобы стать самостоятельным. На его незрелость и зависимость, кроме небольшого размера, указывает стебель/пуповина, лежащая между ним - и родительским бессознательным.
В то же время сходство новорожденной головы с бутоном или созревшей почкой обещает предстоящий рост, цветущее и плодотворное ( плодоносящее ) будущее, которое пока ещё только завязывается.
Расположение сознания - наверху - демонстрирует его высшее место в иерархии.
В обществах, практикующих собирательство или примитивное земледелие, изображение растения указывает на присутствие смысла первостепенной важности.
В христианской религиозной традиции аналогичную функцию выполняет иконография Богородицы с Младенцем, означающая, что Мать Природа - бессознательное божество - породило будущее мира, сознательного Богочеловека.
В отношениях Сергея Чудакова с внешним окружающим, в поступках, художественных вкусах, и, конечно, в поэзии, неизменно обнаруживается его безостановочно крепнущее сознание. Принципиальным моментом здесь является то, что сам Сергей Чудаков выступал деятельным участником своего собственного роста. Он был буквально одержим самообразованием.
Интерес Сергея Чудакова к аналитической психологии Карла Юнга, фильмам Андрея Тарковского, картинам Павла Филонова, теории относительности Альберта Эйнштейна, китайской поэзии и пр., пр., пр., нескончаемые заезды в различные области науки и искусства - определялся его работой по формированию собственной личности/самости, проводившейся им как в пределах, так и за пределами Я.
Можно сказать, что в эволюции Сергея Чудакова выразилась специфика “особого русского пути”, соединившего западную ( европейскую) экстраверсию с восточной интраверсией.
Штольца с Обломовым.
Запад начинается с древнеегипетских пирамид. Из земли растёт вовне и ввысь. С креста шагает в небо.
Восток строит свои пирамиды внутрь и вглубь. В землю.
Запад и Восток являют собой два противоположно направленных вектора развития культуры, стремящихся к одной и той же цели. Сходящихся в этой цели.
В китайской поэме Сергей Чудаков рассказывает, как он формирует (свой) личный образ из образов мировой культуры.
Гегель в “Феноменологии духа” высказался по существу:
“Поэтому “я” можно сравнить со светом. Как свет есть обнаружение самого себя и своего другого, тёмного, и может сам себя обнаружить лишь посредством обнаружения этого другого, так и “я” лишь в той мере открывается самому себе, в какой его другое открывается для него в форме чего-то от него независимого.”
Применительно к нашему материалу следует:
Человек независим от Океана Соляриса ( = “другой” по отношению к нему), поэтому Океан обнаруживает себя и ищет возможности своего развития в человеке.
Океан Соляриса независим от человека ( = “другой” по отношению к нему), поэтому человек обнаруживает себя и развивается в образах, рождённых Океаном.
Аналогично этому: коллективное бессознательное независимо от бодрствующего сознания, поэтому человек обнаруживает и развивает себя в его образах.
Бодрствующее сознание независимо от коллективного бессознательного, поэтому коллективное бессознательное обнаруживает и развивает себя сознательным путём.
Тот же самый принцип осуществляется во взаимодействии человека с космосом, и/или с пустотой. И т.д.
***
Главная тема творчества Павла Филонова, называвшего себя художником-исследователем - это историческая эволюция человека. Разработанный им художественный метод, судя по всему, заключался в том, что он а) с помощью воображения получал доступ к образам коллективного бессознательного, б) опираясь на исторические параллели, формировал из найденных образов эффективный изобразительный язык, способный воплотить острые актуальные смыслы.
Педагогическая работа была принципиальной составляющей деятельности Павла Филонова. Огромное значение он придавал воспитанию у своих учеников способности к самопознанию и самоанализу. Для этого им была разработана методика, родственная методу активного воображения Карла Юнга.
Представляя собой интуитивный крестьянский тип, Филонов испытывал закономерные трудности с интеллектуальной объективацией своих прозрений. Тем не менее, он сумел выразить себя с достаточной ясностью, чтобы оказаться в итоге и услышанным, и воспринятым.
Олег Михайлов вспоминает, как Сергей Чудаков привёл его в квартиру видимо хорошо ему знакомых сестёр Павла Филонова - смотреть картины. Под воздействием гениальной живописи, Сергей Чудаков испытал катарсис, и, забыв обо всём на свете, ни к тому конкретно из присутствующих не адресуясь, прочитал взахлёб лекцию о художнике, показав себя высоким знатоком и ценителем его искусства.
На известной картине Павла Филонова “Бегство в Египет” изображены пустыня, два льва на заднем плане, и три человеческих фигуры - на переднем.
Композиция представляет развитие человечества, начиная с древнейших времён.
Два библейских предания - ветхозаветное (о бегстве евреев из египетского плена) и новозаветное (о бегство в Египет семьи Иисуса от царя Ирода) - представляют истории аутентичные в сюжетном отношении и идентичные в символическом смысле.
Это сочетание аутентичности и идентичности придаёт им конгруэнтность, подвижность вокруг воображаемой оптической оси, и реверсивность.
В смысловом отношении - Бегство из Египта = Бегству в Египет - свободно прочитывается/вращается/отображается справа налево и слева направо
Взятые в интересах чистого смысла или вставленные в авторский сюжет, вне маточного мифологического хронотопа, - обе истории взаимозаменяемы и равноправны.
Они об одном и том же.
Семья Иисуса спасается бегством в земле, откуда предки Иисуса бежали спасаясь.
Евреи бежали из Египта, спасая новорожденное сознание от смерти в пучинах коллективного языческого бессознательного, готового захлестнуть слабое новорожденное.
Семья Христа бежит в Египет, спасая новорожденное христианское сознание от стагнации в пучине иудейского племенного бессознательного.
Иудеи бежали на встречу с Яхве, от язычества.
Христос бежал от иудаизма на встречу с христианством.
И в том и в другом случае угроза сознанию исходила от опасности регрессии в коллективное бессознательное, то есть в смерть, вследствие пассивного поведения.
Преодолевая инерцию стереотипов мощных культур, совершив прорыв в динамическом развитии, достигали нового качества сознания.
Статичные фигуры на полотнах Павла Филонова представляют внутренних идолов, которые предстоит сокрушить.
Звери на заднем плане ( вдалеке ) символизируют состояние человека ( далёкого ) прошлого, когда он практически не отличался от остальной природы.
Древние прекрасно осознавали, насколько неустойчива их человеческая обособленность, из которой они легко могут опрокинуться назад, в предшествующее бессознательное. Хрупкий баланс между диким первоприродным, и примитивным, но уже человеческим, закономерно отразился в египетских изображениях божеств с туловищем человека и головой - либо птицы, либо зверя. По-существу, эти гибридные формы являются психологическим автопортретом, и прямым указанием на то, что птичий ум и животный инстинкт соперничал у египтян с человеческим сознанием.
Поэтому львы на картине - то ли бранятся, то ли тешатся. Художник преднамеренно подчеркнул эмоциональную амбивалентность их отношений. Специально привлёк наше внимание к состоянию, в котором рефлекс и рефлексия соперничают между собой с переменным успехом.
Любовь архаического человека легко уступала место ненависти, и, наоборот. Волатильные эмоции, вне контроля сознания, произвольно сменяли друг друга. Недифференцированный аффект преобладал.
Почувствовав голод, примитив прерывал нежности, и без малейшего перехода, то есть сразу же, агрессивно нападал на своего недавнего фаворита.
Бегство из Египта символизирует освобождение ( Исход) из царства животной/дикой природы ( Египта) посредством сознания. Осознанный, дух природы осуществился в Боге Яхве, и привёл евреев в царство всемогущего духа и разума ( Израиля).
Под воздействием критики усилившегося сознания, бессознательный дух природы осуществился в Яхве.
Амбивалентные львы стоят на плато, окружённые непроходимыми горами. Представляя собой архаическую психологическую реальность, они открыты умозрительному взгляду, но при этом физически недоступны.
Крестьянин на картине, склонившейся к своему ослу, выражает то, что Карл Маркс и Фридрих Энгельс называли идиотизмом деревенской жизни.
Крестьянин связан с землёй от начала и до конца. Мать родила его во время полевых работ прямо на вспаханное поле, и приложила к груди, перепачканного землёй, смешанной с её кровью. Подлинная мать крестьянина - сыра земля. На ней он появился на свет, и в неё закопают его безжизненное тело. В промежутке между рождением и смертью, земля, в ответ на его безустанные заботы, даст ему пищу. Поэтому земля - это и все-порождающее лоно, и всё-пожирающая утроба. Она щедро родит, и безжалостно уничтожает, являя собой тем самым абсолютное божество. Хтонический человек чувствовал своё родство с ней в большей степени, чем со своими биологическими родителями. Всё его наличное время, чувства, энергия отдавались земле без остатка. Смена сезонов означала для него или праздник со свадьбами, или начало мучительно-тяжёлой работы - страды. Земля регулировала зачатия, рождения, смертность. В урожайный год - игрались свадьбы, после неурожая - росли погосты. В результате крестьянин не только преклонялся перед землёй, он отождествлял себя с ней. Представлял собой почвенное сознание в беспримесном виде.
Аграрный тип человека был не только связан с землёй, понимая слово “связан” в значении соединён, но и связан ею ( землёй), в том смысле, что сам он находился в связанном, то есть в ограниченном, в несвободном положении. Порабощённый природой, крестьянин жил её жизнью, полностью лишённый элементарного своего. Смешанный с землёй, втоптанный в неё. Поэтому в его облике запечатлены благостность, то есть покорное безразличие с оттенком религиозного смирения, - и тупость, возникшая от привычки безропотно переносить боль.
Забитый изнурительным трудом, находясь под угрозой голодной смерти, крестьянин не смел роптать на природу, вопрошать её, подвергать сомнению целесообразность существующего порядка вещей.
Из-за отсутствия возможности критического мышления, его жизнь была полностью без-Исходна.
Крестьянин не равен животному, но и недалеко он него ушёл. Склоняется, к стоящему рядом ослу.
Воин-охотник стоит прямо, опершись на своё оружие, его упругое полуобнажённое тело кажется отлитым из каучука, и выглядит олицетворённой антитезой согбенной фигуре крестьянина.
До начала эпохи общественного разделения труда и узкой специализации, воин-охотник подвизался одновременно и в гражданской, и в военной областях. Примитивное оружие - то ли копьё, то ли острога - успешно служили его промыслу.
Слово “промысел”, которое здесь ключевое, имеет широкий спектр значений, простирающихся от корневого “мысль” до заоблачного - “промысел Божий”.
Cамый близкий, непосредственный смысл “промысла” - означает добывание.
Поэтому промышляющий добычу воин есть и мыслящий, и активный - сознательный - деятель истории. Этим он отличается от несознательного/пассивного крестьянина, забитого природой, вынужденного уступать ей во всём под угрозой голодной смерти.
Крестьянин - раб своего живота.
Воин не щадит ничьего живота, включая собственную жизнь.
Эта готовность убить и/или быть убитым - принести жизнь в жертву - искупает его из рабства бессмысленного идиотизма крестьянского существования.
Воля и присутствие духа (понимаемое здесь, как самосознание), начинаются с готовности принести жизнь в жертву.
По трупам врагов, переступая через павших соратников, воин бесстрашно идёт прямиком к намеченной цели, не считаясь ни с чем и ни с кем.
Строгой границы между воином и крестьянином не проложено. Головной убор воина, сделанный из перьев, говорит о присущем ему архаическом “птичьем” бессознательном аспекте. Солдата, ослеплённого яростью битвы, невозможно привести в разум. О боге войны Аресе известно, что, появившись на поле боя, он немедленно впадает в раж, разит направо и налево, наслаждаясь кровопролитием, звоном оружия, стонами раненных, грохотом боевых повозок, блеском щитов. До беспамятства, как вином на пиру, он упивается смертоубийством.
Мачете-сабля на поясе и копье-острога в руке воина имеют двойное назначение, позволяющее решать как боевые, так и хозяйственные задачи, и напоминают о крестьянском/гражданском происхождении военного снаряжения. Меч родился из плуга.
На крестьянское происхождение указывает аграрное смысловое ядро выражений: “поле брани”, “кровавая жатва”, и т.п.
Хотя воин и освободился от власти Матери Сырой Земли, устав от походов, он в конечном счёте возвращается к ней. Строит на покорённой территории дом, закладывает новый город.
В первых строках Истории Геродота сказано:
“Геродот из Галикарнасса собрал и записал эти сведения, чтобы прошедшие события с течением времени не пришли в забвение и великие и удивления достойные деяния, как эллинов, так и варваров не остались в безвестности, в особенности же то, почему они вели войны друг с другом.”
“История” и “история войн” - это синонимы. История человечества - есть история войн. Самые удачливые и доблестные, став вождями, королями, князьями, царями, создали современную цивилизацию. Слова “промысел” и “промышленность” однокоренные.
Цель воина-охотника не ограничена добычей банальных трофеев. Легендарные аргонавты помышляют Золотое Руно. Покоряют природу, исследуют античный Космос, разоряют чужеземные города; ищут славу, почести, богатства; завоёвывают бессмертие, любовь, красоту. Промыслителем Гомер называет Зевса, верховное божество древних греков. Промыслитель - это также одно из имён Иисуса Христа, очевидно перешедшее к нему по наследству от Зевса. Судьба Одиссея, обратившегося благодаря своим военным доблестям из мелкопоместного царька козлопасов с древнегреческого острова невезения в разрушителя городов, безудержного авантюриста, джентльмена удачи, неоднократно бросавшего вызов богам, и заслужившего прозвище “многоумный”, красноречиво иллюстрирует превосходство воина, рискнувшего отменить вечные понедельники и трудодни, над безнадёжным крестьянином, схоронившем себя заживо в перегное и глинозёме. Богиня мудрости прекрасная Афина ( а не хтоническая чернозёмная Мать ) покровительствует мудрому Одиссею.
Сергей Чудаков, как и всякий настоящий художник, любил и хорошо знал военную историю.
Центральное место на картине “Бегстве в Египет” занимает женщина с ребёнком на руках. Чтобы было удобней держать младенца, она выставила вперёд слегка согнутую в колене ногу. В отличие от согбенного крестьянина, склонённого к ослу, и воина, опирающегося на копьё, она не только твёрдо держится без сторонней поддержки, но и служит опорой своему ребёнку. Пластичность её позы и живость лица особенно заметны в сравнении с воином, одеревеневшим от избытка тестостерона, и с крестьянином, похожим на паралитика. Яркий взгляд больших синих глаз, белый цвет кожи, интенсивные краски одежды делают женщину источником света. Природа, в своей неустанной заботе о продолжении человеческого рода, наделила её харизмой, превосходным телом, острым восприятием.
Похоже, что художник нарисовал свою современницу. Кроме того, что она стоит босиком, никаких других указаний на её архаическое происхождение нет. Социальная принадлежность женщины неопределённа. Широкая юбка, длинная кофта на пуговицах могут принадлежать крестьянке или пролетарке, а могут быть и последним писком моды.
В принципе, женский образ способен служить символом чего угодно: жизни, смерти, фертильности вообще, биологической фертильности, в частности, аграрного плодородия, дороги в двух направлениях - из бытия в небытие, и vice versa, красоты, и так далее - перечень можно продолжать бесконечно. Женский образ способен воплощать Богородицу, Софию Премудрую, Бабу Ягу, Пречистую Деву, Победу, Веру, Надежду, Любовь … Не существует предела потенциальным воплощениям недифференцированного, “сырого архетипа”, плавающего в океане коллективного бессознательного. Посредством активного воображения, Павел Филонов вызывал архетип из глубин бессознательного, и под контролем сознания моделировал на его основе адекватный художественный образ. По существу, его научный “аналитический’’ метод ничем, кроме рациональной проработки, не отличался от мистических опытов Михаила Нестерова.
Женщина на картине художника Павла Филонова воплощает исторический детерминизм. Прошлое и настоящее сошлись, чтобы в ходе эволюции произвести новую жизнь, и на её основе создать историческое будущее.
Заодно со львами, охотником, крестьянином, женщина с ребёнком символизирует прогресс человека: от животного инстинкта - до высокоразвитого сознания. Завершая виток эволюции, она принесла и держит на руках свежеиспечённого Божественного Младенца. Своей внешностью Puer воплощает тип, в просторечии называемый деловая колбаса. На маленьком туловище взрослого человека сидит голова с лицом 30-40 летнего программиста-экономиста-клерка-конторщика-инженера-делопроизводителя-менеджера-прораба.
Младенцу-колбасе, прорицаемому Павлом Филоновым, в отличие от нестеровского Мишеньки, который родился, да скоро утопился, уготована жизнь, хотя и не слишком долгая. Тому, кто родился взрослым, на многие лета рассчитывать не приходится.
На картине “Пасха” Павел Филонов изобразил тщетный ритуал воскрешения Иисуса Христа. Никакого чуда, даже в присутствии Троицы с Богоматерью, и сопутствующих им ангелов с архангелами, не происходит. Происходит античудо. Омирщвление превращает пирующих богов в компанию алкашей из конторы заводского профкома, собравшихся принять на грудь. Предвечная жизнь оборачивается предвечной смертью. Троица и Богоматерь сваливаются в расхожую жизнь коммунального быта, в которой они предстают тривиальной компанией друзей, или родственников, или соседей, харчующихся по поводу наступающего праздничка. По поводу 1 Мая или по поводу Пасхи, не важно. Преломляя - омирщвлённый - просто хлеб, и выпивая - простое вино, умерщвляют Бога. Принимают причастие смерти. Уедают Бога до смерти.
Символ превратился в харчи.
Настоящий, живой Бог смотрит с написанного Филоновым гениального портрета вождя и учителя народов Иосифа Сталина.
Следует видеть, что Бог на земле может появиться лишь в символическом воплощении. Материальная часть символа всегда представлена самым живым, стопроцентно безущербным, в витальном смысле, материалом.
В тридцатые, сороковые, пятидесятые года двадцатого века политический лидер советской России И.В. Cталин был символом настоящего и будущего не только для СССР, но и для всего мира. Его любили, ему верили, на него надеялись. Поэтому так называемый культ личности Сталина возник закономерно. Филонов прямо, без обиняков, отразил это в своём, глубоко религиозном по мировоззренческой сути, творчестве.
Сергей Чудаков сочувствовал эстетическим решениям Павла Филонова. В его стихотворении “А бывает Каина печать” в образе Сталина сам Бог явился обрушить громы и молнии на приземлённого Бориса Пастернака, предавшего на смерть демонически окрылённого поэта Мандельштама.
_
__
-
В Метрополитен-музее, в отделе, посвящённом примитивным культурам Африки, островов Океании, Папуа и Новой Гвинеи, среди множества артефактов, занимающих километры стеклянных витрин, экспонируется вырезанная из дерева голова, из макушки которой вырастает другая - меньшая - голова.
Эта ритуальная экзотическая скульптура символизирует рождение сознания из бессознательного.
БOльшая голова представляет бессознательное, древний инстинкт, до-разумную природу. Меньшая - молодое, по сравнению с инстинктом - пребывающее во младенчестве, новорожденное сознание.
Сознание возникло, но ещё не развилось настолько, чтобы стать самостоятельным. На его незрелость и зависимость, кроме небольшого размера, указывает стебель/пуповина, лежащая между ним - и родительским бессознательным.
В то же время сходство новорожденной головы с бутоном или созревшей почкой обещает предстоящий рост, цветущее и плодотворное ( плодоносящее ) будущее, которое пока ещё только завязывается.
Расположение сознания - наверху - демонстрирует его высшее место в иерархии.
В обществах, практикующих собирательство или примитивное земледелие, изображение растения указывает на присутствие смысла первостепенной важности.
В христианской религиозной традиции аналогичную функцию выполняет иконография Богородицы с Младенцем, означающая, что Мать Природа - бессознательное божество - породило будущее мира, сознательного Богочеловека.
В отношениях Сергея Чудакова с внешним окружающим, в поступках, художественных вкусах, и, конечно, в поэзии, неизменно обнаруживается его безостановочно крепнущее сознание. Принципиальным моментом здесь является то, что сам Сергей Чудаков выступал деятельным участником своего собственного роста. Он был буквально одержим самообразованием.
Интерес Сергея Чудакова к аналитической психологии Карла Юнга, фильмам Андрея Тарковского, картинам Павла Филонова, теории относительности Альберта Эйнштейна, китайской поэзии и пр., пр., пр., нескончаемые заезды в различные области науки и искусства - определялся его работой по формированию собственной личности/самости, проводившейся им как в пределах, так и за пределами Я.
Можно сказать, что в эволюции Сергея Чудакова выразилась специфика “особого русского пути”, соединившего западную ( европейскую) экстраверсию с восточной интраверсией.
Штольца с Обломовым.
Запад начинается с древнеегипетских пирамид. Из земли растёт вовне и ввысь. С креста шагает в небо.
Восток строит свои пирамиды внутрь и вглубь. В землю.
Запад и Восток являют собой два противоположно направленных вектора развития культуры, стремящихся к одной и той же цели. Сходящихся в этой цели.
В китайской поэме Сергей Чудаков рассказывает, как он формирует (свой) личный образ из образов мировой культуры.
Гегель в “Феноменологии духа” высказался по существу:
“Поэтому “я” можно сравнить со светом. Как свет есть обнаружение самого себя и своего другого, тёмного, и может сам себя обнаружить лишь посредством обнаружения этого другого, так и “я” лишь в той мере открывается самому себе, в какой его другое открывается для него в форме чего-то от него независимого.”
Применительно к нашему материалу следует:
Человек независим от Океана Соляриса ( = “другой” по отношению к нему), поэтому Океан обнаруживает себя и ищет возможности своего развития в человеке.
Океан Соляриса независим от человека ( = “другой” по отношению к нему), поэтому человек обнаруживает себя и развивается в образах, рождённых Океаном.
Аналогично этому: коллективное бессознательное независимо от бодрствующего сознания, поэтому человек обнаруживает и развивает себя в его образах.
Бодрствующее сознание независимо от коллективного бессознательного, поэтому коллективное бессознательное обнаруживает и развивает себя сознательным путём.
Тот же самый принцип осуществляется во взаимодействии человека с космосом, и/или с пустотой. И т.д.
***
Главная тема творчества Павла Филонова, называвшего себя художником-исследователем - это историческая эволюция человека. Разработанный им художественный метод, судя по всему, заключался в том, что он а) с помощью воображения получал доступ к образам коллективного бессознательного, б) опираясь на исторические параллели, формировал из найденных образов эффективный изобразительный язык, способный воплотить острые актуальные смыслы.
Педагогическая работа была принципиальной составляющей деятельности Павла Филонова. Огромное значение он придавал воспитанию у своих учеников способности к самопознанию и самоанализу. Для этого им была разработана методика, родственная методу активного воображения Карла Юнга.
Представляя собой интуитивный крестьянский тип, Филонов испытывал закономерные трудности с интеллектуальной объективацией своих прозрений. Тем не менее, он сумел выразить себя с достаточной ясностью, чтобы оказаться в итоге и услышанным, и воспринятым.
Олег Михайлов вспоминает, как Сергей Чудаков привёл его в квартиру видимо хорошо ему знакомых сестёр Павла Филонова - смотреть картины. Под воздействием гениальной живописи, Сергей Чудаков испытал катарсис, и, забыв обо всём на свете, ни к тому конкретно из присутствующих не адресуясь, прочитал взахлёб лекцию о художнике, показав себя высоким знатоком и ценителем его искусства.
На известной картине Павла Филонова “Бегство в Египет” изображены пустыня, два льва на заднем плане, и три человеческих фигуры - на переднем.
Композиция представляет развитие человечества, начиная с древнейших времён.
Два библейских предания - ветхозаветное (о бегстве евреев из египетского плена) и новозаветное (о бегство в Египет семьи Иисуса от царя Ирода) - представляют истории аутентичные в сюжетном отношении и идентичные в символическом смысле.
Это сочетание аутентичности и идентичности придаёт им конгруэнтность, подвижность вокруг воображаемой оптической оси, и реверсивность.
В смысловом отношении - Бегство из Египта = Бегству в Египет - свободно прочитывается/вращается/отображается справа налево и слева направо
Взятые в интересах чистого смысла или вставленные в авторский сюжет, вне маточного мифологического хронотопа, - обе истории взаимозаменяемы и равноправны.
Они об одном и том же.
Семья Иисуса спасается бегством в земле, откуда предки Иисуса бежали спасаясь.
Евреи бежали из Египта, спасая новорожденное сознание от смерти в пучинах коллективного языческого бессознательного, готового захлестнуть слабое новорожденное.
Семья Христа бежит в Египет, спасая новорожденное христианское сознание от стагнации в пучине иудейского племенного бессознательного.
Иудеи бежали на встречу с Яхве, от язычества.
Христос бежал от иудаизма на встречу с христианством.
И в том и в другом случае угроза сознанию исходила от опасности регрессии в коллективное бессознательное, то есть в смерть, вследствие пассивного поведения.
Преодолевая инерцию стереотипов мощных культур, совершив прорыв в динамическом развитии, достигали нового качества сознания.
Статичные фигуры на полотнах Павла Филонова представляют внутренних идолов, которые предстоит сокрушить.
Звери на заднем плане ( вдалеке ) символизируют состояние человека ( далёкого ) прошлого, когда он практически не отличался от остальной природы.
Древние прекрасно осознавали, насколько неустойчива их человеческая обособленность, из которой они легко могут опрокинуться назад, в предшествующее бессознательное. Хрупкий баланс между диким первоприродным, и примитивным, но уже человеческим, закономерно отразился в египетских изображениях божеств с туловищем человека и головой - либо птицы, либо зверя. По-существу, эти гибридные формы являются психологическим автопортретом, и прямым указанием на то, что птичий ум и животный инстинкт соперничал у египтян с человеческим сознанием.
Поэтому львы на картине - то ли бранятся, то ли тешатся. Художник преднамеренно подчеркнул эмоциональную амбивалентность их отношений. Специально привлёк наше внимание к состоянию, в котором рефлекс и рефлексия соперничают между собой с переменным успехом.
Любовь архаического человека легко уступала место ненависти, и, наоборот. Волатильные эмоции, вне контроля сознания, произвольно сменяли друг друга. Недифференцированный аффект преобладал.
Почувствовав голод, примитив прерывал нежности, и без малейшего перехода, то есть сразу же, агрессивно нападал на своего недавнего фаворита.
Бегство из Египта символизирует освобождение ( Исход) из царства животной/дикой природы ( Египта) посредством сознания. Осознанный, дух природы осуществился в Боге Яхве, и привёл евреев в царство всемогущего духа и разума ( Израиля).
Под воздействием критики усилившегося сознания, бессознательный дух природы осуществился в Яхве.
Амбивалентные львы стоят на плато, окружённые непроходимыми горами. Представляя собой архаическую психологическую реальность, они открыты умозрительному взгляду, но при этом физически недоступны.
Крестьянин на картине, склонившейся к своему ослу, выражает то, что Карл Маркс и Фридрих Энгельс называли идиотизмом деревенской жизни.
Крестьянин связан с землёй от начала и до конца. Мать родила его во время полевых работ прямо на вспаханное поле, и приложила к груди, перепачканного землёй, смешанной с её кровью. Подлинная мать крестьянина - сыра земля. На ней он появился на свет, и в неё закопают его безжизненное тело. В промежутке между рождением и смертью, земля, в ответ на его безустанные заботы, даст ему пищу. Поэтому земля - это и все-порождающее лоно, и всё-пожирающая утроба. Она щедро родит, и безжалостно уничтожает, являя собой тем самым абсолютное божество. Хтонический человек чувствовал своё родство с ней в большей степени, чем со своими биологическими родителями. Всё его наличное время, чувства, энергия отдавались земле без остатка. Смена сезонов означала для него или праздник со свадьбами, или начало мучительно-тяжёлой работы - страды. Земля регулировала зачатия, рождения, смертность. В урожайный год - игрались свадьбы, после неурожая - росли погосты. В результате крестьянин не только преклонялся перед землёй, он отождествлял себя с ней. Представлял собой почвенное сознание в беспримесном виде.
Аграрный тип человека был не только связан с землёй, понимая слово “связан” в значении соединён, но и связан ею ( землёй), в том смысле, что сам он находился в связанном, то есть в ограниченном, в несвободном положении. Порабощённый природой, крестьянин жил её жизнью, полностью лишённый элементарного своего. Смешанный с землёй, втоптанный в неё. Поэтому в его облике запечатлены благостность, то есть покорное безразличие с оттенком религиозного смирения, - и тупость, возникшая от привычки безропотно переносить боль.
Забитый изнурительным трудом, находясь под угрозой голодной смерти, крестьянин не смел роптать на природу, вопрошать её, подвергать сомнению целесообразность существующего порядка вещей.
Из-за отсутствия возможности критического мышления, его жизнь была полностью без-Исходна.
Крестьянин не равен животному, но и недалеко он него ушёл. Склоняется, к стоящему рядом ослу.
Воин-охотник стоит прямо, опершись на своё оружие, его упругое полуобнажённое тело кажется отлитым из каучука, и выглядит олицетворённой антитезой согбенной фигуре крестьянина.
До начала эпохи общественного разделения труда и узкой специализации, воин-охотник подвизался одновременно и в гражданской, и в военной областях. Примитивное оружие - то ли копьё, то ли острога - успешно служили его промыслу.
Слово “промысел”, которое здесь ключевое, имеет широкий спектр значений, простирающихся от корневого “мысль” до заоблачного - “промысел Божий”.
Cамый близкий, непосредственный смысл “промысла” - означает добывание.
Поэтому промышляющий добычу воин есть и мыслящий, и активный - сознательный - деятель истории. Этим он отличается от несознательного/пассивного крестьянина, забитого природой, вынужденного уступать ей во всём под угрозой голодной смерти.
Крестьянин - раб своего живота.
Воин не щадит ничьего живота, включая собственную жизнь.
Эта готовность убить и/или быть убитым - принести жизнь в жертву - искупает его из рабства бессмысленного идиотизма крестьянского существования.
Воля и присутствие духа (понимаемое здесь, как самосознание), начинаются с готовности принести жизнь в жертву.
По трупам врагов, переступая через павших соратников, воин бесстрашно идёт прямиком к намеченной цели, не считаясь ни с чем и ни с кем.
Строгой границы между воином и крестьянином не проложено. Головной убор воина, сделанный из перьев, говорит о присущем ему архаическом “птичьем” бессознательном аспекте. Солдата, ослеплённого яростью битвы, невозможно привести в разум. О боге войны Аресе известно, что, появившись на поле боя, он немедленно впадает в раж, разит направо и налево, наслаждаясь кровопролитием, звоном оружия, стонами раненных, грохотом боевых повозок, блеском щитов. До беспамятства, как вином на пиру, он упивается смертоубийством.
Мачете-сабля на поясе и копье-острога в руке воина имеют двойное назначение, позволяющее решать как боевые, так и хозяйственные задачи, и напоминают о крестьянском/гражданском происхождении военного снаряжения. Меч родился из плуга.
На крестьянское происхождение указывает аграрное смысловое ядро выражений: “поле брани”, “кровавая жатва”, и т.п.
Хотя воин и освободился от власти Матери Сырой Земли, устав от походов, он в конечном счёте возвращается к ней. Строит на покорённой территории дом, закладывает новый город.
В первых строках Истории Геродота сказано:
“Геродот из Галикарнасса собрал и записал эти сведения, чтобы прошедшие события с течением времени не пришли в забвение и великие и удивления достойные деяния, как эллинов, так и варваров не остались в безвестности, в особенности же то, почему они вели войны друг с другом.”
“История” и “история войн” - это синонимы. История человечества - есть история войн. Самые удачливые и доблестные, став вождями, королями, князьями, царями, создали современную цивилизацию. Слова “промысел” и “промышленность” однокоренные.
Цель воина-охотника не ограничена добычей банальных трофеев. Легендарные аргонавты помышляют Золотое Руно. Покоряют природу, исследуют античный Космос, разоряют чужеземные города; ищут славу, почести, богатства; завоёвывают бессмертие, любовь, красоту. Промыслителем Гомер называет Зевса, верховное божество древних греков. Промыслитель - это также одно из имён Иисуса Христа, очевидно перешедшее к нему по наследству от Зевса. Судьба Одиссея, обратившегося благодаря своим военным доблестям из мелкопоместного царька козлопасов с древнегреческого острова невезения в разрушителя городов, безудержного авантюриста, джентльмена удачи, неоднократно бросавшего вызов богам, и заслужившего прозвище “многоумный”, красноречиво иллюстрирует превосходство воина, рискнувшего отменить вечные понедельники и трудодни, над безнадёжным крестьянином, схоронившем себя заживо в перегное и глинозёме. Богиня мудрости прекрасная Афина ( а не хтоническая чернозёмная Мать ) покровительствует мудрому Одиссею.
Сергей Чудаков, как и всякий настоящий художник, любил и хорошо знал военную историю.
Центральное место на картине “Бегстве в Египет” занимает женщина с ребёнком на руках. Чтобы было удобней держать младенца, она выставила вперёд слегка согнутую в колене ногу. В отличие от согбенного крестьянина, склонённого к ослу, и воина, опирающегося на копьё, она не только твёрдо держится без сторонней поддержки, но и служит опорой своему ребёнку. Пластичность её позы и живость лица особенно заметны в сравнении с воином, одеревеневшим от избытка тестостерона, и с крестьянином, похожим на паралитика. Яркий взгляд больших синих глаз, белый цвет кожи, интенсивные краски одежды делают женщину источником света. Природа, в своей неустанной заботе о продолжении человеческого рода, наделила её харизмой, превосходным телом, острым восприятием.
Похоже, что художник нарисовал свою современницу. Кроме того, что она стоит босиком, никаких других указаний на её архаическое происхождение нет. Социальная принадлежность женщины неопределённа. Широкая юбка, длинная кофта на пуговицах могут принадлежать крестьянке или пролетарке, а могут быть и последним писком моды.
В принципе, женский образ способен служить символом чего угодно: жизни, смерти, фертильности вообще, биологической фертильности, в частности, аграрного плодородия, дороги в двух направлениях - из бытия в небытие, и vice versa, красоты, и так далее - перечень можно продолжать бесконечно. Женский образ способен воплощать Богородицу, Софию Премудрую, Бабу Ягу, Пречистую Деву, Победу, Веру, Надежду, Любовь … Не существует предела потенциальным воплощениям недифференцированного, “сырого архетипа”, плавающего в океане коллективного бессознательного. Посредством активного воображения, Павел Филонов вызывал архетип из глубин бессознательного, и под контролем сознания моделировал на его основе адекватный художественный образ. По существу, его научный “аналитический’’ метод ничем, кроме рациональной проработки, не отличался от мистических опытов Михаила Нестерова.
Женщина на картине художника Павла Филонова воплощает исторический детерминизм. Прошлое и настоящее сошлись, чтобы в ходе эволюции произвести новую жизнь, и на её основе создать историческое будущее.
Заодно со львами, охотником, крестьянином, женщина с ребёнком символизирует прогресс человека: от животного инстинкта - до высокоразвитого сознания. Завершая виток эволюции, она принесла и держит на руках свежеиспечённого Божественного Младенца. Своей внешностью Puer воплощает тип, в просторечии называемый деловая колбаса. На маленьком туловище взрослого человека сидит голова с лицом 30-40 летнего программиста-экономиста-клерка-конторщика-инженера-делопроизводителя-менеджера-прораба.
Младенцу-колбасе, прорицаемому Павлом Филоновым, в отличие от нестеровского Мишеньки, который родился, да скоро утопился, уготована жизнь, хотя и не слишком долгая. Тому, кто родился взрослым, на многие лета рассчитывать не приходится.
На картине “Пасха” Павел Филонов изобразил тщетный ритуал воскрешения Иисуса Христа. Никакого чуда, даже в присутствии Троицы с Богоматерью, и сопутствующих им ангелов с архангелами, не происходит. Происходит античудо. Омирщвление превращает пирующих богов в компанию алкашей из конторы заводского профкома, собравшихся принять на грудь. Предвечная жизнь оборачивается предвечной смертью. Троица и Богоматерь сваливаются в расхожую жизнь коммунального быта, в которой они предстают тривиальной компанией друзей, или родственников, или соседей, харчующихся по поводу наступающего праздничка. По поводу 1 Мая или по поводу Пасхи, не важно. Преломляя - омирщвлённый - просто хлеб, и выпивая - простое вино, умерщвляют Бога. Принимают причастие смерти. Уедают Бога до смерти.
Символ превратился в харчи.
Настоящий, живой Бог смотрит с написанного Филоновым гениального портрета вождя и учителя народов Иосифа Сталина.
Следует видеть, что Бог на земле может появиться лишь в символическом воплощении. Материальная часть символа всегда представлена самым живым, стопроцентно безущербным, в витальном смысле, материалом.
В тридцатые, сороковые, пятидесятые года двадцатого века политический лидер советской России И.В. Cталин был символом настоящего и будущего не только для СССР, но и для всего мира. Его любили, ему верили, на него надеялись. Поэтому так называемый культ личности Сталина возник закономерно. Филонов прямо, без обиняков, отразил это в своём, глубоко религиозном по мировоззренческой сути, творчестве.
Сергей Чудаков сочувствовал эстетическим решениям Павла Филонова. В его стихотворении “А бывает Каина печать” в образе Сталина сам Бог явился обрушить громы и молнии на приземлённого Бориса Пастернака, предавшего на смерть демонически окрылённого поэта Мандельштама.
_
Click to view__