Худжвири. Раскрытие скрытого. Гл. 22. О паломничестве (араб. хадж) в суфизме.
Кашф аль-махджуб ли арбаб аль-кулуб
Трактат «РАСКРЫТИЕ СКРЫТОГО» аль-Худжвири
Глава 22
Совлечение восьмой “завесы”: о паломничестве (хадж)
Паломничество (хадж) обязательно для каждого мусульманина, который находится в здравом уме, в состоянии совершить его и достиг зрелости. Оно включает в себя облачение в надлежащем месте в одеяние паломника, стояние на Арафате, обход Каабы и бег между Сафа и Марва. Нельзя входить на священную территорию не облаченным в одеяние паломника, без ихрама (би ихрам). Священная территория (харам) называется так потому, что она включает место стояния Авраама (макам-и Ибрахим). У Ибрахима (Авраама) было два места стояния: место стояния тела - Мекка и место “стояния” души - дружба (хуллат).
Кто взыскует его телесной “стоянки”, должен отринуть все вожделения и удовольствия, облачиться в одежду паломника, покрыться саваном (кафан), воздерживаться от отвлекающих моментов, удерживать свои чувства под строгим контролем, побывать на Арафате и дойти оттуда до Муздалифы и Маш’ар аль-Харама, собрать камни, обойти Каабу, посетить Мину и оставаться там три дня, бросать камни предписанным образом, обрезать волосы и принести жертву, и переодеться в свою обычную одежду.
А кто взыскует духовной “стоянки” Авраама, тот должен отринуть семейные узы, распрощаться с усладами и не помышлять ни о чем, кроме Бога (ибо взирать на мирское для него запретно); далее надлежит подняться на Арафат постижения Господа (ма‘рифат), оттуда направиться к Муздалифе дружеских отношений (улфат), оттуда отослать свое сердце совершить обход храма Божественного очищения (танзих)*, забросить камни страсти и порочные мысли в Мине веры, возложить в качестве жертвы свою низшую душу на алтарь самообуздания и прибыть на “стоянку” дружбы (хуллат).
Прибыть на “стоянку” отдыха для тела - значит обрести защиту от врагов и их мечей, а прибыть на духовную “стоянку” - значит быть обереженным от разлуки (с Богом), со всеми вытекающими последствиями.**
_______________________________________________________________________
* Танзих (“очищение”, “отрешение от всего дурного и недостойного”) - термин мусульманской теологии, обозначающий отрицание применимости к Богу каких бы то ни было характеристик (аусаф) и определений (худуд) ввиду отсутствия среди Его творений чего-либо подобного Ему. - Ислам. Энциклопедический словарь. М.: Наука, 1991, с. 224 (прим. рус. пер.).
** Далее следует рассказ об Аврааме и Нимроде, который уже встречался ранее (см. главу 7, раздел 3).
Мухаммад ибн аль-Фазль говорит:
“Меня удивляют те, кто взыскует Его храм в этом мире: отчего они не ищут созерцания Его в своем сердце? К храму они приходят - и уходят от него, а созерцать Его в сердце можно всегда. Если они обязаны навещать камень, который можно видеть только раз в году, то уж тем более обязательно навещать храм сердца, где можно видеть Его триста шестьдесят раз в течение дня и ночи. Каждый шаг духовно постигающего - символическое странствие в Мекку; когда же он добирается до святыни, за каждый шаг он получает в награду одеяние чести”.
Абу Язид говорит:
“Если бы награда человеку за почитание Богу была отсрочена до завтра, то сегодня человек не смог бы почитать Его должным образом”, и потому награда за каждый миг почитания и самообуздания приходит немедленно.
Абу Язид также говорит:
“Во время своего первого паломничества я увидел только храм, во второй раз - храм и его Владыку, в третий раз - одного Владыку”.
Подводя итог, можно сказать, что самообуздание имеет место, пока не возникает внутренний храм, а внутренний храм - там, где созерцание.
Пока вся Вселенная не станет местом встречи, где человек видится с Богом, уединенной обителью, где он наслаждается близостью с Богом, - до этих пор человек все еще в пути к Божественной любви; когда же он обретает видение, вся Вселенная - его “святая святых”.
Тьмы беспросветной острие -
Любимой дом в отсутствие Ее.
И потому подлинно значима не Кааба, а созерцание и исчезновение (фана) в обители дружбы, по сравнению с чем узрение Каабы - побочное побуждение. Однако следует осознавать, что любое побуждение зависит от Побудителя (мусаббиб), промысел Божий может явить себя в чем угодно и когда угодно исполнить желание искателя.
Мужи (мардан), пересекая необитаемые места и пустыни, взыскуют не саму святыню, ибо для того, кто любит Бога, незаконно взирать на Его святыню. Нет, они взыскуют забвения той жажды, которая лишает их покоя и полного растворения в любви, которой нет конца.
К Джунайду пришел человек. Джунайд спросил его, откуда он. Тот ответил:
- Я совершал паломничество.
Джунайд спросил:
- С того времени, когда ты впервые удалился от дома, удалился ли ты точно так же и от своих грехов?
- Нет, - ответил пришедший.
- Значит, не было никаких отъездов, - сказал Джунайд. - Каждый раз, когда ты останавливался на ночлег, попадал ли ты на “стоянку” пути к Богу?
- Нет, - ответил тот.
- Значит, тебе не довелось проторить себе путь. А когда ты в надлежащем месте переоделся в одежду паломника, освободился ли ты от своих человеческих качеств - так же, как ты освободился от своей обычной одежды?
- Нет.
- Значит, ты и не переодевался в одеяние паломника. А когда ты стоял на Арафате, уделил ли ты хотя бы мгновение созерцанию Господа?
- Нет.
- Значит, для тебя не было никакого стояния на Арафате. А когда ты пришел к Муздалифе и достиг желаемого, отринул ли ты все чувственные желания?
- Нет.
- Так ты не ходил к Муздалифе! А когда ты совершал обход вокруг Храма, узрел ли ты в обители очищения невещественную Красоту Господа?
- Нет.
- Так ты и Храм не обходил! Когда ты бежал между Сафа и Марва, достиг ли ты чина чистоты (сафа) и добродетели (мурувват)?
- Нет.
- Так тебе и бежать не довелось! А когда ты пришел в Мину, умолкли ли все твои желания (муньятха)?
- Нет.
- Значит, тебе не пришлось посетить Мину. А когда ты дошел до места жертвоприношения и принес жертву, пожертвовал ли ты всем тем, чего желает твоя чувственность?
- Нет.
- Так ты и жертвы не приносил. Когда ты бросал камни, отбросил ли ты все чувственные помыслы, обуревавшие тебя?
- Нет.
- Значит, ты не бросал камни, и тебе не довелось исполнить паломничество. Возвращайся и исполни паломничество так, как я описал тебе, и тогда, может быть, ты доберешься до места “стояния” Ибрахима (Авраама).
Фузайль ибн Ийяз рассказывает:
“На горе Арафат я заметил юношу, который стоял молча с опущенной головой, в то время как все вокруг громко молились. Я спросил его, почему он не молится так же, как все. Он ответил, что у него большое горе: он утратил то духовное состояние (вакти), которым обладал, и у него нет сил громко взывать к Господу.
Я сказал:
- Молись, чтобы по милости множества этих людей Бог исполнил твое желание.
Он воздел вверх руки и начал молиться, вдруг он пронзительно вскрикнул и скончался”.
Зун-Нун, египтянин, рассказывает:
“В Мине я заметил юношу, который сидел неподвижно, в то время как все вокруг приносили жертвы. Я пригляделся к нему. Он взывал:
- О Боже, все люди приносят жертвы. Дозволь принести Тебе в жертву свою низкую душу, прими ее!
Сказав так, он показал указательным пальцем на свое горло - и упал бездыханным, да благословит его Бог!”
Различается два вида паломничества: в состоянии отсутствия (Бога) и в состоянии присутствия (Бога).
Тот, кто находится в состоянии отсутствия, и в Мекке пребывает в том же положении, что и находясь в состоянии отсутствия у себя дома.
Тот же, кто пребывает с Богом у себя дома, находится в том же положении, как если бы он пребывал с Богом в Мекке.
Паломничество - акт самообуздания (муджахадат) во имя достижения созерцания (мушахадат), однако самообуздание не переходит непосредственно в созерцание, но лишь подводит к нему. Поэтому оно имеет ограниченные рамки действия, и подлинная цель паломничества - не посещение Каабы, а достижение созерцания Бога.
О созерцании (мушахадат)
Посланник сказал:
“Держите свои животы в голоде, печень - в жажде, избегайте всего мирского - и, быть может, вы узрите Господа своим сердцем”.
Он также сказал:
“Почитайте Господа, как если бы видели Его, ибо если вы не видите Его, то Он-то вас видит”.
Господь сказал Дауду (Давиду):
“Ведаешь ли, что значит ведать Меня? Это жить, сердцем созерцая Меня”.
Под “созерцанием” суфии понимают духовное видение Господа, на людях и в уединении, без пояснений о том, отчего и каким образом это происходит.
Абу’ль-Аббас ибн Ата, толкуя слова Писания:
Но те, кто говорит:
“Владыка наш - Аллах!”
И кто потом стоит на этом твердо (Коран 41:30),
поясняет: “Владыка наш - Аллах!” - так говорят, занимаясь самообузданием (муджахадат), а “стоят твердо” - на ковре созерцания (мушахадат)”.
На практике существует два вида созерцания.
Первый - следствие совершенной веры (сиххат-и якин), второй - следствие восторженной любви, ибо любовный восторг возносит человека на такую высоту, где его жизнью становится устремленность к Возлюбленному. Кроме Него, для него ничего больше не существует.
Мухаммад ибн Васи говорит:
“Никогда я не видел ничего без того, чтобы не узреть в этом Господа”, - т. е. сквозь призму совершенной веры. Такое восприятие исходит от Бога к Его творениям.
Шибли говорит:
“Никогда я не видел ничего, кроме Бога”, т. е. в восторге любви и усердии созерцания.
Один воспринимает происходящее телесным оком, при этом видя духовным оком также и самого Зиждителя. Другой, ослепленный любовью к Зиждителю, не видит ничего, кроме Него.
Таковы два пути: явленности (истидлали) и восторга (джазби).
В первом случае проявленное подтверждение проистекает от свидетельств Божьих, во втором случае видящий охвачен восторгом и унесен желанием: свидетельства и подтверждения являются для него завесой, поскольку познавший не испытывает благоговения к чему-либо иному, а любящий не взирает ни на что иное, находясь вне разногласий с Ним и вне столкновений с Ним в Его заветах и деяниях.
Господь изволил сказать Посланнику:
(Свой) взгляд (пророк)
ни на мгновенье не отвел,
И (взгляд) ему не изменил (Коран 53:17),
имея в виду силу его жаждания Господа. Когда любящий отвращает свой взгляд прочь от сотворенного, сердцем он неминуемо узрит Творца. Господь сказал:
Скажи мужам, уверовавшим (в Бога),
Чтоб потупляли свои взоры (Коран 24:30),
т. е. отвращали взоры от вожделенного, а око духа - от тварного.
Тот, кто предельно искренен в самообуздании, создает прочную основу для созерцания, ибо внутреннее видение связано с внешним самообузданием.
Сахль ибн Абдаллах из Тустара говорит:
“Кто на миг закроет глаза, устремленные на Господа, тот никогда больше за всю свою жизнь не обретет путеводительства”, поскольку взирать на иное-чем-Бог значит сдаться иному-чем-Бог, и тот, кто отложился ради милости иного-чем-Бог, потерян.
Созерцающий живет лишь тогда, когда он в созерцании (мушахадат). Время, когда он взирает на окружающее обычными глазами (му‘айанат), он не считает за жизнь, для него это доподлинная смерть.
Так, когда Абу Язида спросили о его возрасте, он ответил: “Мне четыре года”, пояснив: “Семьдесят лет я был заслонен (от Бога) этим миром и видел Его лишь последние четыре года, а то время, когда человек заслонен, не считается жизнью”.
Шибли взывал в своих молитвах:
“О Боже, скрой Рай и Ад в невидимых местах Своих, чтобы можно было почитать Тебя без корысти”.
Тот, кто забывает о Господе, все равно поклоняется Ему благодаря своей вере, поскольку человеческая природа тяготеет к Раю; однако поскольку его сердце не расположено любить Господа, то забывающий о Нем отъединяется от Его созерцания.
Посланник сказал Аише, что он не видел Господа в ночь Вознесения, а Ибн Аббас передает, что Посланник сказал ему, что видел тогда Господа. Возникает кажущееся противоречие. Говоря, что не видел Господа, Посланник имел в виду свое обычное зрение, а во втором случае - духовное око. Но ведь Аиша тяготела к внешнему, а Ибн Аббас - к чистой духовности, и Посланник говорил с каждым соответственно их способности проникать в суть.
Джунайд сказал:
“Если Господь скажет мне: “Взгляни на Меня”, я отвечу: “Не взгляну на Тебя”, потому что в любви глаз есть иное (не Бог) и посторонний: ревность к чужаку удержала бы меня от того, чтобы взглянуть на Него. В этом мире для меня стало привычным видеть Его без помощи глаз, так прибегну ли к их посредству в мире ином?”
Ревнуя, что зрачок мой зрит Тебя,
Глаза закрыв, взираю на Тебя.
Джунайда спросили, желает ли он увидеть Бога. Он ответил “нет”. Его спросили почему.
- Муса (Моисей) желал этого, но не увидел Его, а Мухаммад не имел желания, но увидел Его, - ответил Джунайд.
Наше желание - величайшая из “завес”, которая заслоняет от нас Господа, ведь, любя, проявлять собственную волю - это неповиновение, а неповиновение и есть “завеса”. Когда проявления собственной воли исчезают, открывается духозрение (мушахадат), а когда человек утверждается в духозрении, для него стирается различие между этим миром и миром иным.
Абу Язид говорит:
“Бог имеет слуг, которые стали бы отступниками, если бы отделились “завесой” от Него в этом мире либо в следующем”, т. е. Он дарует им непрерывное созерцание и живит их любовью; когда же слуга лишается этого дара, он становится отступником.
Зун-Нун говорит:
“Однажды, во время странствий по Египту, я увидел, как подростки швыряют камни в юношу. Я спросил, чем он им не угодил.
- Он свихнулся, - сказали они.
- С чего это вы взяли?
- Он говорит, что видит Бога!
Я подошел к юноше и спросил, верно ли они передают его слова. Он ответил:
- Я говорю, что, если бы я упустил Его из виду хотя бы на миг, я оказался бы за “завесой” и тем самым проявил бы неповиновение Господу”.
Некоторые суфии впали в ошибку, полагая, что при духовном видении и созерцании видят тот образ (сурати) Бога, который формируется в сознании благодаря силе представления, памяти и уму.
Это явный антропоморфизм (ташбих) и очевидное заблуждение. Бог не имеет предела, чтобы можно было представить Его себе и мысленно постичь Его природу. Человеческие представления одноприродны уму, однако Бог не одноприроден уму, хотя по отношению к Вечному все феноменальные объекты, как тонкие, так и грубые, одноприродны друг другу, невзирая на их внешнее несходство. И потому созерцание в этом мире заменяет видение Бога в мире ином. Сподвижники Посланника (асхаб) единодушны в том, что видение достижимо в мире ином, а созерцание - в этом.
Те, кто ведет речь о созерцании в этом либо в ином мире, лишь говорят о том, что оно возможно, умалчивая о том, что они сами относятся к тем, кому было даровано либо и сейчас даровано созерцание, ибо созерцание - свойство сокровенного сердца (сирр), неизъяснимое в словах иначе, кроме как иносказательно. Следовательно, молчание здесь выше слов, ибо молчание - знак созерцания (мушахадат), а речь - знак того, что человек свидетельствует своими глазами (шахадат).
И потому Посланник, достигнув близости с Богом, сказал:
“Не могу вознести Тебе хвалу”, ибо находился в созерцании, а созерцание на ступени любви есть совершенное единство (яганаги), а в единстве любое внешнее выражение чувств есть иное (биганаги).
Далее он сказал: “Ты Сам возносишь Себе хвалу”, т. е. Твои слова это мои слова, и Твоя хвала - моя, ибо разве моему языку под силу выразить то, что я ощущаю? Как говорит поэт:
Я возжелал любимую свою - и был ошеломлен:
Ее узрев, стал нем и ослеплен.
Трактат «РАСКРЫТИЕ СКРЫТОГО» аль-Худжвири
Глава 22
Совлечение восьмой “завесы”: о паломничестве (хадж)
Паломничество (хадж) обязательно для каждого мусульманина, который находится в здравом уме, в состоянии совершить его и достиг зрелости. Оно включает в себя облачение в надлежащем месте в одеяние паломника, стояние на Арафате, обход Каабы и бег между Сафа и Марва. Нельзя входить на священную территорию не облаченным в одеяние паломника, без ихрама (би ихрам). Священная территория (харам) называется так потому, что она включает место стояния Авраама (макам-и Ибрахим). У Ибрахима (Авраама) было два места стояния: место стояния тела - Мекка и место “стояния” души - дружба (хуллат).
Кто взыскует его телесной “стоянки”, должен отринуть все вожделения и удовольствия, облачиться в одежду паломника, покрыться саваном (кафан), воздерживаться от отвлекающих моментов, удерживать свои чувства под строгим контролем, побывать на Арафате и дойти оттуда до Муздалифы и Маш’ар аль-Харама, собрать камни, обойти Каабу, посетить Мину и оставаться там три дня, бросать камни предписанным образом, обрезать волосы и принести жертву, и переодеться в свою обычную одежду.
А кто взыскует духовной “стоянки” Авраама, тот должен отринуть семейные узы, распрощаться с усладами и не помышлять ни о чем, кроме Бога (ибо взирать на мирское для него запретно); далее надлежит подняться на Арафат постижения Господа (ма‘рифат), оттуда направиться к Муздалифе дружеских отношений (улфат), оттуда отослать свое сердце совершить обход храма Божественного очищения (танзих)*, забросить камни страсти и порочные мысли в Мине веры, возложить в качестве жертвы свою низшую душу на алтарь самообуздания и прибыть на “стоянку” дружбы (хуллат).
Прибыть на “стоянку” отдыха для тела - значит обрести защиту от врагов и их мечей, а прибыть на духовную “стоянку” - значит быть обереженным от разлуки (с Богом), со всеми вытекающими последствиями.**
_______________________________________________________________________
* Танзих (“очищение”, “отрешение от всего дурного и недостойного”) - термин мусульманской теологии, обозначающий отрицание применимости к Богу каких бы то ни было характеристик (аусаф) и определений (худуд) ввиду отсутствия среди Его творений чего-либо подобного Ему. - Ислам. Энциклопедический словарь. М.: Наука, 1991, с. 224 (прим. рус. пер.).
** Далее следует рассказ об Аврааме и Нимроде, который уже встречался ранее (см. главу 7, раздел 3).
Мухаммад ибн аль-Фазль говорит:
“Меня удивляют те, кто взыскует Его храм в этом мире: отчего они не ищут созерцания Его в своем сердце? К храму они приходят - и уходят от него, а созерцать Его в сердце можно всегда. Если они обязаны навещать камень, который можно видеть только раз в году, то уж тем более обязательно навещать храм сердца, где можно видеть Его триста шестьдесят раз в течение дня и ночи. Каждый шаг духовно постигающего - символическое странствие в Мекку; когда же он добирается до святыни, за каждый шаг он получает в награду одеяние чести”.
Абу Язид говорит:
“Если бы награда человеку за почитание Богу была отсрочена до завтра, то сегодня человек не смог бы почитать Его должным образом”, и потому награда за каждый миг почитания и самообуздания приходит немедленно.
Абу Язид также говорит:
“Во время своего первого паломничества я увидел только храм, во второй раз - храм и его Владыку, в третий раз - одного Владыку”.
Подводя итог, можно сказать, что самообуздание имеет место, пока не возникает внутренний храм, а внутренний храм - там, где созерцание.
Пока вся Вселенная не станет местом встречи, где человек видится с Богом, уединенной обителью, где он наслаждается близостью с Богом, - до этих пор человек все еще в пути к Божественной любви; когда же он обретает видение, вся Вселенная - его “святая святых”.
Тьмы беспросветной острие -
Любимой дом в отсутствие Ее.
И потому подлинно значима не Кааба, а созерцание и исчезновение (фана) в обители дружбы, по сравнению с чем узрение Каабы - побочное побуждение. Однако следует осознавать, что любое побуждение зависит от Побудителя (мусаббиб), промысел Божий может явить себя в чем угодно и когда угодно исполнить желание искателя.
Мужи (мардан), пересекая необитаемые места и пустыни, взыскуют не саму святыню, ибо для того, кто любит Бога, незаконно взирать на Его святыню. Нет, они взыскуют забвения той жажды, которая лишает их покоя и полного растворения в любви, которой нет конца.
К Джунайду пришел человек. Джунайд спросил его, откуда он. Тот ответил:
- Я совершал паломничество.
Джунайд спросил:
- С того времени, когда ты впервые удалился от дома, удалился ли ты точно так же и от своих грехов?
- Нет, - ответил пришедший.
- Значит, не было никаких отъездов, - сказал Джунайд. - Каждый раз, когда ты останавливался на ночлег, попадал ли ты на “стоянку” пути к Богу?
- Нет, - ответил тот.
- Значит, тебе не довелось проторить себе путь. А когда ты в надлежащем месте переоделся в одежду паломника, освободился ли ты от своих человеческих качеств - так же, как ты освободился от своей обычной одежды?
- Нет.
- Значит, ты и не переодевался в одеяние паломника. А когда ты стоял на Арафате, уделил ли ты хотя бы мгновение созерцанию Господа?
- Нет.
- Значит, для тебя не было никакого стояния на Арафате. А когда ты пришел к Муздалифе и достиг желаемого, отринул ли ты все чувственные желания?
- Нет.
- Так ты не ходил к Муздалифе! А когда ты совершал обход вокруг Храма, узрел ли ты в обители очищения невещественную Красоту Господа?
- Нет.
- Так ты и Храм не обходил! Когда ты бежал между Сафа и Марва, достиг ли ты чина чистоты (сафа) и добродетели (мурувват)?
- Нет.
- Так тебе и бежать не довелось! А когда ты пришел в Мину, умолкли ли все твои желания (муньятха)?
- Нет.
- Значит, тебе не пришлось посетить Мину. А когда ты дошел до места жертвоприношения и принес жертву, пожертвовал ли ты всем тем, чего желает твоя чувственность?
- Нет.
- Так ты и жертвы не приносил. Когда ты бросал камни, отбросил ли ты все чувственные помыслы, обуревавшие тебя?
- Нет.
- Значит, ты не бросал камни, и тебе не довелось исполнить паломничество. Возвращайся и исполни паломничество так, как я описал тебе, и тогда, может быть, ты доберешься до места “стояния” Ибрахима (Авраама).
Фузайль ибн Ийяз рассказывает:
“На горе Арафат я заметил юношу, который стоял молча с опущенной головой, в то время как все вокруг громко молились. Я спросил его, почему он не молится так же, как все. Он ответил, что у него большое горе: он утратил то духовное состояние (вакти), которым обладал, и у него нет сил громко взывать к Господу.
Я сказал:
- Молись, чтобы по милости множества этих людей Бог исполнил твое желание.
Он воздел вверх руки и начал молиться, вдруг он пронзительно вскрикнул и скончался”.
Зун-Нун, египтянин, рассказывает:
“В Мине я заметил юношу, который сидел неподвижно, в то время как все вокруг приносили жертвы. Я пригляделся к нему. Он взывал:
- О Боже, все люди приносят жертвы. Дозволь принести Тебе в жертву свою низкую душу, прими ее!
Сказав так, он показал указательным пальцем на свое горло - и упал бездыханным, да благословит его Бог!”
Различается два вида паломничества: в состоянии отсутствия (Бога) и в состоянии присутствия (Бога).
Тот, кто находится в состоянии отсутствия, и в Мекке пребывает в том же положении, что и находясь в состоянии отсутствия у себя дома.
Тот же, кто пребывает с Богом у себя дома, находится в том же положении, как если бы он пребывал с Богом в Мекке.
Паломничество - акт самообуздания (муджахадат) во имя достижения созерцания (мушахадат), однако самообуздание не переходит непосредственно в созерцание, но лишь подводит к нему. Поэтому оно имеет ограниченные рамки действия, и подлинная цель паломничества - не посещение Каабы, а достижение созерцания Бога.
О созерцании (мушахадат)
Посланник сказал:
“Держите свои животы в голоде, печень - в жажде, избегайте всего мирского - и, быть может, вы узрите Господа своим сердцем”.
Он также сказал:
“Почитайте Господа, как если бы видели Его, ибо если вы не видите Его, то Он-то вас видит”.
Господь сказал Дауду (Давиду):
“Ведаешь ли, что значит ведать Меня? Это жить, сердцем созерцая Меня”.
Под “созерцанием” суфии понимают духовное видение Господа, на людях и в уединении, без пояснений о том, отчего и каким образом это происходит.
Абу’ль-Аббас ибн Ата, толкуя слова Писания:
Но те, кто говорит:
“Владыка наш - Аллах!”
И кто потом стоит на этом твердо (Коран 41:30),
поясняет: “Владыка наш - Аллах!” - так говорят, занимаясь самообузданием (муджахадат), а “стоят твердо” - на ковре созерцания (мушахадат)”.
На практике существует два вида созерцания.
Первый - следствие совершенной веры (сиххат-и якин), второй - следствие восторженной любви, ибо любовный восторг возносит человека на такую высоту, где его жизнью становится устремленность к Возлюбленному. Кроме Него, для него ничего больше не существует.
Мухаммад ибн Васи говорит:
“Никогда я не видел ничего без того, чтобы не узреть в этом Господа”, - т. е. сквозь призму совершенной веры. Такое восприятие исходит от Бога к Его творениям.
Шибли говорит:
“Никогда я не видел ничего, кроме Бога”, т. е. в восторге любви и усердии созерцания.
Один воспринимает происходящее телесным оком, при этом видя духовным оком также и самого Зиждителя. Другой, ослепленный любовью к Зиждителю, не видит ничего, кроме Него.
Таковы два пути: явленности (истидлали) и восторга (джазби).
В первом случае проявленное подтверждение проистекает от свидетельств Божьих, во втором случае видящий охвачен восторгом и унесен желанием: свидетельства и подтверждения являются для него завесой, поскольку познавший не испытывает благоговения к чему-либо иному, а любящий не взирает ни на что иное, находясь вне разногласий с Ним и вне столкновений с Ним в Его заветах и деяниях.
Господь изволил сказать Посланнику:
(Свой) взгляд (пророк)
ни на мгновенье не отвел,
И (взгляд) ему не изменил (Коран 53:17),
имея в виду силу его жаждания Господа. Когда любящий отвращает свой взгляд прочь от сотворенного, сердцем он неминуемо узрит Творца. Господь сказал:
Скажи мужам, уверовавшим (в Бога),
Чтоб потупляли свои взоры (Коран 24:30),
т. е. отвращали взоры от вожделенного, а око духа - от тварного.
Тот, кто предельно искренен в самообуздании, создает прочную основу для созерцания, ибо внутреннее видение связано с внешним самообузданием.
Сахль ибн Абдаллах из Тустара говорит:
“Кто на миг закроет глаза, устремленные на Господа, тот никогда больше за всю свою жизнь не обретет путеводительства”, поскольку взирать на иное-чем-Бог значит сдаться иному-чем-Бог, и тот, кто отложился ради милости иного-чем-Бог, потерян.
Созерцающий живет лишь тогда, когда он в созерцании (мушахадат). Время, когда он взирает на окружающее обычными глазами (му‘айанат), он не считает за жизнь, для него это доподлинная смерть.
Так, когда Абу Язида спросили о его возрасте, он ответил: “Мне четыре года”, пояснив: “Семьдесят лет я был заслонен (от Бога) этим миром и видел Его лишь последние четыре года, а то время, когда человек заслонен, не считается жизнью”.
Шибли взывал в своих молитвах:
“О Боже, скрой Рай и Ад в невидимых местах Своих, чтобы можно было почитать Тебя без корысти”.
Тот, кто забывает о Господе, все равно поклоняется Ему благодаря своей вере, поскольку человеческая природа тяготеет к Раю; однако поскольку его сердце не расположено любить Господа, то забывающий о Нем отъединяется от Его созерцания.
Посланник сказал Аише, что он не видел Господа в ночь Вознесения, а Ибн Аббас передает, что Посланник сказал ему, что видел тогда Господа. Возникает кажущееся противоречие. Говоря, что не видел Господа, Посланник имел в виду свое обычное зрение, а во втором случае - духовное око. Но ведь Аиша тяготела к внешнему, а Ибн Аббас - к чистой духовности, и Посланник говорил с каждым соответственно их способности проникать в суть.
Джунайд сказал:
“Если Господь скажет мне: “Взгляни на Меня”, я отвечу: “Не взгляну на Тебя”, потому что в любви глаз есть иное (не Бог) и посторонний: ревность к чужаку удержала бы меня от того, чтобы взглянуть на Него. В этом мире для меня стало привычным видеть Его без помощи глаз, так прибегну ли к их посредству в мире ином?”
Ревнуя, что зрачок мой зрит Тебя,
Глаза закрыв, взираю на Тебя.
Джунайда спросили, желает ли он увидеть Бога. Он ответил “нет”. Его спросили почему.
- Муса (Моисей) желал этого, но не увидел Его, а Мухаммад не имел желания, но увидел Его, - ответил Джунайд.
Наше желание - величайшая из “завес”, которая заслоняет от нас Господа, ведь, любя, проявлять собственную волю - это неповиновение, а неповиновение и есть “завеса”. Когда проявления собственной воли исчезают, открывается духозрение (мушахадат), а когда человек утверждается в духозрении, для него стирается различие между этим миром и миром иным.
Абу Язид говорит:
“Бог имеет слуг, которые стали бы отступниками, если бы отделились “завесой” от Него в этом мире либо в следующем”, т. е. Он дарует им непрерывное созерцание и живит их любовью; когда же слуга лишается этого дара, он становится отступником.
Зун-Нун говорит:
“Однажды, во время странствий по Египту, я увидел, как подростки швыряют камни в юношу. Я спросил, чем он им не угодил.
- Он свихнулся, - сказали они.
- С чего это вы взяли?
- Он говорит, что видит Бога!
Я подошел к юноше и спросил, верно ли они передают его слова. Он ответил:
- Я говорю, что, если бы я упустил Его из виду хотя бы на миг, я оказался бы за “завесой” и тем самым проявил бы неповиновение Господу”.
Некоторые суфии впали в ошибку, полагая, что при духовном видении и созерцании видят тот образ (сурати) Бога, который формируется в сознании благодаря силе представления, памяти и уму.
Это явный антропоморфизм (ташбих) и очевидное заблуждение. Бог не имеет предела, чтобы можно было представить Его себе и мысленно постичь Его природу. Человеческие представления одноприродны уму, однако Бог не одноприроден уму, хотя по отношению к Вечному все феноменальные объекты, как тонкие, так и грубые, одноприродны друг другу, невзирая на их внешнее несходство. И потому созерцание в этом мире заменяет видение Бога в мире ином. Сподвижники Посланника (асхаб) единодушны в том, что видение достижимо в мире ином, а созерцание - в этом.
Те, кто ведет речь о созерцании в этом либо в ином мире, лишь говорят о том, что оно возможно, умалчивая о том, что они сами относятся к тем, кому было даровано либо и сейчас даровано созерцание, ибо созерцание - свойство сокровенного сердца (сирр), неизъяснимое в словах иначе, кроме как иносказательно. Следовательно, молчание здесь выше слов, ибо молчание - знак созерцания (мушахадат), а речь - знак того, что человек свидетельствует своими глазами (шахадат).
И потому Посланник, достигнув близости с Богом, сказал:
“Не могу вознести Тебе хвалу”, ибо находился в созерцании, а созерцание на ступени любви есть совершенное единство (яганаги), а в единстве любое внешнее выражение чувств есть иное (биганаги).
Далее он сказал: “Ты Сам возносишь Себе хвалу”, т. е. Твои слова это мои слова, и Твоя хвала - моя, ибо разве моему языку под силу выразить то, что я ощущаю? Как говорит поэт:
Я возжелал любимую свою - и был ошеломлен:
Ее узрев, стал нем и ослеплен.