(no subject)
и этот чай спитой, почти библейский,
и утра этого водоворот, -
всё говорит о том, что всё пройдёт,
съязвив в придачу шуткою лакейской,
а ты еще храпишь в своих веках,
бессмысленное рёбрышко Адама,
и оттого блаженна, как Мадонна,
но только без младенца на руках.
и для тебя еще не начиналась
история, сквозящая повсюду -
и в том, что жить так мало нам осталось,
и в том, что должен я помыть посуду.
ты спишь, как памятник, как колыбель,
осознавая то, что ты воспета
любою биографией, и лень
тебе хандрить о том, что что-то где-то
обязано закончится, как сон,
лишиться оправдания и смысла.
когда б мы съели яблоко с огрызком,
мне снилось бы, что часто снится детям,
и я бы спал уж точно, и при том
не думал бы: «как страшно жить на свете!»
Паша Успенский