Эгнаро (из неопубликованного)
Архив Семаджика забит написанными, но неотправленными постами. Натыкаюсь на них часто с удивлением, не могу вспомнить автора. Некоторые стирать жалко, хранить в архиве бессмысленно.
Встречался сегодня со знакомым на ступеньках МХАТа на Тверском бульваре, перед началом спектакля. Там гастролирует какой-то японский театр, поэтому публика, видимо, подобралась особенная. Видел пожилого мужчину, похожего на Ларса фон Трира, с высоким пронзительным голосом и босыми ногами; видел розовые дреды на женской голове; видел молодого парня, который бесконечно повторял, со все возрастающим накалом восторга, "Буш подавился борщом!"; видел двух девиц, одна из которых никак не могла отклеить руку от попки другой; видел молодого человека в блестящих серебристых кроссовках, рваных джинсах, узорчатой фетровой шляпе с изящно загнутыми полями, с закутанным в женский платок с бахромой горлом, с серьгой в ухе, с солдатским номерным жетоном на груди. Культурная тусовка жила своей жизнью, мне доставались только обрывки разговоров, даже соприкоснуться с чужим плечом в этой компании было бы для меня самозванством. Мой знакомый вышел из театра, чтобы совершить нашу короткую сделку, и тут же заторопился: "Меня ждут." Ах! Быть посвященным, быть ожидаемым. Но у меня, у меня тоже была от них своя маленькая тайна.
________________________________________________
Встречался сегодня со знакомым на ступеньках МХАТа на Тверском бульваре, перед началом спектакля. Там гастролирует какой-то японский театр, поэтому публика, видимо, подобралась особенная. Видел пожилого мужчину, похожего на Ларса фон Трира, с высоким пронзительным голосом и босыми ногами; видел розовые дреды на женской голове; видел молодого парня, который бесконечно повторял, со все возрастающим накалом восторга, "Буш подавился борщом!"; видел двух девиц, одна из которых никак не могла отклеить руку от попки другой; видел молодого человека в блестящих серебристых кроссовках, рваных джинсах, узорчатой фетровой шляпе с изящно загнутыми полями, с закутанным в женский платок с бахромой горлом, с серьгой в ухе, с солдатским номерным жетоном на груди. Культурная тусовка жила своей жизнью, мне доставались только обрывки разговоров, даже соприкоснуться с чужим плечом в этой компании было бы для меня самозванством. Мой знакомый вышел из театра, чтобы совершить нашу короткую сделку, и тут же заторопился: "Меня ждут." Ах! Быть посвященным, быть ожидаемым. Но у меня, у меня тоже была от них своя маленькая тайна.
________________________________________________