Засиял между зданий крест, неведомо чем озаряемый. Потом встала набухшая осенним дождем луна ( Read more... )

И никак не разглядеть все ее потайные углы. 

Лёвыч спит в корзинке.

При выходе из метро встретила заря. Заря тянула на себя.

А муж у меня снял хороший фильм.

Но если вы бы год назад сказали, что это все будет в мой жизни, я бы наверное поржала. 

Зато потом было шампанское.

Еще - я иногда чувствую себя как Великий Гэтсби. Иногда есть такая опасность - бежишь, бежишь за мечтой, а потом об эту же мечту и разбиваешься. Слава Богу, что я все таки пережила начало трудных 1990ых в Киеве, и мне теперь хватает цинизма.

*Я разбитая после бессоной ночи с детенышем, сразу извиняюсь, коль чо не так. Я понимаю, драматургу нужно скромно стоять в стороне, и дать другим возможность обсуждать - но я нескромная тварь, и у меня куча мыслей*

( Read more... )

А Слава Дурненков очень красиво рассказал про Айю Софию ( Read more... )

Много ( Read more... )

Павел Руднев написал  В пресс-релизе написали, что я из тех, кто участвуют впервые, но это не совсем так. На прошлой Любимовке, одну мою короткую пьесу читали в рамках проекта "ПГТ" ("Поселок Городского Типа").  Это было весело - и это меня обнадежило как писателя. Еще на прошлой Любимовке была яркая, и может быть даже чем-то оправданная, истерика ( Read more... )

Потом соображаю, что на нее нет времени.

А не эти, липовые, для которых создан тонкий кашемир (или это такие дни были созданы для кашемира). Можно лежать в постели с Константином Паустовским - вполне невинно себе лежать. Утром стонать от морской болезни, так как историческая набережная ходит под тобой ходуном, и ты ничего не можешь с собой поделать - это ты впустила в свою жизнь перемены ( Read more... )