Доказывали ночью Мамедову, что его пьеса не говно
А Слава Дурненков очень красиво рассказал про Айю Софию.
Меня как-то удурчают обсуждения на Любимовке. Какие-то они все плоские. "А как это ставить." "А вот у меня знакомая - очень либеральная, но боится кавказцев."
Мамедов удивился, что ли, что я типа пишу - и участвую в фестивале. Мне говорили раньше, что я не произвожу впечатление человека, который пишет. Это хорошо.
Вчера был красивый сентябрьский вечер. Муж поставил читку Мамедовского "Русостана," и купил мне пива на Садовом. Няню мы оставили ночевать.
"Русостан" надо дописывать, но Мамедов - сноб. Хрен допишет.
Во время читки, кстати, из гримерки высунула бледное, некрасивое лицо какая-то телка, и громко сказала в сотовый - "А где вы? Я вас не вижу." Мы переглянулись с Талгатом. Агрессия играла в нас. Талгат ее по-моему выпустил, хорошо прокричав монологи скинхеда, о окроплении белого снега красной кровью - а моя никуда не делась. Что делать, непонятно.
Меня как-то удурчают обсуждения на Любимовке. Какие-то они все плоские. "А как это ставить." "А вот у меня знакомая - очень либеральная, но боится кавказцев."
Мамедов удивился, что ли, что я типа пишу - и участвую в фестивале. Мне говорили раньше, что я не произвожу впечатление человека, который пишет. Это хорошо.
Вчера был красивый сентябрьский вечер. Муж поставил читку Мамедовского "Русостана," и купил мне пива на Садовом. Няню мы оставили ночевать.
"Русостан" надо дописывать, но Мамедов - сноб. Хрен допишет.
Во время читки, кстати, из гримерки высунула бледное, некрасивое лицо какая-то телка, и громко сказала в сотовый - "А где вы? Я вас не вижу." Мы переглянулись с Талгатом. Агрессия играла в нас. Талгат ее по-моему выпустил, хорошо прокричав монологи скинхеда, о окроплении белого снега красной кровью - а моя никуда не делась. Что делать, непонятно.