Когда последние шаги последней божьей твари смолкнут,
Когда последний птичий пух вобьют метели в грязь и лёд,
Мир осознает, что погиб, тараща в ночь пустые окна.
И только мой бессонный дух метаться будет над землёй.
Он будет волен, как клинок без властных рук, без тесных ножен.
Его телесную тюрьму густая сменит пустота.
Он будет волчье одинок, угрюм,
(
Read more... )