"Плач" на пути к "нации радуги" (музыка как обходной маневр против цензурных фильтров апартеида)
Пока идут дискуссии об эффективности международных санкций в отношении режимов, систематически нарушающие права человека, я бы вспомнил пример с крушением режима апартеида в ЮАР. На нем хорошо видно при каких обстоятельствах санкции действительно ведут к переменам. Согласованные действия правительств, рынка и гражданских сообществ отдельных стран - это, конечно, важно, однако реальное влияние они получают только в одном случае - при наличии массовой протестной активности внутри государства-бандита.
+ + +
"Weeping" Дэна Хеймана и сейчас остается самой любимой песней в ЮАР, хотя, в отличии от 80-ых годов прошлого века, необходимости использовать эзопов язык для протеста против расизма и сегрегации, уже не существует. Мечта создать " нацию радуги" (общество, в котором укоренены принципы ненасилия, равноправия и толерантности) так и остается делом неопределенного будущего, однако мало кому в голову придет отрицать прогресс при демонтаже апартеида.
Песня появилась в 1986-ом, когда Хеймана принудительно призывали в армию. На большей части территории страны тогда действовал режим чрезвычайного положения, фактически легализовавший полицейский террор в адрес недовольных. Вопреки законодательным запретам и репрессиям в отношении активистов Африканского Национального Конгресса, на манифестации выходили десятки тысяч людей (чаще всего демонстрации начинались после похорон активистов, погибших от полицейской пули или пыток). Практика насильственного сгона темнокожих африканцев в бантустаны (резервации по этническому признаку) с треском провалилась (в 70-ых так переселили почти три с половиной миллиона человек). Конституционная реформа 1983 года, допускающая в органы власти отдельных (согласованных) представителей индийского и цветного населения, тоже не задалась (ее бойкотировали как радикалы, так и умеренные). Вдобавок ко всему экономика государства задыхалась от международных санкций (никто кредитов не давал + потребительский бойкот продукции из ЮАР стал повсеместным).
Крах системы, отказывающейся признавать полноправными гражданами значительную часть населения страны, был вопросом времени.
Мгновенная популярность "Weeping" объяснялась не только художественными достоинствами мелодии и стихов, но и тем, что благодаря музыке удалось обойти фильтры цензуры: врезка в композицию фрагмента запрещенного для публичного исполнения религиозного и антирасистского гимна "Nkosi Sikelel' iAfrika" (+ см. " Senzeni Na?") воспринималась слушателями радиостанций как удачная сопротивленческая диверсия и знак солидарности с участниками протестов против апартеида.
Bright Blue - Weeping
+ Eddy Grant " Gimme Hope, Jo'anna"
I knew a man who lived in fear
It was huge, it was angry, it was drawing near
Behind his house, a secret place
Was the shadow of the demon he could never face
He built a wall of steel and flame
And men with guns, to keep it tame
Then standing back, he made it plain
That the nightmare would never ever rise again
But the fear and the fire and the guns remain
It doesn’t matter now
It’s over anyhow
He tells the world that it’s sleeping
But as the night came round
I heard its lonely sound
It wasn’t roaring, it was weeping
And then one day the neighbors came
They were curious to know about the smoke and flame
They stood around outside the wall
But of course there was nothing to be heard at all
"My friends," he said, "We’ve reached our goal
The threat is under firm control
As long as peace and order reign
I’ll be damned if I can see a reason to explain
Why the fear and the fire and the guns remain"
+ + +
"Weeping" Дэна Хеймана и сейчас остается самой любимой песней в ЮАР, хотя, в отличии от 80-ых годов прошлого века, необходимости использовать эзопов язык для протеста против расизма и сегрегации, уже не существует. Мечта создать " нацию радуги" (общество, в котором укоренены принципы ненасилия, равноправия и толерантности) так и остается делом неопределенного будущего, однако мало кому в голову придет отрицать прогресс при демонтаже апартеида.
Песня появилась в 1986-ом, когда Хеймана принудительно призывали в армию. На большей части территории страны тогда действовал режим чрезвычайного положения, фактически легализовавший полицейский террор в адрес недовольных. Вопреки законодательным запретам и репрессиям в отношении активистов Африканского Национального Конгресса, на манифестации выходили десятки тысяч людей (чаще всего демонстрации начинались после похорон активистов, погибших от полицейской пули или пыток). Практика насильственного сгона темнокожих африканцев в бантустаны (резервации по этническому признаку) с треском провалилась (в 70-ых так переселили почти три с половиной миллиона человек). Конституционная реформа 1983 года, допускающая в органы власти отдельных (согласованных) представителей индийского и цветного населения, тоже не задалась (ее бойкотировали как радикалы, так и умеренные). Вдобавок ко всему экономика государства задыхалась от международных санкций (никто кредитов не давал + потребительский бойкот продукции из ЮАР стал повсеместным).
Крах системы, отказывающейся признавать полноправными гражданами значительную часть населения страны, был вопросом времени.
Мгновенная популярность "Weeping" объяснялась не только художественными достоинствами мелодии и стихов, но и тем, что благодаря музыке удалось обойти фильтры цензуры: врезка в композицию фрагмента запрещенного для публичного исполнения религиозного и антирасистского гимна "Nkosi Sikelel' iAfrika" (+ см. " Senzeni Na?") воспринималась слушателями радиостанций как удачная сопротивленческая диверсия и знак солидарности с участниками протестов против апартеида.
Bright Blue - Weeping
Click to view+ Eddy Grant " Gimme Hope, Jo'anna"
I knew a man who lived in fear
It was huge, it was angry, it was drawing near
Behind his house, a secret place
Was the shadow of the demon he could never face
He built a wall of steel and flame
And men with guns, to keep it tame
Then standing back, he made it plain
That the nightmare would never ever rise again
But the fear and the fire and the guns remain
It doesn’t matter now
It’s over anyhow
He tells the world that it’s sleeping
But as the night came round
I heard its lonely sound
It wasn’t roaring, it was weeping
And then one day the neighbors came
They were curious to know about the smoke and flame
They stood around outside the wall
But of course there was nothing to be heard at all
"My friends," he said, "We’ve reached our goal
The threat is under firm control
As long as peace and order reign
I’ll be damned if I can see a reason to explain
Why the fear and the fire and the guns remain"