Геннадий Жуков - Трапеза
Поэт, музыкант и уникум(так его назвала премия Юнеско) - Геннадий Жуков(1955-2008). Основатель и создатель Заозерной школы поэзии сейчас уже после его смерти все больше видится таким вот Максимилианом Волошиным нашего времени. Танаиским отшельником "дом" и душа, которого стала прибежищем уникальных независимых людей искусства, ищущих свой путь в эгалитаритарности, ремесле и природе.
Трапеза - потрясающая сплошь метафоричная эпитафия сталинскому классицизму, за которым скрывалась отнюдь не античная, а вполне себе советская трагедия.
Данную композицию сложно воспринимать без видеоряда, поэтому воспользовался фотографиями и экспонатами Виртуального музея ГУЛАГА.
Слова отсюда
Подвалом влажным и густой асфальтовой смолой,
Подвалом бражным и тугой табачною золой,
Опухшим выменем души и головой творца,
Промявшей плюшевый диван седалищем лица,
Утробным воем парных труб системы паровой
Клянусь, что это все - со мной.
Да, это все - со мной :
Я гость на пиршестве немых, собравшихся галдеть,
Они ревели над столом, а мне велели петь
И заглушать вороний ор оголодавших душ.
...А лестница вела во двор, и там играли туш!
Там пожирали пиджаки карманные часы,
Глотали вяленых коров парсеки колбасы,
Топтал ступни свои плясун и - под кромешный крик -
Оратор - с пеною у рта - заглатывал язык.
...А дверь в огромный мир вела, и там играли марш.
И там пила тайгу жрала, разбрызгивая фарш,
И там врезался в недра бур коронкою вставной,
И присосавшийся насос пил земляной настой.
Клянусь, что это все - со мной,
Все наяву, все здесь.
Клянусь, что правду говорю, и буду землю есть...
Я гость за трапезным столом,
Где рвут мой теплый труп.
Я озираю этот дом, где я стекаю с губ,
Сочусь по выям, по локтям и по горжеткам дам
Кровавым соком. Я сто крат разорван пополам
И пополам еще сто раз. Я в дом зашел на час
И непрожеванным куском в зубах его увяз.
Клянусь, что это все со мной,
Все наяву, все здесь.
Клянусь, что правду говорю, и буду землю есть.
И род людской, что землю ест, не умеряя прыть,
Обязан - пусть с набитым ртом - но правду говорить.
А правда жестче горных руд и горестней песка,
А правда соли солоней трясин солончака :
Здесь некто мыслил о птенце, но сотворил толпу.
И мы беснуемся в яйце и гадим в скорлупу.
Трапеза - потрясающая сплошь метафоричная эпитафия сталинскому классицизму, за которым скрывалась отнюдь не античная, а вполне себе советская трагедия.
Данную композицию сложно воспринимать без видеоряда, поэтому воспользовался фотографиями и экспонатами Виртуального музея ГУЛАГА.
Слова отсюда
Подвалом влажным и густой асфальтовой смолой,
Подвалом бражным и тугой табачною золой,
Опухшим выменем души и головой творца,
Промявшей плюшевый диван седалищем лица,
Утробным воем парных труб системы паровой
Клянусь, что это все - со мной.
Да, это все - со мной :
Я гость на пиршестве немых, собравшихся галдеть,
Они ревели над столом, а мне велели петь
И заглушать вороний ор оголодавших душ.
...А лестница вела во двор, и там играли туш!
Там пожирали пиджаки карманные часы,
Глотали вяленых коров парсеки колбасы,
Топтал ступни свои плясун и - под кромешный крик -
Оратор - с пеною у рта - заглатывал язык.
...А дверь в огромный мир вела, и там играли марш.
И там пила тайгу жрала, разбрызгивая фарш,
И там врезался в недра бур коронкою вставной,
И присосавшийся насос пил земляной настой.
Клянусь, что это все - со мной,
Все наяву, все здесь.
Клянусь, что правду говорю, и буду землю есть...
Я гость за трапезным столом,
Где рвут мой теплый труп.
Я озираю этот дом, где я стекаю с губ,
Сочусь по выям, по локтям и по горжеткам дам
Кровавым соком. Я сто крат разорван пополам
И пополам еще сто раз. Я в дом зашел на час
И непрожеванным куском в зубах его увяз.
Клянусь, что это все со мной,
Все наяву, все здесь.
Клянусь, что правду говорю, и буду землю есть.
И род людской, что землю ест, не умеряя прыть,
Обязан - пусть с набитым ртом - но правду говорить.
А правда жестче горных руд и горестней песка,
А правда соли солоней трясин солончака :
Здесь некто мыслил о птенце, но сотворил толпу.
И мы беснуемся в яйце и гадим в скорлупу.