Jean-Pax Méfret - Budapest 1956
С двух до семи лет я жил в Венгрии (сначала - в Эстергоме, потом - в Секешфехерваре). Наверное, это одна из причин персонального интереса к истории этой страны, "мемориальным конфликтам" в Восточной Европе, значении "переломов" для самоидентификации гражданских сообществ и др. Дело даже не в фантомном чувстве вины (мой отец - военный врач - служил в госпиталях "ограниченного контингента" советских войск) за оккупацию или в смутном ощущении сопричастности. Просто - хочется разобраться, подходя к хроникам прошедших событий в духе Тацита - "без гнева и пристрастия". А еще - понять, как обращаться с полученным знанием.
+ + +
О венгерской революции 1956-го года вспоминают еще реже, чем о событиях в Чехословакии 1968-го. В значительной степени это связано с проблематичностью определения исторического смысла восстания и политико-правовой квалификации ввода войск стран Варшавского договора.
С той же Пражской весней 68-го даже задним числом солидаризироваться куда проще, поскольку ее ненасильственный характер и требования демократизации, гражданских свобод, соблюдения прав человека понятны вне зависимости от политической ангажированности и т.д. Танки и баррикады на улицах Будапешта на эмоциональном уровне тоже вызывают отторжение, но личная позиция в этом случае сильно зависит от идеологических убеждений и доверия к различным интерпретациям, post factum выдаваемым историками, политиками, СМИ. Кто-то до сих пор считает правдоподобной советскую версию о «контрреволюционном мятеже», устроенном недобитыми мадьярскими наци-фашистами и силами консервативной реакции из-за рубежа. Кто-то - настаивает на диссидентской трактовке массовых протестов (народное сопротивление сталинской политике репрессий, коллективизации, запрета на свободу ассоциаций и т. д.), в которых акты физического насилия над коммунистами были скорее эксцессами, дискредитировавшими мирные лозунги манифестантов (большая часть которых заявляла о лояльности социалистическому курсу страны, но возмущалась авторитарными методами управления государством, бесконтрольностью спецслужб, цензурой и давлением на инакомыслящих, использованием рабского труда заключенных, «поражением в правах» по классовому признаку и т.д.).
Открытая дискуссия о произошедшем в самой Венгрии началась только после 1989 года. При всей противоречивости оценок в обществе есть полное согласие относительно необходимости коллективной памяти о двух с половиной тысячах погибших венграх, семи сотнях убитых советских солдат, двухстах тысячах беженцев, вынужденных провести остаток жизни в изгнании. Поддержание этой памяти вряд ли когда-либо приведет к общенациональному консенсусу и остановит «войну интерпретаций» (1956 - не только история оккупации, но и история гражданской войны, почти на 40 лет загнанной в подполье, но и поныне мерцающей как фон), но является минимальной гарантией того, что самые острые гражданские конфликты отныне будут разрешаться переговорным путем (см. Egyesült Hangok « Magyarorszag»).
+ + +
Видеоклип на песню «Budapest 1956» французского шансонье и журналиста Жана-Пакса Мефре показывает венгерскую революцию как один из эпизодов Холодной войны, не оставляя сомнения насчет того, к какой из сторон примыкает автор. "Коммунизм" для него - радикальная идеология, подлежащая столь же строгому морально-правовому суду истории, которому был подвергнут нацистский режим. Вряд ли музыкант, сочиняя песню в 1982-ом, отдавал себе отчет, насколько проблематичен подобный суд на практике: черно-белая логика массового сознания где бы то ни было спотыкается о "взаимоисключающие" сюжеты, в которых одна и та же сила предстает то в качестве освободителя (в боях за Будапешт во время Второй Мировой войны отдали свои жизни тысячи солдат Красной армии и забвение это факта - несомненный признак националистического реваншизма), то в роли оккупанта (на территории страны до 19 июня 1990 года постоянно находилось около 60 тысяч военных из СССР). Тогда, во Франции 80-ых, восприятие песни Мефре задавалось республиканскими ценностями Французской революции, сочувствием к восточно-европейским диссидентам, симпатиями к набирающему силу польскому движению "Солидарность", чешской Хартии-77 и др.
Jean-Pax Méfret - Budapest 1956
Ils étaient plus de cent mille,
Ils mrchaient dans les rues.
La neige tombait sur la ville,
Tu ne t’en souviens plus.
Ils venaient pour protester,
Ils criaient des slogans,
Les ouvriers, les étudiants.
Soudain, ils ont vu les chars
Qui stationnaient sur les boul’vards,
Ils ont vu les soldats armés.
Ils ont chanté la Marseillaise,
Un morceau d’histoire française,
Tout d’un coup les a fait rêver.
Héléna avait quinze ans,
Elle a pris un fusil.
Isvan n’avait que douze ans
Et il est mort aussi.
Si je chante cette chanson,
C’est pour qu’leur souv’nir reste :
Gloire aux enfants de Budapest.
Soudain, ils ont vu les chars
Qui avançaient sur les boul’vards,
Ils ont vu les soldats tirer.
Ils ont chanté la Marseillaise,
Un morceau d’histoire française,
Dans leur coeur cognait Liberté.
Ils étaient plus de cent mille,
Ils Couraient dans les rues.
Le sang coulait sur la ville,
Tu ne t’en souviens plus.
Aux frontières de la Hongrie,
Ils n’ont pas réagi.
La suite c’est Prague et Varsovie.
Là-bas, il y a les chars
Qui stationnent près des boulevards,
Il y a les miliciens armés.
Dans les prisons polonaises,
On se tourne vers la terre française
En criant : Solidarité !
Si je chante cette chanson,
C’est pour qu’leur souv’nir reste :
Gloire à tous ceux qui luttent à l’Est.
+ + +
О венгерской революции 1956-го года вспоминают еще реже, чем о событиях в Чехословакии 1968-го. В значительной степени это связано с проблематичностью определения исторического смысла восстания и политико-правовой квалификации ввода войск стран Варшавского договора.
С той же Пражской весней 68-го даже задним числом солидаризироваться куда проще, поскольку ее ненасильственный характер и требования демократизации, гражданских свобод, соблюдения прав человека понятны вне зависимости от политической ангажированности и т.д. Танки и баррикады на улицах Будапешта на эмоциональном уровне тоже вызывают отторжение, но личная позиция в этом случае сильно зависит от идеологических убеждений и доверия к различным интерпретациям, post factum выдаваемым историками, политиками, СМИ. Кто-то до сих пор считает правдоподобной советскую версию о «контрреволюционном мятеже», устроенном недобитыми мадьярскими наци-фашистами и силами консервативной реакции из-за рубежа. Кто-то - настаивает на диссидентской трактовке массовых протестов (народное сопротивление сталинской политике репрессий, коллективизации, запрета на свободу ассоциаций и т. д.), в которых акты физического насилия над коммунистами были скорее эксцессами, дискредитировавшими мирные лозунги манифестантов (большая часть которых заявляла о лояльности социалистическому курсу страны, но возмущалась авторитарными методами управления государством, бесконтрольностью спецслужб, цензурой и давлением на инакомыслящих, использованием рабского труда заключенных, «поражением в правах» по классовому признаку и т.д.).
Открытая дискуссия о произошедшем в самой Венгрии началась только после 1989 года. При всей противоречивости оценок в обществе есть полное согласие относительно необходимости коллективной памяти о двух с половиной тысячах погибших венграх, семи сотнях убитых советских солдат, двухстах тысячах беженцев, вынужденных провести остаток жизни в изгнании. Поддержание этой памяти вряд ли когда-либо приведет к общенациональному консенсусу и остановит «войну интерпретаций» (1956 - не только история оккупации, но и история гражданской войны, почти на 40 лет загнанной в подполье, но и поныне мерцающей как фон), но является минимальной гарантией того, что самые острые гражданские конфликты отныне будут разрешаться переговорным путем (см. Egyesült Hangok « Magyarorszag»).
+ + +
Видеоклип на песню «Budapest 1956» французского шансонье и журналиста Жана-Пакса Мефре показывает венгерскую революцию как один из эпизодов Холодной войны, не оставляя сомнения насчет того, к какой из сторон примыкает автор. "Коммунизм" для него - радикальная идеология, подлежащая столь же строгому морально-правовому суду истории, которому был подвергнут нацистский режим. Вряд ли музыкант, сочиняя песню в 1982-ом, отдавал себе отчет, насколько проблематичен подобный суд на практике: черно-белая логика массового сознания где бы то ни было спотыкается о "взаимоисключающие" сюжеты, в которых одна и та же сила предстает то в качестве освободителя (в боях за Будапешт во время Второй Мировой войны отдали свои жизни тысячи солдат Красной армии и забвение это факта - несомненный признак националистического реваншизма), то в роли оккупанта (на территории страны до 19 июня 1990 года постоянно находилось около 60 тысяч военных из СССР). Тогда, во Франции 80-ых, восприятие песни Мефре задавалось республиканскими ценностями Французской революции, сочувствием к восточно-европейским диссидентам, симпатиями к набирающему силу польскому движению "Солидарность", чешской Хартии-77 и др.
Jean-Pax Méfret - Budapest 1956
Click to viewIls étaient plus de cent mille,
Ils mrchaient dans les rues.
La neige tombait sur la ville,
Tu ne t’en souviens plus.
Ils venaient pour protester,
Ils criaient des slogans,
Les ouvriers, les étudiants.
Soudain, ils ont vu les chars
Qui stationnaient sur les boul’vards,
Ils ont vu les soldats armés.
Ils ont chanté la Marseillaise,
Un morceau d’histoire française,
Tout d’un coup les a fait rêver.
Héléna avait quinze ans,
Elle a pris un fusil.
Isvan n’avait que douze ans
Et il est mort aussi.
Si je chante cette chanson,
C’est pour qu’leur souv’nir reste :
Gloire aux enfants de Budapest.
Soudain, ils ont vu les chars
Qui avançaient sur les boul’vards,
Ils ont vu les soldats tirer.
Ils ont chanté la Marseillaise,
Un morceau d’histoire française,
Dans leur coeur cognait Liberté.
Ils étaient plus de cent mille,
Ils Couraient dans les rues.
Le sang coulait sur la ville,
Tu ne t’en souviens plus.
Aux frontières de la Hongrie,
Ils n’ont pas réagi.
La suite c’est Prague et Varsovie.
Là-bas, il y a les chars
Qui stationnent près des boulevards,
Il y a les miliciens armés.
Dans les prisons polonaises,
On se tourne vers la terre française
En criant : Solidarité !
Si je chante cette chanson,
C’est pour qu’leur souv’nir reste :
Gloire à tous ceux qui luttent à l’Est.