Devonshire Hunting
Он был трусом и плохо владел мечом
Спал в канавах, укрывшись плащом
Но писал о любви (а о чем еще?)
И поэтому был прощен
Он терпеть не мог часов и весов
Все ходили, а он летал
И скулило созвездие гончих псов
От стыда за его кафтан
Он ночами листы расцарапывал в кровь
И стихами тоску глушил
Пусть над тем, как нелепа его любовь
Потешался весь Девоншир
Он любил ее так, что ни петь, ни пить
Ни дышать - во веки веков
Он любил ее так, как нельзя любить
Чтобы не разозлить богов
Он был трусом, поскольку не мог смотреть
Без стеснения ей в лицо
И в кошмарах являлась ему не смерть,
А она под чужим венцом
А она на другой откликалась зов,
Убирая шитье с колен
И спускалось созвездие гончих псов
На олений ее гобелен
Но покуда, во всех грехах уличён,
Он не лёг в погребальный чёлн
Он писал лишь о ней (а о ком еще?)
И поэтому был прощен.
Спал в канавах, укрывшись плащом
Но писал о любви (а о чем еще?)
И поэтому был прощен
Он терпеть не мог часов и весов
Все ходили, а он летал
И скулило созвездие гончих псов
От стыда за его кафтан
Он ночами листы расцарапывал в кровь
И стихами тоску глушил
Пусть над тем, как нелепа его любовь
Потешался весь Девоншир
Он любил ее так, что ни петь, ни пить
Ни дышать - во веки веков
Он любил ее так, как нельзя любить
Чтобы не разозлить богов
Он был трусом, поскольку не мог смотреть
Без стеснения ей в лицо
И в кошмарах являлась ему не смерть,
А она под чужим венцом
А она на другой откликалась зов,
Убирая шитье с колен
И спускалось созвездие гончих псов
На олений ее гобелен
Но покуда, во всех грехах уличён,
Он не лёг в погребальный чёлн
Он писал лишь о ней (а о ком еще?)
И поэтому был прощен.