Статья в «Богословском вестнике»
Изначально была написана одна статья, но редакция журнала потребовала разделить на две части, которые выглядели бы как две независимых статьи. В итоге пришлось серьёзно переделывать готовый текст, что, может быть, сказалось на изложении и оформлении.
1. «Собранный воедино»: происхождение и изначальное содержание понятия «монах» на Востоке по памятникам II-IV вв. Часть I: Свидетельства греческих и коптских источников // Богословский вестник, № 20-21, 2016
2. «Собранный воедино»: происхождение и изначальное содержание понятия «монах» на Востоке по памятникам II-IV вв. Часть II. Свидетельства сирийских источников // Богословский вестник, № 22-23, 2016
О том, чего в этой статье нет. В ней нет фактологического описания истории монашества. В ней нет исследования истории и проблематики обсуждаемых текстов (из библиотеки Наг-Хаммади, творений Ефрема и Афраата и др.), как нет и речи о возможных интерпретациях и источниках (философских, гностических и т.п.) того или иного образного ряда, встречающегося в цитируемых памятниках. Об этом написаны сотни исследований, но большинство из них не пересекается с моими интересами в данной статье. В статье нет новых данных о происхождении термина «монах», помимо тех, что уже были найдены и опубликованы учёными.
О том, что в этой статье есть. В ней есть историческая концепция, согласно которой контекст формирования термина «монах» оказывается совсем не тем, к которому мы привыкли: речь идёт не об особом направлении «ревностных» христиан, возникшем в результате «обмирщения» Церкви в константиновскую эпоху, а о традиционной христианской группе, существовавшей в качестве ядра христианской общины начиная с апостольского века (фактически - с апостольской общины). В статье есть попытка раскрыть эту концепцию на материале лингвистического анализа терминологии. Также в статье есть герменевтическая концепция, имеющая целью объяснить, почему именно этот термин (с корнем монос/ихад) был избран ранними христианами для самоидентификации. Поскольку это наиболее разработано сирийскими христианами, в статье есть разделы, где им уделено пристальное внимание: дело в том, что сирийская терминология и богословская интерпретация у ранних авторов (Ефрема и Афраата) терминов «ихидайя» и «кьяма» наилучшим образом объясняет идентичность раннехристианских общин в Сирии, а также помогает по аналогии понять и более позднюю герменевтическую позицию групп христиан, которые стали применять к себе греческое понятие «монах». В статье, наконец, есть попытка проследить богословие «единого», эволюционировавшего от библейского (древнеизраильского) представления о восхождении к Единому Богу через принадлежность к единому (избранному) народу посредством единого (нелукавого) сердца - к новозаветному богословию единого, выраженному в трёхчастной герменевтике понятия «монах», которая как бы фиксируется на идее «собранности воедино»: собранность воедино достигается отделенностью (такая отделенность, как показано в статье, понималась прежде всего как безбрачие), а единение с Богом - собранностью воедино. В более позднюю эпоху эта схема почти буквально воспроизводится в Corpus areopagiticum, что само по себе очень знаменательно.
Эти разъяснения стали необходимы потому, что многие читатели, успевшие познакомиться со статьёй до её публикации, сосредоточились на вопросах, указанных в первом абзаце, и совершенно упустили из виду (даже не приняли во внимание) вопросов, указанных во втором абзаце.
Следует в заключение сказать, что это - первая статья в данном направлении, работая над которой я постепенно знакомился с почти неизвестной для меня темой (не в последнюю очередь благодаря принятым концепциям происхождения монашества, принятым в литературе). Требовалось перестроить подход и поменять концепцию, - и основную идею мне подал профессор МДА А. М. Пентковский, которому я не перестаю приносить благодарность.
Приятного чтения! Буду рад критике.
1. «Собранный воедино»: происхождение и изначальное содержание понятия «монах» на Востоке по памятникам II-IV вв. Часть I: Свидетельства греческих и коптских источников // Богословский вестник, № 20-21, 2016
2. «Собранный воедино»: происхождение и изначальное содержание понятия «монах» на Востоке по памятникам II-IV вв. Часть II. Свидетельства сирийских источников // Богословский вестник, № 22-23, 2016
О том, чего в этой статье нет. В ней нет фактологического описания истории монашества. В ней нет исследования истории и проблематики обсуждаемых текстов (из библиотеки Наг-Хаммади, творений Ефрема и Афраата и др.), как нет и речи о возможных интерпретациях и источниках (философских, гностических и т.п.) того или иного образного ряда, встречающегося в цитируемых памятниках. Об этом написаны сотни исследований, но большинство из них не пересекается с моими интересами в данной статье. В статье нет новых данных о происхождении термина «монах», помимо тех, что уже были найдены и опубликованы учёными.
О том, что в этой статье есть. В ней есть историческая концепция, согласно которой контекст формирования термина «монах» оказывается совсем не тем, к которому мы привыкли: речь идёт не об особом направлении «ревностных» христиан, возникшем в результате «обмирщения» Церкви в константиновскую эпоху, а о традиционной христианской группе, существовавшей в качестве ядра христианской общины начиная с апостольского века (фактически - с апостольской общины). В статье есть попытка раскрыть эту концепцию на материале лингвистического анализа терминологии. Также в статье есть герменевтическая концепция, имеющая целью объяснить, почему именно этот термин (с корнем монос/ихад) был избран ранними христианами для самоидентификации. Поскольку это наиболее разработано сирийскими христианами, в статье есть разделы, где им уделено пристальное внимание: дело в том, что сирийская терминология и богословская интерпретация у ранних авторов (Ефрема и Афраата) терминов «ихидайя» и «кьяма» наилучшим образом объясняет идентичность раннехристианских общин в Сирии, а также помогает по аналогии понять и более позднюю герменевтическую позицию групп христиан, которые стали применять к себе греческое понятие «монах». В статье, наконец, есть попытка проследить богословие «единого», эволюционировавшего от библейского (древнеизраильского) представления о восхождении к Единому Богу через принадлежность к единому (избранному) народу посредством единого (нелукавого) сердца - к новозаветному богословию единого, выраженному в трёхчастной герменевтике понятия «монах», которая как бы фиксируется на идее «собранности воедино»: собранность воедино достигается отделенностью (такая отделенность, как показано в статье, понималась прежде всего как безбрачие), а единение с Богом - собранностью воедино. В более позднюю эпоху эта схема почти буквально воспроизводится в Corpus areopagiticum, что само по себе очень знаменательно.
Эти разъяснения стали необходимы потому, что многие читатели, успевшие познакомиться со статьёй до её публикации, сосредоточились на вопросах, указанных в первом абзаце, и совершенно упустили из виду (даже не приняли во внимание) вопросов, указанных во втором абзаце.
Следует в заключение сказать, что это - первая статья в данном направлении, работая над которой я постепенно знакомился с почти неизвестной для меня темой (не в последнюю очередь благодаря принятым концепциям происхождения монашества, принятым в литературе). Требовалось перестроить подход и поменять концепцию, - и основную идею мне подал профессор МДА А. М. Пентковский, которому я не перестаю приносить благодарность.
Приятного чтения! Буду рад критике.