Максим Исповедник и платонизм
Подготавливая к изданию книгу замечательного богослова митрополита Вселенского патриархата Иоанна (Зизиуласа), я наткнулся на одно очень интересное место, в котором митрополит Иоанн обращает внимание на небольшой отрывок из преп. Максима Исповедника относительно Божественной Литургии, который помогает уяснить общие вопросы, связанные с богословием
( Read more... )
1. Честно говоря, я не любитель таких дискуссий. Если речь идет просто о "понимании" (Зизиуласа, вашем, моем), то это пустословие. Отцы Церкви (по крайней мере для меня) - это повод для удивления, и побуждение к покаянию. Понимал ли преп. Максим Аристотеля и правильно ли понимал? Может Вы огорчитесь, но я вам скажу, что преп. Максим скорее всего даже не хотел его понимать: вместе с большинством Отцов он смотрел на него как на "греческого" болтуна. Однако это не мешало ему говорить на том же языке. То, что сейчас нам с вами нужно понять Аристотеля, свидетельствует лишь о нашем собственном убожестве.
Поэтому рассуждать о том, понял ли митрополит Иоанн Аристотеля, или нет, и как понял, - я не буду. Во-первых, я не митрополит Иоанн:) и не дорос до его уровня. Сомневаться в его компетентности у меня пока нет причин. Во-вторых, так поставленные вопросы - это детский сад (Вы что хотите поймать Зизиуласа на Аристотеле?). Но этот вопрос лежит в контексте не философского дискурса, а эсхатологии. Жаль, что у нас в России не дают нормального богословского образования. Сам владыка Иоанн глубоко и подробно разбирает все эти темы в своих лекциях по догматике. Они есть где-то онлайн (на греч. яз.) Если хотите, ознакомьтесь.
2. В тексте речь идет не об Аристотеле. Символизм богослужения (в истолковании Дионисия и Максима) сравнивают с символизмом Платона. Идея о том, что видимое отображает невидимое - платоническая. (Если говорить об Аристотеле в этом контексте, то и он не чужд этой идее, но он ее оставляет в стороне, сосредоточившись на разработке теории видимых сущностей). Если бы Максим считал, что символизм литургии, будучи образом невидимого, отсылает к некоей параллельной реальности (на небе), то это был бы платонизм. До какого-то момента Преподобный и говорит повидимому в этом (платоническом) ключе. Но в конце преподносит совершенно новый тезис, который меняет перспективу. Я бы сказал, что Максим смотрит с точки зрения Царства Божия, которое уже осуществилось, но для нас оно все еще в будущем. Обращенность в будущее - главный лейтмотив раннего христианского богословия (ей, гряди, Господи Иисусе!). Напряженное и ожидание будущего прихода Царствия - вот что такое христианство. Литургия, таким образом - это образ будущего Царствия. Отсюда - Ветхий Завет - это тень образа (Нового Завета). Вот мы и подошли к вопросу о причине. Причина для рациональной мысли (Платон, Аристотель, вообще - тварное мышление) - всегда в прошлом. Причина предваряет следствие: разницы между логическим следованием и хронологическим в рамках тварного мира нет. Для преп. Максима причина - в будущем. Именно в будущем - начало, к которому отсылает символизм Литургии. В будущем - не как в вечно протяженном тварном мире, а как в Царстве Божием. Царство Божие, согласно Максиму, - это Дух Святой. Оно уже есть (ибо для будущего Царствия нет прошлого). Поэтому на Литургии мы "вспоминаем" Второе Пришествие: будущее не отделено от прошлого и настоящего, потому что в вечности нет нашей раздробленности. Будущее - это источник, из которого прошлое и настоящее черпают свое бытие. Это бытие оживает не через логику, а через веру, которая есть ἐλπιζομένων ἡ ὑπόστασις. Вот таким образом целевая причина (а также категории тварного мышления) преодолена Максимом. И не только, конечно, Максимом. Зизиулас показывает, что в таком же ключе понимают литургию свв. Василий Великий, Анастасий Синаит, Николай Кавасила и многие другие Отцы Церкви.
А вообще - это огромная тема. Вот выйдет наша книга, почитайте. Если Вас искренне интересует этот вопрос, то Вы обязательно получите духовную пользу.
Reply
Reply
Reply
Что-то прояснилось, что-то - не совсем, но это нормально.
А когда и где выходит книга?
Будем ждать с нетерпением.
Reply
http://bogoslov.ru/biblio/text/322185/index.html
Там же на сайте появится анонс и следующей книги.
Сама книга - это сборник статей, написанных в разное время.
Я написал небольшое резюме книги (которое потом будут печатать во всех анонсах). В ближайшее время помещу здесь вместе с биографией митрополита Иоанна.
Еще добавлю, что в этой книге нет подробного анализа святоотеческих текстов. Я выбрал самое яркое место. Так что не думайте, что это будет какой-то патрологический свод. Книга ценна другим. Я думаю, что признак настоящего БОГОСЛОВА состоит не в том, чтобы много говорить о Предании, но чтобы посредством слова избежать говорения; чтобы звучащее слово не выпячивало идеологию автора, а наоборот, чтобы автор посредством слова постоянно умолкал, а вместо него начинало говорить само Предание. Митрополит Иоанн - именно такой богослов, как мне кажется. В конечном итоге понимаешь, что важен не он как интерпретатор чей-то мысли, а важна Церковь и Христос - как единственная реальность богословия. Как это возможно осуществить пишущему на церковные темы - для меня до сих пор непостижимо. Но митрополит Иоанн не был бы митрополитом Иоанном, если бы по подобию других бесчисленных "богословов" заглушал своим голосом голос предания.Да поможет Господь и нам не заглушить своим голосом кроткий голос Христа. И тогда, может быть, мы приблизимся к пониманию того, что есть Церковь и что есть богословие.
Reply
То, что Вы говорите о богословии я полностью разделяю, и митр.И.(З.) в этом смысле люблю (его книгу "Бытие, как общение", например).
Другое "богословие" я называю богослововедением, а тем, кто им занимается - "пушкинистами" (как раньше был Пушкин, а нынче только пушкинисты, так и раньше были Отцы, а теперь - патрологи). Это, конечно, имеет право на существование, но это - другое. Вы правы.
Reply
Reply
>>>Греки как-то умеют говорить о неизреченном. В этом смысле мы, русские, в лучшем случае их вечные тени...
А почему, на Ваш взгляд?
Ведь была у нас и традиция молитвенная (от преп.Нила Сорского до Силуана Аф.), и достаточно интересная и глубокая "религиозная философия" (от А.Хомякова до ,ну, Флоренского, например). То есть, мне думается, что если бы эти традиции насильственно не прервались, то в результате образовался бы таки синтез (ведь были уже и Лосский, и Флоровский...), и появились бы у нас свои богословы, ведь потенциал то был гораздо больший, чем у современных греков. Может быть, прорастет еще на новой свободной ниве?
Или это "диагноз" ("вечные тени"), или непоправимо уже?
Reply
Одним словом, наш потенциал работает вхолостую, к сожалению.
Но Вы зря говорите, что наш потенциал больше, чем греческий. так было в19 - первой половине 20 века. Но тогда у греков были серьезные внутриполитические проблемы. Начиная с середины 20 века греки нас стали обгонять по количеству и качеству хотя бы академических богословских трудов. просто, у нас этот пласт совершенно неизвестен.
Reply
Leave a comment