об остром до сих пор не забытом стыде командования подчиненными
Из ф-ленты , школьный, первокласснический, мемуар -
«Мне же очень хотелось, хоть недолго, подержать в руках бразды правления.
И вот как раз под Новый год, в последний день перед зимними каникулами, когда на рукаве моем была красная повязка, мечте моей суждено было сбыться: наша замечательная учительница Тамара Михайловна наделила нас, дежурных, особыми полномочиями - на переменах ставить особо расшалившихся в угол.
Это был реальный шанс испытать то, что чувствуют сильные мира сего. Его никак нельзя было упустить.
Две перемены прошли без эксцессов. Но и на последней, третьей, к большой моей досаде, никто не дрался и не бегал. А мне так хотелось воспользоваться предоставившейся возможностью! Нужно было срочно действовать - в любую минуту мог прозвенеть звонок. Лихорадочно перебрав всех, толкавшихся в классе, я выбрала самого шумного - маленького и безобидного Мирова. В сущности он не делал ничего плохого, он просто бурно радовался жизни, радовался тому, что завтра каникулы, что скоро Новый год и что ждать этого счастья осталось всего-то сорок пять минут урока.
Решительно взяв его за плечи и придвинув к стене, суровым (насколько это было возможно) голосом я сообщила ему, что он наказан и поставлен в угол за плохое поведение. Бедный Миров негодовал и дергался, как марионетка, но ослушаться не посмел.
И вот тут-то меня и накрыло острое, до сих пор не забытое чувство стыда за содеянное. Но что поделаешь, время назад не отмотаешь. К счастью, прозвенел звонок, освободивший осужденного от незаслуженного наказания. А я... - сидя на уроке, я думала о том, что никогда, никогда больше не соглашусь (как ни уговаривайте!) командовать подчиненными. Вершить чужие судьбы - не мое призвание.»
Интересные дела. Собственное детское самодурство и властолюбие спроецировано на всякую вообще воспитательную и дисциплинарную власть. Острый до сих пор не забытый стыд не за своё злоупотребление, а за то, что ненароком вступила-де в проклятую и грязную должность.
(любопытно, если бы в классе в тот день кто-нибудь публично ругался грязным матом, отбирал карманные деньги у безобидных мИровых, испражнялся на учительский стол и убивал птичек, рыбок, хомячков и котят, то совершилась бы такая проекция у первоклассницы, облеченной властью ставить в угол нарушителей?)
А ведь пишет уже далеко не та (давно уже не та) первоклассница, которая зарекалась «командовать подчиненными». Собственное детское самодурство и властолюбие оказалось спроецированным на любую воспитательную и дисциплинарную власть - раз навсегда.
И в каментах отчитываются о своём нелюбоначалии тоже не школьники.
Т.е. по возрасту.
«Мне же очень хотелось, хоть недолго, подержать в руках бразды правления.
И вот как раз под Новый год, в последний день перед зимними каникулами, когда на рукаве моем была красная повязка, мечте моей суждено было сбыться: наша замечательная учительница Тамара Михайловна наделила нас, дежурных, особыми полномочиями - на переменах ставить особо расшалившихся в угол.
Это был реальный шанс испытать то, что чувствуют сильные мира сего. Его никак нельзя было упустить.
Две перемены прошли без эксцессов. Но и на последней, третьей, к большой моей досаде, никто не дрался и не бегал. А мне так хотелось воспользоваться предоставившейся возможностью! Нужно было срочно действовать - в любую минуту мог прозвенеть звонок. Лихорадочно перебрав всех, толкавшихся в классе, я выбрала самого шумного - маленького и безобидного Мирова. В сущности он не делал ничего плохого, он просто бурно радовался жизни, радовался тому, что завтра каникулы, что скоро Новый год и что ждать этого счастья осталось всего-то сорок пять минут урока.
Решительно взяв его за плечи и придвинув к стене, суровым (насколько это было возможно) голосом я сообщила ему, что он наказан и поставлен в угол за плохое поведение. Бедный Миров негодовал и дергался, как марионетка, но ослушаться не посмел.
И вот тут-то меня и накрыло острое, до сих пор не забытое чувство стыда за содеянное. Но что поделаешь, время назад не отмотаешь. К счастью, прозвенел звонок, освободивший осужденного от незаслуженного наказания. А я... - сидя на уроке, я думала о том, что никогда, никогда больше не соглашусь (как ни уговаривайте!) командовать подчиненными. Вершить чужие судьбы - не мое призвание.»
Интересные дела. Собственное детское самодурство и властолюбие спроецировано на всякую вообще воспитательную и дисциплинарную власть. Острый до сих пор не забытый стыд не за своё злоупотребление, а за то, что ненароком вступила-де в проклятую и грязную должность.
(любопытно, если бы в классе в тот день кто-нибудь публично ругался грязным матом, отбирал карманные деньги у безобидных мИровых, испражнялся на учительский стол и убивал птичек, рыбок, хомячков и котят, то совершилась бы такая проекция у первоклассницы, облеченной властью ставить в угол нарушителей?)
А ведь пишет уже далеко не та (давно уже не та) первоклассница, которая зарекалась «командовать подчиненными». Собственное детское самодурство и властолюбие оказалось спроецированным на любую воспитательную и дисциплинарную власть - раз навсегда.
И в каментах отчитываются о своём нелюбоначалии тоже не школьники.
Т.е. по возрасту.