Повседневность
Саундтрек - In This Moment - Blood Legion
Это случится в летний солнечный день.
Тебя разбудят детские крики со двора. Лежа на диване, ты подумаешь, что сон - это маленькая смерть, а в детях слишком много жизни. Они тратят её без меры. Смеются, брызгаются ей, как водой в пруду. Ты непроизвольно фыркнешь.
Вразвалку передвигаясь по квартире, ты будешь делать мысленные заметки. Гвоздь надо вбить. Примерно с января. Недоеденная щука в холодильнике, похоже, всё. Выбросить. И розы в идеально склеенной вазе тоже. Наша с Ленкой годовщина была уже две недели тому. А с отпусками вышло как всегда, скажешь ты себе без всякого перехода. Опять не получилось совместить. Это самая главная заметка - никогда не верить всем этим "без тебя никак, выручай, всё заглохнет, надо". Никогда, повторишь ты вслух, заглушая чириканье соседского домофона.
Ты вздохнёшь и нечаянно сдуешь на пол несколько опавших лепестков. Одновременно где-то в доме хлопнет дверь.
Потом ты включишь ноутбук и плюхнешься с ним в кресло, пробежишься по френдленте "Живого Журнала", не найдёшь ничего интересного, полчаса проведёшь на развлекательном сайте и пару раз улыбнёшься.
Наконец ты откроешь "Ворд" и примешься переписывать свой гениальный, а потому никем не понятый роман. Иногда станешь делать паузы, поскрёбывая пальцем щетину. В такие моменты ты будешь слушать. Шёпот берёз и тополей, чем-то похожий на шум балтийского прибоя, отзвуки людских голосов, по дороге потерявшие смысл, обрывки знакомых песен, ровное журчание автомобильных рек и ручьёв.
Это будет симфония мира, в котором не происходит ничего настоящего. Идеального мира.
"Форма есть суть. Частное есть общее. Это не счастье, но и это тоже", - напишешь ты и тут же сотрёшь.
За потолком кто-то быстро и громко протопает. Снова дети? Наверное. Ты не будешь знать - квартиру этажом выше сдают, жильцы меняются почти каждый месяц. Подумаешь про Витальку. Как он там у бабушки? Надо позвонить. Где-то скрипнут половицы, сбив тебя с мысли. Чёрт с ними, ты не параноик. Почему-то вспомнишь, как катал пятилетнего Витальку на лошади, а тот всё время визжал - сперва от страха, потом от восторга. Хорошо, что конь был умудрённым годами мерином - он только косил порой на ребёнка печальным чёрным глазом.
Ты снова вздохнёшь.
И когда через секунду быстрый детский топот раздастся снова, уже за спиной, сопровождаемый сиплым лошадиным фырканьем, ты успеешь различить в запахе тяжёлого холодного дыхания, что обдаст твой затылок, не только вонь гнилой рыбы, но и едва уловимый аромат роз.
Это случится в летний солнечный день.
Тебя разбудят детские крики со двора. Лежа на диване, ты подумаешь, что сон - это маленькая смерть, а в детях слишком много жизни. Они тратят её без меры. Смеются, брызгаются ей, как водой в пруду. Ты непроизвольно фыркнешь.
Вразвалку передвигаясь по квартире, ты будешь делать мысленные заметки. Гвоздь надо вбить. Примерно с января. Недоеденная щука в холодильнике, похоже, всё. Выбросить. И розы в идеально склеенной вазе тоже. Наша с Ленкой годовщина была уже две недели тому. А с отпусками вышло как всегда, скажешь ты себе без всякого перехода. Опять не получилось совместить. Это самая главная заметка - никогда не верить всем этим "без тебя никак, выручай, всё заглохнет, надо". Никогда, повторишь ты вслух, заглушая чириканье соседского домофона.
Ты вздохнёшь и нечаянно сдуешь на пол несколько опавших лепестков. Одновременно где-то в доме хлопнет дверь.
Потом ты включишь ноутбук и плюхнешься с ним в кресло, пробежишься по френдленте "Живого Журнала", не найдёшь ничего интересного, полчаса проведёшь на развлекательном сайте и пару раз улыбнёшься.
Наконец ты откроешь "Ворд" и примешься переписывать свой гениальный, а потому никем не понятый роман. Иногда станешь делать паузы, поскрёбывая пальцем щетину. В такие моменты ты будешь слушать. Шёпот берёз и тополей, чем-то похожий на шум балтийского прибоя, отзвуки людских голосов, по дороге потерявшие смысл, обрывки знакомых песен, ровное журчание автомобильных рек и ручьёв.
Это будет симфония мира, в котором не происходит ничего настоящего. Идеального мира.
"Форма есть суть. Частное есть общее. Это не счастье, но и это тоже", - напишешь ты и тут же сотрёшь.
За потолком кто-то быстро и громко протопает. Снова дети? Наверное. Ты не будешь знать - квартиру этажом выше сдают, жильцы меняются почти каждый месяц. Подумаешь про Витальку. Как он там у бабушки? Надо позвонить. Где-то скрипнут половицы, сбив тебя с мысли. Чёрт с ними, ты не параноик. Почему-то вспомнишь, как катал пятилетнего Витальку на лошади, а тот всё время визжал - сперва от страха, потом от восторга. Хорошо, что конь был умудрённым годами мерином - он только косил порой на ребёнка печальным чёрным глазом.
Ты снова вздохнёшь.
И когда через секунду быстрый детский топот раздастся снова, уже за спиной, сопровождаемый сиплым лошадиным фырканьем, ты успеешь различить в запахе тяжёлого холодного дыхания, что обдаст твой затылок, не только вонь гнилой рыбы, но и едва уловимый аромат роз.