Николай Фешин
Оригинал взят у traveller2 в Разрыв. 1.
Портрет в солнечном свете. На берегу Волги.
*
Память возвращает меня на 25 лет назад, в то время, когда я был близок к полному нервному истощению (хотя и не понимал этого), и почти каждую ночь вскакивал от ужасного бреда, а потом лежал без сна до утра, и думал, что утро не настанет никогда, да и кому оно нужно, это черное утро…
Память… Почему сейчас? Трудно сказать, что разбудило эти воспоминания, которые я задвинул как можно дальше, и завалил снаружи всякой всячиной, чтобы они не вырвались на волю. Может быть…
Случайно мне на глаза попалась тонкая книжка, написанная (по-английски) Александрой Фешиной в 1937 году и изданная Кооперативом писателей Новой Мексики, название которой можно перевести как "Уход из прошлого". Издание, по-видимому, было малотиражным, на форзаце, на который я сейчас смотрю, написано
No.112,
Моим друзьям в Новом Свете,
Таос,
На память от Сандрушки.
В книжонке всего два рассказа. Один, небольшой, написанный от имени некоего инженера в Казани 1919 года. Называется "Бродячие жонглеры", слащавый, с художественной точки зрения вряд ли представляет интерес. Но я все же перескажу канву. В Казань должны вот-вот вступить красноармейцы, идущие по пятам отступающей Белой армии. У жены инженера навязчивая идея, что ее обязательно изнасилуют, как только Красная армия вступит в город. Она уговаривает - по сути заставляет - мужа покинуть город, вместе с годовалым ребенком и няней.
Им удается попасть в последний поезд на восток, набитый как бочка с селедками. Сидеть там негде, все пассажиры-беженцы стоят, плотно прижатые друг к другу. На промежуточной остановке, в толчее, няню с ребенком оттесняет толпа, и что с ними непонятно. Когда поезд прибывает в Екатеринбург, и пара сходит на перрон, найти их не удается, у женщины начинается мозговая горячка (brain fever), муж отвозит ее в больницу. В конце рассказа невероятный хеппи-энд: через два года повзрослевший мальчик находится.
Единственный момент в рассказе достойный внимания - это нервное возбуждение женщины в ожидании неизбежного (как ей кажется) насилия.
Второй рассказ длинее и художественно более удачный. Называется он "Красавка". История, в нем описанная, автобиографична. 1920-23 годы. Александра вместе с маленькой дочкой Ией пытаются пережить лихолетье на даче, в Сосновой Роще, где-то под Казанью. Муж, чья семейная функция сводится к добыче денег и редким визитам, в Казани. Ситуация с продуктами становится все тяжелее, деньги обесцениваются, продукты исчезают, а муж этого как бы не замечает. И тут Александре, городской барышне, не приученной к тяжелой сельской работе, приходит спасительная идея, пока не поздно купить корову. Первая часть рассказа - опасные (я бы даже сказал, страшные) приключения, связанные с поисками и покупкой коровы, которую и зовут Красавка. Вторая часть - бондинг, душевная связь возникшая и выросшая между Александрой, Ией и их спасительницей Красавкой за три года. Связь становится настолько сильной, что, как пишет автор, к концу третьего года Красавка становится похожей на свою хозяйку. Именно эта часть рассказа самая сильная.
В предисловии Александра Фешина пишет, что эти два рассказа - только начало ее воспоминаний и что последует продолжение. Но его не последовало. Сказался то ли развод с мужем, то ли были какие-то другие обстоятельства - этого мы уже никогда не узнаем.
Повествование идет в очень спокойном ключе, без всякого надрыва, и лишь изредка можно уловить (можно ли?) сдавленный всхлип. По-видимому, рана в сердце, в душе и в семье, нанесенная теми долгими тревожными днями в Сосновой Роще, и последующим побегом в Америку в 1923 году, хотя и зарубцевалась, но шрам время от времени давал о себе знать.
Александра и Ия.
Оставим пока Александру и обратимся к ее мужу, незаслуженно забытому на родине художнику Николаю Фешину. Т.е. в узких кругах он, конечно, сейчас известен, но далеко не в такой степени как скажем Рахманинов, Шаляпин или Набоков. Я уж не говорю о Сикорском. По сути, единственный серьезный исследователь Николая Фешина в России - это казанский искусствовед Галина Тулузакова. У нее есть несколько русских публикаций, добраться до которых мне пока не удалось (читал только выдержки). На английском языке совсем недавно вышла ее монография "Николай Фешин. Искусство и жизнь". Но она стоит 200 долларов, поэтому ее покупку пока пришлось отложить. В нашей библиотеке ее еще нет.
Осенью прошлого года в нашем малюсеньком музее русского искусства TMORA проходила выставка работ Фешина из частных коллекций. Вот тогда, случайно забредя в музей, я с ним впервые познакомился. "Как же так, - подумал я, - такой замечательный, можно сказать выдающийся художник, русский импрессионист, а я, прожив почти 40 лет в России, ничего о нем не слышал?" А действительно, почему? (Моя возможно дурацкая гипотеза состоит в том, что он не принадлежал столичному beau monde.)
* Этот портрет девочки был на выставке в TMORA*
Николай Фешин родился в 1881 году в Казани в семье резчика иконостасов. Мастерская его отца была известна далеко за пределами Казани. Колин талант стал очевиден с раннего возраста; уже с 9 лет он помогал отцу в мастерской.
К сожалению, отец будущего художника разорился, семья распалась, и отец и мать уехали из Казани. В 14 лет Коля остался один. В 1895 году его приняли в Казанскую художественную школу. Жил он впроголодь, зарабатывая по мелочам от случая к случаю.
В 1900 году 19-летний Николай поступил в Императорскую Академию художеств в Санкт-Петербурге, где его освободили от платы за обучение и прикрепили к бесплатной столовой. Средства к существованию давали ему эскизы для афиш, программы балов и маскарадов, ну и т.д. в том же духе. В 1903 году Фешин поступил в мастерскую Репина, а в 1909 закончил Академию и вернулся в Казань. В 1910 году Академия наградила его большой поездкой по Германии, Австрии, Италии и Франции. Позднее он был выбран действительным членом Императорской Академии художеств (1916), где он был единственным академиком из провинции (т.е. не из Петербурга и Москвы). В 1913 году Николай женился на девушке моложе его на 11 лет, Александре Белькович, дочери директора художественной школы, в имении которого Николай Фешин часто бывал.
Забегая вперед скажу, что спустя 20 лет их брак распался. Разные люди указывают разную причину. Возможно, на самом деле причина существовала с самого начала. Прочитав "Красавку", я понял, что отношения их не были равными. В рассказе довольно красочно описано, как Фешин-муж настойчиво требовал от жены сметану в щах (cabbage soup, ха-ха) в те дни после октябрьского переворота, когда и молока достать было невозможно. Собственно, страх перед мужниным недовольством и заставил городскую барышню купить корову, несмотря на все риски, связанные с этой покупкой.
* Черемисская свадьба*
Из этого же рассказа, как мне кажется, можно понять, что он принимал важные жизненные решения не советуясь с женой. Однажды в 1922 году он прислал записку жене в Сосновую рощу, чтобы она приготовила обед и принарядилась, т.к. он приедет с несколькими американцами обсуждать важное дело. Все это вылилось в довольно комичную ситуацию. Александра надела свое самое лучшее платье, в этот момент с коровой Красавкой случился некий инцидент, она побежала ее спасать, естественно выпачкалась навозом, а когда прибежала обратно домой, муж и американцы ее уже ждали. Эпизод этот Александра вспоминает с ужасом 15 лет спустя.
Американцы, которых Фешин привез для того, чтобы обсудить детали предстоящего отъезда в Америку, были сотрудниками American Relief Administration (ARA), благотворительной организации, которая в течении полутора лет бесплатно кормила около полумиллиона детей в голодающем Поволжье. Позднее ее выперли, объявив шпионской организацией и не сказав спасибо. Т.е. произошло примерно то же самое, что в наше время с фондом Сороса, который буквально спас многих университетских и институтских профессоров в России в начале 1990х (некоторых я знаю лично). Но об этом и многом другом в следующий раз.
Человек, который решает в зрелом возрасте переехать из одной культуры в другую, обрубив при этом все корни и не имея возможности вернуться хотя бы на время, должен обладать мужеством. Это трудно. Особенно тяжела мысль о том, что что бы ни случилось с родными и близкими, повидаться с ними будет невозможно. Я знаю по своему опыту. Когда в 1990 году я летел над Атлантическим океаном, именно об этом я и думал, и ощущение было такое как будто в горле застрял черный камень.
Я смотрю на своих теперешних студентов из Москвы, Новосибирска, каких-то малюсеньких никому неведомых городков России и думаю: "Какие же они счастливые, что не застали тех унижений, через которое прошло мое поколение, а до этого еще 3 предыдущих. Как естественно для них звучит: "Пока я здесь, с сентября у меня постдокторская позиция в Женеве, где осяду пока не знаю, но каждое лето езжу в Москву к родителям…"
Оригинал взят у traveller2 в Разрыв 3.
Продолжение. Предыдущий фрагмент см. в http://traveller2.livejournal.com/331839.html
В 1910 году Фешин отправил «Черемисскую свадьбу» и еще одну работу, которая мне нравится меньше на выставку в Мюнхен. В этом же году в Питтсбурге состоялась большая художественная выставка, на которой много его работ. Местный финансист и коллекционер Уильям Стиммел oчарован Фешиным. Он не только купил «Черемисскую свадьбу» и еще несколько работ (всего, около 10), но уговорил своего друга и коллекционера Джека Хантера последовать его примеру и начать собирать 'Фешинскую коллекцию'. Впоследствии оба сыграли значительную роль в его судьбе. … Предугадать нам не дано как наше слово отзовется …
* Дама в лиловом. Малая золотая медаль в Мюнхене. Сам Фешин считал эту работу учебной.
Вот, что писали о Фешине в Питтсбурге:
"…Обладает всей мужественной силой, верностью глаза и поразительной силой чувства, столь типичной для настоящего русского… Полный триумф…" С 1910 года и до начала Первой мировой войны Фешин с успехом участвовал в выставках в в Риме (1911), Амстердаме (1912) и Венеции (1914).
Почему к концу 1921 года Николай Фешин пришел к мысли навсегда покинуть родные края?
Причина не была связана с денежными трудностями. В своей американской биографии Фешин (из которой я читал только отрывки) пишет об ошеломляющем эффекте, произведенном в Казани в 1921 году приездом америкацев из ARA для помощи голодающим. Я не знаю, сколько американских сотрудников было в Казани, но Фешин познакомился со ними и они сразу же захотели, чтобы он их писал. В книге Бертрана Патенода «Большое шоу в Бололэнде. Экспедиция Американской администрации помощи в Советскую Россию во время голода 1921 года» упомянут этот факт и приведены суммы гонораров: «ему заказывали свои портреты за … 50 долларов за каждый».
Доллар США не подвергался реформам. Американское правительство ведет строгий учет инфляции с 1912 года. За истекшие 100 лет средний уровень инфляции был чуть меньше 3% в год. Легко сосчитать, что 50 долларов 1921 года соответствуют примерно 700 нынешним долларам. Т.е. от голода семья Фешиных не страдала. По-видимому, непосредственной угрозы их жизни тоже не было.
Вот что пишет сам Фешин:
"Нужно сказать, что я и моя семья меньше других пострадали от жестокостей революции… Некоторые мои ученики неожиданно оказались на ответственных постах в новом правительстве. Один из таких учеников в самый разгар войны побеспокоился обо мне, чтобы меня не трогали, и я был под защитой. Такое внимание было очень ценно, поскольку в это время я жил со своей семьёй в Васильево в лесу, почти рядом с линией фронта. Зимние поездки между Казанью и нашим деревенским домом были по-настоящему опасны. ... В 1919 году людей безжалостно косили голод и тиф. Мне случалось видеть, как ранним утром от госпиталя напротив школы отъезжали несколько повозок, гружённые голыми, скрюченными телами, небрежно прикрытыми рогожей. В этом году я потерял отца, он умер от тифа. Через несколько месяцев умерла моя мать…
Так что дело было явно не в деньгах.
Мне кажется, что Фешин не мог снести унижений. Поднявшись из голодных и нищих низов общества благодаря своему труду и таланту на верх социальной лестницы, он не мог смириться с недоучками и недоумками, с кровью на руках, которые принялись строить систему по принципу "все у всех отобрать и разделить (якобы) поровну". Дачу - отнимем, квартиру - уплотним …
Думаю, он был религиозным человеком, и смотреть на распад морали до уровня, когда жизнь человека ничего не стоит, ему было невмоготу. К тому же, "строители" немедленно объяснили ему, что писать картины он должен только на те темы, которые угодны мировому пролетариату, а не на те, которые ему нравятся. С 1918 года Фешин вынужден был писать портреты политических деятелей: Ленина, Маркса, Троцкого (разумеется, уничтожен в конце 1920х), Луначарского… Посмотрите, с каким отвращением написан портрет Ленина.
Разве можно сравнить его с работами Фешина, которые он делал "для себя"?
"
Вот как охарактеризовал строителей нового мира сам Фешин:
"... Люди, вдохновлённые идеалами, взялись перестраивать страну, торопясь разрушить старое, не имея ни физических сил, ни необходимых знаний для изменения старого ради незнаемого нового…"
Возможно, его взгляды были близки к бунинским, которые я недавно цитировал. В отличие от абсолютного большинства тогдашней российской интеллигенции, идеализировавшей "народ" вплоть до вознесения в источник безусловного добра и справедливости, Фешин смотрел трезво и понимал, что бедный темный люд не является автоматически носителем разумного, доброго, вечного. Достаточно посмотреть на "Черемисскую свадьбу" (см. предыдущий фрагмент) и другие жанровые работы Фешина, например. "Капустницу" (1909). Кстати, после 1921 года жанровых работ он больше не писал.
Ну, и чтобы закончить этот фрагмент, еще немного об ARA. В 1919 году сенат США принял закон о помощи Европе, пострадавшей в годы первой мировой войны. Максим Горький обратился к американскому народу с тем, чтобы закон был распространен на Россию, где в Поволжье разразился ужасный голод. Горький просил о помощи голодающим и больным, в особенности детям. В 1921-1923 годах, в пик активности, в Поволжье работало около 300 американских сотрудников ARA и тысячи российских граждан, набиравшихся американской стороной по своему усмотрению. За два года на эти благотворительные цели (в основном, питание для детей) было израсходовано около 78 млн. долларов (более миллиарда, если считать в долларах 2013 года). Скольких детишек удалось спасти от верной смерти?
Когда в 1932 году разразился (искусственный) голод на Украине и в некоторых других регионах, никто о помощи не просил. Он был скрыт от мира, а об умерших миллионах забыли. Говоря современным языком, "на них забили".
Портрет в солнечном свете. На берегу Волги.
*
Память возвращает меня на 25 лет назад, в то время, когда я был близок к полному нервному истощению (хотя и не понимал этого), и почти каждую ночь вскакивал от ужасного бреда, а потом лежал без сна до утра, и думал, что утро не настанет никогда, да и кому оно нужно, это черное утро…
Память… Почему сейчас? Трудно сказать, что разбудило эти воспоминания, которые я задвинул как можно дальше, и завалил снаружи всякой всячиной, чтобы они не вырвались на волю. Может быть…
Случайно мне на глаза попалась тонкая книжка, написанная (по-английски) Александрой Фешиной в 1937 году и изданная Кооперативом писателей Новой Мексики, название которой можно перевести как "Уход из прошлого". Издание, по-видимому, было малотиражным, на форзаце, на который я сейчас смотрю, написано
No.112,
Моим друзьям в Новом Свете,
Таос,
На память от Сандрушки.
В книжонке всего два рассказа. Один, небольшой, написанный от имени некоего инженера в Казани 1919 года. Называется "Бродячие жонглеры", слащавый, с художественной точки зрения вряд ли представляет интерес. Но я все же перескажу канву. В Казань должны вот-вот вступить красноармейцы, идущие по пятам отступающей Белой армии. У жены инженера навязчивая идея, что ее обязательно изнасилуют, как только Красная армия вступит в город. Она уговаривает - по сути заставляет - мужа покинуть город, вместе с годовалым ребенком и няней.
Им удается попасть в последний поезд на восток, набитый как бочка с селедками. Сидеть там негде, все пассажиры-беженцы стоят, плотно прижатые друг к другу. На промежуточной остановке, в толчее, няню с ребенком оттесняет толпа, и что с ними непонятно. Когда поезд прибывает в Екатеринбург, и пара сходит на перрон, найти их не удается, у женщины начинается мозговая горячка (brain fever), муж отвозит ее в больницу. В конце рассказа невероятный хеппи-энд: через два года повзрослевший мальчик находится.
Единственный момент в рассказе достойный внимания - это нервное возбуждение женщины в ожидании неизбежного (как ей кажется) насилия.
Второй рассказ длинее и художественно более удачный. Называется он "Красавка". История, в нем описанная, автобиографична. 1920-23 годы. Александра вместе с маленькой дочкой Ией пытаются пережить лихолетье на даче, в Сосновой Роще, где-то под Казанью. Муж, чья семейная функция сводится к добыче денег и редким визитам, в Казани. Ситуация с продуктами становится все тяжелее, деньги обесцениваются, продукты исчезают, а муж этого как бы не замечает. И тут Александре, городской барышне, не приученной к тяжелой сельской работе, приходит спасительная идея, пока не поздно купить корову. Первая часть рассказа - опасные (я бы даже сказал, страшные) приключения, связанные с поисками и покупкой коровы, которую и зовут Красавка. Вторая часть - бондинг, душевная связь возникшая и выросшая между Александрой, Ией и их спасительницей Красавкой за три года. Связь становится настолько сильной, что, как пишет автор, к концу третьего года Красавка становится похожей на свою хозяйку. Именно эта часть рассказа самая сильная.
В предисловии Александра Фешина пишет, что эти два рассказа - только начало ее воспоминаний и что последует продолжение. Но его не последовало. Сказался то ли развод с мужем, то ли были какие-то другие обстоятельства - этого мы уже никогда не узнаем.
Повествование идет в очень спокойном ключе, без всякого надрыва, и лишь изредка можно уловить (можно ли?) сдавленный всхлип. По-видимому, рана в сердце, в душе и в семье, нанесенная теми долгими тревожными днями в Сосновой Роще, и последующим побегом в Америку в 1923 году, хотя и зарубцевалась, но шрам время от времени давал о себе знать.
Александра и Ия.
Оставим пока Александру и обратимся к ее мужу, незаслуженно забытому на родине художнику Николаю Фешину. Т.е. в узких кругах он, конечно, сейчас известен, но далеко не в такой степени как скажем Рахманинов, Шаляпин или Набоков. Я уж не говорю о Сикорском. По сути, единственный серьезный исследователь Николая Фешина в России - это казанский искусствовед Галина Тулузакова. У нее есть несколько русских публикаций, добраться до которых мне пока не удалось (читал только выдержки). На английском языке совсем недавно вышла ее монография "Николай Фешин. Искусство и жизнь". Но она стоит 200 долларов, поэтому ее покупку пока пришлось отложить. В нашей библиотеке ее еще нет.
Осенью прошлого года в нашем малюсеньком музее русского искусства TMORA проходила выставка работ Фешина из частных коллекций. Вот тогда, случайно забредя в музей, я с ним впервые познакомился. "Как же так, - подумал я, - такой замечательный, можно сказать выдающийся художник, русский импрессионист, а я, прожив почти 40 лет в России, ничего о нем не слышал?" А действительно, почему? (Моя возможно дурацкая гипотеза состоит в том, что он не принадлежал столичному beau monde.)
* Этот портрет девочки был на выставке в TMORA*
Николай Фешин родился в 1881 году в Казани в семье резчика иконостасов. Мастерская его отца была известна далеко за пределами Казани. Колин талант стал очевиден с раннего возраста; уже с 9 лет он помогал отцу в мастерской.
К сожалению, отец будущего художника разорился, семья распалась, и отец и мать уехали из Казани. В 14 лет Коля остался один. В 1895 году его приняли в Казанскую художественную школу. Жил он впроголодь, зарабатывая по мелочам от случая к случаю.
В 1900 году 19-летний Николай поступил в Императорскую Академию художеств в Санкт-Петербурге, где его освободили от платы за обучение и прикрепили к бесплатной столовой. Средства к существованию давали ему эскизы для афиш, программы балов и маскарадов, ну и т.д. в том же духе. В 1903 году Фешин поступил в мастерскую Репина, а в 1909 закончил Академию и вернулся в Казань. В 1910 году Академия наградила его большой поездкой по Германии, Австрии, Италии и Франции. Позднее он был выбран действительным членом Императорской Академии художеств (1916), где он был единственным академиком из провинции (т.е. не из Петербурга и Москвы). В 1913 году Николай женился на девушке моложе его на 11 лет, Александре Белькович, дочери директора художественной школы, в имении которого Николай Фешин часто бывал.
Забегая вперед скажу, что спустя 20 лет их брак распался. Разные люди указывают разную причину. Возможно, на самом деле причина существовала с самого начала. Прочитав "Красавку", я понял, что отношения их не были равными. В рассказе довольно красочно описано, как Фешин-муж настойчиво требовал от жены сметану в щах (cabbage soup, ха-ха) в те дни после октябрьского переворота, когда и молока достать было невозможно. Собственно, страх перед мужниным недовольством и заставил городскую барышню купить корову, несмотря на все риски, связанные с этой покупкой.
* Черемисская свадьба*
Из этого же рассказа, как мне кажется, можно понять, что он принимал важные жизненные решения не советуясь с женой. Однажды в 1922 году он прислал записку жене в Сосновую рощу, чтобы она приготовила обед и принарядилась, т.к. он приедет с несколькими американцами обсуждать важное дело. Все это вылилось в довольно комичную ситуацию. Александра надела свое самое лучшее платье, в этот момент с коровой Красавкой случился некий инцидент, она побежала ее спасать, естественно выпачкалась навозом, а когда прибежала обратно домой, муж и американцы ее уже ждали. Эпизод этот Александра вспоминает с ужасом 15 лет спустя.
Американцы, которых Фешин привез для того, чтобы обсудить детали предстоящего отъезда в Америку, были сотрудниками American Relief Administration (ARA), благотворительной организации, которая в течении полутора лет бесплатно кормила около полумиллиона детей в голодающем Поволжье. Позднее ее выперли, объявив шпионской организацией и не сказав спасибо. Т.е. произошло примерно то же самое, что в наше время с фондом Сороса, который буквально спас многих университетских и институтских профессоров в России в начале 1990х (некоторых я знаю лично). Но об этом и многом другом в следующий раз.
Человек, который решает в зрелом возрасте переехать из одной культуры в другую, обрубив при этом все корни и не имея возможности вернуться хотя бы на время, должен обладать мужеством. Это трудно. Особенно тяжела мысль о том, что что бы ни случилось с родными и близкими, повидаться с ними будет невозможно. Я знаю по своему опыту. Когда в 1990 году я летел над Атлантическим океаном, именно об этом я и думал, и ощущение было такое как будто в горле застрял черный камень.
Я смотрю на своих теперешних студентов из Москвы, Новосибирска, каких-то малюсеньких никому неведомых городков России и думаю: "Какие же они счастливые, что не застали тех унижений, через которое прошло мое поколение, а до этого еще 3 предыдущих. Как естественно для них звучит: "Пока я здесь, с сентября у меня постдокторская позиция в Женеве, где осяду пока не знаю, но каждое лето езжу в Москву к родителям…"
Оригинал взят у traveller2 в Разрыв 3.
Продолжение. Предыдущий фрагмент см. в http://traveller2.livejournal.com/331839.html
В 1910 году Фешин отправил «Черемисскую свадьбу» и еще одну работу, которая мне нравится меньше на выставку в Мюнхен. В этом же году в Питтсбурге состоялась большая художественная выставка, на которой много его работ. Местный финансист и коллекционер Уильям Стиммел oчарован Фешиным. Он не только купил «Черемисскую свадьбу» и еще несколько работ (всего, около 10), но уговорил своего друга и коллекционера Джека Хантера последовать его примеру и начать собирать 'Фешинскую коллекцию'. Впоследствии оба сыграли значительную роль в его судьбе. … Предугадать нам не дано как наше слово отзовется …
* Дама в лиловом. Малая золотая медаль в Мюнхене. Сам Фешин считал эту работу учебной.
Вот, что писали о Фешине в Питтсбурге:
"…Обладает всей мужественной силой, верностью глаза и поразительной силой чувства, столь типичной для настоящего русского… Полный триумф…" С 1910 года и до начала Первой мировой войны Фешин с успехом участвовал в выставках в в Риме (1911), Амстердаме (1912) и Венеции (1914).
Почему к концу 1921 года Николай Фешин пришел к мысли навсегда покинуть родные края?
Причина не была связана с денежными трудностями. В своей американской биографии Фешин (из которой я читал только отрывки) пишет об ошеломляющем эффекте, произведенном в Казани в 1921 году приездом америкацев из ARA для помощи голодающим. Я не знаю, сколько американских сотрудников было в Казани, но Фешин познакомился со ними и они сразу же захотели, чтобы он их писал. В книге Бертрана Патенода «Большое шоу в Бололэнде. Экспедиция Американской администрации помощи в Советскую Россию во время голода 1921 года» упомянут этот факт и приведены суммы гонораров: «ему заказывали свои портреты за … 50 долларов за каждый».
Доллар США не подвергался реформам. Американское правительство ведет строгий учет инфляции с 1912 года. За истекшие 100 лет средний уровень инфляции был чуть меньше 3% в год. Легко сосчитать, что 50 долларов 1921 года соответствуют примерно 700 нынешним долларам. Т.е. от голода семья Фешиных не страдала. По-видимому, непосредственной угрозы их жизни тоже не было.
Вот что пишет сам Фешин:
"Нужно сказать, что я и моя семья меньше других пострадали от жестокостей революции… Некоторые мои ученики неожиданно оказались на ответственных постах в новом правительстве. Один из таких учеников в самый разгар войны побеспокоился обо мне, чтобы меня не трогали, и я был под защитой. Такое внимание было очень ценно, поскольку в это время я жил со своей семьёй в Васильево в лесу, почти рядом с линией фронта. Зимние поездки между Казанью и нашим деревенским домом были по-настоящему опасны. ... В 1919 году людей безжалостно косили голод и тиф. Мне случалось видеть, как ранним утром от госпиталя напротив школы отъезжали несколько повозок, гружённые голыми, скрюченными телами, небрежно прикрытыми рогожей. В этом году я потерял отца, он умер от тифа. Через несколько месяцев умерла моя мать…
Так что дело было явно не в деньгах.
Мне кажется, что Фешин не мог снести унижений. Поднявшись из голодных и нищих низов общества благодаря своему труду и таланту на верх социальной лестницы, он не мог смириться с недоучками и недоумками, с кровью на руках, которые принялись строить систему по принципу "все у всех отобрать и разделить (якобы) поровну". Дачу - отнимем, квартиру - уплотним …
Думаю, он был религиозным человеком, и смотреть на распад морали до уровня, когда жизнь человека ничего не стоит, ему было невмоготу. К тому же, "строители" немедленно объяснили ему, что писать картины он должен только на те темы, которые угодны мировому пролетариату, а не на те, которые ему нравятся. С 1918 года Фешин вынужден был писать портреты политических деятелей: Ленина, Маркса, Троцкого (разумеется, уничтожен в конце 1920х), Луначарского… Посмотрите, с каким отвращением написан портрет Ленина.
Разве можно сравнить его с работами Фешина, которые он делал "для себя"?
"
Вот как охарактеризовал строителей нового мира сам Фешин:
"... Люди, вдохновлённые идеалами, взялись перестраивать страну, торопясь разрушить старое, не имея ни физических сил, ни необходимых знаний для изменения старого ради незнаемого нового…"
Возможно, его взгляды были близки к бунинским, которые я недавно цитировал. В отличие от абсолютного большинства тогдашней российской интеллигенции, идеализировавшей "народ" вплоть до вознесения в источник безусловного добра и справедливости, Фешин смотрел трезво и понимал, что бедный темный люд не является автоматически носителем разумного, доброго, вечного. Достаточно посмотреть на "Черемисскую свадьбу" (см. предыдущий фрагмент) и другие жанровые работы Фешина, например. "Капустницу" (1909). Кстати, после 1921 года жанровых работ он больше не писал.
Ну, и чтобы закончить этот фрагмент, еще немного об ARA. В 1919 году сенат США принял закон о помощи Европе, пострадавшей в годы первой мировой войны. Максим Горький обратился к американскому народу с тем, чтобы закон был распространен на Россию, где в Поволжье разразился ужасный голод. Горький просил о помощи голодающим и больным, в особенности детям. В 1921-1923 годах, в пик активности, в Поволжье работало около 300 американских сотрудников ARA и тысячи российских граждан, набиравшихся американской стороной по своему усмотрению. За два года на эти благотворительные цели (в основном, питание для детей) было израсходовано около 78 млн. долларов (более миллиарда, если считать в долларах 2013 года). Скольких детишек удалось спасти от верной смерти?
Когда в 1932 году разразился (искусственный) голод на Украине и в некоторых других регионах, никто о помощи не просил. Он был скрыт от мира, а об умерших миллионах забыли. Говоря современным языком, "на них забили".