Если пишешь в стол, то в столе и находишь
Когда я увольнялась в прошлый раз (кажется это было два года назад), я находилась в очень подавленном состоянии.
*Есть у меня такая привычка сначала на себя морально понадавливать, а потом ходить подавленной.
Так вот, мне такой потенциальной истеричке, укутанной во всемирную грусть, моя подруга (я ее называю сестра Джулия) дала мне свой верный сектанский совет - а ты напиши об этом книгу. Я и правда села кропать в муках "книгу" и написала я тогда две главы. Успех неизбежен. Я это чувствую.
И вот прошло два года, я снова в состоянии увольнения и нашла у себя на компьютере этот набросок великого депряснявого произведения чего-то там. Но не совсем о себе. Сестра, я тебя не ослушалась, я писала. Отрывок...
"Первая стадия после увольнения - я могу все. Передо мной открыт целый мир. Сколько можно освоить профессий, получить еще одно образование, и, наконец, найти свое предназначение. Дерьмо. Потому что вторая стадия - закончилась тушь. Обычная тушь для ресниц. Как и любой гений (ведь все мы гении), я нуждалась в том, чтобы быть красивой. И Бог с ними с этими ресницами. Важно было другое - у меня немного сбережений. Возможно, совсем скоро, я не смогу себе позволить тюбик смолы, воска и сажи. И тут наступает третья стадия - нужно найти работу, купить тушь, и искать себя. Где я успела потеряться - я не помню. Но сегодня я нашла себя в этой пыльной винтажной коморке. До этого я просыпалась в своей комнате, а затем отправлялась в редакцию маленькой провинциальной газеты. Я называла ее «кретины нашего городка», в которой вела рубрику «дерьмоновости». По большей части это было описание стола на свадьбе у дяди Мориса или кто первый облевался от вина тети Круэтты. А еще я писала о главной достопримечательности - музее печатных машинок, который содержал мой отец. Какой коллекционер что прикупил, что наоборот поступило и фотография моего отца, который всем своим видом словно говорил «Да, дела плохи. А тебе, нужно старье?». При магазинчике у музея, батюшка тут же продавал чернила для струйных принтеров. Жестокое предательство своего дела. Равно, что одновременно быть серийным убийцей и акушером. Когда я поняла, что единственной новостью за неделю было то, что миссис Доротти обнаружила, как ее кот научился говорить, я собрала чемодан.
Если вместо игрушек в детстве у вас были запчасти от печатных машинок, клавиатура например, вы уже обладаете умением - печатать. А в пятнадцать вы уже пробуете писать о своих соседях. Ваше первое умение помогает это делать быстро. А в восемнадцать, ваши наблюдения уже печатает издание «кретины нашего городка». Это успех. По крайней мере, по мнению кретинов вашего городка.
И тут, транзитом мимо наших мест пронесся слух, что старую усадьбу покупает некий писатель. Транзитом пронеслось и его авто. Когда отец увидел, что машина остановилась прямо у здания музея, он надел парадный костюм и вне себя от гордости вышел на крыльцо. Он готов был провести экскурсию, но писатель попросился в туалет. Я едва не заплакала. Говорю вам. Кто этот гений литературы я понятия не имела, но когда заметила объявление о поиске «корректора рукописей и наборщика текста», тут же позвонила. Мой единственный плюс - в этой глухомани я была третьей, кто выразил желание занять эту должность. Третья по возрасту и первая по остроте зрения. Так я попала в «АннетиКо» в царство рыжей королевы. Безупречное и блестящее как медный пятак..."
И да, сестра, это конец эпохи.
*Есть у меня такая привычка сначала на себя морально понадавливать, а потом ходить подавленной.
Так вот, мне такой потенциальной истеричке, укутанной во всемирную грусть, моя подруга (я ее называю сестра Джулия) дала мне свой верный сектанский совет - а ты напиши об этом книгу. Я и правда села кропать в муках "книгу" и написала я тогда две главы. Успех неизбежен. Я это чувствую.
И вот прошло два года, я снова в состоянии увольнения и нашла у себя на компьютере этот набросок великого депряснявого произведения чего-то там. Но не совсем о себе. Сестра, я тебя не ослушалась, я писала. Отрывок...
"Первая стадия после увольнения - я могу все. Передо мной открыт целый мир. Сколько можно освоить профессий, получить еще одно образование, и, наконец, найти свое предназначение. Дерьмо. Потому что вторая стадия - закончилась тушь. Обычная тушь для ресниц. Как и любой гений (ведь все мы гении), я нуждалась в том, чтобы быть красивой. И Бог с ними с этими ресницами. Важно было другое - у меня немного сбережений. Возможно, совсем скоро, я не смогу себе позволить тюбик смолы, воска и сажи. И тут наступает третья стадия - нужно найти работу, купить тушь, и искать себя. Где я успела потеряться - я не помню. Но сегодня я нашла себя в этой пыльной винтажной коморке. До этого я просыпалась в своей комнате, а затем отправлялась в редакцию маленькой провинциальной газеты. Я называла ее «кретины нашего городка», в которой вела рубрику «дерьмоновости». По большей части это было описание стола на свадьбе у дяди Мориса или кто первый облевался от вина тети Круэтты. А еще я писала о главной достопримечательности - музее печатных машинок, который содержал мой отец. Какой коллекционер что прикупил, что наоборот поступило и фотография моего отца, который всем своим видом словно говорил «Да, дела плохи. А тебе, нужно старье?». При магазинчике у музея, батюшка тут же продавал чернила для струйных принтеров. Жестокое предательство своего дела. Равно, что одновременно быть серийным убийцей и акушером. Когда я поняла, что единственной новостью за неделю было то, что миссис Доротти обнаружила, как ее кот научился говорить, я собрала чемодан.
Если вместо игрушек в детстве у вас были запчасти от печатных машинок, клавиатура например, вы уже обладаете умением - печатать. А в пятнадцать вы уже пробуете писать о своих соседях. Ваше первое умение помогает это делать быстро. А в восемнадцать, ваши наблюдения уже печатает издание «кретины нашего городка». Это успех. По крайней мере, по мнению кретинов вашего городка.
И тут, транзитом мимо наших мест пронесся слух, что старую усадьбу покупает некий писатель. Транзитом пронеслось и его авто. Когда отец увидел, что машина остановилась прямо у здания музея, он надел парадный костюм и вне себя от гордости вышел на крыльцо. Он готов был провести экскурсию, но писатель попросился в туалет. Я едва не заплакала. Говорю вам. Кто этот гений литературы я понятия не имела, но когда заметила объявление о поиске «корректора рукописей и наборщика текста», тут же позвонила. Мой единственный плюс - в этой глухомани я была третьей, кто выразил желание занять эту должность. Третья по возрасту и первая по остроте зрения. Так я попала в «АннетиКо» в царство рыжей королевы. Безупречное и блестящее как медный пятак..."
И да, сестра, это конец эпохи.