Feb 10, 2011 20:13
Что Гоголь вложил в уста бедного безумца Поприщина свои сокровенные мысли, нарочно придав им такую форму, чтобы никто из окружающих пошляков и держиморд не придрался - по-моему, общеизвестно.
Всегда вспоминается :
"...эти все, что юлят во все стороны и лезут ко двору и говорят, что они патриоты и то и се: аренды, аренды хотят эти патриоты! Мать, отца, бога продадут за деньги, честолюбцы, христопродавцы!"
И разрывающее душу :
"Они не внемлют, не видят, не слушают меня.Что я сделал им? За что они мучат меня? Чего хотят они от меня, бедного? Что могу дать я им? Я ничего не имею. Я не в силах, я не могу вынести всех мук их, голова горит моя, и все кружится предо мною. Спасите меня! возьмите меня! дайте мне тройку быстрых, как вихорь, коней! Садись, мой ямщик, звени, мой колокольчик, взвейтеся, кони, и несите меня с этого света! Далее, далее, чтобы не видно было ничего, ничего. Вон небо клубится передо мною; звездочка сверкает вдали; лес несется с темными деревьями и месяцем; сизый туман стелется под ногами; струна звенит в тумане; с одной стороны море, с другой Италия; вон и русские избы виднеют. Дом ли то мой синеет вдали? Мать ли моя сидит перед окном? Матушка, спаси твоего бедного сына!урони слезинку на его больную головушку! посмотри, как мучат они его! прижми ко груди своей бедного сиротку! ему нет места на свете! его гонят! Матушка! пожалей о своем больном дитятке!"
Но ведь в сущности очень близкое (убежать, скрыться) говорит комический чеховский ("О вреде табака") Иван Иванович Нюхин ("муж своей жены") :
"Бежать, бросить всё и бежать без оглядки... куда? Всё равно куда... лишь
бы бежать от этой дрянной, пошлой, дешевенькой жизни, превратившей меня в
старого, жалкого дурака, старого, жалкого идиота, бежать от этой глупой,
мелкой, злой, злой, злой скряги, от моей жены, которая мучила меня
тридцать три года, бежать от музыки, от кухни, от жениных денег, от всех
этих пустяков и пошлостей... и остановиться где-нибудь далеко-далеко в
поле и стоять деревом, столбом, огородным пугалом, под широким небом, и
глядеть всю ночь, как над тобой стоит тихий, ясный месяц, и забыть,
забыть... О, как бы я хотел ничего не помнить!.. Как бы я хотел сорвать с
себя этот подлый, старый фрачишко, в котором я тридцать лет назад
венчался... (срывает с себя фрак) в котором постоянно читаю лекции с
благотворительною целью... Вот тебе! (Топчет фрак.) Вот тебе! Стар я,
беден, жалок, как эта самая жилетка с ее поношенной, облезлой спиной...
(Показывает спину.) Не нужно мне ничего! Я выше и чище этого, я был
когда-то молод, умен, учился в университете, мечтал, считал себя
человеком... Теперь не нужно мне ничего! Ничего бы, кроме покоя... кроме
покоя!"
И столь же комичный Григорий Степанович Смирнов ("нестарый помещик") выражает, кажется, мысли Антона Пвловича, говоря :
"...поэтическое созданье: кисея, эфир, полубогиня, миллион восторгов, а заглянешь в душу - обыкновеннейший крокодил!"
P.S.В той же вещи ("Медведь") в самом начале слуга в барском доме говорит :
"...всякое дыхание радуется, даже кошка, и та свое удовольствие понимает и по двору гуляет, пташек ловит".
Почему-то хочется спросить : "А пташки тоже радуются?"
ZЧехов,
ZГоголь