Хроники коронавируса 19 (31/3/2020)
Универмаги всё продолжают присылать сообщения с похожими заголовками: мы поможем вам сделать ваш дом более уютным, так, чтобы вам было приятно в нем находиться всё то время, когда вам больше негде находиться. Внутри -- ссылки на страницы с мебелью, комнатными растениями, и прочими атрибутами удобной жизни. Все же магазины дизайнерской одежды срочно перепрофилировались в магазины дизайнерской домашней одежды (это такая домашняя одежда, которая стоит половину зарплаты за одну пару шорт из пижамного комплекта), и теперь присылают письма с заголовками: мы сейчас расскажем вам как надо одеться, чтобы вам было максимально удобно находиться в собственном доме. Дизайнеры высокой моды предлагают нам в этом сезоне как плюшевые пижамы ярких цветов, так и строгие брюки: вдруг вам захочется почувствовать себя на работе, но главное, сообщают они, отгоните детей, так как иначе: а) ощущения офиса никак не создашь, б) жалко, если они немедленно испортят ваши новые прекрасные брюки. Также предлагают как удобные мягкие тапочки (еще более дикой раскраски), так и ковбойские сапоги: тапочки категорически не подойдут к вашим новым брюкам, увещевают они, вы, будучи стильным и понимающим в моде человеком (правильная порция лести в правильном месте -- залог успешной продажи любого продукта!), не можете этого не понимать, зато вот эти прекрасные сапоги, которые вы обязательно будете носить не только дома, но и на улицу, как только будет возможно -- это именно та находка, которую надо немедленно брать. Также предлагают сандалии на умопомрачительных шпильках: радуйтесь карантину, говорят они между строк, у вас есть, как минимум, пара месяцев, чтобы научиться в них не только сидеть, но и ходить! Сразу после этого сообщают: если что, мы увеличили время возврата и, если за два месяца так и не научитесь, то и ладно, возвращайте их нам, у нас желающих много.
Бабушка Ыкла пожаловалась на то, что теперь, с тех пор, что всё время сидит дома, всё время что-то ест. Ты понимаешь, -- расстроенно сообщает она мне, -- у меня столько прекрасной одежды, ты же знаешь, а я теперь ужасно боюсь, что по окончании всего этого я ни во что не влезу. И я всё время об этом думаю и мысленно приказываю себе перестать есть, но у меня не получается. Это ужас какой-то, -- заразительно хохочет она, -- чем больше я себе приказываю, тем чаще хожу к холодильнику. Вот скажи мне, что мне делать? Ты, небось, -- добавляет со вздохом, -- как ничего не ела, так и не ешь, и вот только не надо мне сейчас рассказывать как ты всё время ешь. Я всё время ем, -- хохочу я в ответ, -- я не могу перестать, у меня уже челюсти болят, честное слово! И вовсе не потому, что я дома, вы же знаете, -- продолжаю я, -- я всегда часть времени работаю из дома, но вот мысль о том, что вдруг, в какой-то момент, будет нехватка еды, на меня как-то странно повлияла -- я теперь, -- я не могу продолжать, от смеха я начинаю плакать, -- ем на всякий случай! На тот, когда еды, вдруг, не станет. Но пока она есть, я ее ем! Не переставая! Бедные мы с тобой, бедные, -- поддерживает меня она, -- давай решим, что мы не подходим к холодильнику. Пф, -- фыркаю я, -- нужен мне этот холодильник! В холодильнике, -- гордо сообщаю я, -- у нас всякое полезное и здоровое и было бы прекрасно если бы я ела хоть что-то из холодильника, я же ем только печенья, бублики и конфеты! Бабушка Ыкла пару секунд молчит и восклицает -- я придумала! Поставь это всё тогда в холодильник, всё равно ты к нему не подходишь! Я бы поставила, -- вздыхаю я, -- но там всего полно -- это раз, и я боюсь, что тогда он испортится -- это два. Почему испортится? -- удивленно восклицает она. Испортится, -- горько вздыхаю я, -- так как тогда я его буду слишком часто открывать и закрывать!
В супермаркете маца так и не появилась. Появились мацовые крекеры -- не знаю что это за зверь, но, судя по картинке, это маленькие детки мацы. Маленькие и круглые. Заказала, конечно, три упаковки (больше нельзя, хотя они и крохотные) -- хоть что-то. Будем делать вид, что это наломанная маца. А уж для гефриште мацес любая маца на свете сойдет. Папа готовит самый лучший на земле гефриште мацес; я его готовить вообще не умею, зато папа научил Ыкла и он мне пообещал обеспечивать нас моим обожаемым гефриште мацес в течение всего Песаха. Папа готовит так: берете несколько листов мацы, кулаками крошите их в большой миске -- не в пыль, но в небольшие кусочки. После заливаете небольшим количеством кипятка -- так, чтобы маца не плавала, но вся намокла. После этого добавляете туда мелко нарезанные грибы, лук, чеснок, острый перец, зелень -- да всё, что угодно, на самом деле, просто это то, что люблю именно я. Всё это тщательно перемешиваете. После взбалтываете в отдельной емкости несколько яиц и заливаете этим всем готовую смесь. Снова перемешиваете. А вот теперь начинается самое важное -- то, чего я совершенно не умею делать, так как всё, что было до этого, по плечу даже мне, рожденной с двумя левыми плечами. На раскаленную сковороду наливаете немного масла и высыпаете/выливаете туда всю массу, разравниваете так, чтобы получился эдакий (сантиметра два-три в толщину) пирог. После папа закрывает сковороду крышкой, оставляет на маленьком огне минут на десять, потом как-то (уму непостижимо как) переворачивает это всё лопаткой (не поломав, не покрошив, одним целым толстым куском!), снова закрывает крышку и оставляет еще минут на пять-десять. После этого переворачивает на тарелку и нарезает на порционные куски. Когда бы мне ни случалось проводить Песах вблизи родителей, я всегда клянчу у папы гефриште мацес. Впрочем, долго клянчить не приходится, он с удовольствием его делает и привозит нам огромную коробку, неизменно удивляясь: что, неужели действительно вкусно? Тебе что, действительно так нравится? Надеюсь, что эти крекеры отличаются только размером, а не вкусом. Впрочем, сейчас не до жиру -- ничего другого всё равно нет, а пытаться заказать доставку из другого магазина я не буду, с меня хватает впрыска адреналина от заказа раз в неделю. Больше, боюсь, я не выдержу.
На улице холодно и я бы ни за что не пошла гулять, но, во-первых, я обещала, что буду ходить с ними каждый день, а во-вторых, иначе я сойду с ума от бурчания Ыкла на тему недостатка у меня физической активности. Потому я покорно вздыхаю, надеваю куртку, которая для прогулок по лесу, надеваю любимые уютные валенки, и иду. Вчера полдороги ныла, что мне холодно. Слушай, -- удивился Ыкл, -- у тебя же есть другие куртки, надевай их! Не могу, -- продолжала бурчать я, -- другие куртки хорошие и для леса не годятся, а для леса есть только эта, а в ней мне холодно. И не говори мне, -- продолжала я, не давая ему вставить слово, -- заказать куртку! Почему? -- удивился Ыкл. Потому, -- терпеливо объяснила я, -- что я хочу хорошую куртку, в которой по городу ходить, а не по лесу. Она столько стоит, что я в ней пойду в лес, -- быстро добавила я, -- только под дулом пистолета. Боюсь, -- усмехнулся Ыкл, -- что в ближайшее время никаких других прогулок, кроме как по лесу, не предвидится. Может, -- аккуратно добавил он, -- всё-таки купишь что-то соответствующее? Ни за что, -- пробурчала я, -- вы гуляйте по лесу, а я скоро в город поеду, мне нормальная куртка нужна. И потом, -- подумав, добавила я, -- скоро будет тепло, а пока снова станет холодно, это всё уже кончится и тогда мне, опять-таки, нужна будет новая нормальная куртка. Ну, -- соглашается Ыкл, -- тогда ходи и мерзни. А лучше, -- хитро начинаю я, -- давай я не буду гулять пока холодно, а потом опять начну. Ну уж нет, -- дружно возмущаются Ыкл и чадо, даже дитя лепечет что-то в такт, -- или, дорогая мама, покупай куртку, или надевай нормальную, или ходи в этой и мерзни. Но ходить с нами ты будешь! Какая ленивая, -- хитро смотрит на меня Ыкл. При всей своей бесконечной лени мне ужасно смешно слышать от него о том, что я ленивая. Иногда, когда я сижу и работаю на нижнем этаже, вдруг звонит телефон -- это звонит Ыкл со второго этажа, чтобы сообщить мне что-то важное. Впрочем, чаще он просто пишет, до телефона тоже надо идти, а компьютер всегда под рукой. Оттого иногда мои беседы с мамой крайне смешные: он мне сегодня написал, -- начинаю я свой рассказ, но она перебивает, -- в каком смысле написал, вы же вместе дома? Ну да, дома, вместе, но я внизу, а он наверху, не придирайся. Да уж, -- смеется мама, -- я, конечно, ничего говорить не буду, но как-то это немного странно, ты не находишь? Ничего странного, -- пожимаю плечами я, -- мы всегда переписываемся. Так вот, -- продолжаю я, -- он мне сегодня написал, что...
Прислали письмо из парламента: сообщили, что парламент крайне нуждается в тех, кто может хоть как-то, хоть отдаленно, назвать себя экспертом по коронавирусу и по пандемии. Убедительно просят зарегистрироваться в базе данных, дабы, если что, в критическом срочном случае, парламент мог бы обратиться за помощью к зарегистрировавшимся. К письму приложили длинный список специальностей, экспертное мнение в которых, с их точки зрения, может им понадобиться. Пишут, что регистрация ни к чему не обязывает, но если что, они непременно свяжутся. Среди необходимых экспертов, в частности числятся эксперты по: искусству, захоронению и кремации, брекзиту, сложностями с коммуникацией (кажется, именно в этом эксперты им нужней всего), смерти, высшему и среднему образованию, правам человека, инфляции, туризму, тюрьмам, регистрациям смертей, религиям, слежке, безработице, мусору и социальным пособиям. Не предлагаю перечитывать этот список заново, по-моему, одного прочтения вполне достаточно, чтобы приблизительно понять к чему нам предлагает готовиться парламент. Вернее, к чему они не готовы, но собираются готовиться сами и, видимо, готовить народ. Хорошо, что это было послано "избранным", так как, думаю, что народ среагировал бы уже привычным способом: исчезло бы даже то, что хоть немного появилось. Я же эгоистично думаю не о нации, а о том, чтобы забронировать очередную доставку -- через неделю.
Из магазина, из которого я заказала джинсы, пришло письмо, в котором они сообщают, что из-за крайней перегруженности отправление и доставка моего заказа задерживаются на четыре-пять дней. В общем и целом, ничего страшного, но было у меня подозрение, что народ закончит покупать макароны и лампочки, и переключится на что-то, милое моему сердцу. Вот только не ожидала, что это произойдет так скоро. Ничего, пять дней я подожду.
Бабушка Ыкла пожаловалась на то, что теперь, с тех пор, что всё время сидит дома, всё время что-то ест. Ты понимаешь, -- расстроенно сообщает она мне, -- у меня столько прекрасной одежды, ты же знаешь, а я теперь ужасно боюсь, что по окончании всего этого я ни во что не влезу. И я всё время об этом думаю и мысленно приказываю себе перестать есть, но у меня не получается. Это ужас какой-то, -- заразительно хохочет она, -- чем больше я себе приказываю, тем чаще хожу к холодильнику. Вот скажи мне, что мне делать? Ты, небось, -- добавляет со вздохом, -- как ничего не ела, так и не ешь, и вот только не надо мне сейчас рассказывать как ты всё время ешь. Я всё время ем, -- хохочу я в ответ, -- я не могу перестать, у меня уже челюсти болят, честное слово! И вовсе не потому, что я дома, вы же знаете, -- продолжаю я, -- я всегда часть времени работаю из дома, но вот мысль о том, что вдруг, в какой-то момент, будет нехватка еды, на меня как-то странно повлияла -- я теперь, -- я не могу продолжать, от смеха я начинаю плакать, -- ем на всякий случай! На тот, когда еды, вдруг, не станет. Но пока она есть, я ее ем! Не переставая! Бедные мы с тобой, бедные, -- поддерживает меня она, -- давай решим, что мы не подходим к холодильнику. Пф, -- фыркаю я, -- нужен мне этот холодильник! В холодильнике, -- гордо сообщаю я, -- у нас всякое полезное и здоровое и было бы прекрасно если бы я ела хоть что-то из холодильника, я же ем только печенья, бублики и конфеты! Бабушка Ыкла пару секунд молчит и восклицает -- я придумала! Поставь это всё тогда в холодильник, всё равно ты к нему не подходишь! Я бы поставила, -- вздыхаю я, -- но там всего полно -- это раз, и я боюсь, что тогда он испортится -- это два. Почему испортится? -- удивленно восклицает она. Испортится, -- горько вздыхаю я, -- так как тогда я его буду слишком часто открывать и закрывать!
В супермаркете маца так и не появилась. Появились мацовые крекеры -- не знаю что это за зверь, но, судя по картинке, это маленькие детки мацы. Маленькие и круглые. Заказала, конечно, три упаковки (больше нельзя, хотя они и крохотные) -- хоть что-то. Будем делать вид, что это наломанная маца. А уж для гефриште мацес любая маца на свете сойдет. Папа готовит самый лучший на земле гефриште мацес; я его готовить вообще не умею, зато папа научил Ыкла и он мне пообещал обеспечивать нас моим обожаемым гефриште мацес в течение всего Песаха. Папа готовит так: берете несколько листов мацы, кулаками крошите их в большой миске -- не в пыль, но в небольшие кусочки. После заливаете небольшим количеством кипятка -- так, чтобы маца не плавала, но вся намокла. После этого добавляете туда мелко нарезанные грибы, лук, чеснок, острый перец, зелень -- да всё, что угодно, на самом деле, просто это то, что люблю именно я. Всё это тщательно перемешиваете. После взбалтываете в отдельной емкости несколько яиц и заливаете этим всем готовую смесь. Снова перемешиваете. А вот теперь начинается самое важное -- то, чего я совершенно не умею делать, так как всё, что было до этого, по плечу даже мне, рожденной с двумя левыми плечами. На раскаленную сковороду наливаете немного масла и высыпаете/выливаете туда всю массу, разравниваете так, чтобы получился эдакий (сантиметра два-три в толщину) пирог. После папа закрывает сковороду крышкой, оставляет на маленьком огне минут на десять, потом как-то (уму непостижимо как) переворачивает это всё лопаткой (не поломав, не покрошив, одним целым толстым куском!), снова закрывает крышку и оставляет еще минут на пять-десять. После этого переворачивает на тарелку и нарезает на порционные куски. Когда бы мне ни случалось проводить Песах вблизи родителей, я всегда клянчу у папы гефриште мацес. Впрочем, долго клянчить не приходится, он с удовольствием его делает и привозит нам огромную коробку, неизменно удивляясь: что, неужели действительно вкусно? Тебе что, действительно так нравится? Надеюсь, что эти крекеры отличаются только размером, а не вкусом. Впрочем, сейчас не до жиру -- ничего другого всё равно нет, а пытаться заказать доставку из другого магазина я не буду, с меня хватает впрыска адреналина от заказа раз в неделю. Больше, боюсь, я не выдержу.
На улице холодно и я бы ни за что не пошла гулять, но, во-первых, я обещала, что буду ходить с ними каждый день, а во-вторых, иначе я сойду с ума от бурчания Ыкла на тему недостатка у меня физической активности. Потому я покорно вздыхаю, надеваю куртку, которая для прогулок по лесу, надеваю любимые уютные валенки, и иду. Вчера полдороги ныла, что мне холодно. Слушай, -- удивился Ыкл, -- у тебя же есть другие куртки, надевай их! Не могу, -- продолжала бурчать я, -- другие куртки хорошие и для леса не годятся, а для леса есть только эта, а в ней мне холодно. И не говори мне, -- продолжала я, не давая ему вставить слово, -- заказать куртку! Почему? -- удивился Ыкл. Потому, -- терпеливо объяснила я, -- что я хочу хорошую куртку, в которой по городу ходить, а не по лесу. Она столько стоит, что я в ней пойду в лес, -- быстро добавила я, -- только под дулом пистолета. Боюсь, -- усмехнулся Ыкл, -- что в ближайшее время никаких других прогулок, кроме как по лесу, не предвидится. Может, -- аккуратно добавил он, -- всё-таки купишь что-то соответствующее? Ни за что, -- пробурчала я, -- вы гуляйте по лесу, а я скоро в город поеду, мне нормальная куртка нужна. И потом, -- подумав, добавила я, -- скоро будет тепло, а пока снова станет холодно, это всё уже кончится и тогда мне, опять-таки, нужна будет новая нормальная куртка. Ну, -- соглашается Ыкл, -- тогда ходи и мерзни. А лучше, -- хитро начинаю я, -- давай я не буду гулять пока холодно, а потом опять начну. Ну уж нет, -- дружно возмущаются Ыкл и чадо, даже дитя лепечет что-то в такт, -- или, дорогая мама, покупай куртку, или надевай нормальную, или ходи в этой и мерзни. Но ходить с нами ты будешь! Какая ленивая, -- хитро смотрит на меня Ыкл. При всей своей бесконечной лени мне ужасно смешно слышать от него о том, что я ленивая. Иногда, когда я сижу и работаю на нижнем этаже, вдруг звонит телефон -- это звонит Ыкл со второго этажа, чтобы сообщить мне что-то важное. Впрочем, чаще он просто пишет, до телефона тоже надо идти, а компьютер всегда под рукой. Оттого иногда мои беседы с мамой крайне смешные: он мне сегодня написал, -- начинаю я свой рассказ, но она перебивает, -- в каком смысле написал, вы же вместе дома? Ну да, дома, вместе, но я внизу, а он наверху, не придирайся. Да уж, -- смеется мама, -- я, конечно, ничего говорить не буду, но как-то это немного странно, ты не находишь? Ничего странного, -- пожимаю плечами я, -- мы всегда переписываемся. Так вот, -- продолжаю я, -- он мне сегодня написал, что...
Прислали письмо из парламента: сообщили, что парламент крайне нуждается в тех, кто может хоть как-то, хоть отдаленно, назвать себя экспертом по коронавирусу и по пандемии. Убедительно просят зарегистрироваться в базе данных, дабы, если что, в критическом срочном случае, парламент мог бы обратиться за помощью к зарегистрировавшимся. К письму приложили длинный список специальностей, экспертное мнение в которых, с их точки зрения, может им понадобиться. Пишут, что регистрация ни к чему не обязывает, но если что, они непременно свяжутся. Среди необходимых экспертов, в частности числятся эксперты по: искусству, захоронению и кремации, брекзиту, сложностями с коммуникацией (кажется, именно в этом эксперты им нужней всего), смерти, высшему и среднему образованию, правам человека, инфляции, туризму, тюрьмам, регистрациям смертей, религиям, слежке, безработице, мусору и социальным пособиям. Не предлагаю перечитывать этот список заново, по-моему, одного прочтения вполне достаточно, чтобы приблизительно понять к чему нам предлагает готовиться парламент. Вернее, к чему они не готовы, но собираются готовиться сами и, видимо, готовить народ. Хорошо, что это было послано "избранным", так как, думаю, что народ среагировал бы уже привычным способом: исчезло бы даже то, что хоть немного появилось. Я же эгоистично думаю не о нации, а о том, чтобы забронировать очередную доставку -- через неделю.
Из магазина, из которого я заказала джинсы, пришло письмо, в котором они сообщают, что из-за крайней перегруженности отправление и доставка моего заказа задерживаются на четыре-пять дней. В общем и целом, ничего страшного, но было у меня подозрение, что народ закончит покупать макароны и лампочки, и переключится на что-то, милое моему сердцу. Вот только не ожидала, что это произойдет так скоро. Ничего, пять дней я подожду.