"Гений и злодейство" в Нью-Йорке, 5.1.08. Стихи и картинки
Вечер превзошел все ожидания. Пришло человек 100-120, некоторые не смогли пробиться и стояли снаружи на лестнице. Из тех, что пробились, большинство стояло (почти 3 часа), что делает честь их стоицизму. Множество людей рвались говорить вне очереди, тема всех взбудоражила.
Говорили: я, М. Адамович, В. Комар, В. Зубарева, Д. Бак, Л. Пинчевский, О. Исаева. Еще человек 15 выступило в прениях, в том числе С.Л. Голлербах, Л. Шенкер, Л. Панн. Никак не предполагал, что выплеснется такая энергия: ведущие, мы с Леней Пинчевским, боялись, что не дадут договорить приглашенным, поэтому старались оградить их от наскоков подскакивающей аудитории. К сожалению, пришлось сокращать регламент: хозяйка магазина попросила разойтись в 9.15.
В общем, все были приятно возбуждены и даже вдохновлены, что отразилось в прилагаемом сочинении. Нельзя сказать, что оно проникло в глубины события, но других певцов у него пока еще нет. Лиана Алавердова, поэт-пародист и литературный критик, написала дружеский шарж:
ГЕНИЙ И ЗЛОДЕЙСТВО: ВОСЛЕД НЕДАВНЕЙ ДИСКУССИИ
Давно с моим достопочтенным мужем
В Манхэттен я не ездила. К тому же
Детишки дома и хлопот корыто
И голова проблемами набита.
Но нас сподвигло на такое действо
Мероприятье «Гений и злодейство»,
Где Михаил Эпштейн, сиречь философ,
Раскрыл бы суть извечного вопроса.
Мы долго колебались «за» и «против».
Идти иль не идти? Но жребий бросив,
Решили все же, что рывок возможен,
Хотя на первый взгляд довольно сложен.
Но не успели мы дойти-доехать -
Открылась в планах первая прореха:
Я мужа привела (не правда ль, странно?)
В тот офис, где свершают мамограммы.
Звоню к подруге: мне она сказала,
Что я все перепутала немало,
Что лекция не так уж и далеко,
Но надо проскакать пятнадцать блоков.
Зайдя в кафе и отобедав плотно,
Мы, пробежавшись резво и охотно,
Придвинулись к заветной цели/двери,
И тут же уподобились Сальери.
Хоть эта дверь была вполне открыта,
Но помещенье было так забито,
Что не просунуть ни ноги, ни носа,
Не говоря уж - не задать вопроса.
Придвинувшись на дюйм к толпе несмело,
Я тут же ощутила запах тела,
И спертый воздух отбивал охоту
И тягу к философскому полету.
И от столпотворения такого,
Сбежавши вниз, мы встретили Кацова.
Что знаменитости - вне помещенья,
Служило нам, хоть слабым, утешеньем.
Позднее я узнала: выступала
Редактор очень «Нового» журнала,
Просила слова там редактор «Слова»
И говорила в меру бестолково.
Эпштейн, дабы не спутали с Эйнштейном,
Там обернулся супер безыдейным
И уверял, что гений очень сложен
И без злодейства гений невозможен.
В ответ на это Зубарева Вера,
У коей безупречные манеры,
Вступила в бой и с рыцарским забралом
Неистово таланты защищала.
Толпа рвалась в дискуссию упорно,
Сражаясь за трибуну, словно кормом
Прельщенная толпа курей. Ох, жарко!
В прямом и переносном смысле. Свалка.
Не знает наша милая элита
Простых манер, хотя не лыком шита.
Тут русские и русские евреи
вполне сгодились бы на роль злодеев.
Испуганные натиском народа,
Ораторы возжаждали свободы
И устремились к выходу, чтоб паки
Накал страстей не докатил до драки.
Мораль: как часто с русскими бывает -
Организация, увы, хромает.
Пяток докладчиков. Beau monde Нью-Йорка
Был зван. А помещение - каморка.
Мораль вторая: надо слушать мужа,
Что поиск развлечения снаружи
Бессмыслен, ибо центром мирозданья
Для личности является сознанье.
И третья, что противоречит мужу:
Нужны поэтам вылазки наружу,
Где изредка толчком для вдохновенья
Нам служит бытовое приключенье.
А вот отклик на шарж Лианы Алавердовой:
Уже весь мир обходит славное творенье.
О, зов идей!
Все получили удовлетворенье -
И гений, и злодей...
Вера Зубарева
Зал
Виталий Комар, Леонид Пинчевский, М.Э.
М.Э.
Марина Адамович
Лиля Панн, Виталий Комар
Зал
Вера Зубарева
Вера Зубарева, М.Э.
Дмитрий Бак
Леонид Пинчевский
Ольга Исаева
Философ из зала
Сергей Львович Голлербах
Вера Зубарева, Лариса Шенкер
Зал
После вечера. Дмитрий Бак, Марина и Сергей Адамовичи, М. Э.
Говорили: я, М. Адамович, В. Комар, В. Зубарева, Д. Бак, Л. Пинчевский, О. Исаева. Еще человек 15 выступило в прениях, в том числе С.Л. Голлербах, Л. Шенкер, Л. Панн. Никак не предполагал, что выплеснется такая энергия: ведущие, мы с Леней Пинчевским, боялись, что не дадут договорить приглашенным, поэтому старались оградить их от наскоков подскакивающей аудитории. К сожалению, пришлось сокращать регламент: хозяйка магазина попросила разойтись в 9.15.
В общем, все были приятно возбуждены и даже вдохновлены, что отразилось в прилагаемом сочинении. Нельзя сказать, что оно проникло в глубины события, но других певцов у него пока еще нет. Лиана Алавердова, поэт-пародист и литературный критик, написала дружеский шарж:
ГЕНИЙ И ЗЛОДЕЙСТВО: ВОСЛЕД НЕДАВНЕЙ ДИСКУССИИ
Давно с моим достопочтенным мужем
В Манхэттен я не ездила. К тому же
Детишки дома и хлопот корыто
И голова проблемами набита.
Но нас сподвигло на такое действо
Мероприятье «Гений и злодейство»,
Где Михаил Эпштейн, сиречь философ,
Раскрыл бы суть извечного вопроса.
Мы долго колебались «за» и «против».
Идти иль не идти? Но жребий бросив,
Решили все же, что рывок возможен,
Хотя на первый взгляд довольно сложен.
Но не успели мы дойти-доехать -
Открылась в планах первая прореха:
Я мужа привела (не правда ль, странно?)
В тот офис, где свершают мамограммы.
Звоню к подруге: мне она сказала,
Что я все перепутала немало,
Что лекция не так уж и далеко,
Но надо проскакать пятнадцать блоков.
Зайдя в кафе и отобедав плотно,
Мы, пробежавшись резво и охотно,
Придвинулись к заветной цели/двери,
И тут же уподобились Сальери.
Хоть эта дверь была вполне открыта,
Но помещенье было так забито,
Что не просунуть ни ноги, ни носа,
Не говоря уж - не задать вопроса.
Придвинувшись на дюйм к толпе несмело,
Я тут же ощутила запах тела,
И спертый воздух отбивал охоту
И тягу к философскому полету.
И от столпотворения такого,
Сбежавши вниз, мы встретили Кацова.
Что знаменитости - вне помещенья,
Служило нам, хоть слабым, утешеньем.
Позднее я узнала: выступала
Редактор очень «Нового» журнала,
Просила слова там редактор «Слова»
И говорила в меру бестолково.
Эпштейн, дабы не спутали с Эйнштейном,
Там обернулся супер безыдейным
И уверял, что гений очень сложен
И без злодейства гений невозможен.
В ответ на это Зубарева Вера,
У коей безупречные манеры,
Вступила в бой и с рыцарским забралом
Неистово таланты защищала.
Толпа рвалась в дискуссию упорно,
Сражаясь за трибуну, словно кормом
Прельщенная толпа курей. Ох, жарко!
В прямом и переносном смысле. Свалка.
Не знает наша милая элита
Простых манер, хотя не лыком шита.
Тут русские и русские евреи
вполне сгодились бы на роль злодеев.
Испуганные натиском народа,
Ораторы возжаждали свободы
И устремились к выходу, чтоб паки
Накал страстей не докатил до драки.
Мораль: как часто с русскими бывает -
Организация, увы, хромает.
Пяток докладчиков. Beau monde Нью-Йорка
Был зван. А помещение - каморка.
Мораль вторая: надо слушать мужа,
Что поиск развлечения снаружи
Бессмыслен, ибо центром мирозданья
Для личности является сознанье.
И третья, что противоречит мужу:
Нужны поэтам вылазки наружу,
Где изредка толчком для вдохновенья
Нам служит бытовое приключенье.
А вот отклик на шарж Лианы Алавердовой:
Уже весь мир обходит славное творенье.
О, зов идей!
Все получили удовлетворенье -
И гений, и злодей...
Вера Зубарева
Зал
Виталий Комар, Леонид Пинчевский, М.Э.
М.Э.
Марина Адамович
Лиля Панн, Виталий Комар
Зал
Вера Зубарева
Вера Зубарева, М.Э.
Дмитрий Бак
Леонид Пинчевский
Ольга Исаева
Философ из зала
Сергей Львович Голлербах
Вера Зубарева, Лариса Шенкер
Зал
После вечера. Дмитрий Бак, Марина и Сергей Адамовичи, М. Э.