Самый известный герой 1877 года
7 июля сего года исполнилось ровно 140 лет со дня кончины генерала Михаила Дмитриевича Скобелева, выдающегося русского полководца, героя Русско-Турецкой войны 1877 - 1878 годов и Туркестанских экспедиций. Скобелев умер совсем молодым, всего 38-ми лет от роду, на взлёте своей полководческой карьеры, и не удивительно, что его смерть шокировала всё образованное русское общество, а впоследствии породила множеству слухов.
Генерал Михаил Дмитриевич Скобелев
Михаил Дмитриевич происходил из семьи не особо знатной, но героической. Его дед был родом из лично свободных и зажиточных крестьян, воинскую службу начал рядовым и за время Наполеоновских войн выслужил себе не только офицерские эполеты, но и потомственное дворянство. Дед обладал безоговорочным авторитетом для юного Скобелева, Миша часами готов был слушать его рассказы о Бородинской битве или о Заграничных походах, о Кутузове, адъютантом которого старший Скобелев состоял в 1812 году, о русском солдате и чудесах мужества и выносливости, на которые этот солдат был способен. Как знать - не в это ли время закладывались в его душе задатки будущего полководца?
Отец Скобелева, Дмитрий Иванович, будучи уже дворянином, армейскую службу начал офицером и дослужился до генерал-лейтенанта, в разные периоды командовал такими элитарными воинскими частями, как Лейб-Гвардии Конно-Гренадерский полк, Собственный Его Величества Конвой и Рота Дворцовых Гренадер. Пример отца всю жизнь был очень важен для Михаила Дмитриевича, тем более, что с отцом они, бывало, служили бок о бок. Мать Скобелева, Ольга Николаевна, урождённая Полтавцева, была дочерью отставного поручика. Ольга Николаевна активно занималась благотворительностью и придерживалась славянофильских взглядов, которые она смогла передать сыну. Скобелев сумел на всю жизнь сохранить с матерью тёплые и доверительные отношения, несмотря на то, что кочевая военная жизнь немного оставляла генералу времени для общения с ней.
Дмитрий Иванович Скобелев, отец полководца
Михаил Дмитриевич Скобелев появился на свет в Петербурге 17 (29) сентября 1843 года в Петропавловской крепости, комендантом которой в этот период был его дед. Дед и занимался главным образом воспитанием мальчика до 6-летнего возраста. После смерти Скобелева-старшего в 1849 году отец нанял Мише гувернёра-немца, однако с ним отношения у мальчика не сложились: воспитатель был тупым педантом, не отличавшимся ни широтой знаний, ни умением их подать в интересной для ребёнка форме. В итоге Скобелева отправили за границу, в частный пансион Жирарде, где он и получил первоначальное воспитание. Жирарде, владелец пансиона, сумел подобрать ключи к душе юного Скобелева и сделался доверенным другом Михаила Дмитриевича, впоследствии по просьбе Скобелева он надолго перебрался в Россию. Именно благодаря Жирарде Скобелев приобрёл разносторонние научные знания и выучил несколько иностранных языков.
После возвращения в Россию Михаил Дмитриевич Скобелев подал документы в Санкт-Петербургский университет на математический факультет и в 1861 году выдержал вступительные экзамены. Однако долго проучиться ему было не суждено: начались студенческие беспорядки, и университет был временно закрыт. Так что гражданского учёного из Скобелева не получилось. Пришлось вспомнить о семейных традициях, тем более, что дедовские рассказы о военных буднях когда-то запали в душу впечатлительного мальчика. Скобелев поступает вольноопределяющимся в Кавалергардский полк, один из самых привилегированных в Русской Императорской Армии, и уже 8 сентября 1862 года выдержал офицерский экзамен и получил производство в портупей-юнкера. 31 марта следующего, 1863 года Скобелев производится в первый офицерский чин - корнета. В том же 1863 году началось антироссийское восстание в Польше. Было бы ошибочным трактовать это восстание как народное движение против своих угнетателей: с одной стороны, российская администрация как раз в это время стремилась к реформам, повышающим степени автономии Польши и уничтожающим там крепостное право, с другой стороны - руководящей силой мятежников были как раз богатейшие слои польского населения (и как знать - не твёрдо ли заявленное намерение императора уничтожить крепостничество стало тому причиной). Жертвами же повстанцев нередко становились не столько чиновники русской "оккупационной" администрации, сколько простые бедные крестьяне - в Польше и прилегающих к ней областях Малороссии и Белоруссии среди крестьян преобладал православный восточно-славянский элемент. И именно этих крестьян - белорусов и малороссов - повстанцы резали с особой жестокостью, вспарывали им животы, отворачивали на груди кожу по форме лацканов. Известия об этих зверствах всколыхнули русское общественное мнение едва ли не сильнее, чем оскорблённое великодержавное чувство. Не миновали эти настроения и Михаила Дмитриевича. Ради того, чтобы иметь возможность сражаться против повстанцев, науськиваемых Францией, Скобелев подал прошение о переводе из Кавалергардского полка в Гродненский гусарский полк, стоявший в Варшаве. Пока же вопрос о переводе решался, он взял отпуск, который использовал... чтобы присоединиться добровольцем к Лейб-Гвардии Преображенскому полку, в составе которого преследовал отступающий отряд мятежников под предводительством некоего Шпака.
Михаил Дмитриевич Скобелев в юности. Слева - юнкером Кавалергардского полка.
Справа - поручиком Лейб-Гвардии Гродненского гусарского полка.
19 марта 1864 года приказ о переводе Скобелева в Лейб-Гвардии Гродненский гусарский полк состоялся. Вскоре после этого Михаил Дмитриевич был направлен в летучий кавалерийский отряд под командованием подполковника К.И. Занкисова. В рядах этого отряда он принял участие в нескольких сражениях против мятежников, в частности, отличился в сражении в Радковицком лесу, в ходе которого русская кавалерия ликвидировала повстанческий отряд Шемиота. За этот бой Скобелев получил свой первый боевой орден - Орден Святой Анны IV степени с надписью "За храбрость".
Война против польских повстанцев не просто стала боевым крещением Скобелева - она показала молодому офицеру, насколько важно для профессионального военного иметь регулярную практику. В дальнейшем мы неоднократно увидим, что Скобелев постоянно ищет воможности воевать, даже в тех случаях, когда ни честь России, ни её геополитические интересы не требуют его вмешательства. В то же время Скобелев неизменно понимал, что война так или иначе приносит несчастье всем, кто в ней участвует. К мысли о необходимости хоронить собственных солдат, более того - о необходимости сознательно посылать их на смерть Скобелев, похоже, до конца своих дней так и не привык. "Я профессиональный военный, война - моя работа, - говаривал он в минуты откровенности журналистам. - Но знали бы вы, как я ненавижу войну! Никто не ценит мир больше, чем профессиональные военные".
В 1864 году Скобелев совершил путешествие в Европу, чтобы изучить опыт Прусско-Датской войны и театр боевых действий. Не жалуя немцев за их педантизм и склонность к шаблону, Скобелев, тем не менее, приглядывался к немецкой армии, изучал её опыт, стараясь взять из этого опыта всё, что может показаться полезным для России. В 1866 году Михаил Дмитриевич, стремясь повысить свой профессиональный уровень, поступает в Академию Генерального Штаба, пройдя чудовищный конкурс и выдержав трудные экзамены. В Академии, однако, он не отличался ни примерным прилежанием, ни высокой успеваемостью, демонстрируя успехи лишь в тех предметах, которые были ему интересны. А ещё шокировал преподавателей своим нестандартным подходом к тактическим задачам. Однажды на практических испытаниях ему, как и другим слушателям Академии, было поручено выбрать место для форсирования Немана. Все разбрелись исследовать течение реки, Скобелев же остался на месте. Когда профессор Леер поинтересовался, почему Скобелев не выполняет задание, Михаил Дмитриевич, не моргнув глазом, ответил: "А я уже нашёл место для переправы". "Где же?" - спросил удивлённый профессор. "Здесь!" - бойко отрапортовал Скобелев, после чего вскочил на коня и переплыл Неман в обе стороны. Когда он снова показался на берегу рядом с изумлённым профессором, он с улыбкой объяснил: "Реку, Ваше высокопревосходительство, форсируют там, где нужно, а не там, где удобно". Этот ответ настолько понравился Лееру, что он лично настоял на причислении Скобелева к Генеральному Штабу, несмотря на все его огрехи в успеваемости. Заслуженный генерал и профессор каким-то шестым чувством понял, что перед ним - не просто офицер, перед ним - полководец.
Михаил Дмитриевич Скобелев в юности.
Именно так он выглядел на момент своего поступления в Академию Генерального Штаба
Впрочем, несмотря на более, чем своеобразный подход Скобелева к учёбе, Академия сыграла значительную роль в становлении его личности и полководческого почерка. Отличительной чертой Скобелева неизменно оставалось парадоксальное сочетание порыва, импровизации, суворовского "натиска" - и холодного всестороннего расчёта. Он никогда не открывал боевые действия, не проведя детальнейшей рекогносцировки. Более того - известны случаи, в частности, во время форсирования Дуная в 1877 году, когда такие рекогносцировки ему приходилось производить непосредственно во время боя. Скобелев себя не щадил, стараясь максимально близко подобраться к позициям неприятеля - зато и атаки его неизменно заканчивались успехом. Он легко подмечал слабые места во вражеской обороне и удобные направления для движения своих войск, после чего формулировал войскам боевые задачи. Несмотря на то, что его действия зачастую казались стороннему наблюдателю импровизацией на грани авантюризма, Скобелев никогда не действовал опрометчиво.
По окончании Академии в 1868 году Скобелев, имевший возможность получить место в каком-нибудь тихом военном округе, снова отправляется на театр боевых действий. На этот раз - в Туркестан, где вели боевые действия войска генерала Кауфмана. С 1869 года Скобелев служил в штабе Туркестанского округа, где изучал местную тактику боя, проводил топографические съёмки, а также командовал казачьей сотней, во главе которой имел незначительные стычки с местными исламистами. Однако Скобелев всегда отличался нетерпимостью ко всевозможным служебным злоупотреблениям, а также к тем, кто пренебрегал своими обязанностями, даже в армии пытаясь найти себе какую-нибудь непыльную и спокойную должность. Скобелев таким офицерам высказывал в лицо всё, что о них думает. Результатом стали дуэли с двумя представителями местной "золотой молодёжи". Эти дуэли очень не понравились высоким чинам в Петербурге, и Скобелев был отозван из Туркестана.
Константин Кауфман, командир Скобелева в Туркестане
Прокомандовав некоторое время резервным эскадроном гвардейского Гродненского гусарского полка, Скобелев в 1870 году получил новое назначение - на Кавказ. Служил Михаил Дмитриевич в Красноводском отряде полковника Н.Г. Столетова (будущего соратника по Русско-Турецкой войне) на побережье Каспийского моря, командовал кавалерией отряда, а попутно - изучал возможности для похода в Хиву - разведывал пути через пустыню Каракум, преодолев маршрут свыше 500 км в сопровождении всего нескольких человек, наносил на карту колодцы. А ещё - размышлял о стратегии кавказских и туркестанских войн. На Кавказе население преимущественно оседлое, - фиксировал в памяти Скобелев, - а земли, пригодной для сельского хозяйства, не так уж и много. Поэтому разорение немирных аулов оказывается вполне действенной мерой борьбы против исламистов, лишая их источников снабжения и вынуждая их либо сдаваться, либо уходить в Турцию. В Средней же Азии преобладают кочевые племена, для которых сожжение их временных стоянок ничего не стоит. Кочевники спокойно рассеются в разные стороны и снова соберутся в заранее условленном новом месте, где снова найдутся шкуры и жерди для юрт. В Средней Азии, полагал Скобелев, надо не разорять становища, а громить живую силу противника - только убедительное военное поражение способно заставить туркестанских аборигенов покориться русской власти.
Некоторое время Скобелев пробыл в Москве в штабе Московского военного округа (к этому времени - в 1872 году - он был уже подполковником), а затем получил назначение командиром батальона в Ставропольский пехотный полк. Однако долго в полку Михаил Дмитриевич не задержался - русская армия готовила поход на Хиву для освобождения захваченных хивинцами в рабство русских подданных, Ставропольский полк в ряды действующей армии включён не был, и Скобелев ... отпросился в отпуск, получив который, немедленно вернулся в Туркестан.
Русская Армия двинулась в поход на Хиву четырьмя отрядами - Ташкентским, Красноводским, Оренбургским и Мангышлакским. Скобелев получил должность командира авангарда Мангышлакского отряда полковника Ломакина. На этой должности Скобелев проявил не только личную отвагу, неоднократно атакуя превосходящего силами противника, но и распорядительность, заботясь о том, чтобы его солдаты и следующие за ними основные силы ломакинского отряда не испытывали ни в чём нужды, главным образом - в воде, самом ценном для пустыни ресурсе.
Николай Павлович Ломакин, командир Мангышлакского отряда.
5 мая 1873 года Скобелев, производя разведку во главе небольшого отряда из 10 солдат, обнаружил караван, направлявшийся в Хиву, и атаковал его, несмотря на значительное превосходство противника. Караван был захвачен, несмотря на то, что Скобелев получил несколько тяжёлых сабельных ран и смог вернуться к службе только 20 мая. А уже 22 мая Скобелев, прикрывая обозы ломакинского отряда, отбил несколько атак хивинцев. Спустя два дня, 24 мая, у Чинакчика, когда хивинцы снова атаковали русские обозы, Скобелев возглавил две сотни казаков и с ними обрушился врагу в тыл. Исламисты в панике бежали. Трофеями Михаила Дмитриевича стали 400 верблюдов.
29 мая основные силы русской действующей армии соединились у Хивы под командованием Кауфмана. Хивинцы, видя себя окружёнными, капитулировали. Однако гарнизон северной части города о капитуляции не знал и оказал сопротивление. Скобелев, приняв под своё командование две роты пехотинцев, овладел Шахабадскими воротами и ворвался в крепость. Хивинцы пытались его контратаковать, но Скобелев сумел с двумя ротами (!!!) удержать ворота за собой. Вскоре приказом Кауфмана штурм был остановлен - Хива покорилась окончательно.
Хивинский поход 1873 года.
После взятия Хивы Скобелев получил приказ произвести разведку в сторону Красноводска, чтобы выяснить, почему Красноводский отряд повернул назад, так и не дойдя до Хивы. Скобелев, не желая отвлекать войска (несмотря на падение столицы ханства, край ещё нуждался в умиротворении), взял с собой только 5 человек. Экспедиция обнаружила, что воды в колодцах на предполагаемом пути движения Красноводского отряда не было, а у колодца Нефесь-кули Скобелев напоролся на крупные силы враждебных туркмен и едва избежал пленения. Проделав по кишащей исламистскими бандами пустыне почти 340 вёрст, Скобелев смог убедительно доказать, что Красноводскому отряду решительно невозможно было дойти до Хивы. Обвинения с командира этого отряда - полковника Маркозова - были сняты. За эту экспедицию Скобелев удостоился Ордена Святого Великомученика Георгия Победоносца IV степени.
Зимой 1873 - 1874 года Скобелев снова взял заслуженный отпуск и отбыл в Южную Францию, откуда очень скоро оказался в Испании, где бушевала гражданская война. Скобелев решился принять в ней участие для пополнения своего военного опыта. В феврале 1874 года Скобелева производят в полковники, а в апреле того же года зачисляют в Свиту Его Величества.
В мае следующего, 1875 года, Скобелев возвращается в Туркестан. Он сопровождает русское посольство в Кашгар, попутно выполняя разведывательную миссию - ему было поручено оценить военное значение Кашгара. Затем в Коканде Михаил Дмитриевич принял участие в подавлении восстания в Коканде, хан которого, занимавший пророссийскую позицию, бежал от исламистов в Ходжент. Первоначально силы, находившиеся в подчинении Скобелева, насчитывали только две казачьи сотни, однако вскоре к операции присоединился сам Кауфман, Скобелев же возглавил у него кавалерию. Под командованием Скобелева русские войска ликвидировали осаду Ходжента, вступили в Кокандские пределы и 22 августа 1875 года взяли Махрам - главный центр мятежников. Исламисты собрали в этом городе 50 тысяч человек, но это их не спасло. Впечатляет соотношение потерь: исламисты только убитыми потеряли до 2 тысяч человек, в отряде же Скобелева было только 5 человек убитых и 8 раненых. Скобелевская кавалерия 10 вёрст гнала в беспорядке отходящего от Махрама неприятеля.
После взятия Махрама Скобелев имел ещё несколько стычек с мятежниками, нанёс им поражение, вынудив предводителя исламистов Абдуррахмана бежать, бросив своё воинство. 1 октября Скобелев принял участие в штурме занятого мятежниками Андижана, 5 октября ночной атакой уничтожил укреплённый лагерь мятежников. В результате этих боёв в состав России вошли новые территории - Намаганский отдел к северу от Сырдарьи. Скобелев в благодарность за подвиги получил генеральский чин и был назначен начальником Намаганского отдела. В подчинении у него теперь находились три батальона пехоты, пять казачьих сотен и 12 орудий. В задачу Скобелева входила оборона новых рубежей Российской Империи, причём командование предписывало ему "действовать стратегически оборонительно", то есть - не выходить за границы империи. Скобелев, однако, понимал, что стратегическая оборона играет на руку врагу - мятежные шайки постоянно растут численно и начинают проникать на российскую территорию, продолжая свой разбойничий промысел с уводом в рабство пленников и сея смуту среди местного населения. Поэтому Скобелев действовал решительно и энергично: 23 октября он разгромил банду исламистов у Тюря-Кургана, затем подавил антирусское восстание в Намагане, избавив от истребления местный гарнизон. 12 ноября у Балыкчей Скобелев разгромил крупный отряд исламистов, насчитывавший 20 тысяч человек. Вскоре Кауфман дал ему разрешение на "ограниченную" наступательную операцию. 25 декабря 1875 года Скобелев во главе отряда в 2,8 тысяч человек при 12 орудиях и ракетной батарее выступил из Намагана. В Андижане, который к этому времени снова был занят мятежниками, Абдуррахман собрал 37 тысяч человек. Более, чем десятикратное превосходство! Но Скобелев 8 января 1876 года Андижан взял, а 18 января нанёс Абдуррахману новое поражение у Ассаки. Абдуррахман сдался на милость победителя. Кокандское восстание завершилось разгромом.
Опасаясь новых эксцессов, Российская империя включила Кокандское ханство в свой состав, переименовав его в Ферганскую область. Губернатором этой области стал Скобелев. За успехи в боях против мятежников-исламистов Михаил Дмитриевич удостоился Ордена Святого Великомученика Георгия Победоносца III степени, Орден Святого Владимира III степени с мечами и золотую шпагу с надписью "За храбрость".
Таким образом, в ходе Туркестанских экспедиций 1870 года Скобелев впервые зарекомендовал себя не просто как офицер, а как военачальник, способный решать самостоятельные стратегические задачи. Его отличительными чертами были личное мужество, решительность, наступательный порыв и хорошее понимание противника. Не менее важно, что там же, в Туркестане, Скобелев проявил себя и в качестве военного администратора, умеющего наладить быт и снабжение вверенных его командованию войск.
Генерал М.Д. Скобелев
На посту губернатора Скобелев проявил всё те же черты толкового администратора и всё то же хорошее понимание людей. Туркмены и кипчаки, с которыми ему приходилось до этого сражаться, были ему врагами на поле боя, но после того, как они покорились русской власти, они стали для него такими же подданными Российской империи, как и "природные русаки". "У Российской империи париев нет", - постоянно подчёркивал Скобелев. Понимая, что азиатов впечатляет роскошь и что лицо начальствующее должно эту роскошь демонстрировать, дабы его не считали слабым, Скобелев путешествовал по Ферганской области неизменно с большим эскортом, давал пышные званные обеды и обставил с максимально возможным комфортом своё жилище. В то же время Скобелев активно занимался благотворительностью, понимая, что туркестанская беднота, ничего хорошего от своих ханов и беков не видевшая, может стать надёжной опорой русского владычества. На поднесённые ему от изъявлявшего покорность населения дары Михаил Дмитриевич построил кишлак, в котором поселил беднейшие семьи Ферганской области, не имевшие средств на строительство собственного жилья. В дальнейшем же поднесение даров - обычное явление в Средней Азии - было Скобелевым беспощадно запрещено, во избежание упрёков в коррупции. Началось строительство школ и больниц для местного населения. Скобелев также организовал активное строительство арыков, понимая, насколько важным ресурсом в пустыне является вода. В то же время решительная борьба Скобелева против казнокрадства среди местных чиновников нажила ему немало врагов. На генерала посыпались жалобы. Скобелев не пробыл губернатором и года - его отозвали в столицу. А вскоре обстоятельства повернулись так, что о возвращении в Туркестан пришлось забыть.
Продолжение следует.
Генерал Михаил Дмитриевич Скобелев
Михаил Дмитриевич происходил из семьи не особо знатной, но героической. Его дед был родом из лично свободных и зажиточных крестьян, воинскую службу начал рядовым и за время Наполеоновских войн выслужил себе не только офицерские эполеты, но и потомственное дворянство. Дед обладал безоговорочным авторитетом для юного Скобелева, Миша часами готов был слушать его рассказы о Бородинской битве или о Заграничных походах, о Кутузове, адъютантом которого старший Скобелев состоял в 1812 году, о русском солдате и чудесах мужества и выносливости, на которые этот солдат был способен. Как знать - не в это ли время закладывались в его душе задатки будущего полководца?
Отец Скобелева, Дмитрий Иванович, будучи уже дворянином, армейскую службу начал офицером и дослужился до генерал-лейтенанта, в разные периоды командовал такими элитарными воинскими частями, как Лейб-Гвардии Конно-Гренадерский полк, Собственный Его Величества Конвой и Рота Дворцовых Гренадер. Пример отца всю жизнь был очень важен для Михаила Дмитриевича, тем более, что с отцом они, бывало, служили бок о бок. Мать Скобелева, Ольга Николаевна, урождённая Полтавцева, была дочерью отставного поручика. Ольга Николаевна активно занималась благотворительностью и придерживалась славянофильских взглядов, которые она смогла передать сыну. Скобелев сумел на всю жизнь сохранить с матерью тёплые и доверительные отношения, несмотря на то, что кочевая военная жизнь немного оставляла генералу времени для общения с ней.
Дмитрий Иванович Скобелев, отец полководца
Михаил Дмитриевич Скобелев появился на свет в Петербурге 17 (29) сентября 1843 года в Петропавловской крепости, комендантом которой в этот период был его дед. Дед и занимался главным образом воспитанием мальчика до 6-летнего возраста. После смерти Скобелева-старшего в 1849 году отец нанял Мише гувернёра-немца, однако с ним отношения у мальчика не сложились: воспитатель был тупым педантом, не отличавшимся ни широтой знаний, ни умением их подать в интересной для ребёнка форме. В итоге Скобелева отправили за границу, в частный пансион Жирарде, где он и получил первоначальное воспитание. Жирарде, владелец пансиона, сумел подобрать ключи к душе юного Скобелева и сделался доверенным другом Михаила Дмитриевича, впоследствии по просьбе Скобелева он надолго перебрался в Россию. Именно благодаря Жирарде Скобелев приобрёл разносторонние научные знания и выучил несколько иностранных языков.
После возвращения в Россию Михаил Дмитриевич Скобелев подал документы в Санкт-Петербургский университет на математический факультет и в 1861 году выдержал вступительные экзамены. Однако долго проучиться ему было не суждено: начались студенческие беспорядки, и университет был временно закрыт. Так что гражданского учёного из Скобелева не получилось. Пришлось вспомнить о семейных традициях, тем более, что дедовские рассказы о военных буднях когда-то запали в душу впечатлительного мальчика. Скобелев поступает вольноопределяющимся в Кавалергардский полк, один из самых привилегированных в Русской Императорской Армии, и уже 8 сентября 1862 года выдержал офицерский экзамен и получил производство в портупей-юнкера. 31 марта следующего, 1863 года Скобелев производится в первый офицерский чин - корнета. В том же 1863 году началось антироссийское восстание в Польше. Было бы ошибочным трактовать это восстание как народное движение против своих угнетателей: с одной стороны, российская администрация как раз в это время стремилась к реформам, повышающим степени автономии Польши и уничтожающим там крепостное право, с другой стороны - руководящей силой мятежников были как раз богатейшие слои польского населения (и как знать - не твёрдо ли заявленное намерение императора уничтожить крепостничество стало тому причиной). Жертвами же повстанцев нередко становились не столько чиновники русской "оккупационной" администрации, сколько простые бедные крестьяне - в Польше и прилегающих к ней областях Малороссии и Белоруссии среди крестьян преобладал православный восточно-славянский элемент. И именно этих крестьян - белорусов и малороссов - повстанцы резали с особой жестокостью, вспарывали им животы, отворачивали на груди кожу по форме лацканов. Известия об этих зверствах всколыхнули русское общественное мнение едва ли не сильнее, чем оскорблённое великодержавное чувство. Не миновали эти настроения и Михаила Дмитриевича. Ради того, чтобы иметь возможность сражаться против повстанцев, науськиваемых Францией, Скобелев подал прошение о переводе из Кавалергардского полка в Гродненский гусарский полк, стоявший в Варшаве. Пока же вопрос о переводе решался, он взял отпуск, который использовал... чтобы присоединиться добровольцем к Лейб-Гвардии Преображенскому полку, в составе которого преследовал отступающий отряд мятежников под предводительством некоего Шпака.
Михаил Дмитриевич Скобелев в юности. Слева - юнкером Кавалергардского полка.
Справа - поручиком Лейб-Гвардии Гродненского гусарского полка.
19 марта 1864 года приказ о переводе Скобелева в Лейб-Гвардии Гродненский гусарский полк состоялся. Вскоре после этого Михаил Дмитриевич был направлен в летучий кавалерийский отряд под командованием подполковника К.И. Занкисова. В рядах этого отряда он принял участие в нескольких сражениях против мятежников, в частности, отличился в сражении в Радковицком лесу, в ходе которого русская кавалерия ликвидировала повстанческий отряд Шемиота. За этот бой Скобелев получил свой первый боевой орден - Орден Святой Анны IV степени с надписью "За храбрость".
Война против польских повстанцев не просто стала боевым крещением Скобелева - она показала молодому офицеру, насколько важно для профессионального военного иметь регулярную практику. В дальнейшем мы неоднократно увидим, что Скобелев постоянно ищет воможности воевать, даже в тех случаях, когда ни честь России, ни её геополитические интересы не требуют его вмешательства. В то же время Скобелев неизменно понимал, что война так или иначе приносит несчастье всем, кто в ней участвует. К мысли о необходимости хоронить собственных солдат, более того - о необходимости сознательно посылать их на смерть Скобелев, похоже, до конца своих дней так и не привык. "Я профессиональный военный, война - моя работа, - говаривал он в минуты откровенности журналистам. - Но знали бы вы, как я ненавижу войну! Никто не ценит мир больше, чем профессиональные военные".
В 1864 году Скобелев совершил путешествие в Европу, чтобы изучить опыт Прусско-Датской войны и театр боевых действий. Не жалуя немцев за их педантизм и склонность к шаблону, Скобелев, тем не менее, приглядывался к немецкой армии, изучал её опыт, стараясь взять из этого опыта всё, что может показаться полезным для России. В 1866 году Михаил Дмитриевич, стремясь повысить свой профессиональный уровень, поступает в Академию Генерального Штаба, пройдя чудовищный конкурс и выдержав трудные экзамены. В Академии, однако, он не отличался ни примерным прилежанием, ни высокой успеваемостью, демонстрируя успехи лишь в тех предметах, которые были ему интересны. А ещё шокировал преподавателей своим нестандартным подходом к тактическим задачам. Однажды на практических испытаниях ему, как и другим слушателям Академии, было поручено выбрать место для форсирования Немана. Все разбрелись исследовать течение реки, Скобелев же остался на месте. Когда профессор Леер поинтересовался, почему Скобелев не выполняет задание, Михаил Дмитриевич, не моргнув глазом, ответил: "А я уже нашёл место для переправы". "Где же?" - спросил удивлённый профессор. "Здесь!" - бойко отрапортовал Скобелев, после чего вскочил на коня и переплыл Неман в обе стороны. Когда он снова показался на берегу рядом с изумлённым профессором, он с улыбкой объяснил: "Реку, Ваше высокопревосходительство, форсируют там, где нужно, а не там, где удобно". Этот ответ настолько понравился Лееру, что он лично настоял на причислении Скобелева к Генеральному Штабу, несмотря на все его огрехи в успеваемости. Заслуженный генерал и профессор каким-то шестым чувством понял, что перед ним - не просто офицер, перед ним - полководец.
Михаил Дмитриевич Скобелев в юности.
Именно так он выглядел на момент своего поступления в Академию Генерального Штаба
Впрочем, несмотря на более, чем своеобразный подход Скобелева к учёбе, Академия сыграла значительную роль в становлении его личности и полководческого почерка. Отличительной чертой Скобелева неизменно оставалось парадоксальное сочетание порыва, импровизации, суворовского "натиска" - и холодного всестороннего расчёта. Он никогда не открывал боевые действия, не проведя детальнейшей рекогносцировки. Более того - известны случаи, в частности, во время форсирования Дуная в 1877 году, когда такие рекогносцировки ему приходилось производить непосредственно во время боя. Скобелев себя не щадил, стараясь максимально близко подобраться к позициям неприятеля - зато и атаки его неизменно заканчивались успехом. Он легко подмечал слабые места во вражеской обороне и удобные направления для движения своих войск, после чего формулировал войскам боевые задачи. Несмотря на то, что его действия зачастую казались стороннему наблюдателю импровизацией на грани авантюризма, Скобелев никогда не действовал опрометчиво.
По окончании Академии в 1868 году Скобелев, имевший возможность получить место в каком-нибудь тихом военном округе, снова отправляется на театр боевых действий. На этот раз - в Туркестан, где вели боевые действия войска генерала Кауфмана. С 1869 года Скобелев служил в штабе Туркестанского округа, где изучал местную тактику боя, проводил топографические съёмки, а также командовал казачьей сотней, во главе которой имел незначительные стычки с местными исламистами. Однако Скобелев всегда отличался нетерпимостью ко всевозможным служебным злоупотреблениям, а также к тем, кто пренебрегал своими обязанностями, даже в армии пытаясь найти себе какую-нибудь непыльную и спокойную должность. Скобелев таким офицерам высказывал в лицо всё, что о них думает. Результатом стали дуэли с двумя представителями местной "золотой молодёжи". Эти дуэли очень не понравились высоким чинам в Петербурге, и Скобелев был отозван из Туркестана.
Константин Кауфман, командир Скобелева в Туркестане
Прокомандовав некоторое время резервным эскадроном гвардейского Гродненского гусарского полка, Скобелев в 1870 году получил новое назначение - на Кавказ. Служил Михаил Дмитриевич в Красноводском отряде полковника Н.Г. Столетова (будущего соратника по Русско-Турецкой войне) на побережье Каспийского моря, командовал кавалерией отряда, а попутно - изучал возможности для похода в Хиву - разведывал пути через пустыню Каракум, преодолев маршрут свыше 500 км в сопровождении всего нескольких человек, наносил на карту колодцы. А ещё - размышлял о стратегии кавказских и туркестанских войн. На Кавказе население преимущественно оседлое, - фиксировал в памяти Скобелев, - а земли, пригодной для сельского хозяйства, не так уж и много. Поэтому разорение немирных аулов оказывается вполне действенной мерой борьбы против исламистов, лишая их источников снабжения и вынуждая их либо сдаваться, либо уходить в Турцию. В Средней же Азии преобладают кочевые племена, для которых сожжение их временных стоянок ничего не стоит. Кочевники спокойно рассеются в разные стороны и снова соберутся в заранее условленном новом месте, где снова найдутся шкуры и жерди для юрт. В Средней Азии, полагал Скобелев, надо не разорять становища, а громить живую силу противника - только убедительное военное поражение способно заставить туркестанских аборигенов покориться русской власти.
Некоторое время Скобелев пробыл в Москве в штабе Московского военного округа (к этому времени - в 1872 году - он был уже подполковником), а затем получил назначение командиром батальона в Ставропольский пехотный полк. Однако долго в полку Михаил Дмитриевич не задержался - русская армия готовила поход на Хиву для освобождения захваченных хивинцами в рабство русских подданных, Ставропольский полк в ряды действующей армии включён не был, и Скобелев ... отпросился в отпуск, получив который, немедленно вернулся в Туркестан.
Русская Армия двинулась в поход на Хиву четырьмя отрядами - Ташкентским, Красноводским, Оренбургским и Мангышлакским. Скобелев получил должность командира авангарда Мангышлакского отряда полковника Ломакина. На этой должности Скобелев проявил не только личную отвагу, неоднократно атакуя превосходящего силами противника, но и распорядительность, заботясь о том, чтобы его солдаты и следующие за ними основные силы ломакинского отряда не испытывали ни в чём нужды, главным образом - в воде, самом ценном для пустыни ресурсе.
Николай Павлович Ломакин, командир Мангышлакского отряда.
5 мая 1873 года Скобелев, производя разведку во главе небольшого отряда из 10 солдат, обнаружил караван, направлявшийся в Хиву, и атаковал его, несмотря на значительное превосходство противника. Караван был захвачен, несмотря на то, что Скобелев получил несколько тяжёлых сабельных ран и смог вернуться к службе только 20 мая. А уже 22 мая Скобелев, прикрывая обозы ломакинского отряда, отбил несколько атак хивинцев. Спустя два дня, 24 мая, у Чинакчика, когда хивинцы снова атаковали русские обозы, Скобелев возглавил две сотни казаков и с ними обрушился врагу в тыл. Исламисты в панике бежали. Трофеями Михаила Дмитриевича стали 400 верблюдов.
29 мая основные силы русской действующей армии соединились у Хивы под командованием Кауфмана. Хивинцы, видя себя окружёнными, капитулировали. Однако гарнизон северной части города о капитуляции не знал и оказал сопротивление. Скобелев, приняв под своё командование две роты пехотинцев, овладел Шахабадскими воротами и ворвался в крепость. Хивинцы пытались его контратаковать, но Скобелев сумел с двумя ротами (!!!) удержать ворота за собой. Вскоре приказом Кауфмана штурм был остановлен - Хива покорилась окончательно.
Хивинский поход 1873 года.
После взятия Хивы Скобелев получил приказ произвести разведку в сторону Красноводска, чтобы выяснить, почему Красноводский отряд повернул назад, так и не дойдя до Хивы. Скобелев, не желая отвлекать войска (несмотря на падение столицы ханства, край ещё нуждался в умиротворении), взял с собой только 5 человек. Экспедиция обнаружила, что воды в колодцах на предполагаемом пути движения Красноводского отряда не было, а у колодца Нефесь-кули Скобелев напоролся на крупные силы враждебных туркмен и едва избежал пленения. Проделав по кишащей исламистскими бандами пустыне почти 340 вёрст, Скобелев смог убедительно доказать, что Красноводскому отряду решительно невозможно было дойти до Хивы. Обвинения с командира этого отряда - полковника Маркозова - были сняты. За эту экспедицию Скобелев удостоился Ордена Святого Великомученика Георгия Победоносца IV степени.
Зимой 1873 - 1874 года Скобелев снова взял заслуженный отпуск и отбыл в Южную Францию, откуда очень скоро оказался в Испании, где бушевала гражданская война. Скобелев решился принять в ней участие для пополнения своего военного опыта. В феврале 1874 года Скобелева производят в полковники, а в апреле того же года зачисляют в Свиту Его Величества.
В мае следующего, 1875 года, Скобелев возвращается в Туркестан. Он сопровождает русское посольство в Кашгар, попутно выполняя разведывательную миссию - ему было поручено оценить военное значение Кашгара. Затем в Коканде Михаил Дмитриевич принял участие в подавлении восстания в Коканде, хан которого, занимавший пророссийскую позицию, бежал от исламистов в Ходжент. Первоначально силы, находившиеся в подчинении Скобелева, насчитывали только две казачьи сотни, однако вскоре к операции присоединился сам Кауфман, Скобелев же возглавил у него кавалерию. Под командованием Скобелева русские войска ликвидировали осаду Ходжента, вступили в Кокандские пределы и 22 августа 1875 года взяли Махрам - главный центр мятежников. Исламисты собрали в этом городе 50 тысяч человек, но это их не спасло. Впечатляет соотношение потерь: исламисты только убитыми потеряли до 2 тысяч человек, в отряде же Скобелева было только 5 человек убитых и 8 раненых. Скобелевская кавалерия 10 вёрст гнала в беспорядке отходящего от Махрама неприятеля.
После взятия Махрама Скобелев имел ещё несколько стычек с мятежниками, нанёс им поражение, вынудив предводителя исламистов Абдуррахмана бежать, бросив своё воинство. 1 октября Скобелев принял участие в штурме занятого мятежниками Андижана, 5 октября ночной атакой уничтожил укреплённый лагерь мятежников. В результате этих боёв в состав России вошли новые территории - Намаганский отдел к северу от Сырдарьи. Скобелев в благодарность за подвиги получил генеральский чин и был назначен начальником Намаганского отдела. В подчинении у него теперь находились три батальона пехоты, пять казачьих сотен и 12 орудий. В задачу Скобелева входила оборона новых рубежей Российской Империи, причём командование предписывало ему "действовать стратегически оборонительно", то есть - не выходить за границы империи. Скобелев, однако, понимал, что стратегическая оборона играет на руку врагу - мятежные шайки постоянно растут численно и начинают проникать на российскую территорию, продолжая свой разбойничий промысел с уводом в рабство пленников и сея смуту среди местного населения. Поэтому Скобелев действовал решительно и энергично: 23 октября он разгромил банду исламистов у Тюря-Кургана, затем подавил антирусское восстание в Намагане, избавив от истребления местный гарнизон. 12 ноября у Балыкчей Скобелев разгромил крупный отряд исламистов, насчитывавший 20 тысяч человек. Вскоре Кауфман дал ему разрешение на "ограниченную" наступательную операцию. 25 декабря 1875 года Скобелев во главе отряда в 2,8 тысяч человек при 12 орудиях и ракетной батарее выступил из Намагана. В Андижане, который к этому времени снова был занят мятежниками, Абдуррахман собрал 37 тысяч человек. Более, чем десятикратное превосходство! Но Скобелев 8 января 1876 года Андижан взял, а 18 января нанёс Абдуррахману новое поражение у Ассаки. Абдуррахман сдался на милость победителя. Кокандское восстание завершилось разгромом.
Опасаясь новых эксцессов, Российская империя включила Кокандское ханство в свой состав, переименовав его в Ферганскую область. Губернатором этой области стал Скобелев. За успехи в боях против мятежников-исламистов Михаил Дмитриевич удостоился Ордена Святого Великомученика Георгия Победоносца III степени, Орден Святого Владимира III степени с мечами и золотую шпагу с надписью "За храбрость".
Таким образом, в ходе Туркестанских экспедиций 1870 года Скобелев впервые зарекомендовал себя не просто как офицер, а как военачальник, способный решать самостоятельные стратегические задачи. Его отличительными чертами были личное мужество, решительность, наступательный порыв и хорошее понимание противника. Не менее важно, что там же, в Туркестане, Скобелев проявил себя и в качестве военного администратора, умеющего наладить быт и снабжение вверенных его командованию войск.
Генерал М.Д. Скобелев
На посту губернатора Скобелев проявил всё те же черты толкового администратора и всё то же хорошее понимание людей. Туркмены и кипчаки, с которыми ему приходилось до этого сражаться, были ему врагами на поле боя, но после того, как они покорились русской власти, они стали для него такими же подданными Российской империи, как и "природные русаки". "У Российской империи париев нет", - постоянно подчёркивал Скобелев. Понимая, что азиатов впечатляет роскошь и что лицо начальствующее должно эту роскошь демонстрировать, дабы его не считали слабым, Скобелев путешествовал по Ферганской области неизменно с большим эскортом, давал пышные званные обеды и обставил с максимально возможным комфортом своё жилище. В то же время Скобелев активно занимался благотворительностью, понимая, что туркестанская беднота, ничего хорошего от своих ханов и беков не видевшая, может стать надёжной опорой русского владычества. На поднесённые ему от изъявлявшего покорность населения дары Михаил Дмитриевич построил кишлак, в котором поселил беднейшие семьи Ферганской области, не имевшие средств на строительство собственного жилья. В дальнейшем же поднесение даров - обычное явление в Средней Азии - было Скобелевым беспощадно запрещено, во избежание упрёков в коррупции. Началось строительство школ и больниц для местного населения. Скобелев также организовал активное строительство арыков, понимая, насколько важным ресурсом в пустыне является вода. В то же время решительная борьба Скобелева против казнокрадства среди местных чиновников нажила ему немало врагов. На генерала посыпались жалобы. Скобелев не пробыл губернатором и года - его отозвали в столицу. А вскоре обстоятельства повернулись так, что о возвращении в Туркестан пришлось забыть.
Продолжение следует.