Об информационных войнах
Вчера, после вечернего занятия у магистров-философов (мы, не торопясь, читаем лекции молодого Ницше "О будущности наших образовательных учреждений" 1872 г.), мы шли по мартовскому Саратову - по пути - с Натальей Т., и я поделился тем скорбным состоянием (даже уже не озадаченность), в которое ввергают меня два очень важных для меня человека - своими комментариями в "Фейсбуке" по поводу украинских событий. Я не называю их имён, потому что точно знаю: когда всё как-нибудь закончится (всё равно как на самом деле), им будет стыдно - не за содержание политической позиции, а за то, что они поставили всё своё содержание на политическое. Которое, как известно, лишь условие - и никогда не цель - существования. Целью политика (не в аристотелевском, а в современном, узком смысле) становится лишь для небольшого числа людей, а если вдруг касается всех, то дело скверно в любом случае.
Но, вместо традиционных разговоров в духе "кто на чьей стороне" или: "любая из сторон - глупость" или "всё обман", мы повели речь неожиданным образом, начав, в общем-то, с банального тезиса о том, что ведётся настоящая информационная война, в которой, когда фактически ничего не происходит с комментирующими, сталкиваются и разъединяются между собой люди.
Я привёл пример с одним из двух важных для меня людей, который, занимаясь Аристотелем, вдруг позабыл об Аристотеле и присоединился к одной из оголтело вопящих сторон. "Меня печалит", - сказал я, - "не то, что он занял одну сторону, а не другую, а то, что он вообще ввязался. Ведь можно себе представить, что я бы спросил его (сейчас, кстати, говорить бесполезно - люди как мартовские коты обезумели): Ну почему именно сейчас Вы не занимаетесь Аристотелем?, а он бы ответил (я воображаю): Сейчас не до Аристотеля, а дальше я бы повёл разговор либо одним, либо другим путём - в зависимости от настроя собеседника. Первый путь: А когда-нибудь бывает время для Аристотеля? - и посмотрел бы на любой возможный ответ. Второй путь: Но разве не лично от Вас в этом мире (и ещё десятка людей в России) зависит, чтобы сейчас и здесь - несмотря ни на что - было время именно для Аристотеля?".
Закончил я свою тираду довольно простым наблюдением, что в людях будто бы что-то сломалось. Кажется, что прежде спокойные, они сейчас только и жаждут, чтобы их кормили информацией и дезинформацией про Украину, готовы бросить всё на свете - им вдруг оказалось достаточно просто получать информацию. Будто выявился какой-то более глубоко сидящий, но куда более поверхностный на поверку принцип достаточного основания. Доходит до того, что сегодня, в день 8 Марта, некоторые активистки требуют не поздравлять их с праздником, потому что расценят это как оскорбление - нет, не из-за сомнительности истории праздника, - но из-за того, что "когда можно говорить об Украине, кто ж станет говорить о чём-то ином".
Затем я отметил, что люди, твои друзья, присматриваются к тебе так, будто ты должен быть либо за, либо против, а если ты говоришь им о третьей, независимой позиции, то они - в любом случае - находят в любой позиции "проявления" за или против. Вмиг исчезло прямое внимание. Все - неважно за или против - стали мнить себя чуть ли не президентами. То есть теми, кем не являются. Естественно, в ущерб тому, кем они являются. Все стали убеждать себя, что они как раз сейчас являются теми, кем не являлись прежде. Обнаружили в себе якобы долго скрываемые и назревавшие, но теперь - хвала Украине - прорвавшиеся "истины". Вот это и было предметом нашего обсуждения.
Гераклит говорил, помнится: "Те, кто слышали, но не поняли, глухим подобны: "присутствуя, отсутствуют", - говорит о них пословица". Речь ведь идёт не о том, чтобы расслышать среди шума и крика "верную истину", а в том, чтобы услышать сам шум - и с отвращением от него отшатнуться. Почему же люди так естественно пропустили ввязывание в шум, и уже застали себя явственно вслушивающихся в его различные потоки? Это риторический вопрос, таковы они. Это можно лишь перетерпеть.
Или, если Гераклит покажется резким, вот мысли стоиков: они советовали доверять лишь "каталептическим схватываниям", тем, по поводу которых не может быть сомнения - истинны они или сомнительны. Любая сомнительность - а пользование внешними источниками информации - это уже прямое указание на сомнительность - является ложью. Просто по определению. Если перед нами ни то, ни сё, из которого можно сделать и то, и сё, лучше попросту не давать "согласия" на это впечатление. Потому что ни то. ни сё от нас не зависит.
Как же возможна "третья" позиция? Очень просто (но простое увидеть сложнее всего - как говорит Бибихин): прежде, всегда уже прежде, чем занять ту или иную позицию (за Майдан ли, за Россию ли - чтобы это ни значило) - мы уже ввязались, вляпались по самое нехочу. Мы уже проиграли информационную битву за самих себя перед самими собой. Мы уже дали согласие на то, что отныне не наша информационная война, а другая, формируемая внешними силами, станет "нашей". Мы согласились на то, чтобы наше "мы" определялось внешним. И в таком случае, после такого поражения, уже совершенно неважно - за Майдан ты, или против, хочешь вводить войска или нет. Ты уже не свой сам себе.
Может возникнуть вопрос: а кто свой себе? Но вот, возвращаясь к дорогим мне людям, обезумевшим от марта: если человек будет, посреди френдленты, писать про Аристотеля, он - за Майдан или против? Конечно, найдутся умельцы, кто аргументирует в одну и в другую сторону. Но ему вообще-то плевать, потому что в отличие от умельцев обеих сторон, он знает, чем именно он захвачен и что именно он делает.
Так мы говорили с Натальей Т., вечером седьмого марта, когда в Москве шёл митинг-сход в поддержку Крыма, а мимо нас, по Вольской улице Саратова, ходили пьяные мужчины с цветами, готовясь к сегодняшнему дню.
Но, вместо традиционных разговоров в духе "кто на чьей стороне" или: "любая из сторон - глупость" или "всё обман", мы повели речь неожиданным образом, начав, в общем-то, с банального тезиса о том, что ведётся настоящая информационная война, в которой, когда фактически ничего не происходит с комментирующими, сталкиваются и разъединяются между собой люди.
Я привёл пример с одним из двух важных для меня людей, который, занимаясь Аристотелем, вдруг позабыл об Аристотеле и присоединился к одной из оголтело вопящих сторон. "Меня печалит", - сказал я, - "не то, что он занял одну сторону, а не другую, а то, что он вообще ввязался. Ведь можно себе представить, что я бы спросил его (сейчас, кстати, говорить бесполезно - люди как мартовские коты обезумели): Ну почему именно сейчас Вы не занимаетесь Аристотелем?, а он бы ответил (я воображаю): Сейчас не до Аристотеля, а дальше я бы повёл разговор либо одним, либо другим путём - в зависимости от настроя собеседника. Первый путь: А когда-нибудь бывает время для Аристотеля? - и посмотрел бы на любой возможный ответ. Второй путь: Но разве не лично от Вас в этом мире (и ещё десятка людей в России) зависит, чтобы сейчас и здесь - несмотря ни на что - было время именно для Аристотеля?".
Закончил я свою тираду довольно простым наблюдением, что в людях будто бы что-то сломалось. Кажется, что прежде спокойные, они сейчас только и жаждут, чтобы их кормили информацией и дезинформацией про Украину, готовы бросить всё на свете - им вдруг оказалось достаточно просто получать информацию. Будто выявился какой-то более глубоко сидящий, но куда более поверхностный на поверку принцип достаточного основания. Доходит до того, что сегодня, в день 8 Марта, некоторые активистки требуют не поздравлять их с праздником, потому что расценят это как оскорбление - нет, не из-за сомнительности истории праздника, - но из-за того, что "когда можно говорить об Украине, кто ж станет говорить о чём-то ином".
Затем я отметил, что люди, твои друзья, присматриваются к тебе так, будто ты должен быть либо за, либо против, а если ты говоришь им о третьей, независимой позиции, то они - в любом случае - находят в любой позиции "проявления" за или против. Вмиг исчезло прямое внимание. Все - неважно за или против - стали мнить себя чуть ли не президентами. То есть теми, кем не являются. Естественно, в ущерб тому, кем они являются. Все стали убеждать себя, что они как раз сейчас являются теми, кем не являлись прежде. Обнаружили в себе якобы долго скрываемые и назревавшие, но теперь - хвала Украине - прорвавшиеся "истины". Вот это и было предметом нашего обсуждения.
Гераклит говорил, помнится: "Те, кто слышали, но не поняли, глухим подобны: "присутствуя, отсутствуют", - говорит о них пословица". Речь ведь идёт не о том, чтобы расслышать среди шума и крика "верную истину", а в том, чтобы услышать сам шум - и с отвращением от него отшатнуться. Почему же люди так естественно пропустили ввязывание в шум, и уже застали себя явственно вслушивающихся в его различные потоки? Это риторический вопрос, таковы они. Это можно лишь перетерпеть.
Или, если Гераклит покажется резким, вот мысли стоиков: они советовали доверять лишь "каталептическим схватываниям", тем, по поводу которых не может быть сомнения - истинны они или сомнительны. Любая сомнительность - а пользование внешними источниками информации - это уже прямое указание на сомнительность - является ложью. Просто по определению. Если перед нами ни то, ни сё, из которого можно сделать и то, и сё, лучше попросту не давать "согласия" на это впечатление. Потому что ни то. ни сё от нас не зависит.
Как же возможна "третья" позиция? Очень просто (но простое увидеть сложнее всего - как говорит Бибихин): прежде, всегда уже прежде, чем занять ту или иную позицию (за Майдан ли, за Россию ли - чтобы это ни значило) - мы уже ввязались, вляпались по самое нехочу. Мы уже проиграли информационную битву за самих себя перед самими собой. Мы уже дали согласие на то, что отныне не наша информационная война, а другая, формируемая внешними силами, станет "нашей". Мы согласились на то, чтобы наше "мы" определялось внешним. И в таком случае, после такого поражения, уже совершенно неважно - за Майдан ты, или против, хочешь вводить войска или нет. Ты уже не свой сам себе.
Может возникнуть вопрос: а кто свой себе? Но вот, возвращаясь к дорогим мне людям, обезумевшим от марта: если человек будет, посреди френдленты, писать про Аристотеля, он - за Майдан или против? Конечно, найдутся умельцы, кто аргументирует в одну и в другую сторону. Но ему вообще-то плевать, потому что в отличие от умельцев обеих сторон, он знает, чем именно он захвачен и что именно он делает.
Так мы говорили с Натальей Т., вечером седьмого марта, когда в Москве шёл митинг-сход в поддержку Крыма, а мимо нас, по Вольской улице Саратова, ходили пьяные мужчины с цветами, готовясь к сегодняшнему дню.