Почему так трудно говорить о русской гитаре, часть первая
Гитарист Уэрта взял замуж дочь великого лютье Панормо, который был дружен с гитаристом Сором. Оба они знали композитора Агуадо, потому что и Сор и Агуадо - учились у Федерико Моретти, любимого ученика цистерианского падре Базилио - первого гитарного профессора Европы. Сор настолько ненавидел Уэрту, что в гневе покидал дом Панормо, едва туда заявлялся зять последнего. Уэрта дарил его взаимностью и писал много едких слов о том, как он сердит на всех гитаристов вообще, а на Сора - в частности.
Такими переплетениями - почти анекдотами от Хармса - полнится европейская гитарная история. Запросто кинь яблоко в толпу гитарных лютье - попадешь не в папу, так в двоюродного племянника; не в мужа, так в свекровь. И все друг друга знали - часто любили, а местами сыпали в бокалы яд.
ВОПРОСЫ РАЗВИТИЯ РУССКОЙ ГИТАРЫ
Композиторы идут шаг в шаг лютье. Не было автора - без сотрудничества с мастером. Агуадо ничего не добился бы без Лакота и Лапревотта, Аркас - без Торреса.
Лакот дарил свои руки Карулли, его услугами пользовались - Наполеон Кост, Феликс Горецкий, мадам Праттен. Штауффер так и остался бы безвестным австрийским столяром, если бы не таланты Джулиани, Леньяни, Шуберта. Но и композиторы сильно зависели от лютье. Инструментов, мешавших игре, всегда было много - и только считанные гитары - игре помогают, сами направляют руку.
Если параллельно гитарной эволюции прослеживать все эти мелочи, многое становится понятно. Вот, например, есть сведения, что мастер переехал из Парижа в Лондон, где уже жил второй мастер - его друг. Инструменты этого периода слегка меняются. Подставка становится другой, другою становится голова. Внимательный исследователь не пропустит и самой мелкой мелочи, т.к. в таких делах - нет мелочей.
И потому-то порой досадно браться за историю русской гитары. Ничего подобного в ней нет. Как лоскутное одеяло - она состоит из событий, не связанных между собой. В ней будто что-то вспыхивало на пустом месте - горело, а потом гасло. Огонь не шел дальше, но занимался самостоятельно в другом месте - и там тлел, пока не затухал. Самое странное, что и времена - вполне современные, и историки - тогда уже были, а история русской гитары - никак не склеивается в единое целое. Когда появилась гитара, кто стоял при начале семиструнки, почему у этого мастера были ученики, а у этого - и учителя не было - вопросов много, ответов нет.
Как вы думаете, почему статьи по истории русской гитары такие… пустые? Из них ведь невозможно что-то запомнить. Поэтому, любезный читатель, именно поэтому. В них - нагромождения разнородных фактов - а собственно истории нет. Есть собрание небольших историй, но целостная история - отсутствует. И в этом нет вины авторов. В этом - большая беда и большая загадка, которую еще предстоит разгадать.
В 1999 году в Университете Дьюка (США, Северная Каролина) состоялась защита докторской диссертации Олега Витальевича Тимофеева.
В ней он опроверг (или думал, что опроверг) - почти каноническую гипотезу происхождения русской семиструнки за авторством М.А.Стаховича . Именно Тимофееву доверили написать раздел по отечественной гитаре в отличной книге Джеймса Вестбрука - единственной в настоящее время приличной книге по гитарной истории на русском языке . В обеих версиях - виновниками появления седьмой струны на русской гитаре названы выдающиеся чехи.
Давайте разбираться.
В XVIII веке итальянские и французские музыканты (т.е. шуты и трубадуры) завезли гитару в Россию. Их любили при дворе, они мерзли в нашем непростом климате, а гитара, тем временем, пошла в народ и прижилась.
В последней трети XVIII века венецианец Карло Каноббио увлекся импровизациями на гитаре.
Он загорелся мыслью соединить гитару со скрипкой в одном оркестровом пространстве - и весьма продвинулся в начинаниях. Каково было его удивление, когда он получил письмо из далекого Санкт-Петербурга, в котором ему сулили блага и почет - при условии, что он согласиться на переезд в снеговую страшную страну. Каноббио стал наводить справки и обнаружил, что не быть ему первопроходцем. В Петербурге, оказывается, давно жил прославленный композитор Джузеппе Сарти - бывший ректор консерватории в Венеции. Особенно порадовался итальянец тому, что Сарти уже вовсю комбинировал сочетания разных инструментов, особенно - гитары и скрипки. Каноббио без боязни принял приглашение - и до конца дней прожил в столице Империи.
Почти одновременно из Польши в Россию привозят английскую гитару. В Англии вообще не было полноценной гитары до самого XIX века. Точнее так - там был инструмент, который англичане называли гитарой, но который гитарой не был, а был цистрой.
Так цистрой или гитарой? Цистрой, любезный читатель, но такой цистрой, на которой играли не плектром, а щипком. Можно сейчас взять скрипку или альт, отложить в сторону смычок - и начать защипывать на скрипке струны. Станет ли скрипка от этого гитарой? Схожая ситуация - и с английской гитарой. Но мы должны быть благодарны англичанам хотя бы за то, что знакомое нам название «испанская гитара» - появилось именно в Англии - для отличия от «английской гитары».
Почему английскую гитару завезли из Польши - ответа нет. Исследователи ссылаются на словарную статью Даля, в которой английская гитара названа «польской», но кого может убедить такой аргумент - загадка. Даль был профаном даже в филологии, каждая его статья должна начинаться словами «как мне рассказали». Что услышал, то и записывал. Совсем не факт, что он всегда слышал бесспорные свидетельства.
Как бы то ни было, принято считать, что в конце XVIII века в России появились двое - оба чехи, оба гитаристы. Две личности, сделавшие для семиструнной гитары слишком многое.
СИХРА
В середине XIX века журналы издавались охотно и много. Тираническая царская цензура так беспощадно подавляла свободомыслие, что на каждого либерала приходилось по два редактора. И все хором стонали под гнетом. В редакцию «Москвитянина» входил молодой аристократ - барин, литератор, гитарист и просто очень добрый человек - Михаил Александрович Стахович.
Его убили совсем молодым - свои же друзья, которых он облагодетельствовал - из-за денег, потому он многого не успел. В частности, он так и не объяснил в подробностях - почему приписал своему наставнику, другу и учителю - Андрею Осиповичу Сихре - изобретение семиструнной гитары. Но долгое время версия Стаховича о возникновении гитары в России - была почти канонической, т.к. была единственной.
Учитель Стаховича чех Сихра (по словам самого Михаила Александровича) - почти еще мальчиком в Вильно решил переделать европейскую гитару - под семь струн и терцовый строй. Позже он переехал в Москву, где окончательно доработал конструкцию, а его гитара так полюбилась местным цыганам, медведям, ливрейным лакеям и профурсеткам, что стала русским народным символом, как оренбургская пуховая коза, как балалайка, как дороги и дураки.
Кроме почтительного ученика - нам описали Сихру сторонние наблюдатели. Этого мастера изображают чрезвычайно деятельным, почти маньякообразным, не сидевшим без дела ни минуты. Изобретал ли он семиструнную гитару - мы не знаем. Но знаем, что своей кипучей энергией он точно подпитал развитие семиструнки.
Перед нами уже были примеры избирательной памяти. Например, почтенная мадам Праттен под конец лет вообразила себе, что лихо сколачивала по молодости гитары - и ненароком придумала первую тревел-гитару (а о том, что такую гитару на самом деле изобрел лютье Панормо - предпочла подзабыть). Если бы мы верили всему, что говорят, мир так и стоял бы на трех китах. Объективности ради - мы просто принимаем все к сведению, минусуя два в уме и забирая метром ниже.
Даже если Андрей Осипович Сихра и не изобретал семиструнной гитары - его имя должно быть упомянуто в гитарной истории, хотя бы из-за внушительного списка его учеников. В биографии практически каждого русского гитариста и лютье XIX века - есть упоминание Сихры. Не прямое, так опосредованное.
ГЕЛЬД
Первое громкое возмущение утверждением Стаховича - высказал в начале XX века В.А.Русанов . Он обоснованно замечал, что безоговорочно верить словам одного человека неразумно. А после, в свою очередь, совершенно без критики принял и растиражировал слова, брошенные вскользь Далем - о польском происхождении русской гитары. Упомянутый выше Олег Витальевич Тимофеев пошел дальше - и принялся за дело с научным подходом. В частности, он установил точные и характерные признаки русской гитары, а после - проследил, в который момент истории все эти признаки сошлись воедино.
Перечислим эти признаки.
Русской гитаре непременно принадлежит:
1. Корпус в форме восьмерки (постбарочного континентального типа);
2. Голова в форме восьмерки (первоначально);
3. Радиусный гриф (английский);
4. Больше 12 ладов;
5. Семь одинарных жильных струн;
6. Особый смешанный строй.
Тимофеев понял, что только в тот момент, когда сольются воедино все шесть признаков - историк имеет право сказать: вот оно - рождение русской гитары. Не раньше и не позже.
Сопоставив огромный фактологический материал, Тимофеев пришел к выводу, что сошелся клином белый свет на другом чехе - Игнаце фон Гельде (1766-1816).
У Гельда - очень сложная биография. Сам из семьи врача, в семнадцать лет он переезжает в Польшу, а оттуда - в Петербург. Поступает в армию Потемкина, берет боями Очаков, становится офицером, а после - возвращается в Польшу. Там принимает участие в польском восстании Тадеуша Костюшко - и закономерно попадает в русские кандалы, из которых его освобождает просвещенный Павел I. Из-за таковой ли к себе доброты, или от чего еще, но Гельд остается в России - занимается преподаванием, открывает журналы и издательства. В 1800 перебирается в старую Москву, в которой и доживает до конца дней.
Гипотезу Тимофеева поддерживают совершенно равным ругани образом. С ним вступают в очно-заочную полемику. К примеру, приводят убедительные доводы о том, что Василий Сергеевич Алферьев - ученик Сихры - издал в 1797 году фантазию для семиструнной гитары на тему русской песни. А т.к. сочинить фантазию на пустом месте невозможно, исследователи советуют вычесть хотя бы два года на знакомство Алферьева с инструментом. Попадающий в этот задел 1796 год - время заточения Гельда. Т.е. Гельда не было, а семиструнная гитара была - и была у ученика Сихры.
Можно долго раскидывать карты, переворачивать чашки с кофейною гущею - и не найти ответа, т.к. могло случиться что угодно. Могли, например, сбиться даты - слишком вплотную они расположены. Потому, наиболее правильным нужно счесть подход гитариста-семиструнника Владислава Михайловича Мусатова (+1991). Он написал потрясающе просто:
«На заре семиструнной гитары в России работали два чеха - Сихра и Гельд. Этим и ограничиваются наши познания о «польской» гитаре» .
Гитара развивалась поэтапно - от ренессансной к современной. Внутри каждого исторического периода развития гитары (ренессансного, барочного, классического, романтического) - были собственные подразделы, относящиеся к гитарным школам.
Скажем, классический период отличается от барочного - стандартизацией шестиструнного строя по квартам, введением нижнего порожка и некоторыми другими особенностями. Но гитары классического периода еще и разбиты по школам. Например, французские лютье опередили итальянских в том, что первыми придумали размещать гриф поверх деки, а не ставить его заподлицо над корпусом. Это - характерная особенность французской школы классического периода.
Слева - приставной гриф итальянской двенадцатиструнной гитары 1860 года.
Справа - навесной гриф французской гитары мастера Лапревотта 1838 года
В романтический период эта особенность сменится другой, но в классический период - она такая, и это помогает историкам систематизировать знания. Испанцы в классический период - делали цельную пятку, а французы, итальянцы и немцы - раздельную. Если мы видим V-образное соединение шейки с головой, то сразу понимаем, что тут нужно говорить о влиянии школы Панормо, а если такое соединение выполнено внахлест (как у современных гитар), то мы вспоминаем об испанской школе, в частности, о мастере Пахесе, у которого Торрес и позаимствовал такое соединение, сделав его эталонным. И так далее - особенностей много; нам не перечислить их все в небольшой статье.
Русскую гитару принято выставлять уникальной - характерной только для нашей страны. Это, конечно, не совсем так. От самого начала - к современному ее состоянию - вполне возможно проследить влияния, как конкретных инструментов, так и совершенно определенных гитарных школ.
Для начала нужно пояснить, почему в ранней русской гитаре так настойчиво ищут влияние английской цистры, в то время как в поздней - практически единогласно находят венские черты.
Олег Тимофеев выделяет следующие особенности, характерные для:
1 английской гитары-цистры->2. испанской гитары->3. русской гитары:
1. форма корпуса грушеобразная->2. форма приталенная->3. форма приталенная;
1. гриф навесной->2. гриф заподлицо->3. гриф навесной;
1. гриф радиусный->2. гриф плоский->3. гриф радиусный;
1. голова односторонняя->2. голова восьмеркой->3. голова восьмеркой;
1. металлические струны->2. жильные струны->3. жильные струны;
1. крепление струн у основания деки и через подставку->2. крепление струн на подставке->3. крепление струн на подставке;
1. терцовый строй->2. квартовый строй->3. терцовый строй.
Слева - французская гитара мастера Виктора Маршала 1830 года. Плоский приставной гриф в старых традициях, голова восьмеркой, приталенная форма, современная подставка.
Справа - семиструнная гитара Батова 1813 года. Она сделана раньше, но несмотря на это - у нее навесной радиусный гриф. А вот талия - не так ярко выдержана и напоминает больше барочные формы.
Как видно, даже если нет полной уверенности в том, что русская семиструнная гитара образовалась из английской гитары - влияние последней все же несомненно. Другими словами, ранняя русская гитара - это симбиоз испанской гитары и английской гитары-цистры - с некоторыми местными особенностями.
В тридцатые годы девятнадцатого века европейский рынок гитар будет жестким образом перекроен между Испанией и Австрией. Франция была выключена из процесса войной, а в Англии мало любили гитару. Дело в том, что в 1822 году венская гильдия выдала патент мастерской Штауффера - на улучшение и переделку гитарной конструкции. В результате образовалась та гитара, структурные элементы которой сейчас называют по имени ученика Штауффера - Шерцера, или по месту появления - венскими и австрийскими: пружины Шерцера, австрийский клец, венский способ крепления грифа и т.п.
В Испании в это время над конструкцией гитары думает совсем молодой Антонио Хурада де Торрес - легендарный лютье, сделавший во второй половине века классическую гитару именно такой, какой знаем ее мы. Две страны так сильно поделят рынок, что в это время даже гитаристы будут заранее предупреждать - на каком именно инструменте предпочитают исполнять произведения (австрийском или испанском), а гитарные продавцы - размещать на гитарах наклейки с указанием школы.
Влияние австрийской школы дойдет и до России - постепенно семиструнка станет, за вычетом местного колорита, очень похожей на гитары Штауффера. Например, гриф из радиусного превратится в плоский.
Регулировочный винт, ставший визиткой русской гитары, неизвестно как возник. Историки отрицают роль школы Штауффера в этом процессе, закономерно приводя источники, доказывающие, что такой винт ставили на русские гитары - до переделки гитар в Вене по патенту тамошней гильдии.
Приводятся порой очень остроумные предположения о причине закрепления регулировочного винта. Очень интересная гипотеза - о влиянии русского быта, русских бескрайних просторов и помещичьего быта. Дескать, в таких огромных пространствах - без вести терялись настройщики. Люди выходили искать их с фонарями, да куда там - лишь пурга, волки, поэты и Достоевский встречались на пути. А настройщиков не было. Их остро не хватало. И помещики требовали от мастеров такого механизма, который позволял бы поднимать и опускать струны без привлечения музыканта высокой квалификации.
Если поставить Гельда и Сихру особняком - не как гитарных лютье, а как гитарных патриархов, то разговор о лютье удобнее начинать хронологически. С мастера, чьи гитары дошли до нас самыми старыми.
Лютье были самородки, самородки были гитаристы.
Сосны на горе - раскидистые и одинокие - такой образ приходит первым, когда начинают говорить о русских мастерах.
