Уметь общаться с инвалидом
Я наблюдала за взаимоотношениями друга моего отца, академика Алексея Ивановича Маркушевича, со своей супругой, после перенесенного ею инсульта. Несмотря на плотный график работы, он весь был в жене. Он ни на минуту не отвлекался от нее, будучи дома, и постоянно звонил домой, находясь на конференции.
Он позволял больной жене принимать гостей. Он никогда не навязывал своего общества, предпочитая находиться либо в общей библиотеке, либо в своем кабинете. А надо заметить, что она была искусствоведом в Третьяковской галерее. После инсульта она почти перестала говорить, но ее интеллект был сохранен, хотя бывали провалы в памяти. И когда она хотела что-то рассказать, но не могла этого сделать, она бежала к Алексею Ивановичу и начинала ему говорить, объясняя на пальцах: «Вот… вот… вот это, посмотрите, Алексей Иванович».
Они обращались друг к другу исключительно на Вы, либо по имени и отчеству.
Она знала, что он поможет. Он сразу понимал, что она хочет сказать, помогал ей, и она, просияв, спешила опять к гостям (в данном случае, ко мне), и продолжала беседу до следующего провала.
Это было очень нравственно, очень трогательно и очень порядочно.
Алексей Иванович никогда не напоминал ей о ее недуге, но всегда был рядом, когда требовалась его помощь. Именно это, а не только постоянная работа с логопедами и психологами, помогли ей.
А сегодня я наткнулась на пост Станислава Садальского: http://sadalskij.livejournal.com/1607513.html
С сюжетом о том, как Людмила Поргина вывезла Николая Караченцова в Киев.
В каждом интервью жена Николая Караченцова говорит о том, что улучшение не наступает, хотя "с Коленькой работают лучшие специалисты". И на фоне "лучших специалистов", укутав мужа в одеяло, она везет его на Украину.
Когда идет парализация конечностей, когда, после такой травмы, поднимается сахар в крови, когда начинается энцефалопатия, она поражает все сосуды, в том числе и сосуды конечностей.
И холод в этом случае категорически противопоказан, притом, что любая простуда может вызвать пневмонию, и следом за ней - отек легких. И неотложный летальный исход. Именно поэтому, на фразу: «Что же Коленьке, лежать дома и ждать смерти?» медицинский ответ звучит очень просто:
- Нет. Надо всюду возить его, чтобы приблизить эту смерть.
Конечно, он не должен лежать. Надо делать массаж. Надо делать пассивную гимнастику. Но в морозы вывозить на улицу категорически нельзя - раз. Предпринимать путешествия тоже нельзя - два. И тем более - в город, в котором происходят митинги и забастовки.
Нервы - вот что нас убивают. Они истощают силы больного. Как бы нам не хотелось и куда бы мы не возили больного, он все равно - больной. Есть пословица «Хоть горшком назови, только в печку не сажай». Называя больного здоровым, мы применяем к нему неадекватные действия, и как раз можем приблизить летальный исход.
Положительный стресс по своей биохимической сути равен отрицательному. А стрессы больному противопоказаны. И встречи должны быть дозированными, и без всякой ажиотации: «Коленька, посмотри, кто к нам пришел». Надо спокойно подготовить и дать поговорить ровно на том уровне, на котором он способен говорить.
Я не знаю, какие "лучшие врачи" работают с Николаем Караченцовым. Очень надеюсь, что это не те специалисты, которые чуть не убили в Боткинской больнице моего мужа, перепутав начало его инсульта с острым психозом, вследствие чего вкололи ему несколько кубиков Галоперидола, отправив в ПСО.
И очевидно, что психолог с Николаем Караченцовым не работает. Иначе любой, даже самый завалявшийся специалист, сказал бы, что делать посмешище из волевого, сильного человека, каким мы всегда будем помнить Николая Петровича, как минимум, не очень этично.
Он позволял больной жене принимать гостей. Он никогда не навязывал своего общества, предпочитая находиться либо в общей библиотеке, либо в своем кабинете. А надо заметить, что она была искусствоведом в Третьяковской галерее. После инсульта она почти перестала говорить, но ее интеллект был сохранен, хотя бывали провалы в памяти. И когда она хотела что-то рассказать, но не могла этого сделать, она бежала к Алексею Ивановичу и начинала ему говорить, объясняя на пальцах: «Вот… вот… вот это, посмотрите, Алексей Иванович».
Они обращались друг к другу исключительно на Вы, либо по имени и отчеству.
Она знала, что он поможет. Он сразу понимал, что она хочет сказать, помогал ей, и она, просияв, спешила опять к гостям (в данном случае, ко мне), и продолжала беседу до следующего провала.
Это было очень нравственно, очень трогательно и очень порядочно.
Алексей Иванович никогда не напоминал ей о ее недуге, но всегда был рядом, когда требовалась его помощь. Именно это, а не только постоянная работа с логопедами и психологами, помогли ей.
А сегодня я наткнулась на пост Станислава Садальского: http://sadalskij.livejournal.com/1607513.html
С сюжетом о том, как Людмила Поргина вывезла Николая Караченцова в Киев.
В каждом интервью жена Николая Караченцова говорит о том, что улучшение не наступает, хотя "с Коленькой работают лучшие специалисты". И на фоне "лучших специалистов", укутав мужа в одеяло, она везет его на Украину.
Когда идет парализация конечностей, когда, после такой травмы, поднимается сахар в крови, когда начинается энцефалопатия, она поражает все сосуды, в том числе и сосуды конечностей.
И холод в этом случае категорически противопоказан, притом, что любая простуда может вызвать пневмонию, и следом за ней - отек легких. И неотложный летальный исход. Именно поэтому, на фразу: «Что же Коленьке, лежать дома и ждать смерти?» медицинский ответ звучит очень просто:
- Нет. Надо всюду возить его, чтобы приблизить эту смерть.
Конечно, он не должен лежать. Надо делать массаж. Надо делать пассивную гимнастику. Но в морозы вывозить на улицу категорически нельзя - раз. Предпринимать путешествия тоже нельзя - два. И тем более - в город, в котором происходят митинги и забастовки.
Нервы - вот что нас убивают. Они истощают силы больного. Как бы нам не хотелось и куда бы мы не возили больного, он все равно - больной. Есть пословица «Хоть горшком назови, только в печку не сажай». Называя больного здоровым, мы применяем к нему неадекватные действия, и как раз можем приблизить летальный исход.
Положительный стресс по своей биохимической сути равен отрицательному. А стрессы больному противопоказаны. И встречи должны быть дозированными, и без всякой ажиотации: «Коленька, посмотри, кто к нам пришел». Надо спокойно подготовить и дать поговорить ровно на том уровне, на котором он способен говорить.
Я не знаю, какие "лучшие врачи" работают с Николаем Караченцовым. Очень надеюсь, что это не те специалисты, которые чуть не убили в Боткинской больнице моего мужа, перепутав начало его инсульта с острым психозом, вследствие чего вкололи ему несколько кубиков Галоперидола, отправив в ПСО.
И очевидно, что психолог с Николаем Караченцовым не работает. Иначе любой, даже самый завалявшийся специалист, сказал бы, что делать посмешище из волевого, сильного человека, каким мы всегда будем помнить Николая Петровича, как минимум, не очень этично.