православие и русская культура
Вчера уважаемый Александр Котов своим комментарием в fb напомнил о стародавних разговорах, суть которых кратко можно свести к следующему:
О любом отечественном авторе, который так или иначе писал на религиозные или околорелигиозные темы, начинается спор - "в какой мере он православен". Исход такой дискуссии можно предсказать почти наверняка - в суждениях автора будет найдено либо "протестантское", либо "католическое" уклонение от строго православия.
Не важно, о ком именно речь пойдет - т.е. явные "ересиархи" не в счет (вроде того же Толстого или, напр., позднего Лескова), но Хомякова, Киреевского, Самарина, Аксакова и т.д. обличат как "протестантствующих", Соловьев - так определенно "католичествующий" и того даже и не скрывающий. Вроде бы из-под удара выходил Константин Леонтьев - поскольку собственно о христианстве говорил мало, в основном призывая иерархов и старцев слушаться, но и тут Бердяев (на котором самом "клейма негде ставить":) уличил его, и с достаточными основаниями, в латентном католицизме.
Собственно парадигма спора вполне выявлена еще самим Юрием Федоровичем Самариным в его диссертации о Феофане Прокоповиче и Стефане Яворском, где названные авторы уклонялись, соответственно, в протестантизм и католичество в своем богословствовании - а истина православия оказывалась между. Из чего Ю.Ф. делал сначала вполне обнадеживающие выводы, но вот по зрелому размышлению отметил, что православным в таком случае оказывается оказывается невозможным быть - если хоть что-то пытаешься сформулировать, помыслить. Т.е. любая попытка "творчества" (используя излюбленное словечко разговоров того времени) оборачивается неизбежным неправославием - только молчание или воспроизведение (да и последнее уже опасно, поскольку всякое воспроизведение - какой-то выбор, тут и уклониться недалеко).
А в дискуссиях "филологического" плана это приводит к тому, что можно лишь говорить об "уклонениях" - измеряя кто и в какой степени от православия (становящегося уже исключительно апофатическим) уклонился и в чем именно. Судьба ПушДомовских сборников в этом отношении характерна - начавшись как "Православие и русская лит-ра", они затем переименовались в "Христианство и русская лит-ра", а то содержание их наводило на мысль о большей уместности "или" в названии.
Какой же итог этих рассуждений, спросите вы? Да довольно простой - поскольку под именами "протестантизма" и "католичества" описываются практически все вариации христианской мысли в Новое время, отсюда и любая попытка мыслить приводит к тому, что сходство с тем или другим, близость к тому или иному направлению в рамках этих двух конфессий неизбежно будет (причем будет не только у "религиозных философов" или "религиозных писателей", но и у самих богословов православных, не важно в какой духовной академии сидящих). Описывать своеобразие религиозной мысли необходимо, но само указание на "католические" или "протестантские" симпатии в качестве упрека, указания на недостаток, оказывается бессмысленным, поскольку может быть адресовано любому. Говорящие и судящие от имени "истины православия" кажутся в более выигрышном положении нередко лишь потому, что их самих не заставляют вполне сформулировать собственные взгляды.
О любом отечественном авторе, который так или иначе писал на религиозные или околорелигиозные темы, начинается спор - "в какой мере он православен". Исход такой дискуссии можно предсказать почти наверняка - в суждениях автора будет найдено либо "протестантское", либо "католическое" уклонение от строго православия.
Не важно, о ком именно речь пойдет - т.е. явные "ересиархи" не в счет (вроде того же Толстого или, напр., позднего Лескова), но Хомякова, Киреевского, Самарина, Аксакова и т.д. обличат как "протестантствующих", Соловьев - так определенно "католичествующий" и того даже и не скрывающий. Вроде бы из-под удара выходил Константин Леонтьев - поскольку собственно о христианстве говорил мало, в основном призывая иерархов и старцев слушаться, но и тут Бердяев (на котором самом "клейма негде ставить":) уличил его, и с достаточными основаниями, в латентном католицизме.
Собственно парадигма спора вполне выявлена еще самим Юрием Федоровичем Самариным в его диссертации о Феофане Прокоповиче и Стефане Яворском, где названные авторы уклонялись, соответственно, в протестантизм и католичество в своем богословствовании - а истина православия оказывалась между. Из чего Ю.Ф. делал сначала вполне обнадеживающие выводы, но вот по зрелому размышлению отметил, что православным в таком случае оказывается оказывается невозможным быть - если хоть что-то пытаешься сформулировать, помыслить. Т.е. любая попытка "творчества" (используя излюбленное словечко разговоров того времени) оборачивается неизбежным неправославием - только молчание или воспроизведение (да и последнее уже опасно, поскольку всякое воспроизведение - какой-то выбор, тут и уклониться недалеко).
А в дискуссиях "филологического" плана это приводит к тому, что можно лишь говорить об "уклонениях" - измеряя кто и в какой степени от православия (становящегося уже исключительно апофатическим) уклонился и в чем именно. Судьба ПушДомовских сборников в этом отношении характерна - начавшись как "Православие и русская лит-ра", они затем переименовались в "Христианство и русская лит-ра", а то содержание их наводило на мысль о большей уместности "или" в названии.
Какой же итог этих рассуждений, спросите вы? Да довольно простой - поскольку под именами "протестантизма" и "католичества" описываются практически все вариации христианской мысли в Новое время, отсюда и любая попытка мыслить приводит к тому, что сходство с тем или другим, близость к тому или иному направлению в рамках этих двух конфессий неизбежно будет (причем будет не только у "религиозных философов" или "религиозных писателей", но и у самих богословов православных, не важно в какой духовной академии сидящих). Описывать своеобразие религиозной мысли необходимо, но само указание на "католические" или "протестантские" симпатии в качестве упрека, указания на недостаток, оказывается бессмысленным, поскольку может быть адресовано любому. Говорящие и судящие от имени "истины православия" кажутся в более выигрышном положении нередко лишь потому, что их самих не заставляют вполне сформулировать собственные взгляды.