Карго-культ par excellence

[messaggiera]

Нашлось чудесное. Коротко, чётко и ясно.

«Русское церковное пение подчинялось, по сути, многим византийским эстетическим нормам. Многие музыковеды-византологи (в том числе и автор этих строк) находят множество мелодических оборотов, принятых русскими певцами от Византии не позднее XII века и сохранившимися вплоть до века XVII.

Могло ли это пение

Comments

[messaggiera]

Азиатские мелодии (и оценки музыки русских композиторов) меня тоже повеселили!. Взгляд у автора статьи, конечно, весьма нестандартный: музыканты с классическим образованием, так же как и «профессиональные православные», так не мыслят (и Ливанову не цитируют :)).

Но я люблю читать специалистов-самоучек, она, как анфан террибль, умеют ставить неудобные, но важные вопросы.

Например здесь вопрос очень хороший: насколько содержательными и, главное, эстетически привлекательными были для русского уха эти самые церковные мелодии. Нравились они? Стремились ли люди в церковь, чтобы послушать красивое пение? Служила ли богослужебная музыка точкой для приложения главных творч.усилий лучших музыкантов? Совершался ли интонационный обмен с бытовым музыкальным материалом (обмен - это значит движение в обе стороны)? Если в двух словах: «знамя» - это музыкальная жизнь или музыкальный музей?

Хорошо себе представляя карго-культный характер церковного быта (из этого не делали тайну даже на лекциях в 315-м кабинете), я думаю, что сохранение внутренне чуждых, но освящённых «высоким происхождением» музыкальных интонаций преобладало над попытками их творческого переосмысления и освоения.

Но самый большой и главный вопрос: что нам делать со знаменным пением сегодня? Жизнь или музей? ;)

Как раз-таки современный обиход - при всей своей художественной непритязательности (если не сказать убожестве) - в некоторых удачных образцах может вызывать слушательский отклик. Это я точно знаю. А потому что тут понятные песенные мелодии, простые привычные гармонизации, и главное - можно подпеть! Оказывается, что ценность самоличного участия в храмовом музицировании для прихожанина гораздо более значима, чем формальная красота и качество исполняемой музыки (интересно, Татьяна Алексеевна в своей докторской затрагивала вопрос рецепции? в автореферате я не помню, чтоб такое было… ). Казалось бы, есть, где развернуться современным композиторам: рецепты соединения «знакомого» и «учёного», так же как и рецепты воспитания художественного вкуса у слушателей известны с лютеровских времен. Но нет.