Смыслы и контексты
Как по-разному можно трактовать это фото Элиотта Эрвитта, сделанное в Археологичесом музее Афин.
На первый взгляд, священник осуждающе смотрит на неприкрытое безобразие между ног статуи. И за этим кроются различия двух греческих религий - старой и новой, античной и христианской, - с их различным отношением к телесности. Древнегреческая калокагатия (совпадение красоты телесной и внутренней, прекрасное есть хорошее) и христианское "тело - тлен, дух - вечен".
Но если зритель узнал в этих бронзовых ногах статую знаменитого Бога (Зевса или Посейдона) с мыса Артемисион, то[фотография приобретает другой смысл]фотография принимает другой смысл.
Священник смотрит на бога, прекрасного и грозного, мощного и могучего, явленного людям во всей полноте, без недомолвок и условий. Но явленного другим, не ему, христианину. Для меня на этой фотографии - христианская тоска по богу, которого нет, который обещал снова прийти, но так и не вернулся. Священник смотрит на него - на проклятого языческого истукана! - и понимает, что вот тут-то уж точно можно верить и в "по образу и подобию", и в то самое "обожение", являющееся прижизненной целью любого христианина.
Разочарование и недоумение - вот, что я вижу на лице священника. И восхищение дерзостью и свободой древних людей.
Статуя целиком:
На первый взгляд, священник осуждающе смотрит на неприкрытое безобразие между ног статуи. И за этим кроются различия двух греческих религий - старой и новой, античной и христианской, - с их различным отношением к телесности. Древнегреческая калокагатия (совпадение красоты телесной и внутренней, прекрасное есть хорошее) и христианское "тело - тлен, дух - вечен".
Но если зритель узнал в этих бронзовых ногах статую знаменитого Бога (Зевса или Посейдона) с мыса Артемисион, то[фотография приобретает другой смысл]фотография принимает другой смысл.
Священник смотрит на бога, прекрасного и грозного, мощного и могучего, явленного людям во всей полноте, без недомолвок и условий. Но явленного другим, не ему, христианину. Для меня на этой фотографии - христианская тоска по богу, которого нет, который обещал снова прийти, но так и не вернулся. Священник смотрит на него - на проклятого языческого истукана! - и понимает, что вот тут-то уж точно можно верить и в "по образу и подобию", и в то самое "обожение", являющееся прижизненной целью любого христианина.
Разочарование и недоумение - вот, что я вижу на лице священника. И восхищение дерзостью и свободой древних людей.
Статуя целиком: