Большой смысл маленького крестика
Вчера я показал, как от простой информации об имени одного из изображённых может поменяться восприятие картины. Но там всё-таки был почтенный седой старец в цилиндре, четырёхкратный премьер Великобритании в период её викторианского расцвета.
А сегодня ещё одна картина, меняющая смысл от совсем маленькой детали. Помните, как в детстве пели: «Коричневая пуговка валялась на дороге, никто не замечал её в коричневой пыли»? Пуговка это вам не премьер-министр в омнибусе, куда мельче. Деталь, которая меняет смысл, примерно такого же размера, немногим больше, и тем всё удивительнее.
Но начнём издалека. Самый несчастный художник России - это Александр Антонович Риццони (1836-1902). Тут как всегда целый «интернационал». Отец его был родом из Болоньи, но проживал в Риге. Несчастье Александра Антоновича настоящее, не опереточное. В 1902 году кто-то (под псевдонимом) написал статью о том, что Риццони позор русской живописи и самый плохой из наших художников. Этого Александр Антонович выдержать не смог и покончил с собой. Риццони конечно далеко не Леонардо да Винчи, но знал бы он, что потом придут Малевич, Шилов и Глазунов, может и удержался бы. Писал автор в основном кардиналов католической церкви, но сегодня не они нас интересуют.
Есть у Александра Антоновича Риццони одна картина, которая с виду простенький бодегон. Слово это придумал в XVII веке испанец Франсиско Пачеко (1564-1644), человек, прославившийся в первую очередь тем, что был учителем и тестем аж самого великого Веласкеса. Бодегон - это жанровая сценка, изображающая простолюдинов, чаще всего занимающихся распитием спиртных напитков или закусывающих. Ничего предосудительного в этом нет, так как на бодегонах вырос и стал великим тот самый Веласкес. Так что жанр (или под-жанр, если так можно выразиться) был облагорожен и попал в историю искусства.
Итак, два мужика выпивают и закусывают, да ещё и с музыкой. Вряд ли тут можно найти что-то особенное у художника средней руки (но, конечно, не самого плохого).
Но, как я уже сказал, есть одна очень маленькая (по физическим размерам) деталь, которая меняет всё. Я не знаю, был ли таков авторский замысел или просто «так получилось», но толкование картины меняется радикально. Салонно-развлекательный компонент, за который, видимо, и влетело Риццони от критиков уходит напрочь.
А.А.Риццони. Еврейский скрипач.
Грубый деревянный стол, на котором водка, селёдка, чёрный хлеб и курево. Привычная российская картинка. Но вот собутыльники! Слева скрипач-еврей в кипе. А вот у мужика справа, обратите внимание, из-под рубашки вываливается нательный крестик. И простое распитие переходит в иное измерение. Чего там запрещают церковные каноны относительно иудеев? У них нельзя лечиться (да-да, православные, грешим-с, канончик то никто не отменял), с ними нельзя вместе в баню, думаю, что и канон о том, что трапезничать вместе с открыто исповедующим иудаизм грешно где-то в тех же книжечках прописан. Так что старик с нательным крестом явно пренебрегает «уставами и правилами».
Как я уже сказал, расстёгнутая рубаха многое меняет, без неё был бы обычный бодегон. Вы думаете, он ничего не знает? Это в эпоху то черты оседлости? Да даже если он неграмотный и не в состоянии прочесть бредовые брошюрки предшественников «Союза русскаго народа» (тот появился уже после смерти Риццони), ему с каждого первого амвона напомнили бы о том, что жиды-христопродавцы.
Что же объединяет их, окромя горькой? Да сама жизнь. Посмотрите на одежду. У скрипача рваный рукав и у христианина такой же. Весьма очевидная художественная рифма. Первый вряд ли много зарабатывает игрой на скрипке и далеко не Ротшильд, второй тоже торгует какой-то ерундой вроде бумажных цветов (корзинка в правом нижнем углу). Вот это и объединяет их, потому они и сидят за одним столом, нарушая «священные традиции» (а вы думаете у традиционных иудеев нет похожего правила?), деля одну селёдку на двоих.
Что утешает. А вот праздники. Ханука, Рождество. И один скажет «Шма», а другой запоет «Рождество Твое…». И вы думаете наверху на них обидятся за то, что недавно они сидели вместе за одним столом, наплевав каждый на свои канончики? Ничуть. С чего такая уверенность что там эти канончики прочитал хоть самый младший ангел?
А к критике надо относится спокойнее. Наращивать, так сказать, толстокожесть. Оскорбления в периодической печати (сейчас в интернете) далеко не самое страшное, что может случиться в жизни. Я вот, например, могу и сам в ответ послать, и очень неинтеллигентно, несмотря на то, что иногда произвожу впечатление человека, умеющего читать и писать. Поторопился Александр Антонович. По крайней мере картина, которую мы сегодня смотрели, точно не самая худшая в истории русской живописи, даже если автор и не вкладывал в неё того смысла, что мы тут нарассуждали. В конце концов, как обычный бодегон тоже неплохо.