Конституционный переворот 1977 года: как это делалось в СССР
У меня перед глазами
Зал Кремлёвского дворца.
Выступает перед нами
Человек с душой бойца.
Человек партийной чести,
Он не раз бывал в бою
И вошёл со мною вместе
В биографию мою.
Мы следим за каждым словом,
И доклад его таков,
Что ему внимать готовы
Люди всех материков,
Люди разных поколений
Всех народов, наций, рас...
(Сергей Михалков, 1976 год. «Быль для детейУ меня перед глазами
Зал Кремлёвского дворца.
Выступает перед нами
Человек с душой бойца.
Человек партийной чести,
Он не раз бывал в бою
И вошёл со мною вместе
В биографию мою.
Мы следим за каждым словом,
И доклад его таков,
Что ему внимать готовы
Люди всех материков,
Люди разных поколений
Всех народов, наций, рас...
(Сергей Михалков, 1976 год. «Быль для детей»)
16 июня 1977 года Леонид Ильич Брежнев был официально избран главой Советского государства. Лидером страны он фактически был с октября 1964 года, но формально возглавлял только партию - сначала как Первый секретарь ЦК, потом как Генеральный. И вот...
Между прочим, если присмотреться к истории СССР повнимательнее, то выяснится удивительная вещь: все новые руководители страны - Сталин, Хрущёв, Брежнев, Горбачёв... - получив вначале власть в рамках «коллективного руководства» (таков был официальный лозунг), потом начинали мало-помалу, как тончайшие и легко рвущиеся паутинки, собирать её ниточки в свои руки. И это была совсем не простая, а ювелирная и даже рискованная работа. Например, Хрущёв закончил этот процесс только в 1957 году, когда отправил в отставку оппозицию в ЦК («антипартийную группу») и кроме партии возглавил и правительство. Перед Брежневым задача стояла посложнее, поскольку при его избрании было публично решено, что глава партии больше не должен возглавлять и правительство, ради всё того же «коллективного руководства». Поэтому на этот пост Леонид Ильич даже не посягал. Зато аккуратными шахматными ходами, как гроссмейстер, взял другой важный пост - главы государства. И это потребовало ни много, ни мало, как принятия новой Конституции СССР!
Сперва немного предыстории. Почему новая Конституция, которую неофициально прозвали «брежневской», была принята взамен Сталинской, именно в 1977 году? Не раньше, не позже? Ведь работа над новой Конституцией СССР официально началась ещё аж в... 1962 году, была создана Конституционная комиссия. Но шла она ни шатко, ни валко, целых 15 лет, и никто, кажется, не горел желанием побыстрее принять Конституцию. И вдруг в 1977 году события приобрели ускорение. Что же случилось? А случилось вот что: в Политбюро ЦК, на самом верху кремлёвского руководства, разгорелась нешуточная борьба. Во главе новой оппозиции Генеральному секретарю ЦК Брежневу стал Николай Викторович Подгорный, формальный глава Советского государства - Председатель Президиума Верховного Совета СССР.
Николай Подгорный (1903-1983)
Подгорный почти не остался в памяти советских людей, настолько он был неяркой фигурой. Есть множество анекдотов про генсека Брежнева, сравнительно немного - про главу правительства Косыгина. А про Подгорного мне встретились лишь единичные анекдоты, один из которых высмеивал его (и главы Украины Шелеста) внешнее сходство с Хрущёвым: «Что будет, если спустить Хрущёва с горы? Подгорный. А если пропустить его через кукурузу? Шелест». Хрущёв однажды со своей грубоватой прямотой выразился о Подгорном (в его присутствии) так: «Что с него взять? Был сахарным инженером - им и остался. Мы его вытащили с Украины потому, что он там все дела проваливал. Чем он в Москве занимается, какую пользу приносит, я понять не могу».
«Сначала Подгорный во всём поддерживал Брежнева, - рассказывал бывший член Политбюро Кирилл Мазуров. - К середине 70-х годов он по многим вопросам стал с ним спорить». Если рассматривать политическую позицию Подгорного, то, пожалуй, она была чуть-чуть «левее» позиции Леонида Ильича. Так, он выступал за более жёсткую линию в дипломатии с США, посмеивался над брежневской разрядкой и «борьбой за мир». Выражая сложившееся в руководстве мнение, зять генсека Юрий Чурбанов позднее писал, что Подгорный «становился уже совершенно нетерпим, амбициозен и всё хуже и хуже работал... Такого человека, как Подгорный, можно было бы освободить и раньше, здесь Леонид Ильич, я считаю, проявлял излишнюю мягкость и терпел, как говорится, до последнего».
1976. Председатель Президиума Верховного Совета СССР Николай Подгорный награждает Леонида Брежнева «Маршальской Звездой». На первый взгляд, в руководстве СССР царило полное единство. Но в действительности почти 200 делегатов XXV съезда КПСС голосовали против главы государства Подгорного... И вскоре он лишился своего поста
В качестве козырной карты против Генсека Подгорный попытался использовать тему его здоровья. В середине 70-х годов, когда Брежнев лежал в больнице, глава государства внезапно решил его навестить. Лечивший генсека врач Евгений Чазов писал: «Для меня это было странно и неожиданно, потому что никогда прежде он не только не навещал Брежнева в больнице, но и не интересовался его здоровьем... Я успел сообразить, что он пришёл неспроста, хочет увидеть Брежнева... а затем «сочувственно» рассказать на Политбюро о своём визите к своему давнему другу и о том, как плохо он себя чувствует». Конечно, это могло бы стать поводом к отстранению Брежнева по состоянию здоровья.
Но Чазов встал в дверях перед главой государства и не пустил его, пользуясь «правом врача». Тот, естественно, пришёл в негодование:
- Ты что, Председателя Президиума Верховного Совета СССР не знаешь? Не забывай, что незаменимых людей в нашей стране нет.
- Сейчас ему нужен покой, - твёрдо возразил врач. - Ни я, ни вы не знаем, как он воспримет ваш визит. Он может ему повредить...
Ворча, недовольный Подгорный удалился. А Чазов немедленно сообщил о происшедшем главному чекисту - Андропову. Тот был крайне обеспокоен услышанным и с тревогой повторял: «Что же делать? Подгорный может рваться к власти». Встревожились и другие сторонники Брежнева в Политбюро - Суслов и Кириленко. Они риторически спрашивали: «Зачем нам нужно иметь двух Генеральных секретарей?». Решили сообщить о случившемся самому генсеку, когда он лучше себя почувствует. Леонид Ильич сразу понял, к чему идёт дело.
- Хватит бездельничать, - заявил он, - надо приглашать товарищей и садиться за подготовку к съезду.
После этого и развернулся первый раунд борьбы против Подгорного. Многие считают, что все выборы в СССР носили чисто формальный характер. Но на самом деле это было не совсем так. При выборах делегатов на XXV съезд партии на конференции в своей Харьковской парторганизации Подгорный неожиданно получил огромное количество голосов «против» (около 250 из 650), и едва набрал необходимое большинство, чтобы попасть в делегаты. Это был для него «первый звонок». Второй звонок прозвучал на самом съезде в 1976 году - при выборах ЦК, пользуясь тайным голосованием, многие делегаты вычёркивали его фамилию из списка. Он получил 193 голоса против - это были огромные цифры. Тем не менее Подгорный устоял, хотя почва под ним и зашаталась. Так что первый раунд борьбы с ним закончился, можно сказать, вхолостую. Но вот только Брежнев никогда в таких случаях не отступал и не сдавался...
Вёл себя Подгорный по-прежнему уверенно. Журналисты Владимир Соловьёв и Елена Клепикова писали: «Весной 1977 года Подгорный отправился в длительное путешествие по африканским странам. Судя по внезапным изменениям маршрутов, по незапланированным визитам, по высокомерию и самоуверенности почётного путешественника, его вояж носил импровизаторский, вдохновенный и независимый характер. Так путешествует полноправный руководитель страны, а не третий член её триумвирата... Впервые его путешествие обратило на себя внимание всего мира. Он возвращался на крыльях победы в Москву...»
А в Москве тем временем вовсю шёл второй раунд борьбы с ним, связанный уже с принятием новой Конституции. Дело в том, что «гвоздём» этой Конституции была знаменитая «шестая статья» о КПСС, которая гласила:
«Руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза. КПСС существует для народа и служит народу. Вооружённая марксистско-ленинским учением, Коммунистическая партия определяет генеральную перспективу развития общества, линию внутренней и внешней политики СССР, руководит великой созидательной деятельностью советского народа, придаёт планомерный научно обоснованный характер его борьбе за победу коммунизма. Все партийные организации действуют в рамках Конституции СССР».
Казалось бы, какое деловое значение могла иметь эта вроде бы вполне декларативная или, как говорят, «рамочная» статья в борьбе за власть в Кремле? Но авторов проекта интересовало именно сугубо практическое применение данной статьи... Хотя об этом, похоже, до последней минуты не догадывался и тот, в кого она напрямую была нацелена - то есть сам Н. Подгорный. В мае 1977 года проект Конституции был готов, и руководству партии известен (5 июня его вынесли на всенародное обсуждение). А знакомство с проектом логично рождало вопрос: если КПСС отведена такая роль в обществе, то не должен ли Генеральный секретарь ЦК заодно возглавлять и государство?
И вот 24 мая 1977 года по Подгорному был нанесён финальный политический удар. Случилось это на пленуме ЦК КПСС. Сам Подгорный говорил, что всё произошло для него совершенно неожиданно: «Я сижу на Пленуме ЦК, Лёня [Брежнев] рядом, всё хорошо, вдруг выступает из Донецка секретарь обкома Качура и вносит предложение: считаю, что целесообразно совместить посты Генсека и Председателя Президиума Верховного Совета. Я обалдел. Спрашиваю: «Лёня, это что такое?» Он говорит: «Сам не пойму, но, видать, народ так хочет, народ...»
Окончательно же добил Подгорного другой выступавший на пленуме, который предложил вдобавок вывести его из Политбюро. Совершенно неожиданно услышав эти предложения, Подгорный побагровел, вскочил с места и попросил слова. Вёл заседание сторонник Брежнева Михаил Суслов, который сказал ему:
- Ты посиди, подожди. Ничего пока!
Подгорный растерянно сел обратно, а Суслов... поставил вопрос на голосование. Все проголосовали «за»... Маленький «государственный переворот» совершился. Подгорный был ошеломлён такой стремительностью и напором. Формально он, впрочем, ещё оставался - на две-три недели - главой государства. «Пленум закрылся, - вспоминал Виктор Гришин. - В комнате президиума сразу после окончания пленума растерянный Н.В. Подгорный сказал: «Как всё произошло неожиданно, я работал честно», и расстроенный ушёл». П. Шелест замечал по поводу этих событий: «И вновь знакомый приём: внезапность, быстрота и натиск». Это был фирменный стиль политической борьбы Леонида Ильича: медленная, скрупулёзная, тщательная, вкрадчивая подготовка «на кошачьих лапках», а затем молниеносный финальный удар, не оставляющий противнику никакого шанса на сопротивление. Так он одержал верх и над Хрущёвым, и теперь...
А 16 июня 1977 года Брежнев был уже формально избран главой Советского государства. Подгорный при этом триумфе генсека даже не присутствовал. О событиях этого дня сам Леонид Ильич писал заболевшему соратнику Константину Черненко: «Заседание сессии Верховного Совета прошло хорошо, я бы сказал, великолепно. Бесконечные аплодисменты. Особенно бурно было встречено выступление Михаила Андреевича Суслова. После него я выступил с благодарностью... Мой ответ был принят депутатами очень тепло. Считай, что ты был среди них».
Конституция СССР была официально принята чуть позже, 7 октября 1977 года. А в фольклоре происшедшее отразилось в анекдотах:
«- Почему Подгорный пошёл под гору?
- По собственной не-Брежности. Вместо «дублёнка» он говорил «дуб-Лёнька».
Другой анекдот: «К Подгорному, который был уже на пенсии, приехал как-то приятель и стал его укорять:
- Что ты, Коля, засел у себя на даче, как бирюк, ничем не интересуешься, и газет не читаешь?
Тот отвечает:
- Нет, и не переживаю!
- Так ты, даже, небось, не в курсе, кого новым Папой римским выбрали?
Подгорный, после долгой паузы:
- ...Не может быть!..»
Почтовый блок, посвящённый принятию новой Конституции. 1977 год