Финляндия, февраль 2006, часть 2.
Начало здесь: http://maxilla-k.livejournal.com/13356.html
ФИНЛЯНДИЯ как ПОВОД ДЛЯ ПОЛНОГО ОТКАЗА ОТ ОБЪЕКТИВНОГО АНАЛИЗА РЕАЛЬНОСТИ, часть2.
Действующие лица и краткие характеристики (напоминание):
1) Фастер - счастливый водитель полноприводного автомобиля Субару и молодожен;
2) Саша Фастер - молчаливая и мнительная Валькирия, жена Фастера;
3) Толик - компьютерный гений с ноутбуком (и набором проводов к нему), знаток «Age of Empires» и других компьютерных игр, в душе - Портос;
4) Ваш покорный слуга - старый брюзга с элементами уклона в романтизм, эпатажный авантюрист и любитель словесной пурги, переходящей в клинический бред, из-за запущенности болезни неизлечим;
5) Даня - православный адепт и водитель автомобиля Сааб, неизвестной автору модели;
6) Ирина - «профессиональная» жена, любительница «Гарри Поттера», жена Дани;
7) Пелтонен - собирательный образ финского обывателя, вне зависимости от половых, рассовых, религиозных и прочих предпочтений;
8) Тула - особа женского пола, весьма недурна собой и уже этим отличающаяся от мадам Пелтонен;
9) Йолли - круглоликий фин, отличающийся от Пелтонена (обыкновенного) общительностью и незашоренностью мышления;
10) Й.В. Снеллман - первооткрыватель Финляндии, а также первый финский космонавт
Следующий день, пожалуй, был самым ответственным, ибо выбор снаряжения в прокате дело мудреное. Как выберешь, так и будешь кататься всю неделю. А, учитывая открытость и склонность Пелтонена к общению, задача эта представлялась архисложной. Ботинки не хотели налезать на ногу. Я опробовал три разных размера и понял, что либо размер слишком большой, либо ботинок упорно не желает надеваться на ногу. Подошедшая девушка показала мне, что надо с максимальной силой надавить на язычок ботинка. И, о чудо, все получилось. К тому времени было пролито уже немало пота (хорошо, что дело не дошло до крови). Видимо, международное сообщество, ежегодно посещающее гору в Тахко, все-таки повлияло на общительность персонала в пункте проката. Первые шаги в ботинках были отчаянно неуклюжими. Кто пробовал ходить в лыжных ботинках, тот знает, о чем я. Такое впечатление, что ты, как ребенок, заново учишься ходить. Но снимать ботинки нельзя, чтобы потом снова не мучиться, одевая их. Да и надо, чтобы нога привыкала, ибо в ближайшее время именно лыжные ботинки будут твоей основной обувью.
Пройдя крещение выбором снаряжения, мы отправились покупать ски-пасс, или попросту пропуск на подъемники. Опять же для любителей статистики коротко замечу, что прокат пакета (без шлема, разумеется) нам обошелся в 92 евро за 5 дней, а ски-пасс - в 115 евро на тот же срок. Прикупили мы так же еще такую удобную фигню, которая называется JoJo (читается Йо-Йо, я полагаю), к которой этот ски-пасс пристегивается на резинке, что очень удобно, и так намного сложнее его потерять (напоминает игрушку йо-йо, весьма популярную в начале 90-х годов прошлого века в России: шарик на резинке). Причем, что интересно, все, не сговариваясь, купили JoJo разного цвета. Наверняка, социо-психологи оценили бы однозначно сей факт. Такая вот разношерстная компания у нас подобралась!
Среди нас было двое абсолютных новичков: Толик и Саша Фастер. Да и я не мог особенно похвастаться большим опытом. Шесть лет назад я катался с подружкой на Карпатах (Украина), и мне тогда это очень понравилось. И все эти шесть лет я мечтал снова поехать покататься, но с подружкой мы расстались, и подходящей компании никак не находилось. И вот наконец-то я снова на горных лыжах, готов к этому ни с чем не сравнимому удовольствию. Однако шесть лет активного некатания сделали свое черное дело: чувствовал я себя поначалу довольно неуверенно. Решено было, для того, чтобы попривыкнуть к лыжам, съехать с маленькой горочки, которая и отношения-то к Тахко не имеет: просто спуск к озеру, на льду которого, кстати, разместилась стоянка для машин. Весьма пологая горочка, высотой может быть метров пять. Горочка эта впоследствии получила название «гора Толикова позора», ибо не была им взята с первого раза. В комбинезоне, взятом на прокат в «Тахко Сафарит» (для экстрим программ), Толик поначалу выглядел на горе как пингвин. Знаете, есть такой документальный фильм про пингвинов, где они друг за другом поднимаются в горку; потом кто-то из них падает и по пути вниз сбивает всех сородичей, идущих следом. Саша Фастер тоже вполне удачно вписала свое имя в местную топонимику, но об этом чуть позже.
Мне лично известны три сравнительно честных способа обучения катанию на горных лыжах. Первый: взять инструктора и тупо осваивать все приемы (долгий, но, в конечном счете, вполне оправдывающий себя способ). Второй: постепенно спускать с освоенной тобой небольшой горы, пробуя силы в разных видах спуска: от «плуга» до «широкоамплитудной синусоиды». И третий: рисковать, набирать синяки и набивать шишки (сравнительно быстрый, веселый, но болезненный способ). Именно третьим способом я учил кататься свою подругу шесть лет назад (букет из синяков на ее белом теле до сих пор стоит у меня перед глазами). Именно этот способ я предложил Толику для поддержания выбранного мною временно образа «эпатажного авантюриста». Для начала мы пошли на небольшую горку, где в основном катаются дети. Даня с Ирой, как самые продвинутые, умахали куда-то в заоблачные дали, и, когда мы изредка встречали их, они рассказывали нам легенды о сидячих (кресельных) подъемниках и красивые сказки о другой стороне горы, где склоны более снежные и где народу поменьше. Саша же избрала некую комбинацию первого и второго способа с привлечением личного инструктора в лице, разумеется, Фастера. Ну и до конца первого дня все увлеченно занимались по индивидуальным программам.
на фото: зимнее "классико": мороз и солнце...
Дабы не переусердствовать в первый день, был также запланирован выезд в близлежащий городок Нильсия за продуктами и для выполнения очень ответственного задания по помывке автомобилей. Дело в том, что Фастер, за счастьем своим не особо обращавший внимание на такие мелочи, как время (вообще) и грязь на машине (в частности), не сильно утруждал своего железного коня частыми помывками и в Москве. Что не особенно было заметно на фоне грязного московского снега. Здесь же это сразу бросалось в глаза и оставляло пятна на наших лыжных комбинезонах, выполненных преимущественно в светлой цветовой гамме. Ну и после нашего длительного переезда на машины было больно смотреть: грязью своей они сразу выделялись из всех транспортных средств на стоянке у горы. Поскольку дело происходило в воскресенье, то, логично предположив, что магазины закрываются рано, в пять вечера мы покинули склоны Тахко и направились в Нильсию. Ну и так как город мы совсем не знали, а время, хочешь - не хочешь, поджимало, мы остановились у первого же работавшего частного магазинчика. Что мы там покупали, я не знаю, да мне и все равно. Внимание мое сразу привлек упитанный Пелтонен, который смотрел по телевизору хоккей. Блин, финал, - вспомнил я.
- Какой счет? - поинтересовался я.
На пальцах мне было объяснено, что Финляндия выигрывает у Шведов 1: 0. Все это сопровождалось некой математической последовательность английских слов. Вычислить формулу этой последовательности с наскока мне не удалось, но желание общаться, читаемое в глазах Пелтонена, вызвало во мне прилив энтузиазма, и я решил закрепить робкий успех на ниве коммуникаций с местным населением, поинтересовавшись, как сыграли наши с чехами накануне в матче за третье место. Жестом мне было показано: погоди… Пелтонен повернулся к кассовому аппарату (или чему-то очень похожему на него), пробил чек и предъявил его мне. Цифры 0 : 3 несколько успокоили меня: я понял, что это хотя бы не счет за услуги справочного бюро. Однако все остальное, написанное на «чеке», без Шерлока Холмса расшифровать было решительно невозможно. Вот, - указал финн на очень странное слово, - Руссен. Слово начиналось на V… А вот - Тчек. Под словами читалось неутешительное для нас 0 : 3. Понятно. Подошедшие ребята запричитали, мол, спроси его про мойку машин. Я спросил. В этот момент в магазин зашла девочка-подросток, которую Пелтонен окликнул. Та на довольно бойком английском объяснила, что недалеко отсюда находится заправка NESTE, а при ней есть мойка. Только сегодня воскресение, а поэтому она уже закрыта, приезжайте завтра. По пути обратно я сильно жалел только об одном: что не забрал с собой «чек», уж больно запало мне в душу странное слово, которым финны именуют нас.
- Да ладно, - успокаивал меня Фастер, - завтра приедем на помывку, зайдем еще раз и спросим.
- Ага, точно, вот русские - тормоза, - подумает Пелтонен, - с одного раза не втыкают.
А вечером за ужином у камина, неспешно потягивая пиво Lapin Kulta, мы делились горнолыжными впечатлениями. Самыми сильными эти впечатления, разумеется, оказались у четы Фастеров. Саша несколько раз опробовала на прочность заградительный забор-сетку, и тот устоял (вес Саши, вместе со снаряжением, составляет приблизительно 44 килограмма; математики-любители могут попробовать, исходя из этого, рассчитать скорость Саши). Отчего и получил в результате название «забор им. Саши Фастер». Саша не любит, когда над ней смеются, но, Саша, поверь мне, гораздо хуже, когда над тобой плачут!
Эту ночь Толик решил провести не в гордом одиночестве, а захватил с собой в кровать железного друга - верный ноутбук. По звукам, доносящимся из его наушников, трудно было опознать конкретную группу, но сомнений не оставалось в том, что Толик на сон грядущий решил потешить себя дум или дет-металлом. Зачем это делать перед сном, я не знаю, а так с утра я и сам не упускал возможности поднагнать адреналинчику за прослушиванием любимой этно-кор команды АБВИОТУРА, тоже весьма тяжелой. Поначалу я планировал брать и слушать ее во время катания, но, практика показала, что излишек адреналина на склонах вещь чрезмерная и, в некотором роде, опасная.
На второй день мы решили поехать на западный склон горы. Во-первых, он был ближе к нашему жилищу (и если в первый день в связи с прокатом оборудования мы были вынуждены поехать на восточные склоны, где были расположены все вспомогательные службы, то на этот раз такой необходимости не было). Даня с Ирой были правы: на этом склоне и снегу было больше и народу меньше. Это взаимосвязано вестимо. О! Кроме того, склоны эти были покороче, чем на восточной стороне.
Без труда мы нашли более-менее пологий склон для Саши. Спустившись с него пару раз, мы решили пойти на соседний склон, ну хотя бы для разнообразия. Поднявшись на подъемнике, я обнаружил, что выбранный нами склон оказался весьма недетским, и с самого начала выглядел довольно крутым и опасным. Но, что делать: на куртке на моей с обеих сторон красовалась надпись RUSSIA, на рукавах - российские триколлоры… Так что ударить в снег лицом перед Пелтоненом было никак нельзя!
на фото: ВПС в триколорах...
И, пару раз съехав с него с максимальной осторожностью, мы почувствовали себя настолько уверенными, что катились на него прямо с подъемника без остановки. Склон этот нам очень понравился: ветер резко приятно «царапал» лицо, от чего порой казалось, что щеки просто горят. Супер! А, кроме того, благодаря меньшей протяженности склонов на западной стороне, мы наконец-то достигли вершины горы, и уже оттуда весело и радостно скатывались вниз. Мы даже перетащили на этот склон Фастеров. Во время спуска мы видели разные пересекающие нам путь более пологие трассы, которые не в меру осмелевший Толик окрестил «трассами для лузеров». Тем временем, появившиеся ненадолго в сфере нашего внимания, Даня с Ирой поведали нам истину состоявшую в том, что оказывается все здесь устроено по-умному, что существуют разные трассы: синие - для начинающих, красные - посложнее и черные - самые сложные.
- А мы на какой катаемся? - спросили мы, указав на «нашу» трассу.
- А, это синяя, - сказал Даня.
Стрелка самоуважения резко поползла вниз. Оказывается, цвет трассы легко можно было определить, посмотрев на схему горы, которую я с самого начала таскал во внутреннем кармане, или еще проще: перед началом каждого спуска стоял указатель с названием трассы (они оказались именными) и квадратиком соответствующего цвета. Даня с Ирой сказали, что в ближайшие пару часов они будут вне зоны нашей досягаемости, ибо решили взять инструктора. Отчего-то их обуяла идея не просто кататься, а кататься правильно. Я всегда был против фанатизма вообще и спортивного фанатизма в частности. По мне так кататься надо для собственного удовольствия, а «олимпийцы среди нас» это не про нас. На фиг надо. Но охота пуще неволи, как известно. А посему Бог им в помощь и попутного ветра. Аминь!
- А зря мы, кстати, пренебрегаем глинтвейном, - заметил я, вспомнив, как хорошо он шел после каждого спуска на Карпатах.
Только если на Карпатах предприимчивые бабушки, сами варившие глинтвейн, стояли прямо у спусков с термосами, то здесь требовалось посетить некую избушку. Внутри избушки горел огонь, и вокруг него грелось неимоверное количество детей Пелтонена. Впрочем, были и столики. Не без труда найдя свободный столик, мы взяли по глинтвейну. Стоил он весьма недешево: 3 евро 80 центов. Но это-то все фигня. Вкус его был довольно пресным, градус практически совсем не ощущался. Да, по-моему, здесь чай крепче, да и градусов в нем поболее будет! Короче, глинтвейн разочаровал. У выхода из избушки были столики на улице и, видимо, место для курения. Об этом говорила стоявшая поблизости урна, представлявшая из себя ощетинившегося ежика из окурков. Похоже, искусство авангарда здесь в чести.
на фото: "ежик" из окурков.
Я вспомнил про наскальную фигуру из ремней безопасности… Заодно я всесторонне наконец изучил схему спусков с горы и обнаружил, что, во-первых, склон, с которого мы съезжали был не синим, как утверждал Даня, а наполовину красным. Стрелка самоуважения снова медленно поползла вверх. А во-вторых, на другой стороне горы было достаточно синих склонов, что давало возможность поездить осмотреть всю гору, а не буксовать все время на одном месте. Что мы порешили и проделать. И даже Саша изъявила желание к нам присоединиться (нет, глинтвейн она предусмотрительно не пила с нами). На вершине мы довольно быстро нашли синий спуск в другую сторону, и (что нам теперь эти синие спуски?!) поехали вниз. Не знаю, как другие, не до них мне было, но на середине спуска я первый и последний раз за всю неделю упал. И не то, чтобы склон был слишком резким. Отнюдь. Просто огромное количество детей и ледовые залысины сделали свое черное дело. Кричать «Пелтонен, уйди!» бесполезно; остановиться на льду - не представляется возможным. «Залысины» эти ледовые появляются, видимо, из-за сноубордистов, которые, сколько раз я это видел, находили какое-то странное удовольствие в скольжении вниз на доске, поставленной поперек спуска (нечто вроде «плуга» у лыжников). Что, разумеется, просто, как катком счищает весь снег. Но вместо того, чтобы таить обиду на сноубордистов, я сделал вывод, что перчатки все-таки одевать надо, ибо на льду при аварийной остановке расцарапал в кровь палец. Да бог с ним! Конечно, мы завершили спуск, и оказались у кресельного подъемника, о котором недавно нам рассказывали Даня с Ирой. Каждое «кресло» было рассчитано на четверых; нас оказалось трое: я, Толик и - куда ж от него деваться?! - Пелтонен. Кресла эти плыли в воздухе довольно высоко над очень красиво припорошенными снегом деревьями. Однако было, надо сказать, страшновато. Уже потом, когда мы рассказали про наши опасения Дане, он смеялся над нами, говоря, что мы тупые настолько, что даже не догадались опустить вниз страховочную перекладину. А Пелтонен, видимо, решил, что русские - парни отчаянные, и не пожелал выглядеть на нашем фоне хлюпиком. Путешествие было клевым, но никто из компании отчего-то этой стороной горы не прельстился, и поэтому мы вернулись на «наш» намоленный склон. Ничего, еще успеем попутешествовать, - подумал я.
Тем более, что ближе к вечеру уже пора было озаботиться отложенной по независящим от нас причинам помывкой машин. Долго кружили мы по улицам Нильсии в поисках заправки NESTE, пока, наконец, не увидели знак помывки машин на заправке SHELL. И тут на меня снизошла истина: видимо, с английского на финский NESTE просто переводится как SHELL. На том я и успокоился, сидя в машине, пока огромные щетки обхаживали нас со всех сторон. Интересное впечатление: никогда мне еще не доводилось во время помывки находиться внутри машины. Пока мыли Сааб, казалось, что сырая и чистая Субару дрожит и замерзает. Температура под вечер опускалась где-то до минус 10 градусов. Мы прильнули к окну мойки, наблюдая, как моют Данин Сааб. Пока мы искали NESTE, мы обнаружили большой супермаркет, куда и направились после. Что мы там покупали, я не знаю, да мне и все равно. Мое внимание привлекла небольшая собачка, ожидавшая хозяйку у входа в магазин. На всех четырех ее лапах были надеты тапочки. Не то, что мне не приходилось ранее видеть обутых собак, просто тапочки эти были вязанными (видимо, вручную) с красивым замысловатым узором на них.
Дома выяснилось, что купили мы какую-то рыбу, финское название которой никому ничего не говорило. Оказывается, приближался какой-то из православных постов, и за неделю до него следовало не есть мясо. Но можно было, тем не менее, есть рыбу. Ее-то мы и разъели под (видимо) постное пиво Lapin Kulta (из той же коробки) и побаловали себя небольшой теософской беседой, суть и смысл которой по прошествии времени от меня ускользает. Православное большинство восторжествовало. Я вобщем-то не против православия, как я не против и других религий, но поражала агрессивность, с которой призывалось всем отказаться от мяса. И что самое удивительное, когда эти православные адепты по одному, то это очень милые и вменяемые люди. Но как только собирается первичная партячейка, все писец-тайга, трава не расти! Мне могут возразить, что футбольные фанаты по одному тоже, как правило, отличные ребята, но когда собираются вместе, на них как будто что-то находит. Так-то оно так, да только футбольные фанаты не декларируют своими основными принципами терпимость, смирение и любовь к ближнему. Во время теософской беседы была вскользь помянута некая черносотенная газета «Православие или смерть» (вот было бы интересно раздобыть какой-нибудь их экземпляр) и уделено пристальное внимание национальной принадлежности писателя Вячеслава Пьецуха, книгу которого «Заколдованная страна» я как раз читал по второму разу. То ли пиво на меня подействовало расслабляюще, но в определенный момент я понял, что мне, как самому старшему в компании, надлежало сдерживать возможную напряженность, а вовсе не заострять углы. Миролюбивые тенденции решено было закрепить старыми детскими мультфильмами, ди-ви-ди с которыми очень своевременно подвернулся Дане под руку. Мы посмотрели мой любимый мульт «Крылья, ноги и хвосты», «Кубик Рубика», а также весело хором попели песенку из мультфильма «Кто такие птички»:
.
Надо в дорогу, в дорогу, в дорогу мне торопиться.
Надо скорее, скорее узнать мне, что я за птица.
А почему? А потому. Плохо на свете, плохо на свете
Жить одному, жить одному, жить одному…
Птички-птички…
.
Все это делалось под шведский глинтвейн, бутылку которого привезли с собой Даня с Ирой. Даже этот (бутылочный) глинтвейн давал 100 очков вперед тому пойлу, которое продавалось на склонах по неимоверной цене. Вскоре мир и согласие вновь воцарились в нашем доме!
на фото: глоток глинтвейна.
Продолжение следует...
UPD. Продолжение здесь: http://maxilla-k.livejournal.com/13984.html
ФИНЛЯНДИЯ как ПОВОД ДЛЯ ПОЛНОГО ОТКАЗА ОТ ОБЪЕКТИВНОГО АНАЛИЗА РЕАЛЬНОСТИ, часть2.
Действующие лица и краткие характеристики (напоминание):
1) Фастер - счастливый водитель полноприводного автомобиля Субару и молодожен;
2) Саша Фастер - молчаливая и мнительная Валькирия, жена Фастера;
3) Толик - компьютерный гений с ноутбуком (и набором проводов к нему), знаток «Age of Empires» и других компьютерных игр, в душе - Портос;
4) Ваш покорный слуга - старый брюзга с элементами уклона в романтизм, эпатажный авантюрист и любитель словесной пурги, переходящей в клинический бред, из-за запущенности болезни неизлечим;
5) Даня - православный адепт и водитель автомобиля Сааб, неизвестной автору модели;
6) Ирина - «профессиональная» жена, любительница «Гарри Поттера», жена Дани;
7) Пелтонен - собирательный образ финского обывателя, вне зависимости от половых, рассовых, религиозных и прочих предпочтений;
8) Тула - особа женского пола, весьма недурна собой и уже этим отличающаяся от мадам Пелтонен;
9) Йолли - круглоликий фин, отличающийся от Пелтонена (обыкновенного) общительностью и незашоренностью мышления;
10) Й.В. Снеллман - первооткрыватель Финляндии, а также первый финский космонавт
Следующий день, пожалуй, был самым ответственным, ибо выбор снаряжения в прокате дело мудреное. Как выберешь, так и будешь кататься всю неделю. А, учитывая открытость и склонность Пелтонена к общению, задача эта представлялась архисложной. Ботинки не хотели налезать на ногу. Я опробовал три разных размера и понял, что либо размер слишком большой, либо ботинок упорно не желает надеваться на ногу. Подошедшая девушка показала мне, что надо с максимальной силой надавить на язычок ботинка. И, о чудо, все получилось. К тому времени было пролито уже немало пота (хорошо, что дело не дошло до крови). Видимо, международное сообщество, ежегодно посещающее гору в Тахко, все-таки повлияло на общительность персонала в пункте проката. Первые шаги в ботинках были отчаянно неуклюжими. Кто пробовал ходить в лыжных ботинках, тот знает, о чем я. Такое впечатление, что ты, как ребенок, заново учишься ходить. Но снимать ботинки нельзя, чтобы потом снова не мучиться, одевая их. Да и надо, чтобы нога привыкала, ибо в ближайшее время именно лыжные ботинки будут твоей основной обувью.
Пройдя крещение выбором снаряжения, мы отправились покупать ски-пасс, или попросту пропуск на подъемники. Опять же для любителей статистики коротко замечу, что прокат пакета (без шлема, разумеется) нам обошелся в 92 евро за 5 дней, а ски-пасс - в 115 евро на тот же срок. Прикупили мы так же еще такую удобную фигню, которая называется JoJo (читается Йо-Йо, я полагаю), к которой этот ски-пасс пристегивается на резинке, что очень удобно, и так намного сложнее его потерять (напоминает игрушку йо-йо, весьма популярную в начале 90-х годов прошлого века в России: шарик на резинке). Причем, что интересно, все, не сговариваясь, купили JoJo разного цвета. Наверняка, социо-психологи оценили бы однозначно сей факт. Такая вот разношерстная компания у нас подобралась!
Среди нас было двое абсолютных новичков: Толик и Саша Фастер. Да и я не мог особенно похвастаться большим опытом. Шесть лет назад я катался с подружкой на Карпатах (Украина), и мне тогда это очень понравилось. И все эти шесть лет я мечтал снова поехать покататься, но с подружкой мы расстались, и подходящей компании никак не находилось. И вот наконец-то я снова на горных лыжах, готов к этому ни с чем не сравнимому удовольствию. Однако шесть лет активного некатания сделали свое черное дело: чувствовал я себя поначалу довольно неуверенно. Решено было, для того, чтобы попривыкнуть к лыжам, съехать с маленькой горочки, которая и отношения-то к Тахко не имеет: просто спуск к озеру, на льду которого, кстати, разместилась стоянка для машин. Весьма пологая горочка, высотой может быть метров пять. Горочка эта впоследствии получила название «гора Толикова позора», ибо не была им взята с первого раза. В комбинезоне, взятом на прокат в «Тахко Сафарит» (для экстрим программ), Толик поначалу выглядел на горе как пингвин. Знаете, есть такой документальный фильм про пингвинов, где они друг за другом поднимаются в горку; потом кто-то из них падает и по пути вниз сбивает всех сородичей, идущих следом. Саша Фастер тоже вполне удачно вписала свое имя в местную топонимику, но об этом чуть позже.
Мне лично известны три сравнительно честных способа обучения катанию на горных лыжах. Первый: взять инструктора и тупо осваивать все приемы (долгий, но, в конечном счете, вполне оправдывающий себя способ). Второй: постепенно спускать с освоенной тобой небольшой горы, пробуя силы в разных видах спуска: от «плуга» до «широкоамплитудной синусоиды». И третий: рисковать, набирать синяки и набивать шишки (сравнительно быстрый, веселый, но болезненный способ). Именно третьим способом я учил кататься свою подругу шесть лет назад (букет из синяков на ее белом теле до сих пор стоит у меня перед глазами). Именно этот способ я предложил Толику для поддержания выбранного мною временно образа «эпатажного авантюриста». Для начала мы пошли на небольшую горку, где в основном катаются дети. Даня с Ирой, как самые продвинутые, умахали куда-то в заоблачные дали, и, когда мы изредка встречали их, они рассказывали нам легенды о сидячих (кресельных) подъемниках и красивые сказки о другой стороне горы, где склоны более снежные и где народу поменьше. Саша же избрала некую комбинацию первого и второго способа с привлечением личного инструктора в лице, разумеется, Фастера. Ну и до конца первого дня все увлеченно занимались по индивидуальным программам.
на фото: зимнее "классико": мороз и солнце...
Дабы не переусердствовать в первый день, был также запланирован выезд в близлежащий городок Нильсия за продуктами и для выполнения очень ответственного задания по помывке автомобилей. Дело в том, что Фастер, за счастьем своим не особо обращавший внимание на такие мелочи, как время (вообще) и грязь на машине (в частности), не сильно утруждал своего железного коня частыми помывками и в Москве. Что не особенно было заметно на фоне грязного московского снега. Здесь же это сразу бросалось в глаза и оставляло пятна на наших лыжных комбинезонах, выполненных преимущественно в светлой цветовой гамме. Ну и после нашего длительного переезда на машины было больно смотреть: грязью своей они сразу выделялись из всех транспортных средств на стоянке у горы. Поскольку дело происходило в воскресенье, то, логично предположив, что магазины закрываются рано, в пять вечера мы покинули склоны Тахко и направились в Нильсию. Ну и так как город мы совсем не знали, а время, хочешь - не хочешь, поджимало, мы остановились у первого же работавшего частного магазинчика. Что мы там покупали, я не знаю, да мне и все равно. Внимание мое сразу привлек упитанный Пелтонен, который смотрел по телевизору хоккей. Блин, финал, - вспомнил я.
- Какой счет? - поинтересовался я.
На пальцах мне было объяснено, что Финляндия выигрывает у Шведов 1: 0. Все это сопровождалось некой математической последовательность английских слов. Вычислить формулу этой последовательности с наскока мне не удалось, но желание общаться, читаемое в глазах Пелтонена, вызвало во мне прилив энтузиазма, и я решил закрепить робкий успех на ниве коммуникаций с местным населением, поинтересовавшись, как сыграли наши с чехами накануне в матче за третье место. Жестом мне было показано: погоди… Пелтонен повернулся к кассовому аппарату (или чему-то очень похожему на него), пробил чек и предъявил его мне. Цифры 0 : 3 несколько успокоили меня: я понял, что это хотя бы не счет за услуги справочного бюро. Однако все остальное, написанное на «чеке», без Шерлока Холмса расшифровать было решительно невозможно. Вот, - указал финн на очень странное слово, - Руссен. Слово начиналось на V… А вот - Тчек. Под словами читалось неутешительное для нас 0 : 3. Понятно. Подошедшие ребята запричитали, мол, спроси его про мойку машин. Я спросил. В этот момент в магазин зашла девочка-подросток, которую Пелтонен окликнул. Та на довольно бойком английском объяснила, что недалеко отсюда находится заправка NESTE, а при ней есть мойка. Только сегодня воскресение, а поэтому она уже закрыта, приезжайте завтра. По пути обратно я сильно жалел только об одном: что не забрал с собой «чек», уж больно запало мне в душу странное слово, которым финны именуют нас.
- Да ладно, - успокаивал меня Фастер, - завтра приедем на помывку, зайдем еще раз и спросим.
- Ага, точно, вот русские - тормоза, - подумает Пелтонен, - с одного раза не втыкают.
А вечером за ужином у камина, неспешно потягивая пиво Lapin Kulta, мы делились горнолыжными впечатлениями. Самыми сильными эти впечатления, разумеется, оказались у четы Фастеров. Саша несколько раз опробовала на прочность заградительный забор-сетку, и тот устоял (вес Саши, вместе со снаряжением, составляет приблизительно 44 килограмма; математики-любители могут попробовать, исходя из этого, рассчитать скорость Саши). Отчего и получил в результате название «забор им. Саши Фастер». Саша не любит, когда над ней смеются, но, Саша, поверь мне, гораздо хуже, когда над тобой плачут!
Эту ночь Толик решил провести не в гордом одиночестве, а захватил с собой в кровать железного друга - верный ноутбук. По звукам, доносящимся из его наушников, трудно было опознать конкретную группу, но сомнений не оставалось в том, что Толик на сон грядущий решил потешить себя дум или дет-металлом. Зачем это делать перед сном, я не знаю, а так с утра я и сам не упускал возможности поднагнать адреналинчику за прослушиванием любимой этно-кор команды АБВИОТУРА, тоже весьма тяжелой. Поначалу я планировал брать и слушать ее во время катания, но, практика показала, что излишек адреналина на склонах вещь чрезмерная и, в некотором роде, опасная.
На второй день мы решили поехать на западный склон горы. Во-первых, он был ближе к нашему жилищу (и если в первый день в связи с прокатом оборудования мы были вынуждены поехать на восточные склоны, где были расположены все вспомогательные службы, то на этот раз такой необходимости не было). Даня с Ирой были правы: на этом склоне и снегу было больше и народу меньше. Это взаимосвязано вестимо. О! Кроме того, склоны эти были покороче, чем на восточной стороне.
Без труда мы нашли более-менее пологий склон для Саши. Спустившись с него пару раз, мы решили пойти на соседний склон, ну хотя бы для разнообразия. Поднявшись на подъемнике, я обнаружил, что выбранный нами склон оказался весьма недетским, и с самого начала выглядел довольно крутым и опасным. Но, что делать: на куртке на моей с обеих сторон красовалась надпись RUSSIA, на рукавах - российские триколлоры… Так что ударить в снег лицом перед Пелтоненом было никак нельзя!
на фото: ВПС в триколорах...
И, пару раз съехав с него с максимальной осторожностью, мы почувствовали себя настолько уверенными, что катились на него прямо с подъемника без остановки. Склон этот нам очень понравился: ветер резко приятно «царапал» лицо, от чего порой казалось, что щеки просто горят. Супер! А, кроме того, благодаря меньшей протяженности склонов на западной стороне, мы наконец-то достигли вершины горы, и уже оттуда весело и радостно скатывались вниз. Мы даже перетащили на этот склон Фастеров. Во время спуска мы видели разные пересекающие нам путь более пологие трассы, которые не в меру осмелевший Толик окрестил «трассами для лузеров». Тем временем, появившиеся ненадолго в сфере нашего внимания, Даня с Ирой поведали нам истину состоявшую в том, что оказывается все здесь устроено по-умному, что существуют разные трассы: синие - для начинающих, красные - посложнее и черные - самые сложные.
- А мы на какой катаемся? - спросили мы, указав на «нашу» трассу.
- А, это синяя, - сказал Даня.
Стрелка самоуважения резко поползла вниз. Оказывается, цвет трассы легко можно было определить, посмотрев на схему горы, которую я с самого начала таскал во внутреннем кармане, или еще проще: перед началом каждого спуска стоял указатель с названием трассы (они оказались именными) и квадратиком соответствующего цвета. Даня с Ирой сказали, что в ближайшие пару часов они будут вне зоны нашей досягаемости, ибо решили взять инструктора. Отчего-то их обуяла идея не просто кататься, а кататься правильно. Я всегда был против фанатизма вообще и спортивного фанатизма в частности. По мне так кататься надо для собственного удовольствия, а «олимпийцы среди нас» это не про нас. На фиг надо. Но охота пуще неволи, как известно. А посему Бог им в помощь и попутного ветра. Аминь!
- А зря мы, кстати, пренебрегаем глинтвейном, - заметил я, вспомнив, как хорошо он шел после каждого спуска на Карпатах.
Только если на Карпатах предприимчивые бабушки, сами варившие глинтвейн, стояли прямо у спусков с термосами, то здесь требовалось посетить некую избушку. Внутри избушки горел огонь, и вокруг него грелось неимоверное количество детей Пелтонена. Впрочем, были и столики. Не без труда найдя свободный столик, мы взяли по глинтвейну. Стоил он весьма недешево: 3 евро 80 центов. Но это-то все фигня. Вкус его был довольно пресным, градус практически совсем не ощущался. Да, по-моему, здесь чай крепче, да и градусов в нем поболее будет! Короче, глинтвейн разочаровал. У выхода из избушки были столики на улице и, видимо, место для курения. Об этом говорила стоявшая поблизости урна, представлявшая из себя ощетинившегося ежика из окурков. Похоже, искусство авангарда здесь в чести.
на фото: "ежик" из окурков.
Я вспомнил про наскальную фигуру из ремней безопасности… Заодно я всесторонне наконец изучил схему спусков с горы и обнаружил, что, во-первых, склон, с которого мы съезжали был не синим, как утверждал Даня, а наполовину красным. Стрелка самоуважения снова медленно поползла вверх. А во-вторых, на другой стороне горы было достаточно синих склонов, что давало возможность поездить осмотреть всю гору, а не буксовать все время на одном месте. Что мы порешили и проделать. И даже Саша изъявила желание к нам присоединиться (нет, глинтвейн она предусмотрительно не пила с нами). На вершине мы довольно быстро нашли синий спуск в другую сторону, и (что нам теперь эти синие спуски?!) поехали вниз. Не знаю, как другие, не до них мне было, но на середине спуска я первый и последний раз за всю неделю упал. И не то, чтобы склон был слишком резким. Отнюдь. Просто огромное количество детей и ледовые залысины сделали свое черное дело. Кричать «Пелтонен, уйди!» бесполезно; остановиться на льду - не представляется возможным. «Залысины» эти ледовые появляются, видимо, из-за сноубордистов, которые, сколько раз я это видел, находили какое-то странное удовольствие в скольжении вниз на доске, поставленной поперек спуска (нечто вроде «плуга» у лыжников). Что, разумеется, просто, как катком счищает весь снег. Но вместо того, чтобы таить обиду на сноубордистов, я сделал вывод, что перчатки все-таки одевать надо, ибо на льду при аварийной остановке расцарапал в кровь палец. Да бог с ним! Конечно, мы завершили спуск, и оказались у кресельного подъемника, о котором недавно нам рассказывали Даня с Ирой. Каждое «кресло» было рассчитано на четверых; нас оказалось трое: я, Толик и - куда ж от него деваться?! - Пелтонен. Кресла эти плыли в воздухе довольно высоко над очень красиво припорошенными снегом деревьями. Однако было, надо сказать, страшновато. Уже потом, когда мы рассказали про наши опасения Дане, он смеялся над нами, говоря, что мы тупые настолько, что даже не догадались опустить вниз страховочную перекладину. А Пелтонен, видимо, решил, что русские - парни отчаянные, и не пожелал выглядеть на нашем фоне хлюпиком. Путешествие было клевым, но никто из компании отчего-то этой стороной горы не прельстился, и поэтому мы вернулись на «наш» намоленный склон. Ничего, еще успеем попутешествовать, - подумал я.
Тем более, что ближе к вечеру уже пора было озаботиться отложенной по независящим от нас причинам помывкой машин. Долго кружили мы по улицам Нильсии в поисках заправки NESTE, пока, наконец, не увидели знак помывки машин на заправке SHELL. И тут на меня снизошла истина: видимо, с английского на финский NESTE просто переводится как SHELL. На том я и успокоился, сидя в машине, пока огромные щетки обхаживали нас со всех сторон. Интересное впечатление: никогда мне еще не доводилось во время помывки находиться внутри машины. Пока мыли Сааб, казалось, что сырая и чистая Субару дрожит и замерзает. Температура под вечер опускалась где-то до минус 10 градусов. Мы прильнули к окну мойки, наблюдая, как моют Данин Сааб. Пока мы искали NESTE, мы обнаружили большой супермаркет, куда и направились после. Что мы там покупали, я не знаю, да мне и все равно. Мое внимание привлекла небольшая собачка, ожидавшая хозяйку у входа в магазин. На всех четырех ее лапах были надеты тапочки. Не то, что мне не приходилось ранее видеть обутых собак, просто тапочки эти были вязанными (видимо, вручную) с красивым замысловатым узором на них.
Дома выяснилось, что купили мы какую-то рыбу, финское название которой никому ничего не говорило. Оказывается, приближался какой-то из православных постов, и за неделю до него следовало не есть мясо. Но можно было, тем не менее, есть рыбу. Ее-то мы и разъели под (видимо) постное пиво Lapin Kulta (из той же коробки) и побаловали себя небольшой теософской беседой, суть и смысл которой по прошествии времени от меня ускользает. Православное большинство восторжествовало. Я вобщем-то не против православия, как я не против и других религий, но поражала агрессивность, с которой призывалось всем отказаться от мяса. И что самое удивительное, когда эти православные адепты по одному, то это очень милые и вменяемые люди. Но как только собирается первичная партячейка, все писец-тайга, трава не расти! Мне могут возразить, что футбольные фанаты по одному тоже, как правило, отличные ребята, но когда собираются вместе, на них как будто что-то находит. Так-то оно так, да только футбольные фанаты не декларируют своими основными принципами терпимость, смирение и любовь к ближнему. Во время теософской беседы была вскользь помянута некая черносотенная газета «Православие или смерть» (вот было бы интересно раздобыть какой-нибудь их экземпляр) и уделено пристальное внимание национальной принадлежности писателя Вячеслава Пьецуха, книгу которого «Заколдованная страна» я как раз читал по второму разу. То ли пиво на меня подействовало расслабляюще, но в определенный момент я понял, что мне, как самому старшему в компании, надлежало сдерживать возможную напряженность, а вовсе не заострять углы. Миролюбивые тенденции решено было закрепить старыми детскими мультфильмами, ди-ви-ди с которыми очень своевременно подвернулся Дане под руку. Мы посмотрели мой любимый мульт «Крылья, ноги и хвосты», «Кубик Рубика», а также весело хором попели песенку из мультфильма «Кто такие птички»:
.
Надо в дорогу, в дорогу, в дорогу мне торопиться.
Надо скорее, скорее узнать мне, что я за птица.
А почему? А потому. Плохо на свете, плохо на свете
Жить одному, жить одному, жить одному…
Птички-птички…
.
Все это делалось под шведский глинтвейн, бутылку которого привезли с собой Даня с Ирой. Даже этот (бутылочный) глинтвейн давал 100 очков вперед тому пойлу, которое продавалось на склонах по неимоверной цене. Вскоре мир и согласие вновь воцарились в нашем доме!
на фото: глоток глинтвейна.
Продолжение следует...
UPD. Продолжение здесь: http://maxilla-k.livejournal.com/13984.html