Aurelius Tepes

[mau]

Summary for the English-speaking Friends

This is an illustration to Scene 4-9 Conterere Magus. What will do a boy, naturally inclined to seeking adventures, if his mother takes him to the distant and ancient castle and strictly prohibits to leave his room

Comments

[ccuc]

Это Чудо? Да, это оно!!

Поразительно. Страшно и красиво. Да, это именно тот Князь, тот Мужчина, который смог удерживать при себе Катарину. Силой. Силой любви и ...интереса!
Какой поразительный взгляд. В эти глаза заглядывать нельзя.

Из провала за спиной тьма рвется повеять древним холодом, но он так легко удержит ее на привязи, погоди, не время. В нем силы еще столько, что хватит переродится для нас в следующих сериях. И живого интереса. А гастрономического в этом интересе только часть. Скорее дань.

Лицо до боли знакомое. Нет, я вижу в нем не только Профессора. Это некий собирательный образ удивительнейших людей. Их невозможно любить. И не любить их невозможно. Такое лицо вызывает из потайных глубин гремучая сместь животного ужаса и преклонения.

А рука - это нечто. Снова потрясение. Это крыло.

Про Нео нужно отдельно.

[mau]

Удивительно, но мне понадобилась Шестая серия, чтобы взглянуть на старшего Князя с тем интересом, что он заслуживал. Его появление в Четвертой было настолько пугающим, я так переживала за ребенка - нет, за обоих детей, что кроме ужаса и отвращения поначалу Аврелий ничего во мне не вызвал. А надо было лучше присматриваться. К тому, как вела себя Катарина, к тому, как смотрел на явление из пролома взрослый Профессор - на кого еще он смотрел так, с настоящим, а не комическим ужасом? Кем-то надо для этого было быть особенным. И, как показала Шестая, Аврелий этим особенным был. Линия соперничества с Риддлом, так убийственно просто и безнадежно для великого Темного властелина показавшая пропасть между ними - и духовную, и физическую, - вот эта линия позволила почувствовать себя немножечко Катариной. Понять ее в ее выборе. Понять, что этот темный почти-король только и мог быть достоин ослепительной темнокровной итальянки. Между ними была гармония, была - "Любовь, - как говорил сыну у пролома старший Князь, - ты не знаешь, что это такое"... В

[ccuc]

Да, я об этом же, о Шестой и Седьмой. И о том восприятии Князя, которое последовало.

Авторы, это, конечно, это все Авторы. Почти. Вот, только не каждый персонах так перерождается! Это его личное вмешательство. Умер. В будущем. А в прошлом жив. И это прошлое порой живее настоящего. Наверное, это и есть бессмертие?

[mau]

Князь очень красиво и справедливо развился. Начинаешь понимать, как у них с Катариной такое чудо получилось, такой сын.
Флэшбэк? Ох, я обожаю флэшбэки. Никогда не знаешь, каким светом окрасится все, что было уже известно. Кажется, от истории со щенками я до сих пор не отошла. И урок фехтования в библиотеке, подсмотренный Хониатом, меня возбуждает невозможно. Представляешь, что это был за танец среди стеллажей?! С ума они меня сведут, эти Тепеши. А бабушка? Мне до слез горьких жалко итальянскую бабушку, которая не могла добиться от Катарины фотографии внука - помнишь, "как это не дает фотографировать? Сфотографируй, когда спит!" Когда спит, ну конечно 8-0.

[ged_da]

Новый рисунок - новое потрясение. Спасибо, Мау - за то, что зримый текст делаешь еще более зримым, спасибо за каждую черточку. Нео, маленький, как хочется ему вот прямо сейчас сорваться и удрать! Но слишком поздно.
Удивительно здесь чувствуется, что Нео еще совсем, совсем маленький. На других рисунках он кажется постарше, а тут совсем еще - ребенок. Перепуганный насмерть.
За скетч и слова о том, как создавалось чудо - спасибо и спасибо; мне кажется, что подглядела одним глазком, украдкой, за волшебными твоими руками, карандашами и кисточками. Не могу оторваться от лица молодого старого князя, глаза у него такие... такие, что кажется - вся история в этих глазах, и прошлое, и будущее.

[mau]

Ведь Нео и был в том эпизоде маленьким. Младше - трехлетним - мы его видели в деле, кажется, только в Китае.
Спасибо, Катенька. Особенно за интерес к "творческой кухне". Скетч выглядит больше картинки -), на нем даже изнанка видна. Теперь ты знаешь, "из какого сора"... Но это я грешу - не сор, конечно. Набросок с последствиями. Поймала настроение, вдохновилась - и вышло.
И за карандаш спасибо - это ведь твой Polychromos, а пастель Дины, Стасика и Ивы. Все пошло в дело.

[distan]

Танечка, может тебе еще какой инструмент нужен? Мечтается? Может, перья какие-нибудь?

[mau]

Дина, мое ты золото, да как будто инструментом я обеспечена на добрых несколько лет. Хорошо звучит. Добрых несколько лет. Перья? Этого я еще не пробовала. Но если это те перья, которые мы знаем, то они есть у нас. Но техника совсем другая, и выбиваться для наших Книг в новую будет, наверное, совершенной эклектикой. У нас и так моих три техники - сепия, черно-белое без оттенков, да вот это, серое с оттенками.
А я лучше помечтаю знаешь о чем? Как приедем мы к вам каким-нибудь прекрасным случаем, и пойдем вместе в какой-нибудь салон художественных принадлежностей, купим каких-нибудь штук чудесных - сама не знаю, каких, - и будем все их пробовать за твоим стеклянным столом.
Сюжеты - наши сюжеты. Вот что нужно. И это есть. Счастье-то какое.

[ccuc]

Для Нео это было одним из самых жестоких и несправедливых испытаний. Счастье в том, что он все равно остался собой. Ни то, что было прежде, ни все то ужасное, что последовало потом, не затронуло светлый стержень, который он носит в себе. У него там внутри нечно, оправдывающее саму Жизнь, как факт.

Ах, до чего он здесь ребенок! В первый момент удрать было неспортивно, а потом невозможно. Какое острое желание взлететь по ступенькам, схватить его и унести далеко-далеко, от этих гипнотизирующих глаз, от этой судьбы.

Спасибо, Мау! За восторгом от картинки скрылся Автор. :))
Спасибо за эскиз. Это Лицо тоже очень говорящее.

[mau]

Сцена-то была какова! Перечитывала - но ведь это упоение, это же чистый восторг. Совершенно типичные детские реакции, и при этом явно принадлежащие Нео, какой он есть, это страшное и беспомощное "давайте я вас кирпичиками заложу", короткая борьба внутри Князя - ведь он сначала пытался мальчика отогнать... ну и тот ужас кромешный, который последовал после. Поэтому да - как ты и сказала выше - "Это все Авторы".

[distan]

Неспортивно -- это просто в точку. Но он же их ребенок. Их наследник. Он не уходит. :)

[distan]

Ох, Танечка, Танечка, какую же ты вещь сотворила... Все-таки все не зря. Месячные затишья, переживания вокруг тех героев и этих героев, сомнения, примерка на себя и на свою жизнь того, как могло бы быть, если бы в ней закончилось то, что длилось все это время и пришло к очередному закономерному концу... Вот все говорят, что он -- Профессор -- улегся в гранит или базальт. Это стало у нас какой-то общей фигурой -- и для героев, которые именно так трактовали конец Сен-Мишеля, и для нас, читателей. А вот у меня странное чувство, что он, как и написала в одной из сцен либо Авриль, либо Октав, -- не помню, просто не смог пройти в очередной раз сквозь сходящиеся полотнища бытия. Да, его защемило. И у него не хватило сил вырваться. Но это я не о том сейчас -- начала о конце и увлеклась. :) Просто я хочу сказать, что даже если бы Игра вдруг стала не Игрой со смыслом, изобретательностью и накалом, несущаяся вперед оперенной стрелой, а просто Игрой ради игры, я бы, наверное, скала ей "да". Потому что она дает возможность творить, хотя бы и на

[mau]

Как ты страшно о базальте написала. Надо навести в голове порядок. Хорошо, что заговорили об этом. Действительно, казалось, что он может уйти оттуда, но не хочет, - ведь он всегда мог, он со всем справлялся. А если все обстоит так, как ты чувствуешь, то все поворачивается под другим углом... и это поворот интересный. Цинично как прозвучало... Поворот не "интересный", а богатый на размышления и развитие. Все усилия, предпринятые Авриль, и Нео, и Квентин, и вмешательство князя - все это было действительно отчаянными и весомыми попытками спасения. Профессор всегда справлялся сам, а тут вот - не получилось? Из-за того, что свой билет домой он передал актрисе? Н-н-н, я посмотрю на крипту с этой позиции. Очень интересно...
Да, как-то так тебе удается писать, и такие слова находить, что хочется не то по стенам бегать, не то идти и зажигать светильники.

[distan]

Ну да. Написала, мне кажется, даже особо и не поступившись сыгранным. Он так долго и так изобретательно ее... терзал, что, по ее вине попавшись в ужасные карманы Ахетатона и Рэттлскара, веками выбираясь из них, видимо, все-таки осознавал, что во многом вина во всем этом была его. Не ее. Ну и в принципе, как он мог ей не уступить? Он же хорошо воспитанный джентльмен. :) Хотя иногда и убица женщин. А уж то, что не выкарабкался... не прорвался через это все, через попадание в Зиму, через мороки подсознания, по которым ходили-летали Октав и Галиат... Но он ведь, в конце концов, не всемогущ. Недаром там сердце так плохо билось в этом базальте. Оно билось не как у человека, который просто лег отдохнуть. Другое дело, что Профессор, будучи собой, все равно даже за то, что он _не смог_, будет винить только себя. Поэтому ему стыдно перед Неофитом, когда тот его вытаскивает в Восьмой. Не потому что он блаженно отдыхал шесть лет, оставив ребенка держать на плечах весь искалеченный мир, а потому что сломался под тяжестью -- не только этого мира,

[distan]

Ну вот, попытаюсь про картинку. Об Аврелии надо отдельно писать. Мне очень дорого то, что его потихоньку стали разглядывать наши зрители и читатели. Он действительно проявлялся очень постепенно и не очень просто для восприятия: чуть ли не первое появления -- шоковое. Растерзал невесту Ренфильда (темная, темная история). Напал на мальчика. Но почему-то и в первом и во втором случае, если все-таки приглядеться и прислушаться, -- говорил слова, которые вряд ли сказал бы просто лесной зверь, чудо-юдо, кровопиец без страха и упрека. А потом выскакивают эти эпизоды -- Рим и знакомство с Катариной, жуткое приключение с молодой Эржебет (господи, вот теперь поняла, сколько отцовского было в обреченном поднятии перчатки юным SS, когда он согласился на авантюру "Эванс". Он ведь сказал то, что князь тогда был вынужден сказать Эржебет -- что мужчины женщинам не отказывают), потом вся история с будайским комьюнити и с Энтони и охотой на единорога... И Катарина, которая так и не ушла от этой стены, и сын, который возвращался к ней постоянно, даже

[distan]

Дело вот в чем. В картинке два действующих лица, и каждый из них как будто пришел из жанровых изображений. Аврелий, даже в том, как он изумительно изогнулся, струясь из пролома, идеальная иллюстрация из вампирского романа. О руке вообще говорить страшно: нигде никаких перехлестов, ничто не утрировано: когтей на этой руке нет, а острые клыки хотя и ломают линию губ, и глаза хотя и нездорово сфокусированы, но это не ужастик. Видно, что у человека слегка съехала крыша (сорри), но он ее все-таки удерживает. А мальчик -- как будто из какого-то мультфильма. Вот эта его застывшесть, попытка тихонько отойти назад на цыпочках, боязнь лишний раз повернуть глаза... И страх, и какой-то комизм. И я понимаю, почему. Потому что глаза отказываются видеть эту сцену так, как она могла произойти. Это слишком ужасно, на самом деле. Это, эта стена -- тот самый вечный тупик всей этой семьи, тупик, в который они приходят все, рано или поздно, вольно или невольно. И самое ужасно, что вольно -- тоже. И, в сущности, в конце Седьмой все решилось там же,

[mau]

С самого начала - помимо идеи - была главная посылка: не изуродовать Аврелия соблюдением обязательных деталей и не унизить его, изображая в том бедственном состоянии, когда - внезапно выхвачен из заключения, из одиночества, в котором провел долгие годы, и каким безумием, какими мороками это одиночество было наполнено! Ведь это ужасно. И ужасно представлять себе, что чувствовал Аврелий, слушая звуки жизни из-за стены, что ощущала Катарина - вдова при живом муже, что творилось в душе у княжича - невозможно представлять, как он дошел до того, чтобы это зелье принести отцу, и все болит. Но вот после трех десятков лет кошмара и погребения заживо князь ступает наружу, сразу видит жертву, борется - и не выдерживает. "Ронять" его в этот момент уступки инстинкту не хотелось. Но начала рисовать, и стало видно, что его не очень-то уронишь. Князь сразу стал рисоваться человеком впечатляющим, невзирая даже на выражение лица и на соблюдение необходимых маячков, заданных текстом: черные жилы на руке, и зубы, и возраст - "старик с зубами". Но и

[mau]

Да, тема инициации Профессора... вопрос, повисший в морозном воздухе на шесть лет. Ужасно интересно, как это могло получиться. Позиция Профессора видна, и что же такое должно было произойти, и кем должен был быть инициатор, и как вообще это все было? Пока задача выглядит почти неподъемной. Хотя - после той смеси из розового сиропа с горючими слезами, которыми укормил нас канон, кто поверил бы, что можно интерпретировать отношения с Лили Эванс так жестко, и жизненно, и дерзко, и волнующе? А вот получилось же. Чуткой клавиатуры Мэри Сьюзан. А я нарисую.