(no subject)
В интеллигентной консервативной семье потомственных врачей родился мальчик.
Семья жила в небольшом провинциальном городке, где все знают друг друга, знают родителей друг друга и всю родословную вплоть до седьмого колена. Это место хранило свой уют и радушие благодаря людям с открытым сердцем, где было место и сопереживанию и радости - одними на всех. А еще, в этом городе наравне с другими проживало Уважение. Несмотря на то, что его довольно давно стали недолюбливать в крупных городах и всячески вытесняли из своих домов, Уважению здесь было очень комфортно, так как оно никому не мешало, будучи почетным горожанином. Дорога главы вышеозначенного семейства до больницы начиналась ранним утром и заканчивалась беседой у пункта назначения с последним встреченным на пути знакомым. Каждому местный врач дарил свое время, терпеливо выслушивая, и воспринимал их жалобы и просьбы как личные. Точно такой же путь приветливых улыбок до своих рабочих мест проделывали и служащие, и электрики, и учителя и прочие. Каждый знал свое дело и гордился возможностью применить свое умение для людей нуждающихся, ведь в этом и был смысл их труда, тем более, что специалистами городок был небогат.
Врач с женой были уже не молоды и ребенок стал для них бесконечным счастьем и ежедневной отрадой. Его назвали Спас. Помогаев Спас Лекаревич. Отец все свободное время проводил с мальчиком, воспитывая в нем моральные принципы, хотя времени этого было очень немного. Рождения сына он не видел, нужно было оперировать маленькую девочку, которая жила в 8 километрах. У нее врожденная болезнь сердца, и в тот момент случился кризис. Кроме него помочь ей было некому, а если бы и было, он помчался бы туда в любом случае. Мальчик рос и, как всякий ребенок, совмещал прилежность с шалостями. Отец хотел видеть в нем продолжателя фамильного дела и копил на его будущее. Со временем, родители смогли собрать необходимые средства и отправили мальчика учиться в медицинский ВУЗ в Москву. Полный высоких устремлений и благородных помыслов, Спас учился врачебной науке и подрабатывал в районной поликлинике. Постепенно, подработки уступили место богемным тусовкам и шальным развлечениям, а по окончании ВУЗа, молодой человек и не заметил, как плавно и легко превратился из Помогаева Спаса Лекаревича в Деньгина Кармана Купюровича.
Медицину он освоил в институте, но куда лучше окружающее естество обучило его искусству наживы. Однажды, к Карману на прием приехала женщина из его родного города, он мог ей помочь. Она помнила мальчика с младых ногтей, он ее уже забыл, как, практически, и все свое детство. Всматриваясь в смутно знакомое лицо, и пытаясь прислушаться к внутреннему голосу, он все же пробасил уже зазубренную фразу:
- Нужных вам препаратов нет и не предвидится … Но я могу вам помочь за определенную плату, сами понимаете - это отнимет мое время, и придется напрячь некоторые связи;
Внутренний барьер был безболезненно преодолен, даже по отношению к своим корням. Нужное лекарство у него было в доме, рядом с упаковкой витаминов, так - на случай. Он умел быстро бегать к vip - пациентам, распихивая по дороге медперсонал, в надежде обзавестись в скором времени гигантской плазмой, и разучивался ходить в палату к тяжело больному инженеру, захлопывая дверь перед носом умоляющей инженеровой жены. Домой родителям звонил изредка и преимущественно с пляжа небольшого острова, чтобы рассказать, как сильно занят. Все было удивительно прекрасно, а главное не напряжно. Как хорошо, когда от тебя зависит чье - то благополучие, а ты как раз задумал купить бильярдный стол в гостиную.
В один из предновогодних дней, у Кармана Купюровича случился небольшой казус на дороге. Его машина не вняла габаритам проезжающего вездехода известной немецкой марки, с мигалкой. Человек в форме обрисовал Деньгину перспективы непродолжительного, но запоминающегося пребывания в тесном помещении с клетчатым небом, и предложил уладить невнимательность молодого специалиста за определенное количество красных пейзажей Хабаровска в аккуратных упаковках. Дело было сделано, но оставило удивленно-недоуменную гримасу на лице плательщика. Вечером, к окончанию рабочего дня, в кабинете Кармана Купюровича произошло задымление. Не встретив никакого сопротивления, проводка осмелела и начала активно искрить, заразив своим примером бытовые приборы, те в свою очередь поделились с занавесками и мебелью, вспыхнул огонь. Хозяин кабинета был на неофициальном приеме у руководства, и за бокалом оооочень возрастного благородного напитка не сразу понял смысл сбивчивых речей обслуживающего персонала. Будучи дежурным отделения, он вызвал пожарную команду, и та опередила плачевные последствия для всего этажа своим прибытием. Горел только кабинет дежурного врача, но тушить его не спешили. Старший расчета нехотя перебирал в руках перчатки, попутно отвлекаясь на смс. На истошные вопли страдальца, он отвечал:
- Можно, конечно, начать тушить, да вот с техникой беда - все старое, барахлит, да и народу не хватает…, - многозначительно помолчав, добавил, - Но если для Вас это важно, мы что - нить придумаем за определенную бонусную программу.
- Вы же спасатели, какого черта! От ваших действий зависят жизни! Как можно сейчас...
Его даже не слушали, старший преспокойно выполнял позу статуи, уткнувшись в телефон.
Доктор ошарашено протянул внушительный конверт просящему, и все было сделано в лучшем виде. Этот удивительно не похожий на другие день из жизни Кармана Деньгина сильно вымотал его изнеженную душу, а главное портмоне. Все, чего он сейчас хотел, это налить стакан крепкого алкоголя, уткнуться в силиконовые подушки безопасности 4 размера своей девушки, и чтобы ее неестественно пухлые губы расслабили его по полной программе. Он давно делил ложе с молодой «пираньей», упражняя свои фантазии на ее внешности (спасибо Банкнотову из пластической хирургии - свой человек).
Она неспешно и неохотно отворила ему дверь и удалилась на кухню, даже не взглянув в его сторону. Бар был заперт, как и ее рот, вопросы разбивались о ледяной взгляд. Наконец, она еле слышно произнесла:
- Мне нет до тебя никакого дела, как, впрочем, и тебе до меня. Но если ты чего-то хочешь…сам знаешь, сколько стоит правильно попросить.
Он вынул и отдал последнюю наличность, что у него была, утешая себя тем, что завтра уже к обеду слегка подправит свои странным образом пошатнувшиеся финансовые дела.
Через час зазвонил телефон. Незнакомый голос сообщил, что отец Деньгина умирает, якобы тот продолжительно пребывал на лечении в обычной больнице, и сей факт только ускорил его печальную участь. Лечащим врачом был назначен сокурсник Кармана с прекрасным послужным списком спасенных толстосумов и соответствующим уровнем квалификации. Сначала, слушатель не мог произнести ни слова, сбивался:
- Когда….как?! Почему не сообщили? Какие лекарства, препараты нужны?! Где..он сейчас?
Голос в трубке ответил, что не смотря на запущенность случая, ему можно и нужно помочь, но очень важно поторопиться набить мешки и выложить под стол этому самому голосу в трубке, тогда лечение пойдет как по учебнику и все у пациента будет еще лучше прежнего. Но молодой человек не слышал последних слов, у него не было и малой части нужного капитала. Лихорадочно перебирая варианты выхода из ситуации, он покрылся мелким потом, обозначенный голосом в трубке срок на сбор спасительной суммы был слишком короткий.
Он резко глубоко вздохнул и открыл глаза. Рядом лежала пассия, прижимаясь к его плечу. Часы показывали 5:00. Он спал в одежде и спал уже очень давно. Пребывая еще в дремотном состоянии и не до конца осознав калейдоскоп последних событий, он судорожно набрал номер и закусил губу.
- Да, слушаю!
- Папа, это я! C тобой все в порядке, как ты себя чувствуешь, все хорошо?
- Конечно! А что со мной случиться? Пока я нужен людям, буду здравствовать. Некогда мне жаловаться, сам знаешь. (Усталый смех в трубке)
Деньгин сдавил ком в горле:
- Ты не …. но как… Мне приехать может, погостить?
- Ну, если только график позволит, ты же все время сильно занят, все отделение на тебе;
- Подожди, я…я…;
- Да все нормально, и помни - я горжусь тобой, сынок. Мы все тут гордимся тобой.
Костяшки пальцев молодого человека побелели, он слишком крепко сжимал трубку..
Гудки