Читаю настоящее шумерское фэнтези))
благодаря моим прекрасным писательницам нашла автора-историка, пишущего действительно шумерское и действительно фэнтези) Вот с большим удовольствием читаю. И язык хороший, и все мировоззрение шумерское на месте) мне очень нравится. Главный герой - принц, а потом и царь Бал-Гаммаст (Гильгамеш). Владеет землей Алларуад, еще в дошумерские и тем более доаккадские времена. Хотя город Баб-аллон на месте (будущий Вавилон).
Вообще все персонажи - дошумерские, шумеры для них - иноземцы, люди суммэрк, и они довольно неприятно о шумерах отзываются. Прежде всего, потому, что шумеры язычники и
поклоняются бесам, живущим в Преисподней (аннуннакам). А жители Алларуад верят в единого Творца.
Процитирую.
Как чудовища Энмешарра и Нинхурсаг захватили Ниппур.
«Наш Бог - Творец!
-Теперь поклонитесь этому богу. Имя нового господа для Ниппура - Энлиль из рода ануннаков, слуг Ану, величайшего и лучезарного.
- Это, - не отступался лугаль, - враг и порождение врага. Я не поклонюсь ему, и другим не следует.- Храбрый мертвец.»
«Громовой шелест сводил ниппурцев с ума:- Те, кто не хочет повиноваться, пусть встанут рядом с вашим мятежным князем. Те, кто будет вереи Энлилю и всей силе нашей, пускай встанут напротив.
Толпа задвигалась. Лугаль выкрикнул:- Творец и государь с нами! Встанем крепко! Стыдно бояться! Идите ко мне.
Но тех, кто встал напротив, оказалось намного больше. »
«Старый город Ниппур разделился. Как страшно! Никогда прежде не случалось стоять ниппурцам против ниппурцев. Разве это не страшнее двух великанов и чудовищного ребенка? Многие бы сказали - страшнее… Халаш не был родным для города. Он пришел извне, и аромат давней свободы был растворен в его крови. Дед его был богат и крепок. Отец ослабел, но не дал роду погибнуть. Их сын и внук ждал момента, когда свобода и богатство вернутся к семье.Шелест:- Что стоите, ниппурцы? Неужели воля наша непонятна? Неужели не хотите показать вашу верность?Но так прочен был порядок в старом городе Ниппуре и так привыкли все его «жители к непоколебимости этого порядка, что ни страх смерти, ни жажда возвышения не сдвинули толпу с места. Ниппур не хотел идти против Ниппура. Семья не хотела идти против родичей, а квартал против добрых соседей. Тогда Халаш - первым, - а за ним тамкар Кадан, рыбак Флорт, по прозвищу Крикун, да еще один черноголовый из битубари суммэрким - кто знает, как его зовут? - выскочили вперед и заорали:- Бей!
Сейчас же великий вой встал у разбитой стены старого города Ниппура. Две толпы - одна, подобная грозовой туче, а другая - ночному небу - столкнулись. Только что город стоял на порядке и на любви. Но кое-что всегда было рядом, стояло в тени и ждало своего часа. Кое-что, чему нет имени и в то же время - много имен. Одного слова оказалось достаточно, чтобы выдавить это из сердец. У каждого - свое.»
И потом показывает жуткую судьбу , ожидающую всех после смерти (по шумерским представлениям). «Я, Энлиль, владелец города Ниппура, дарю тебе, мое имущество, слово. Это слово уцурту. Так зови, Ниппур, и все, кто тебя населяет, чертеж мэ от рождения и до смерти, а также и после смерти. Чертеж, ибо все предопределено богами с начала и до самого конца. Уцурту людей - служить и терпеть. Большего никому из них не позволено. Вот что такое посмертная мэ.»
Что судит в Посмертии всех жуткая старуха Эрешкигаль. И большинству достаются адские муки: «Старуха отверзла уста:- Вы, нечестивые, и вы, люди суммэрк, нерадивые рабы, хотя и чтите истинных богов, но верность ваша зыбка, обращаю к вам свой гнев! Души ваши достойны нижних чертогов. Ступайте туда. Хлеб ваш будет горек и тверд. Вода ваша будет солона и загрязнена нечистотами. Воздух, которым будете дышать там, наполнен зловонием. Свет больше не достигнет ваших глаз. Это мое владение, и под стопой моею будете выть. К вам нет ни милости, ни пощады. Век ваш отныне наполнен муками и никогда не прервется. Стража!»
И только единицам- чьи родственники принесли дары темным силам и еще самым подлым и жестоким - вот у них еще более-менее посмертная судьба.
«И все-таки не поверил Энлилю Халаш. И духи его шептали ему в уши: мол, какая разница? Следует приблизиться к силе, сила возвысит. А уж что она тебе говорит - не столь важно. Какой торговец не хвалит свой товар, но много ль правды в такой похвале? Первосвященник говорил одно, Энлиль показал другое, а Халашева простая вера, какую дарит кочевникам неласковое сердце степей и пустынь, предполагала, что все обстоит куда проще. Умер человек и умер, какая в нем душа? Было его тело живым, а стало падалью. Если голоден род, мертвеца можно бы съесть. Если нет, следует бросить его зверям и птицам. Падаль - их законная пища. Что мудрить! Забирайся выше, пока жив…»
интересно про мэ: «Усмешка чуть искривила губы полководца. Его спрашивали об очевидном.- Вор, ты ведь из купцов? По ухваткам вижу. В тамкары не вышел, но торговый человек.- Ты прав, палач.- Твоя мэ - лодки и караваны, меры и гири, серебро и зерно. Отчего ты решился возложить на себя диадему правителя и взять в руку меч воина? Ведь ты купец. Ты захотел переменить мэ, потому что не сумел высоко подняться, придерживаясь собственной. Будь ты усерднее в своем деле и в своей судьбе, не захотел бы бунтовать. Ведь тогда ты стоял бы выше. Хотя бы тамкаром стал. Но ты пожелал взять много, быстро и без труда…- Ты не хозяин, я не раб твой. Оставь поучения, эбих! Просто - объясни.- Я объясняю. Нет никакого секрета. У черных пешцов мэ воина начинается с рождения. Они смертны, их можно ранить, победить, уничтожить. Но до сих пор никто не мог ни победить, ни уничтожить их, потому что они очень усердны. Весь их день от восхода до заката отдан мэ воина. Сравни себя… всех вас, не сумевших как следует научиться своему делу и взявшихся за чужое. Кто вы перед ними? Трава и дерево… Ты готов?»
Как потом будет изложена история царей вавилонских в шумерских книгах и песнях: «Чего ж проще - откликнулся Бал-Гаммаст. - Род царей баб-аллонских поставлен в услужение суммэрк. Наши города отданы им. Их князь и бог, этот кровожадный урод, правит миром. Серебро певунья заслужила, тут Аннитум права. И высечь бы надо - согласен. А потом обязательно изгнать. Обязательно! Невыносимая порча. Не слабее, чем от матерого машмаашу,»
Какими на самом деле были шумеры: «Донат дал мне, езде молодому, секретный канон «Об управлении Царством». Написано при Гарад. Там в подробностях рассказывается, чем были суммэрк, когда мы впервые встретились с ними семь с лишком сотен солнечных кругов назад. Балле! Они жали ячмень серпами из глины с кремневыми зубами. Сражались копьями с костяным наконечником. Плавали на тростниковых кораблях и совсем не знали письма. Медными вещами пользовался один из сотни суммэрк. Жалкий народ, бедный, всеми битый, жил в Стране моря, на самых болотах, и едва успевал насыпать холмы и дамбы, чтобы спастись от потопа… Так-то, Балле.- А… Гурсар-Эанатум? Владыка Эреду, герой?- Их столица, мой мальчик, «добрый город Эреду», - нищее селение. Тогда было еще и похуже, чем сейчас. Стены в два тростника высотой, дома не выше одного этажа. Большому кораблю ни за что не подойти к тамошней гавани из-за топей, мелей, болот. Речное русло в сторону ушло. Там все занесло илом. «Балле, сейчас-то, пожалуй, почище будет… Царство для них стало избавлением. В ту пору они только и могли выжить, придя под руку царя баб-аллонского. Правды здесь не много. Эреду - очень древний город, это правда. Он древнее самих суммэрк и был когда-то блистательной столицей великого народа, неведомо как сгинувшего… Там новые ветхие храмы стоят на древних могучих, там живая бедность уселась на мертвое богатство, Суммэрк низвели Эреду, а не прославили его.»
Вообще все персонажи - дошумерские, шумеры для них - иноземцы, люди суммэрк, и они довольно неприятно о шумерах отзываются. Прежде всего, потому, что шумеры язычники и
поклоняются бесам, живущим в Преисподней (аннуннакам). А жители Алларуад верят в единого Творца.
Процитирую.
Как чудовища Энмешарра и Нинхурсаг захватили Ниппур.
«Наш Бог - Творец!
-Теперь поклонитесь этому богу. Имя нового господа для Ниппура - Энлиль из рода ануннаков, слуг Ану, величайшего и лучезарного.
- Это, - не отступался лугаль, - враг и порождение врага. Я не поклонюсь ему, и другим не следует.- Храбрый мертвец.»
«Громовой шелест сводил ниппурцев с ума:- Те, кто не хочет повиноваться, пусть встанут рядом с вашим мятежным князем. Те, кто будет вереи Энлилю и всей силе нашей, пускай встанут напротив.
Толпа задвигалась. Лугаль выкрикнул:- Творец и государь с нами! Встанем крепко! Стыдно бояться! Идите ко мне.
Но тех, кто встал напротив, оказалось намного больше. »
«Старый город Ниппур разделился. Как страшно! Никогда прежде не случалось стоять ниппурцам против ниппурцев. Разве это не страшнее двух великанов и чудовищного ребенка? Многие бы сказали - страшнее… Халаш не был родным для города. Он пришел извне, и аромат давней свободы был растворен в его крови. Дед его был богат и крепок. Отец ослабел, но не дал роду погибнуть. Их сын и внук ждал момента, когда свобода и богатство вернутся к семье.Шелест:- Что стоите, ниппурцы? Неужели воля наша непонятна? Неужели не хотите показать вашу верность?Но так прочен был порядок в старом городе Ниппуре и так привыкли все его «жители к непоколебимости этого порядка, что ни страх смерти, ни жажда возвышения не сдвинули толпу с места. Ниппур не хотел идти против Ниппура. Семья не хотела идти против родичей, а квартал против добрых соседей. Тогда Халаш - первым, - а за ним тамкар Кадан, рыбак Флорт, по прозвищу Крикун, да еще один черноголовый из битубари суммэрким - кто знает, как его зовут? - выскочили вперед и заорали:- Бей!
Сейчас же великий вой встал у разбитой стены старого города Ниппура. Две толпы - одна, подобная грозовой туче, а другая - ночному небу - столкнулись. Только что город стоял на порядке и на любви. Но кое-что всегда было рядом, стояло в тени и ждало своего часа. Кое-что, чему нет имени и в то же время - много имен. Одного слова оказалось достаточно, чтобы выдавить это из сердец. У каждого - свое.»
И потом показывает жуткую судьбу , ожидающую всех после смерти (по шумерским представлениям). «Я, Энлиль, владелец города Ниппура, дарю тебе, мое имущество, слово. Это слово уцурту. Так зови, Ниппур, и все, кто тебя населяет, чертеж мэ от рождения и до смерти, а также и после смерти. Чертеж, ибо все предопределено богами с начала и до самого конца. Уцурту людей - служить и терпеть. Большего никому из них не позволено. Вот что такое посмертная мэ.»
Что судит в Посмертии всех жуткая старуха Эрешкигаль. И большинству достаются адские муки: «Старуха отверзла уста:- Вы, нечестивые, и вы, люди суммэрк, нерадивые рабы, хотя и чтите истинных богов, но верность ваша зыбка, обращаю к вам свой гнев! Души ваши достойны нижних чертогов. Ступайте туда. Хлеб ваш будет горек и тверд. Вода ваша будет солона и загрязнена нечистотами. Воздух, которым будете дышать там, наполнен зловонием. Свет больше не достигнет ваших глаз. Это мое владение, и под стопой моею будете выть. К вам нет ни милости, ни пощады. Век ваш отныне наполнен муками и никогда не прервется. Стража!»
И только единицам- чьи родственники принесли дары темным силам и еще самым подлым и жестоким - вот у них еще более-менее посмертная судьба.
«И все-таки не поверил Энлилю Халаш. И духи его шептали ему в уши: мол, какая разница? Следует приблизиться к силе, сила возвысит. А уж что она тебе говорит - не столь важно. Какой торговец не хвалит свой товар, но много ль правды в такой похвале? Первосвященник говорил одно, Энлиль показал другое, а Халашева простая вера, какую дарит кочевникам неласковое сердце степей и пустынь, предполагала, что все обстоит куда проще. Умер человек и умер, какая в нем душа? Было его тело живым, а стало падалью. Если голоден род, мертвеца можно бы съесть. Если нет, следует бросить его зверям и птицам. Падаль - их законная пища. Что мудрить! Забирайся выше, пока жив…»
интересно про мэ: «Усмешка чуть искривила губы полководца. Его спрашивали об очевидном.- Вор, ты ведь из купцов? По ухваткам вижу. В тамкары не вышел, но торговый человек.- Ты прав, палач.- Твоя мэ - лодки и караваны, меры и гири, серебро и зерно. Отчего ты решился возложить на себя диадему правителя и взять в руку меч воина? Ведь ты купец. Ты захотел переменить мэ, потому что не сумел высоко подняться, придерживаясь собственной. Будь ты усерднее в своем деле и в своей судьбе, не захотел бы бунтовать. Ведь тогда ты стоял бы выше. Хотя бы тамкаром стал. Но ты пожелал взять много, быстро и без труда…- Ты не хозяин, я не раб твой. Оставь поучения, эбих! Просто - объясни.- Я объясняю. Нет никакого секрета. У черных пешцов мэ воина начинается с рождения. Они смертны, их можно ранить, победить, уничтожить. Но до сих пор никто не мог ни победить, ни уничтожить их, потому что они очень усердны. Весь их день от восхода до заката отдан мэ воина. Сравни себя… всех вас, не сумевших как следует научиться своему делу и взявшихся за чужое. Кто вы перед ними? Трава и дерево… Ты готов?»
Как потом будет изложена история царей вавилонских в шумерских книгах и песнях: «Чего ж проще - откликнулся Бал-Гаммаст. - Род царей баб-аллонских поставлен в услужение суммэрк. Наши города отданы им. Их князь и бог, этот кровожадный урод, правит миром. Серебро певунья заслужила, тут Аннитум права. И высечь бы надо - согласен. А потом обязательно изгнать. Обязательно! Невыносимая порча. Не слабее, чем от матерого машмаашу,»
Какими на самом деле были шумеры: «Донат дал мне, езде молодому, секретный канон «Об управлении Царством». Написано при Гарад. Там в подробностях рассказывается, чем были суммэрк, когда мы впервые встретились с ними семь с лишком сотен солнечных кругов назад. Балле! Они жали ячмень серпами из глины с кремневыми зубами. Сражались копьями с костяным наконечником. Плавали на тростниковых кораблях и совсем не знали письма. Медными вещами пользовался один из сотни суммэрк. Жалкий народ, бедный, всеми битый, жил в Стране моря, на самых болотах, и едва успевал насыпать холмы и дамбы, чтобы спастись от потопа… Так-то, Балле.- А… Гурсар-Эанатум? Владыка Эреду, герой?- Их столица, мой мальчик, «добрый город Эреду», - нищее селение. Тогда было еще и похуже, чем сейчас. Стены в два тростника высотой, дома не выше одного этажа. Большому кораблю ни за что не подойти к тамошней гавани из-за топей, мелей, болот. Речное русло в сторону ушло. Там все занесло илом. «Балле, сейчас-то, пожалуй, почище будет… Царство для них стало избавлением. В ту пору они только и могли выжить, придя под руку царя баб-аллонского. Правды здесь не много. Эреду - очень древний город, это правда. Он древнее самих суммэрк и был когда-то блистательной столицей великого народа, неведомо как сгинувшего… Там новые ветхие храмы стоят на древних могучих, там живая бедность уселась на мертвое богатство, Суммэрк низвели Эреду, а не прославили его.»