Сухарики "Три корочки"
Навеяло.
Лет, страшно сказать, 10 тому назад мы учились в старшей школе. Школа находилась на другом конце Москвы (Октябрьское поле, оттуда 15 минут 59 троллейбусом), темнело зимой примерно тогда же, что и сейчас, хотя немного раньше: летнего времени в декабре еще не придумали. Старшие классы учились во вторую смену, начинавшуюся между 11 и 14.30 как повезет, а заканчивавшуюся в 19.00 (наверно, поэтому я не могу понять вздохов иных учениковых мамаш, что 15летний пацан так поздно приходит домой из районной школы после 7 уроков, только в четыре часа, ах, давайте не будем начинать в шесть). От остановки троллейбусов до метро нужно было повернуть за угол и пройти метров 200, по вечерам зимой по пути следования расставляли тенты-палатки, где продавали из картонных коробок глазированные сырки, молоко в кишке, хлеб, кто во что горазд. Шли мы часто втроем, я, Надя и Аня Т., ехать всем было еще не меньше получаса. Получали мы в те времена 600р. стипендии, 75 из которых уходило на проездной, особенно не пошикуешь (тогдашние 600р., как ни странно, кажется, мало отличались от нынешних, если не считать цены на проезд), но есть хотелось, и мы покупали один или два сырка на троих, и потом откусывали по очереди на перегоне с Поля до Полежаевской. Как-то раз то ли сырков не было, то ли хотелось чего-то другого, но только А.Т. взяла в киоске две пачки сухариков "Три корочки", с семгой и с сыром. Пачки были малюсенькие, в Анькину ладонь (Аня едва брала нону). За смехом мы растянули сухарики чуть ли не до Пушкинской, после чего я взяла упаковки и решила почитать, что же мы такое съели. Сухари с семгой честно сообщали о "рыбе, идентичной натуральной", что, впрочем, меня не удивляло, потому что какая семга за 14 рублей. Однако на следующем пакете значилось: "сыр, идентичный натуральному".
С тех пор я читаю составы и никогда не покупаю чипсов и сухариков. Кроме финских.
Лет, страшно сказать, 10 тому назад мы учились в старшей школе. Школа находилась на другом конце Москвы (Октябрьское поле, оттуда 15 минут 59 троллейбусом), темнело зимой примерно тогда же, что и сейчас, хотя немного раньше: летнего времени в декабре еще не придумали. Старшие классы учились во вторую смену, начинавшуюся между 11 и 14.30 как повезет, а заканчивавшуюся в 19.00 (наверно, поэтому я не могу понять вздохов иных учениковых мамаш, что 15летний пацан так поздно приходит домой из районной школы после 7 уроков, только в четыре часа, ах, давайте не будем начинать в шесть). От остановки троллейбусов до метро нужно было повернуть за угол и пройти метров 200, по вечерам зимой по пути следования расставляли тенты-палатки, где продавали из картонных коробок глазированные сырки, молоко в кишке, хлеб, кто во что горазд. Шли мы часто втроем, я, Надя и Аня Т., ехать всем было еще не меньше получаса. Получали мы в те времена 600р. стипендии, 75 из которых уходило на проездной, особенно не пошикуешь (тогдашние 600р., как ни странно, кажется, мало отличались от нынешних, если не считать цены на проезд), но есть хотелось, и мы покупали один или два сырка на троих, и потом откусывали по очереди на перегоне с Поля до Полежаевской. Как-то раз то ли сырков не было, то ли хотелось чего-то другого, но только А.Т. взяла в киоске две пачки сухариков "Три корочки", с семгой и с сыром. Пачки были малюсенькие, в Анькину ладонь (Аня едва брала нону). За смехом мы растянули сухарики чуть ли не до Пушкинской, после чего я взяла упаковки и решила почитать, что же мы такое съели. Сухари с семгой честно сообщали о "рыбе, идентичной натуральной", что, впрочем, меня не удивляло, потому что какая семга за 14 рублей. Однако на следующем пакете значилось: "сыр, идентичный натуральному".
С тех пор я читаю составы и никогда не покупаю чипсов и сухариков. Кроме финских.