О политэкономии, экономиксе и превращении форм (1).
Исторически этот текст интересен тем, что опубликован за день моей заметки Нужен новый Капитал, но прочитал я его только позавчера - вот он подумал я ответ на запрос общества, но даже его быстрое чтение ночью на телефоне, не позволяет рекомендовать его иначе как для обсуждения, несмотря на всю его актуальность. Текст прямо-таки просит редактора, критики: как фактологической, так и методологической, так как несмотря на целый ряд безусловных достоинств, это пока даже не уровень черновика Капитала. Но дорогу как известно осилит идущий. Вторая часть внизу по ссылке.
Оригинал взят у deminded в О политэкономии, экономиксе и превращении форм (1).
Введение.
В последнее время я все лучше понимаю, что мешает пониманию Маркса и консолидации марксистов в отношении его экономической теории. С грустью я смотрю, как марксисты рвут друг другу глотки в борьбе услуга-товарников против услуга-не-товарников, в споре о том, соответствует ли цена рабочей силы ее стоимости, применимо ли в политэкономии понятие полезности…
[Spoiler (click to open)]
Имхо, корень у всех этих разногласий один. И это - несоответствие подходов к производительной и распределительной стороне экономики. Проблема, которая у Маркса раскрыта (а, точнее, не раскрыта, а упомянута) только в третьем томе (до которого не все еще добираются) в проблеме превращения форм. Проблеме, которая имеет не учетно-математические корни, а глубокие экономические основания.
Маркс 90% своего труда посвятил проблеме производительной части экономики. В ней он (абсолютно справедливо) видел первопричину, от которой вопрос распределения является производным. Но природа этой зависимости многими понимается либо чрезмерно упрощенно, либо неправильно.
О языке.
Введение в этот вопрос придется начать с языка. Нет, я не предлагаю обсуждать терминологию. Я о том, что Маркс говорил на языке теории трудовой стоимости. Необходимо понимать, что эта теория является не просто одной из моделей (как, например, множественные модели роста в экономиксе) - она является языком. Она базируется на определенном наборе аксиом, которые выбраны не произвольно, а с определенным обоснованием, и в результате она представляет собой определенный способ взглянуть на картину мира. Следует понимать, что геометрия Лобачевского не является «неверной» по отношению к геометрии Евклида, она просто описывает тот же самый геометрический мир, но другим языком, который является продуктом выбранного набора аксиом. И теория трудовой стоимости описывает те же вещи, которые описывает экономикс, но не просто в других терминах - с другой стороны, в другой системе координат.
Какие же аксиомы лежат в основе теории трудовой стоимости? Упрощенно, всего лишь одна - стоимостью товаров называется количеством вложенного труда. Это - аксиома; если вы хотите говорить на языке трудовой теории стоимости, то вы опираетесь на нее. С ней нельзя быть согласным или не согласным; если вы дадите другое определение стоимости (например, стоимость определяется объемом затраченной на производство товара энергии), то получите совершенно другой язык - в рамках которого у товаров будет стоимость не трудовая, а калорийная. В рамках этого языка также можно анализировать экономику и делать определенные выводы. Но это будет совсем другая история, и выводы будут посвящены совершенно другим вопросам. Так что выбор между аксиомами «только труд создает стоимость» или «только затраты энергии создают стоимость» или «дефицитность затраченных ресурсов определяет стоимость» - это выбор между разными языками, разными системами координат, разными моделями, каждая из которых может описывать один и тот же мир по-своему. Среди них нет более или менее верной, есть та, которая удобнее и качественнее позволяет решить определенную задачу. Т.е. выбор модели будет зависеть от того, какую задачу мы решаем; после выбора задачи, мы можем уже дискутировать, какая система координат удобнее для создания модели, позволяющей решить эту задачу.
Этого почему-то не понимает, например, Стенфордская философская энциклопедия, которая пишет, что «Утверждение Маркса о том, что только труд может создавать прибавочную стоимость, не основано на какой-либо аргументации или анализе, и можно утверждать, является просто элементом (артефактом) его представлений. Любой товар можно было выбрать на подобную роль. Следовательно, с равным основанием можно было бы изложить кукурузную теорию стоимости, утверждая, что кукуруза обладает уникальной силой создания большей стоимости, чем она сто́ит. Формально, она будет идентична трудовой теории стоимости.» Явно прослеживается непонимание, что выбор аксиомы не может быть обоснован (в рамках этого же языка) - правильность выбора аксиомы доказывается только апостериорно, путем анализа удобства получившегося языка для решения поставленной задачи.
Каковы причины для нас вообще подходить к анализу экономики с позиции трудовой теории стоимости? Почему она должна нас интересовать? Для разных людей мотивы различаются. Кто-то интуитивно считает такую аксиому максимально соответствующей реальным трудовым отношениям; кому-то нравятся выводы, сделанные Марксом на этом языке, кто-то признает теорию трудовой стоимости как самый лучший инструмент из имеющихся сегодня для описания базовых экономических явлений.
В моем понимании у трудовой теории стоимости есть свое важное место, хотя оно гораздо уже, чем ей отводится обычно. В частности, хотя в Вики написано, что согласно этой теории «товары обмениваются между собой в таких количествах, чтобы обеспечить равенство затрат труда (количества рабочего времени), общественно необходимого для их производства в данных социально-экономических условиях», современная практика, безусловно, с этим расходится, и это даже следует из выводов Маркса (см. превращение форм, до которого мы доберемся). Значит, у теории какое-то другое место. Где оно? Именно там, куда поставил его Маркс - в производительной части экономики.
Замечу, что это - та часть, которую не изучает экономикс. Экономическая теория рассматривает особенности процесса обмена, распределения, выбора способа использования ограниченных ресурсов. Т.е. предмет экономикса лежит в сугубо распределительной сфере. И для этого есть веские основания.
Марксизм как система.
Марксизм - очень широкое явление. Многие берутся критиковать отдельные направления марксизма. Например, экономическую основу - теорию трудовой стоимости; историческую составляющую - исторический материализм; философскую составляющую - диалектический материализм; социальную составляющую - классовую теорию… Но мы не можем рассмотреть экономический компонент теории Маркса изолированно, без понимания его места в общей системе. Ведь именно его место в системе определяет ту задачу, которую должна решить экономическая теория, а значит - и тот язык, который должен быть для нее выбран, а значит - и ту аксиому, которая будет лежать в его основе. Непонимание места политэкономии в системе марксизма и порождает все дальнейшее непонимание.
Давайте попробуем построить систему марксизма. Марксизм - это отражение нашей жизни в ее развитии, значит, фактически, нам надо будет построить теорию развития человечества. Именно поэтому мой первый пост назывался «занятная история жизни как предисловие к марксизму». Я не будут возвращаться к нему, возьму только важное для нас в данном контексте: прогресс человечества является продолжением процесса эволюционного развития жизни и нацелен, прежде всего, на повышение способности человечества к выживанию. То есть основное содержание деятельности человечества заключается в том, чтобы преобразовывать материю вокруг себя с целью максимально продлить собственное существование в борьбе с энтропией вселенной.
Отсюда рождается самая основа - деятельность человечества по отношению к окружающему миру. Человек подчиняет природу (окружающую среду) в процессе своего потребления - обеспечения себя энергией, защитой от опасностей... Это еще не-труд, это сам процесс бытия человека, это - форма его общения с природой, с окружающим миром, из которого человек не выделяется. Человек является еще животным.
Но постепенно воздействие человека на природу обретает совершенно новый характер - не напрямую потребляющий, а преобразующий. Человек меняет природу (сначала неосознанно, а потом уже целенаправленно), фактически, превращая ее из природы в культуру. История этой борьбы - это история раннего развития человечества. Очень красивое описание начала взаимодействия человечества с живой (видовое разнообразие) и неживой (климатические условия и форма континентов) природой можно прочитать в «Ружья, Микробы и Сталь» у Джареда Даймонда.
На этом этапе происходит двоякий процесс. Человек превращает природу в не-природу, окружает себя не-природой; одновременно он преобразует отношения в социальные отношения, т.е. преобразует инстинктивное поведение в производственные отношения - культуру. Как это происходит, как именно производственные отношения закладывают основу для развития человеческого общества, можно прочитать у Маркова в его «Кости, обезьяны и гены».
В результате человек сам окружает себя «оболочкой» не-природы как в материальном, так и в нематериальном отношении. Он оказывается в изоляции от природы; он взаимодействует не с ней, а с культурой: он производит что-то для общества и потребляет что-то из произведенного обществом. Разрывается прямая связь деятельности человека с потреблением; эти две сферы обосабливаются друг от друга; разделяются на труд (производство ценностей) и потребление (собственно потребление ценностей), между которыми развивается распределение.
Но, разорвав свою деятельность, человек обретает труд отчужденный - производство того, что он сам не будет потреблять, и что он производит ради права получить доступ к потреблению созданного обществом. Человек оказывается в отношениях уже не с природой, а с обществом. Он потребляет продукт труда других людей - и социальные отношения, которые он сам создает в процессах производственно-распределительного взаимодействия с другими людьми. У его деятельности развивается новая сторона - ее отчужденность, ее свойство быть отчужденным трудом. Отчужденный труд - это не что-то изолированное, это всего лишь одна из сторон деятельности человека!
Развитие человечества обретает совершенно новые черты. Дело в том, что производительная деятельность является такой же естественной составляющей деятельности человека, как и потребление. Мы вынуждены добывать пищу, чтобы выжить, и с некоторых пор мы называем процесс добычи трудом; но, с другой стороны, мы вынуждены ее есть, а никто не называет процесс потребления трудом. Таким образом, разрыв потребления и производства создал для человека новое отношение к собственной деятельности. Труд остается вынужденным, но перестает составлять потребление, и перестает быть органичной частью жизни. Как результат, он становится нежелательным.
Человек, вступивший в отношениях с обществом, а не с природой напрямую, получает мощный инструмент для повышения своей способности к выживанию. Это - разделение труда. Продукт, произведенный не для потребления, может статья частью другого продукта. Труд приобретает совместный характер - труд многих людей, складывающих или комбинирующих свои усилия. Это - настоящий прорыв; специализация позволяет обойти ограничения физиологических возможностей одного человека путем разделения задачи на части. Растет как масштаб выполняемых задач (благодаря сложению усилий), так и сложность (благодаря специализации). Т.е. культура (система общественных отношений и средств производства) становится единым механизмом, единой производительной силой, которая существует вне человека.
В этом отношении деятельность человека обретает характер всеобщности - человек своей деятельностью создает и меняет общество как целое, и потребляет его (всю его культуру) как целое. Но процесс этот осуществляется вне сознания человека; это - эволюционный над-личностный процесс, а не продукт сознательного труда каждого трудящегося. Поэтому всеобщий характер труда человечества до поры до времени имеет для человека неявный, скрытый характер. Эти отношения, которые человек косвенно создает, становятся над ним; они реализуются в институтах, вступают в борьбу с человеком; у человека появляется новая задача - вместо потребления природы он начинает потребление созданных им институтов, не контролируя их, и они, замещая природу, начинают оказывать направляющее влияние на развитие человечества, «перехватывая» эту инициативу у природных факторов. Об этом детально повествует книга Дарона Асемоглу «Why Nations Fail». Пока человек не покорит порожденную им культуру, как он покоряет природу - то есть через изучение законов их развития и сознательную постановку этих сил себе на службу, - он оказывается отчужден от общества как от продукта своего всеобщего труда. Я вернусь к этому позже.
Производство стоимости.
Но возможность «обойти» индивидуальные ограничения человеческой особи означает также отсутствие экономической необходимости в индивидуальных различиях особей, а значит - экономическое трактование труда как процесса абстрактного. И это - новый уровень в отчуждении; это - возникновение труда абстрактного. Труд, став отчужденным от потребления, получил возможность стать совместным; через это он обрел характер всеобщего; но для отдельного человека это значит, что он потерял целостность, и у него появилась абстрактная составляющая. Абстрактный, отчужденный труд - это новый предмет отношений человека с окружающей его средой (которой, вместо природы, стало общество с его культурой).
Человек отчуждает в пользу общества свой труд, и обмен на это он получает право доступа к продукту совокупного труда общества: товарам, отношениям и т.п. А что такое для человека - труд? Это время своей жизни и ресурсы своего организма, которые он вынужден потратить не для своего прямого потребления, а на деятельность, в осуществлении которой он напрямую не заинтересован - т.е. на отчужденный труд. Таким образом, с точки зрения человека, все, что он получает от окружающей среды, «стоит» для него определенных трудовых усилий. И таким образом, все, что производится обществом, имеет совокупную ценность (стоимость) в глазах каждого отдельного человека, соответствующую сумме того труда, который вкладывается в производство.
Итак, трудовая теория стоимости - это взгляд на отношения «совокупного человека» с обществом как целым по обмену своего жизненного времени и ресурсов организма на право потребления общественных отношений и иных благ глазами этого самого человека.
Что тут важно? Со стороны человека роль его деятельности как продолжения эволюции теряет свое значение. Единственный ресурс, которым человек обладает физически (вне правовых отношений) - это он сам, это его жизненное время и силы. Именно его человек меняет на все, что хочет потреблять, и именно поэтому для человека все будет иметь трудовую стоимость. Если человечество как целое «заинтересовано» повышать свою способность к выживанию, то лично человек заинтересован максимизировать свой личный ресурс - свое время жизни и свои силы, что включает увеличение их абсолютного значения и уменьшение той части, которая от человека отчуждается.
Т.е. развитие человеческого общества получает второй, совершенно новый вектор, новую движущую силу: к задаче максимизации производимых благ, нацеленной на обеспечение жизни человечества, добавляется задача сокращение вынужденного отчужденного абстрактного труда на единицу получаемых благ. Или, иными словами, повышение производительности. Вторая задача прямо связана с первой и фактически ей подчиняется: повышение производительности позволяет тому же количеству людей при неизменных затратах труда повышать объем производимых благ, т.е. свой уровень жизни и способность к выживанию.
Внимание: идет речь не о снижении объема производительной деятельности человечества как таковой, а лишь об избавлении от отчужденного, абстрактного труда! Труд как производительная деятельность является такой же естественной биологической потребностью человека, как еда или размножение.
Итак, теория трудовой стоимости смотрит на экономическое развитие с точки зрения повышения эффективности использования только одного единственного ресурса - труда. И это в целом, с позиции Маркса, является основной движущей силой развития общества, так как в конечном счете для человека важен только один ресурс - его собственные биологическое время и силы.
Продолжение тут.
Оригинал взят у deminded в О политэкономии, экономиксе и превращении форм (1).
Введение.
В последнее время я все лучше понимаю, что мешает пониманию Маркса и консолидации марксистов в отношении его экономической теории. С грустью я смотрю, как марксисты рвут друг другу глотки в борьбе услуга-товарников против услуга-не-товарников, в споре о том, соответствует ли цена рабочей силы ее стоимости, применимо ли в политэкономии понятие полезности…
[Spoiler (click to open)]
Имхо, корень у всех этих разногласий один. И это - несоответствие подходов к производительной и распределительной стороне экономики. Проблема, которая у Маркса раскрыта (а, точнее, не раскрыта, а упомянута) только в третьем томе (до которого не все еще добираются) в проблеме превращения форм. Проблеме, которая имеет не учетно-математические корни, а глубокие экономические основания.
Маркс 90% своего труда посвятил проблеме производительной части экономики. В ней он (абсолютно справедливо) видел первопричину, от которой вопрос распределения является производным. Но природа этой зависимости многими понимается либо чрезмерно упрощенно, либо неправильно.
О языке.
Введение в этот вопрос придется начать с языка. Нет, я не предлагаю обсуждать терминологию. Я о том, что Маркс говорил на языке теории трудовой стоимости. Необходимо понимать, что эта теория является не просто одной из моделей (как, например, множественные модели роста в экономиксе) - она является языком. Она базируется на определенном наборе аксиом, которые выбраны не произвольно, а с определенным обоснованием, и в результате она представляет собой определенный способ взглянуть на картину мира. Следует понимать, что геометрия Лобачевского не является «неверной» по отношению к геометрии Евклида, она просто описывает тот же самый геометрический мир, но другим языком, который является продуктом выбранного набора аксиом. И теория трудовой стоимости описывает те же вещи, которые описывает экономикс, но не просто в других терминах - с другой стороны, в другой системе координат.
Какие же аксиомы лежат в основе теории трудовой стоимости? Упрощенно, всего лишь одна - стоимостью товаров называется количеством вложенного труда. Это - аксиома; если вы хотите говорить на языке трудовой теории стоимости, то вы опираетесь на нее. С ней нельзя быть согласным или не согласным; если вы дадите другое определение стоимости (например, стоимость определяется объемом затраченной на производство товара энергии), то получите совершенно другой язык - в рамках которого у товаров будет стоимость не трудовая, а калорийная. В рамках этого языка также можно анализировать экономику и делать определенные выводы. Но это будет совсем другая история, и выводы будут посвящены совершенно другим вопросам. Так что выбор между аксиомами «только труд создает стоимость» или «только затраты энергии создают стоимость» или «дефицитность затраченных ресурсов определяет стоимость» - это выбор между разными языками, разными системами координат, разными моделями, каждая из которых может описывать один и тот же мир по-своему. Среди них нет более или менее верной, есть та, которая удобнее и качественнее позволяет решить определенную задачу. Т.е. выбор модели будет зависеть от того, какую задачу мы решаем; после выбора задачи, мы можем уже дискутировать, какая система координат удобнее для создания модели, позволяющей решить эту задачу.
Этого почему-то не понимает, например, Стенфордская философская энциклопедия, которая пишет, что «Утверждение Маркса о том, что только труд может создавать прибавочную стоимость, не основано на какой-либо аргументации или анализе, и можно утверждать, является просто элементом (артефактом) его представлений. Любой товар можно было выбрать на подобную роль. Следовательно, с равным основанием можно было бы изложить кукурузную теорию стоимости, утверждая, что кукуруза обладает уникальной силой создания большей стоимости, чем она сто́ит. Формально, она будет идентична трудовой теории стоимости.» Явно прослеживается непонимание, что выбор аксиомы не может быть обоснован (в рамках этого же языка) - правильность выбора аксиомы доказывается только апостериорно, путем анализа удобства получившегося языка для решения поставленной задачи.
Каковы причины для нас вообще подходить к анализу экономики с позиции трудовой теории стоимости? Почему она должна нас интересовать? Для разных людей мотивы различаются. Кто-то интуитивно считает такую аксиому максимально соответствующей реальным трудовым отношениям; кому-то нравятся выводы, сделанные Марксом на этом языке, кто-то признает теорию трудовой стоимости как самый лучший инструмент из имеющихся сегодня для описания базовых экономических явлений.
В моем понимании у трудовой теории стоимости есть свое важное место, хотя оно гораздо уже, чем ей отводится обычно. В частности, хотя в Вики написано, что согласно этой теории «товары обмениваются между собой в таких количествах, чтобы обеспечить равенство затрат труда (количества рабочего времени), общественно необходимого для их производства в данных социально-экономических условиях», современная практика, безусловно, с этим расходится, и это даже следует из выводов Маркса (см. превращение форм, до которого мы доберемся). Значит, у теории какое-то другое место. Где оно? Именно там, куда поставил его Маркс - в производительной части экономики.
Замечу, что это - та часть, которую не изучает экономикс. Экономическая теория рассматривает особенности процесса обмена, распределения, выбора способа использования ограниченных ресурсов. Т.е. предмет экономикса лежит в сугубо распределительной сфере. И для этого есть веские основания.
Марксизм как система.
Марксизм - очень широкое явление. Многие берутся критиковать отдельные направления марксизма. Например, экономическую основу - теорию трудовой стоимости; историческую составляющую - исторический материализм; философскую составляющую - диалектический материализм; социальную составляющую - классовую теорию… Но мы не можем рассмотреть экономический компонент теории Маркса изолированно, без понимания его места в общей системе. Ведь именно его место в системе определяет ту задачу, которую должна решить экономическая теория, а значит - и тот язык, который должен быть для нее выбран, а значит - и ту аксиому, которая будет лежать в его основе. Непонимание места политэкономии в системе марксизма и порождает все дальнейшее непонимание.
Давайте попробуем построить систему марксизма. Марксизм - это отражение нашей жизни в ее развитии, значит, фактически, нам надо будет построить теорию развития человечества. Именно поэтому мой первый пост назывался «занятная история жизни как предисловие к марксизму». Я не будут возвращаться к нему, возьму только важное для нас в данном контексте: прогресс человечества является продолжением процесса эволюционного развития жизни и нацелен, прежде всего, на повышение способности человечества к выживанию. То есть основное содержание деятельности человечества заключается в том, чтобы преобразовывать материю вокруг себя с целью максимально продлить собственное существование в борьбе с энтропией вселенной.
Отсюда рождается самая основа - деятельность человечества по отношению к окружающему миру. Человек подчиняет природу (окружающую среду) в процессе своего потребления - обеспечения себя энергией, защитой от опасностей... Это еще не-труд, это сам процесс бытия человека, это - форма его общения с природой, с окружающим миром, из которого человек не выделяется. Человек является еще животным.
Но постепенно воздействие человека на природу обретает совершенно новый характер - не напрямую потребляющий, а преобразующий. Человек меняет природу (сначала неосознанно, а потом уже целенаправленно), фактически, превращая ее из природы в культуру. История этой борьбы - это история раннего развития человечества. Очень красивое описание начала взаимодействия человечества с живой (видовое разнообразие) и неживой (климатические условия и форма континентов) природой можно прочитать в «Ружья, Микробы и Сталь» у Джареда Даймонда.
На этом этапе происходит двоякий процесс. Человек превращает природу в не-природу, окружает себя не-природой; одновременно он преобразует отношения в социальные отношения, т.е. преобразует инстинктивное поведение в производственные отношения - культуру. Как это происходит, как именно производственные отношения закладывают основу для развития человеческого общества, можно прочитать у Маркова в его «Кости, обезьяны и гены».
В результате человек сам окружает себя «оболочкой» не-природы как в материальном, так и в нематериальном отношении. Он оказывается в изоляции от природы; он взаимодействует не с ней, а с культурой: он производит что-то для общества и потребляет что-то из произведенного обществом. Разрывается прямая связь деятельности человека с потреблением; эти две сферы обосабливаются друг от друга; разделяются на труд (производство ценностей) и потребление (собственно потребление ценностей), между которыми развивается распределение.
Но, разорвав свою деятельность, человек обретает труд отчужденный - производство того, что он сам не будет потреблять, и что он производит ради права получить доступ к потреблению созданного обществом. Человек оказывается в отношениях уже не с природой, а с обществом. Он потребляет продукт труда других людей - и социальные отношения, которые он сам создает в процессах производственно-распределительного взаимодействия с другими людьми. У его деятельности развивается новая сторона - ее отчужденность, ее свойство быть отчужденным трудом. Отчужденный труд - это не что-то изолированное, это всего лишь одна из сторон деятельности человека!
Развитие человечества обретает совершенно новые черты. Дело в том, что производительная деятельность является такой же естественной составляющей деятельности человека, как и потребление. Мы вынуждены добывать пищу, чтобы выжить, и с некоторых пор мы называем процесс добычи трудом; но, с другой стороны, мы вынуждены ее есть, а никто не называет процесс потребления трудом. Таким образом, разрыв потребления и производства создал для человека новое отношение к собственной деятельности. Труд остается вынужденным, но перестает составлять потребление, и перестает быть органичной частью жизни. Как результат, он становится нежелательным.
Человек, вступивший в отношениях с обществом, а не с природой напрямую, получает мощный инструмент для повышения своей способности к выживанию. Это - разделение труда. Продукт, произведенный не для потребления, может статья частью другого продукта. Труд приобретает совместный характер - труд многих людей, складывающих или комбинирующих свои усилия. Это - настоящий прорыв; специализация позволяет обойти ограничения физиологических возможностей одного человека путем разделения задачи на части. Растет как масштаб выполняемых задач (благодаря сложению усилий), так и сложность (благодаря специализации). Т.е. культура (система общественных отношений и средств производства) становится единым механизмом, единой производительной силой, которая существует вне человека.
В этом отношении деятельность человека обретает характер всеобщности - человек своей деятельностью создает и меняет общество как целое, и потребляет его (всю его культуру) как целое. Но процесс этот осуществляется вне сознания человека; это - эволюционный над-личностный процесс, а не продукт сознательного труда каждого трудящегося. Поэтому всеобщий характер труда человечества до поры до времени имеет для человека неявный, скрытый характер. Эти отношения, которые человек косвенно создает, становятся над ним; они реализуются в институтах, вступают в борьбу с человеком; у человека появляется новая задача - вместо потребления природы он начинает потребление созданных им институтов, не контролируя их, и они, замещая природу, начинают оказывать направляющее влияние на развитие человечества, «перехватывая» эту инициативу у природных факторов. Об этом детально повествует книга Дарона Асемоглу «Why Nations Fail». Пока человек не покорит порожденную им культуру, как он покоряет природу - то есть через изучение законов их развития и сознательную постановку этих сил себе на службу, - он оказывается отчужден от общества как от продукта своего всеобщего труда. Я вернусь к этому позже.
Производство стоимости.
Но возможность «обойти» индивидуальные ограничения человеческой особи означает также отсутствие экономической необходимости в индивидуальных различиях особей, а значит - экономическое трактование труда как процесса абстрактного. И это - новый уровень в отчуждении; это - возникновение труда абстрактного. Труд, став отчужденным от потребления, получил возможность стать совместным; через это он обрел характер всеобщего; но для отдельного человека это значит, что он потерял целостность, и у него появилась абстрактная составляющая. Абстрактный, отчужденный труд - это новый предмет отношений человека с окружающей его средой (которой, вместо природы, стало общество с его культурой).
Человек отчуждает в пользу общества свой труд, и обмен на это он получает право доступа к продукту совокупного труда общества: товарам, отношениям и т.п. А что такое для человека - труд? Это время своей жизни и ресурсы своего организма, которые он вынужден потратить не для своего прямого потребления, а на деятельность, в осуществлении которой он напрямую не заинтересован - т.е. на отчужденный труд. Таким образом, с точки зрения человека, все, что он получает от окружающей среды, «стоит» для него определенных трудовых усилий. И таким образом, все, что производится обществом, имеет совокупную ценность (стоимость) в глазах каждого отдельного человека, соответствующую сумме того труда, который вкладывается в производство.
Итак, трудовая теория стоимости - это взгляд на отношения «совокупного человека» с обществом как целым по обмену своего жизненного времени и ресурсов организма на право потребления общественных отношений и иных благ глазами этого самого человека.
Что тут важно? Со стороны человека роль его деятельности как продолжения эволюции теряет свое значение. Единственный ресурс, которым человек обладает физически (вне правовых отношений) - это он сам, это его жизненное время и силы. Именно его человек меняет на все, что хочет потреблять, и именно поэтому для человека все будет иметь трудовую стоимость. Если человечество как целое «заинтересовано» повышать свою способность к выживанию, то лично человек заинтересован максимизировать свой личный ресурс - свое время жизни и свои силы, что включает увеличение их абсолютного значения и уменьшение той части, которая от человека отчуждается.
Т.е. развитие человеческого общества получает второй, совершенно новый вектор, новую движущую силу: к задаче максимизации производимых благ, нацеленной на обеспечение жизни человечества, добавляется задача сокращение вынужденного отчужденного абстрактного труда на единицу получаемых благ. Или, иными словами, повышение производительности. Вторая задача прямо связана с первой и фактически ей подчиняется: повышение производительности позволяет тому же количеству людей при неизменных затратах труда повышать объем производимых благ, т.е. свой уровень жизни и способность к выживанию.
Внимание: идет речь не о снижении объема производительной деятельности человечества как таковой, а лишь об избавлении от отчужденного, абстрактного труда! Труд как производительная деятельность является такой же естественной биологической потребностью человека, как еда или размножение.
Итак, теория трудовой стоимости смотрит на экономическое развитие с точки зрения повышения эффективности использования только одного единственного ресурса - труда. И это в целом, с позиции Маркса, является основной движущей силой развития общества, так как в конечном счете для человека важен только один ресурс - его собственные биологическое время и силы.
Продолжение тут.