Lisbon. Good vibrations
Лиссабон очень горбатый. Это значит - ОЧЕНЬ. Сплошное санфранциско какое-то, а не улицы. И если ты идешь очень сильно вниз, значит скоро будешь идти очень сильно вверх, а в жару это то еще удовольствие. Лиссабон называют городом на семи холмах, но по моим ощущениям их было куда больше, чем 7.
Лиссабон очень цветной. И Португалия очень цветная. Она вся яркая и "слишком". Слишком синее небо, слишком зеленые деревья, ослепительно белые стены, цветная плитка, ярко-оранжевая черепица и дома всех мыслимых цветов - синие, желтые, красные, розовые, сиреневые, зеленые, будто в Фотошопе кто-то покрутил ползунок насыщенности, но ты почему-то видишь это наяву. Даже на моих фотографиях, сделанных планшетом Самсунг, который ни разу не фотоаппарат, не айфон, а в помещении и в сумерках - так вообще одни слезы, все равно фотографии получались яркими.
**
В Алфаму, древнейший район Лиссабона, построенный еще маврами, я пришла уже почти по темноте, и в это время выглядит она жутковато. Эти кривые средневековые улицы, желтый свет от фонарей, подворотни. Я ожидала не очень приятных запахов и звуков. Но оказалось, что все наоборот. Ночью Алфама пахла свежестью - стиранным бельем, этими разноцветными парусами, развешанными над головой. И там везде музыка. Выходишь из какой-нибудь полутемной улицы, и оказываешься на маленькой площади, где длинные столы и под гитару поют фаду. На другой улице шириной в метр из окон в абсолютной тишине слышно радио. Снова ресторан и музыка. Кафе и босса-нова.
Я пришла в Алфаму днем, на следующий день. И услышала новое - птиц. Клетки со своими птицами местные вывешивают у входа в дом, на улице. Попугаи, канарейки, неразлучники, все поют и чирикают. Дома смешные. Низкие двери, маленькие квадратные окошки, второй этаж - в двух метрах над первым, кажется, что в таких домах живут гномы. Но слышно, как мама поет ребенку песню, мяукает кот и кто-то смотрит телевизор. Компания маленьких бабушек с волосами-одуванчиками поднимается по улице и заглядывает в каждый дом: Ола! Бом диа! В дверях есть окна, они открываются внутрь и завешиваются шторой, поэтому с хозяевами можно говорить, не переступая порога дома. Некоторые сидят на стуле у этой двери-окна и смотрят на узкую улицу, одну из тех, что пережила страшное лиссабонское землетрясение и осталась такой же, какой была лет 600 назад, а может и больше. Бабушки знают каждую дверь и здороваются со всеми, кто сегодня дома. Наверное, они были здесь еще детьми. Интересно, как это - расти в таком старом квартале?
Вечером третьего дня (если первым днем считать мой прилет в 11 вечера, конечно) от переизбытка впечатлений на меня накатило обычное - дереализация. Я даже помню улицу и место, где это со мной случилось. Я сидела в сумерках на скамейке у маленькой церкви и не понимала, в какой я стране и сколько здесь нахожусь. Я не понимала, нравится мне здесь или нет. Мне казалось, что сейчас весна, но совершенно точно могло быть и лето. Наверное, я здесь недели три. А может и три месяца - мне здесь все так знакомо. Хотя я не совсем уверена, что я сейчас именно здесь, потому что очень похоже, что я все это вижу по телевизору или уже вспоминаю то, что прошло. Наверняка я знаю только одно - я устала и от воды несет холодом.
Мне нравится слушать людей и нравится, что за границей никто не знает, откуда ты, местный ты или приезжий, понимаешь ли ты, о чем говорят вокруг. «Знаешь, что такое крайняя степень нерешительности?», - говорит на русском одна девушка другой, спускаясь мимо меня по лестнице хостела. - «Вон у двери стоит девочка и делает вид, что что-то смотрит в планшете, но на самом деле боится войти».
И я со своего лестничного пролета говорю им вниз на русском: «Девочка не боится войти, она, наоборот, только что вышла. Она здесь живет». Реакция, конечно, бесценна. «Черт, я знала, что мой тупой юмор меня погубит. Вот черт. Извините. Извините». А девочки хорошие оказались.
В Лиссабоне меня дважды останавливали люди и спрашивали что-то на португальском. В своей голове я смогла по сусекам поскрести и слепить из своих познаний колобка в виде фразы: «Дэшкульпе, эу нау фалу португейш». А еще раз поздно вечером ко мне подошла пара из России: «экскьюз ми, вэр из… как эта улица называется? Вэр из руа... Час уже круги, блин, наматываем». И я им на русском говорю: «Давайте поищем вместе».
**
В один из дней я съезжу в Белен. Снова сгорю на солнце. Схожу в потрясающий музей современного искусства, посмотрю на портрет банки супа Campbell's Уорхола и на телефон-лобстер Дали.
Я заведу себе привычку завтракать каждый раз новым видом сладостей и кофе. Полюблю зеленый суп и зеленое вино. Полюблю транспортную систему - одна карточка на все виды транспорта - чисто, удобно, быстро.
Запомню картинку: фиолетовые сумерки, Алфама внизу, огромный белоснежный лайнер на реке, его огни, как ряды желтых бус. И то, как каждую секунду меняются цвета - вот уже вечер стал темно-синим, огни - оранжевыми, корабль - голубым, и появляются первые звезды.
Я пойму, что мне больше нравится португальское название города, оно более нежное и красивое - Лишбоа.
Я буду приходить по вечерам к стойке на набережной, где ребята в шляпах-котелках продают коктейли. У них всегда классная музыка. The Beach Boys - Good Vibrations, например. И это то, что я могу сказать о Лиссабоне и Португалии, о моей самой спокойной и умиротворенной поездке. Мне нравится здесь все - вкус, цвет, запах, солнце, звуки.
Я знаю, что погода бывает разной. И поездки бывают разными. И что на улице здесь запросто могут подойти наркоторговцы и предлагать кокаин. Но это все - не моя история. Моя получилась идеальной.
На чек-ине мне дали посадочный талон с местом 27А. У иллюминатора. Все началось с места 27А и закончилось местом 27А, и если бы я писала сценарии, я бы обязательно это придумала.
Good good good good vibrations
Лиссабон очень цветной. И Португалия очень цветная. Она вся яркая и "слишком". Слишком синее небо, слишком зеленые деревья, ослепительно белые стены, цветная плитка, ярко-оранжевая черепица и дома всех мыслимых цветов - синие, желтые, красные, розовые, сиреневые, зеленые, будто в Фотошопе кто-то покрутил ползунок насыщенности, но ты почему-то видишь это наяву. Даже на моих фотографиях, сделанных планшетом Самсунг, который ни разу не фотоаппарат, не айфон, а в помещении и в сумерках - так вообще одни слезы, все равно фотографии получались яркими.
**
В Алфаму, древнейший район Лиссабона, построенный еще маврами, я пришла уже почти по темноте, и в это время выглядит она жутковато. Эти кривые средневековые улицы, желтый свет от фонарей, подворотни. Я ожидала не очень приятных запахов и звуков. Но оказалось, что все наоборот. Ночью Алфама пахла свежестью - стиранным бельем, этими разноцветными парусами, развешанными над головой. И там везде музыка. Выходишь из какой-нибудь полутемной улицы, и оказываешься на маленькой площади, где длинные столы и под гитару поют фаду. На другой улице шириной в метр из окон в абсолютной тишине слышно радио. Снова ресторан и музыка. Кафе и босса-нова.
Я пришла в Алфаму днем, на следующий день. И услышала новое - птиц. Клетки со своими птицами местные вывешивают у входа в дом, на улице. Попугаи, канарейки, неразлучники, все поют и чирикают. Дома смешные. Низкие двери, маленькие квадратные окошки, второй этаж - в двух метрах над первым, кажется, что в таких домах живут гномы. Но слышно, как мама поет ребенку песню, мяукает кот и кто-то смотрит телевизор. Компания маленьких бабушек с волосами-одуванчиками поднимается по улице и заглядывает в каждый дом: Ола! Бом диа! В дверях есть окна, они открываются внутрь и завешиваются шторой, поэтому с хозяевами можно говорить, не переступая порога дома. Некоторые сидят на стуле у этой двери-окна и смотрят на узкую улицу, одну из тех, что пережила страшное лиссабонское землетрясение и осталась такой же, какой была лет 600 назад, а может и больше. Бабушки знают каждую дверь и здороваются со всеми, кто сегодня дома. Наверное, они были здесь еще детьми. Интересно, как это - расти в таком старом квартале?
Вечером третьего дня (если первым днем считать мой прилет в 11 вечера, конечно) от переизбытка впечатлений на меня накатило обычное - дереализация. Я даже помню улицу и место, где это со мной случилось. Я сидела в сумерках на скамейке у маленькой церкви и не понимала, в какой я стране и сколько здесь нахожусь. Я не понимала, нравится мне здесь или нет. Мне казалось, что сейчас весна, но совершенно точно могло быть и лето. Наверное, я здесь недели три. А может и три месяца - мне здесь все так знакомо. Хотя я не совсем уверена, что я сейчас именно здесь, потому что очень похоже, что я все это вижу по телевизору или уже вспоминаю то, что прошло. Наверняка я знаю только одно - я устала и от воды несет холодом.
Мне нравится слушать людей и нравится, что за границей никто не знает, откуда ты, местный ты или приезжий, понимаешь ли ты, о чем говорят вокруг. «Знаешь, что такое крайняя степень нерешительности?», - говорит на русском одна девушка другой, спускаясь мимо меня по лестнице хостела. - «Вон у двери стоит девочка и делает вид, что что-то смотрит в планшете, но на самом деле боится войти».
И я со своего лестничного пролета говорю им вниз на русском: «Девочка не боится войти, она, наоборот, только что вышла. Она здесь живет». Реакция, конечно, бесценна. «Черт, я знала, что мой тупой юмор меня погубит. Вот черт. Извините. Извините». А девочки хорошие оказались.
В Лиссабоне меня дважды останавливали люди и спрашивали что-то на португальском. В своей голове я смогла по сусекам поскрести и слепить из своих познаний колобка в виде фразы: «Дэшкульпе, эу нау фалу португейш». А еще раз поздно вечером ко мне подошла пара из России: «экскьюз ми, вэр из… как эта улица называется? Вэр из руа... Час уже круги, блин, наматываем». И я им на русском говорю: «Давайте поищем вместе».
**
В один из дней я съезжу в Белен. Снова сгорю на солнце. Схожу в потрясающий музей современного искусства, посмотрю на портрет банки супа Campbell's Уорхола и на телефон-лобстер Дали.
Я заведу себе привычку завтракать каждый раз новым видом сладостей и кофе. Полюблю зеленый суп и зеленое вино. Полюблю транспортную систему - одна карточка на все виды транспорта - чисто, удобно, быстро.
Запомню картинку: фиолетовые сумерки, Алфама внизу, огромный белоснежный лайнер на реке, его огни, как ряды желтых бус. И то, как каждую секунду меняются цвета - вот уже вечер стал темно-синим, огни - оранжевыми, корабль - голубым, и появляются первые звезды.
Я пойму, что мне больше нравится португальское название города, оно более нежное и красивое - Лишбоа.
Я буду приходить по вечерам к стойке на набережной, где ребята в шляпах-котелках продают коктейли. У них всегда классная музыка. The Beach Boys - Good Vibrations, например. И это то, что я могу сказать о Лиссабоне и Португалии, о моей самой спокойной и умиротворенной поездке. Мне нравится здесь все - вкус, цвет, запах, солнце, звуки.
Я знаю, что погода бывает разной. И поездки бывают разными. И что на улице здесь запросто могут подойти наркоторговцы и предлагать кокаин. Но это все - не моя история. Моя получилась идеальной.
На чек-ине мне дали посадочный талон с местом 27А. У иллюминатора. Все началось с места 27А и закончилось местом 27А, и если бы я писала сценарии, я бы обязательно это придумала.
Good good good good vibrations