Зачем нужна дикая природа в городе?
Есть у меня френд, Вольф Кицес. Учёный. Я редко комментирую его посты, но обычно со вниманием читаю. Особенно меня интересуют статьи по охране природы, экологии, исторической антропологии.
Вот одна статья, которая отвечает на вопрос, зачем нужны все эти городские леса и почему не надо делать из них парки, как мечтают наши горе-цивилизаторы, в том числе и академгородковские. К сожалению, в России "экология - матерное слово"©, а всех природозащитников принято автоматически записывать в городские сумасшедшие. Крайне неблагодарное это дело на Земле - быть её защитником. Особенно в нашей стране.
И всё-таки советую внимательно прочитать статью и походить по ссылкам в ней. Если кого-то смущают марксистские убеждения автора, тогда вместо этой статьи вчитайтесь в учебник урбоэкологии под ред. Ф. Стольберга (ссылка есть в тексте). Всё равно, независимо от политических взглядов учёных, речь идёт примерно об одном и том же. Понимаете, мы все: и коммунисты, и анархисты, и социал-демократы, и поклонники плутократии, и люди с вообще аморфным мировоззрением, - на одном корабле. Какая разница, какие у кого политические воззрения, если корабль тонет, а бежать с него некуда?
Букв под катом много. Но они со смыслом.
Оригинал взят у wolf_kitses в Зачем нужна дикая природа в городе?
11 апреля с.г. Москва приняла экоопасный закон №12, фактически снявший все ограничения на строительство на территориях Природного комплекса: это почти все городские леса и вообще все участки луговых и водно-болотных ландшафтов (они в городе уязвимей леса), сохранившиеся достаточно хорошо, чтобы их считать саморегулирующимися экосистемами.
О последствиях «благоустройства» и аппетитах застройщиков я уже писал ранее (и не я один), и сбылось: уже с лета угроза нависла над многими городскими лесами - Лосиным островом, Битцевским лесом, Серебряным бором, поймой реки Сходни и районом Куркино, Измайловским лесом, сейчас снова над Воробьёвыми горами, где ООПТ удалось летом отбить - и пр. Раньше худо-бедно их защищал режим особо охраняемой природной территории (ООПТ), а сейчас это отпало. Рано или поздно, но доберутся до всех без исключения «зелёных островов» [1].
К этому, как и к протестам жителей, я перейду позже, а сейчас коснусь специального вопроса - зачем нужна дикая природа в городе?
Поскольку человек существо социальное, а не «природное», он часто не может воспринять «в ощущении» тот экологический ущерб, который воспоследовал из превращения Царицынского леса в парк и т.д. Даже образованные люди путаются. Чем пользуются настаивающие на «благоустройстве»: мол, в лес ходят немногие, бо нет там инфраструктуры для отдыха (и экологи, гады, как самые крикливые, защищают «своё» и не дают «молчаливому большинству» культурно отдохнуть по завершении «благоустроения»), а построим всяческую инфраструктуру и обслужим рекреационным ресурсом куда больше народу.
Увы, данные экологии города говорят, что подобное не получится. Даже если это «облагораживание» не станет просто природоубийством, как бывает обычно в столице, «переделка» территорий Природного комплекса в «парки культуры и отдыха» влечёт за собой нехилый (и никем не оплачиваемый) экологический ущерб, раскладывающийся на всех москвичей, а рекреационный ресурс при этом становится хуже, а не лучше. И большое количество людей, если удастся привлечь, просто добивает его. Вопрос, как формируется этот ущерб, или с чем связана польза от наличия «островков дикой природы» в городе (или от разного рода искусственных насаждений на озеленённых территориях, хотя и меньшая) и есть вопрос, почему «благоустройству» надо сопротивляться.
Главная функция как естественных экосистем, пока ещё сохранившихся на ООПТ, так и «озеленения» на скверах, бульварах, придомовых и придорожных участках и пр. - они за бесплатно поглощают все те загрязнения, которые производят автомобили, домашний быт горожан, промышленность и т.п. «физиология города». Плюс изменяют в благоприятную сторону микроклимат, причём последние исследования показывают, что это влияние сильно недооценивается. То и другое исключительно важно для сохранения нашего здоровья, ослабление этой экологической функции растительности и есть главный неоплаченный ущерб от «благоустройства».
Все перечисленные благотворные эффекты растений (и растительных сообществ, ибо все они пропорциональны площади и связности насаждения плюс для выполнения перечисленных функций также важны мортмасса (опавшая листва, подстилка, почвенный слой или торф на болоте) получили название фитомелиорации. См. её виды и формы в учебнике урбоэкологии п/р Ф.Стольберга (2000). Именно она а не «отдых» в традиционном виде - погулять, полежать у воды, поесть-попить-попеть, поиграть в волейбол, - критически важна для здоровья горожан, тем более что по опросам 70-80% их считает экологическую ситуацию «неблагоприятной».
Выполнять те же функции самоочищения урбосреды, поддержания приемлемых уровней экологических рисков для нашего здоровья [каковы эти риски в разных городах - см.тут] техническими средствами или вовсе не получается, или получается плохо и дорого. Город под колпаком, с автономной системой жизнеобеспечения, по всей видимости, нереализуем, также как искусственная почва и искусственная пища.
Поэтому чем больше ставка на природу в процессе очищения «шлаков» городского метаболизма, чем крупнее зелёные «острова», чем полнее они окружают все «клетки» городского организма, выделяющие те самые шлаки (жилые кварталы, дороги, промзоны, улицы, больницы и пр.) - тем лучше.
И при нынешней интенсивности городского метаболизма всякое покушение на «зелёные острова» и особенно на территории Природного комплекса (почему «особенно» - см. ниже) должно рассматриваться как причинение тяжёлого вреда здоровью, со следующей отсюда ответственностью. Особенно в условиях неуправляемого территориального роста столицы, про который коллеги из МАДИ подсчитали - если Москва разрастётся до уровня ЦКАД, то при нынешнем соотношении застройки и зелени уровень кислорода в центре города упадёт от штатных 21% до 15-16%. Про все прочие загрязнители и не говорю.
Особенно верно всё это для предельного случая превращения разнотравного газона в « английский». В отличие от менее радикальной порчи (или «поломки») исходного сообщества вроде превращения леса в парк, луга в пустырь и пр. здесь растительное сообщество уничтожается вовсе - вместе с его экологической функцией, и с ролью местообитания для бабочек, пчёл и других полезных насекомых. Плюс значительные деньги, топливо и рабсила тратятся для полного уничтожения экологической функции территории, без приобретения чего-то полезного вместо.
Поэтому всякое покушение бизнеса на естественные экосистемы внутри города («острова» лесов, лугов, болот и пр. ландшафтов на территориях Природного комплекса г.Москвы) суть покушение на общий ресурс горожан, который нам надо защищать вместе. То же самое верно для попыток застройки/«благоустройства» более фрагментированных и нарушенных аналогов тех же экосистем и для покушений на искусственные аналоги природной растительности, всякие элементы озеленения на бульварах, скверах, у домов и дорог. Правда, в несколько меньшей степени, о чём ниже.
Это неолиберальный курс в чистом виде - приватизация прибылей, социализация ущерба в виде экологических рисков, ущерба здоровью, развитийных проблем у автомобильно-зависимых городов и т.д. Важно, что этот курс равно упорно пробивают везде - в Москве, Киеве, Харькове, Минске, Штутгарте и т.д., независимо от «честности выборов» и «демократичности» политсистемы страны. И насилие власти, призванное охранить покушающихся, в «цивилизованном» Штутгарте - такая же brutale Buldozer-Politik, что в Химках и Харькове. Благодаря заделу советского времени, работающему на наше здоровье, в Москве и других крупных городах стран СНГ ещё есть что спасать и за что сражаться (о чём подробнее тут). Но ещё немного, и будет поздно.
С точки зрения граждан, что при уничтожении зелёных насаждений или природных территорий города у них отнимают «экологические услуги» растительности, ранее работавшие на поддержание их здоровья и трудоспособности, ничего не давая взаимен и никак не компенсируя причинённый ущерб.
Беда в том, что понимание наносимого ущерба требует специальных знаний, а с экологическим образованием последние 20 лет дело обстоит также, как с образованием вообще. Вроде как где-то есть, и отдельные проявления очень неплохи, но до людей не доходит, в отличие от популяризации науки советских времён. Поэтому борьба начинается с запозданием - люди воспринимают ущерб лишь когда он нанесён (скажем, Царицынский лес уже превращён в парк, отстоять его не удалось, но власти на 4 года отказались от аналогичных работ в Измайловском лесу).
Поэтому против покушения бизнеса на природу города и ближних пригородов должны выступить люди разных взглядов и политических убеждений, те самые 99%, по кому экологический ущерб бьёт сильнее, чем капает прибыль от разрушения природы. Что мы и видим в инициативных группах, появляющихся в Москве и ближнем Подмосковье, и старающихся отстоять лес и Лесное озеро в Опалихе, зону отдыха в Битце, Измайловский лес, Воробьёвы горы и пр. Жаль, что не все ещё из числа этого самого большинства осознали необходимость присоединения к ним и участия в борьбе за своё право на здоровую окружающую среду, которое ускоренным темпом отнимают, чему есть и объективные (см.выше), и субъективные причины.
Поэтому экологическое сопротивление проигрывает бизнесу, и он покушается на всё новые лакомые куски. Вот, например, хотят застроить зону отдыха «Битца». Москвичи пытаются оспорить поганый закон №12 в суде, но суды в эрэфии известно какие - скорей всего они примут сторону застройщика и дружественного ему природоубийцы Собянина, чем жителей. Поэтому куда надёжней направлять усилия инициативных групп на мобилизацию населения и отпор застройщиков на слушаниях, устраивать митинги и пр. акции протеста. Пока при резко выраженном общественном недовольстве они отступают (пример Измайловского леса показателен, или тех же Воробьёвых гор), а вот на письма-петиции самых уважаемых учёных-экологов власти плевать хотели, с просьбой они или с протестом. Вообще, стоит брать пример с защитников Измайловского леса (это Общественный Совет Измайлово), как сопротивляться покушениям бизнеса на наш общий ресурс: они трижды отбивали атаки. Напоминаю, что на слушаниях жители могут просто отвергнуть предложенный им вариант застройки под видом "благоустройства" если видят его губительность, не входя в объяснения.
Теперь рассмотрим второй вопрос - зачем нужна дикая природа в городе, почему недостаточно озеленения, зачем привлекать в него «дикие» виды птиц, млекопитающих, бабочек и прочего зверья, зачем сохранять их местообитания от «благоустройства»? Растения-то понятно какую пользу приносят, а эти зачем? Вопрос можно переформулировать так: «почему естественные экосистемы на территориях Природного комплекса Москвы в плане экологических функций много лучше их нарушенных (или фрагментированных) вариантов, а тем более искусственных форм в виде озеленения?»
Если мы возьмём совершенно искусственное насаждение, скажем, рядок деревьев или группу кустарников, то в супер-агрессивной городской среде они очень быстро изнашиваются. Как известно озеленителям, дерево в городе живёт в 2-3-4 раза меньше, в зависимости от вида, а реально участвует в фитомелиорации ещё меньше, см. книгу Стольберга. А вот если сажать не однородное насаждение сплошь, а имитировать естественную мозаичность лесного сообщества, чередуя биогруппы деревьев и кустарников с луговыми полянами, то устойчивость и «очистная способность» насаждений растут. И тем больше растут, чем больше структура (а также почва, рельеф и пр.) насаждения приближены к нормальному лесу.
Ещё больше они растут, если туда привлекать полезные виды животных, заполняя «вакансии» в «зоологической» части сообщества: насекомых-опылителей, земноводных и птиц, вместе с другими этномофагами контролирующих разнообразных вредителей, страшных ослабленной городской зелени. Ещё в 40-50-х гг. классик экологии города К.Н.Благосклонов показал пользу привлечения «диких» видов птиц в сады и парки.
Всё это верно и для других групп биоты: чем больше «диких» видов из разных таксонов будут привлечены в город и смогут устойчиво обитать в нём, прежде всего на «зелёных островах», чем сильнее их биоразнообразие через урбанизацию «диких видов» подтягивается к нормальному уровню таких же экосистем вне города, тем устойчивей будут сообщества и больше принесут пользы для горожан в плане экологических функций насаждений, исходно искусственных, но приближаемых к природной норме. Достигается это, помимо специального формирования структуры сообщества, разными методами биотехнии: создание искусственных убежищ для насекомых, мелких млекопитающих и земноводных, развеска кормушек и искусственных гнездовый для птиц, оптимального распланирования дорожно-тропиночной сети и пр. То же касается подстилки и опавшей листвы, которую без особой нужды убирать не следует.
Все эти усилия по «приближению» элементов озеленения и/или техногенных водоемов к природным сообществам ( экообустройство) стоят копейки (только требуют соответствующих знаний у привлечённых специалистов), но дают долгосрочный и сильный эффект. В любом случае, это сильно дешевле обычных мер ухода за «благоустроенными» насаждениями (что хорошо видно при сравнении естественного луга или разнотравного газона отличается от «английского» газона, стриженного), а вреда не наносит совсем, только польза.
Ещё лучше, если на нужной нам территории относительно ненарушенные природные сообщества уже есть (лесные, луговые, водно-болотные и пр.), с несильно обеднённым биоразнообразием и сохранившейся способностью к саморегуляции. Такие, собственно, только на ООПТ и остались - см.карту.
Их достаточно просто сохранить, защитив от благоустройства, они будут работать на нас за бесплатно, даже минимальных затрат на экообустройство не требуется. Надо лишь регулировать поток отдыхающих так (через функциональное зонирование и формирование дорожно-тропиночной сети), чтобы нагрузка не превысила уровень, за которым идёт разрушение общих рекреационных ресурсов.
При этом экологам давно известно, что умеренная нагрузка и умеренная инсуляризация массива тропинками в городских лесах для населяющих их видов даже полезна - увеличивает количество зелёной массы и семенных кормов, достающихся мелким млекопитающим и другим фитофагам, увеличивает биомассу беспозвоночных, необходимую певчим птицам и пр. См. данные И.А.Жигарева по мелким млекопитающим (Мелкие млекопитающие рекреационных и естественных лесов Подмосковья (популяционный аспект). М.: Прометей, 2004. 232 с.) и наши с grigory_eremkin по птицам.
Н, как всегда, важно не перейти предел, за которым начинается разрушение ландшафта с сокращением биоразнообразия. Пробиваемое «благоустройство» гарантирует именно этот исход, ибо растительные сообщества нарушаются с краёв и фрагментируются изнутри, что вместе с сокращением площади снижает устойчивость и делает более уязвимым к следующим нарушениям, что «строительным», что собственно рекреационным. Привлечение спортивно-развлекательными сооружениями дополнительной массы людей, ценящих именно эти сооружения, а не «природу», разрушает ландшафт, чем наносится ущерб всем. Круг замыкается.
Собственно, режим и системы зонирования существующих ООПТ пока худо-бедно обеспечивают ситуацию, чтобы этот предел не был перейдён или перейдён локально, с возможностью восстановления нарушений. Натиск застройщиков и «благоустроителей» переводит ситуацию от стабильной к резкому ухудшению, чему надо сопротивляться изо всех сил.
[1] Я уж не говорю, что они плевать хотели на федеральное законодательство. Согласно федеральному закону Российской Федерации (от 14.03.95 № 33-ФЗ) «Об особо охраняемых природных территориях» «государственными природными заказниками являются территории (акватории), имеющие особое значение для сохранения или восстановления природных комплексов или их компонентов и поддержания экологического баланса». А проекты «благоустройства» по сути превращают ценные участки природы в зону массовой активной рекреации со всеми вытекающими из этого последствиями, а то и вовсе уничтожают живое (вот примеры). Увеличение антропогенной нагрузки после «благоустройства» гарантирует деградацию почвенного покрова, уничтожению местообитаний редких и охраняемых видов животных и растений, потерю экосистемой биоразнообразия и способности к самовосстановлению. После чего можно сказать, мол, вы видите, природная территория не смогла сохраниться, зачем её такую нарушенную охранять - давайте застроим совсем!
Вот одна статья, которая отвечает на вопрос, зачем нужны все эти городские леса и почему не надо делать из них парки, как мечтают наши горе-цивилизаторы, в том числе и академгородковские. К сожалению, в России "экология - матерное слово"©, а всех природозащитников принято автоматически записывать в городские сумасшедшие. Крайне неблагодарное это дело на Земле - быть её защитником. Особенно в нашей стране.
И всё-таки советую внимательно прочитать статью и походить по ссылкам в ней. Если кого-то смущают марксистские убеждения автора, тогда вместо этой статьи вчитайтесь в учебник урбоэкологии под ред. Ф. Стольберга (ссылка есть в тексте). Всё равно, независимо от политических взглядов учёных, речь идёт примерно об одном и том же. Понимаете, мы все: и коммунисты, и анархисты, и социал-демократы, и поклонники плутократии, и люди с вообще аморфным мировоззрением, - на одном корабле. Какая разница, какие у кого политические воззрения, если корабль тонет, а бежать с него некуда?
Букв под катом много. Но они со смыслом.
Оригинал взят у wolf_kitses в Зачем нужна дикая природа в городе?
11 апреля с.г. Москва приняла экоопасный закон №12, фактически снявший все ограничения на строительство на территориях Природного комплекса: это почти все городские леса и вообще все участки луговых и водно-болотных ландшафтов (они в городе уязвимей леса), сохранившиеся достаточно хорошо, чтобы их считать саморегулирующимися экосистемами.
О последствиях «благоустройства» и аппетитах застройщиков я уже писал ранее (и не я один), и сбылось: уже с лета угроза нависла над многими городскими лесами - Лосиным островом, Битцевским лесом, Серебряным бором, поймой реки Сходни и районом Куркино, Измайловским лесом, сейчас снова над Воробьёвыми горами, где ООПТ удалось летом отбить - и пр. Раньше худо-бедно их защищал режим особо охраняемой природной территории (ООПТ), а сейчас это отпало. Рано или поздно, но доберутся до всех без исключения «зелёных островов» [1].
К этому, как и к протестам жителей, я перейду позже, а сейчас коснусь специального вопроса - зачем нужна дикая природа в городе?
Поскольку человек существо социальное, а не «природное», он часто не может воспринять «в ощущении» тот экологический ущерб, который воспоследовал из превращения Царицынского леса в парк и т.д. Даже образованные люди путаются. Чем пользуются настаивающие на «благоустройстве»: мол, в лес ходят немногие, бо нет там инфраструктуры для отдыха (и экологи, гады, как самые крикливые, защищают «своё» и не дают «молчаливому большинству» культурно отдохнуть по завершении «благоустроения»), а построим всяческую инфраструктуру и обслужим рекреационным ресурсом куда больше народу.
Увы, данные экологии города говорят, что подобное не получится. Даже если это «облагораживание» не станет просто природоубийством, как бывает обычно в столице, «переделка» территорий Природного комплекса в «парки культуры и отдыха» влечёт за собой нехилый (и никем не оплачиваемый) экологический ущерб, раскладывающийся на всех москвичей, а рекреационный ресурс при этом становится хуже, а не лучше. И большое количество людей, если удастся привлечь, просто добивает его. Вопрос, как формируется этот ущерб, или с чем связана польза от наличия «островков дикой природы» в городе (или от разного рода искусственных насаждений на озеленённых территориях, хотя и меньшая) и есть вопрос, почему «благоустройству» надо сопротивляться.
Главная функция как естественных экосистем, пока ещё сохранившихся на ООПТ, так и «озеленения» на скверах, бульварах, придомовых и придорожных участках и пр. - они за бесплатно поглощают все те загрязнения, которые производят автомобили, домашний быт горожан, промышленность и т.п. «физиология города». Плюс изменяют в благоприятную сторону микроклимат, причём последние исследования показывают, что это влияние сильно недооценивается. То и другое исключительно важно для сохранения нашего здоровья, ослабление этой экологической функции растительности и есть главный неоплаченный ущерб от «благоустройства».
Все перечисленные благотворные эффекты растений (и растительных сообществ, ибо все они пропорциональны площади и связности насаждения плюс для выполнения перечисленных функций также важны мортмасса (опавшая листва, подстилка, почвенный слой или торф на болоте) получили название фитомелиорации. См. её виды и формы в учебнике урбоэкологии п/р Ф.Стольберга (2000). Именно она а не «отдых» в традиционном виде - погулять, полежать у воды, поесть-попить-попеть, поиграть в волейбол, - критически важна для здоровья горожан, тем более что по опросам 70-80% их считает экологическую ситуацию «неблагоприятной».
Выполнять те же функции самоочищения урбосреды, поддержания приемлемых уровней экологических рисков для нашего здоровья [каковы эти риски в разных городах - см.тут] техническими средствами или вовсе не получается, или получается плохо и дорого. Город под колпаком, с автономной системой жизнеобеспечения, по всей видимости, нереализуем, также как искусственная почва и искусственная пища.
Поэтому чем больше ставка на природу в процессе очищения «шлаков» городского метаболизма, чем крупнее зелёные «острова», чем полнее они окружают все «клетки» городского организма, выделяющие те самые шлаки (жилые кварталы, дороги, промзоны, улицы, больницы и пр.) - тем лучше.
И при нынешней интенсивности городского метаболизма всякое покушение на «зелёные острова» и особенно на территории Природного комплекса (почему «особенно» - см. ниже) должно рассматриваться как причинение тяжёлого вреда здоровью, со следующей отсюда ответственностью. Особенно в условиях неуправляемого территориального роста столицы, про который коллеги из МАДИ подсчитали - если Москва разрастётся до уровня ЦКАД, то при нынешнем соотношении застройки и зелени уровень кислорода в центре города упадёт от штатных 21% до 15-16%. Про все прочие загрязнители и не говорю.
Особенно верно всё это для предельного случая превращения разнотравного газона в « английский». В отличие от менее радикальной порчи (или «поломки») исходного сообщества вроде превращения леса в парк, луга в пустырь и пр. здесь растительное сообщество уничтожается вовсе - вместе с его экологической функцией, и с ролью местообитания для бабочек, пчёл и других полезных насекомых. Плюс значительные деньги, топливо и рабсила тратятся для полного уничтожения экологической функции территории, без приобретения чего-то полезного вместо.
Поэтому всякое покушение бизнеса на естественные экосистемы внутри города («острова» лесов, лугов, болот и пр. ландшафтов на территориях Природного комплекса г.Москвы) суть покушение на общий ресурс горожан, который нам надо защищать вместе. То же самое верно для попыток застройки/«благоустройства» более фрагментированных и нарушенных аналогов тех же экосистем и для покушений на искусственные аналоги природной растительности, всякие элементы озеленения на бульварах, скверах, у домов и дорог. Правда, в несколько меньшей степени, о чём ниже.
Это неолиберальный курс в чистом виде - приватизация прибылей, социализация ущерба в виде экологических рисков, ущерба здоровью, развитийных проблем у автомобильно-зависимых городов и т.д. Важно, что этот курс равно упорно пробивают везде - в Москве, Киеве, Харькове, Минске, Штутгарте и т.д., независимо от «честности выборов» и «демократичности» политсистемы страны. И насилие власти, призванное охранить покушающихся, в «цивилизованном» Штутгарте - такая же brutale Buldozer-Politik, что в Химках и Харькове. Благодаря заделу советского времени, работающему на наше здоровье, в Москве и других крупных городах стран СНГ ещё есть что спасать и за что сражаться (о чём подробнее тут). Но ещё немного, и будет поздно.
С точки зрения граждан, что при уничтожении зелёных насаждений или природных территорий города у них отнимают «экологические услуги» растительности, ранее работавшие на поддержание их здоровья и трудоспособности, ничего не давая взаимен и никак не компенсируя причинённый ущерб.
Беда в том, что понимание наносимого ущерба требует специальных знаний, а с экологическим образованием последние 20 лет дело обстоит также, как с образованием вообще. Вроде как где-то есть, и отдельные проявления очень неплохи, но до людей не доходит, в отличие от популяризации науки советских времён. Поэтому борьба начинается с запозданием - люди воспринимают ущерб лишь когда он нанесён (скажем, Царицынский лес уже превращён в парк, отстоять его не удалось, но власти на 4 года отказались от аналогичных работ в Измайловском лесу).
Поэтому против покушения бизнеса на природу города и ближних пригородов должны выступить люди разных взглядов и политических убеждений, те самые 99%, по кому экологический ущерб бьёт сильнее, чем капает прибыль от разрушения природы. Что мы и видим в инициативных группах, появляющихся в Москве и ближнем Подмосковье, и старающихся отстоять лес и Лесное озеро в Опалихе, зону отдыха в Битце, Измайловский лес, Воробьёвы горы и пр. Жаль, что не все ещё из числа этого самого большинства осознали необходимость присоединения к ним и участия в борьбе за своё право на здоровую окружающую среду, которое ускоренным темпом отнимают, чему есть и объективные (см.выше), и субъективные причины.
Поэтому экологическое сопротивление проигрывает бизнесу, и он покушается на всё новые лакомые куски. Вот, например, хотят застроить зону отдыха «Битца». Москвичи пытаются оспорить поганый закон №12 в суде, но суды в эрэфии известно какие - скорей всего они примут сторону застройщика и дружественного ему природоубийцы Собянина, чем жителей. Поэтому куда надёжней направлять усилия инициативных групп на мобилизацию населения и отпор застройщиков на слушаниях, устраивать митинги и пр. акции протеста. Пока при резко выраженном общественном недовольстве они отступают (пример Измайловского леса показателен, или тех же Воробьёвых гор), а вот на письма-петиции самых уважаемых учёных-экологов власти плевать хотели, с просьбой они или с протестом. Вообще, стоит брать пример с защитников Измайловского леса (это Общественный Совет Измайлово), как сопротивляться покушениям бизнеса на наш общий ресурс: они трижды отбивали атаки. Напоминаю, что на слушаниях жители могут просто отвергнуть предложенный им вариант застройки под видом "благоустройства" если видят его губительность, не входя в объяснения.
Теперь рассмотрим второй вопрос - зачем нужна дикая природа в городе, почему недостаточно озеленения, зачем привлекать в него «дикие» виды птиц, млекопитающих, бабочек и прочего зверья, зачем сохранять их местообитания от «благоустройства»? Растения-то понятно какую пользу приносят, а эти зачем? Вопрос можно переформулировать так: «почему естественные экосистемы на территориях Природного комплекса Москвы в плане экологических функций много лучше их нарушенных (или фрагментированных) вариантов, а тем более искусственных форм в виде озеленения?»
Если мы возьмём совершенно искусственное насаждение, скажем, рядок деревьев или группу кустарников, то в супер-агрессивной городской среде они очень быстро изнашиваются. Как известно озеленителям, дерево в городе живёт в 2-3-4 раза меньше, в зависимости от вида, а реально участвует в фитомелиорации ещё меньше, см. книгу Стольберга. А вот если сажать не однородное насаждение сплошь, а имитировать естественную мозаичность лесного сообщества, чередуя биогруппы деревьев и кустарников с луговыми полянами, то устойчивость и «очистная способность» насаждений растут. И тем больше растут, чем больше структура (а также почва, рельеф и пр.) насаждения приближены к нормальному лесу.
Ещё больше они растут, если туда привлекать полезные виды животных, заполняя «вакансии» в «зоологической» части сообщества: насекомых-опылителей, земноводных и птиц, вместе с другими этномофагами контролирующих разнообразных вредителей, страшных ослабленной городской зелени. Ещё в 40-50-х гг. классик экологии города К.Н.Благосклонов показал пользу привлечения «диких» видов птиц в сады и парки.
Всё это верно и для других групп биоты: чем больше «диких» видов из разных таксонов будут привлечены в город и смогут устойчиво обитать в нём, прежде всего на «зелёных островах», чем сильнее их биоразнообразие через урбанизацию «диких видов» подтягивается к нормальному уровню таких же экосистем вне города, тем устойчивей будут сообщества и больше принесут пользы для горожан в плане экологических функций насаждений, исходно искусственных, но приближаемых к природной норме. Достигается это, помимо специального формирования структуры сообщества, разными методами биотехнии: создание искусственных убежищ для насекомых, мелких млекопитающих и земноводных, развеска кормушек и искусственных гнездовый для птиц, оптимального распланирования дорожно-тропиночной сети и пр. То же касается подстилки и опавшей листвы, которую без особой нужды убирать не следует.
Все эти усилия по «приближению» элементов озеленения и/или техногенных водоемов к природным сообществам ( экообустройство) стоят копейки (только требуют соответствующих знаний у привлечённых специалистов), но дают долгосрочный и сильный эффект. В любом случае, это сильно дешевле обычных мер ухода за «благоустроенными» насаждениями (что хорошо видно при сравнении естественного луга или разнотравного газона отличается от «английского» газона, стриженного), а вреда не наносит совсем, только польза.
Ещё лучше, если на нужной нам территории относительно ненарушенные природные сообщества уже есть (лесные, луговые, водно-болотные и пр.), с несильно обеднённым биоразнообразием и сохранившейся способностью к саморегуляции. Такие, собственно, только на ООПТ и остались - см.карту.
Их достаточно просто сохранить, защитив от благоустройства, они будут работать на нас за бесплатно, даже минимальных затрат на экообустройство не требуется. Надо лишь регулировать поток отдыхающих так (через функциональное зонирование и формирование дорожно-тропиночной сети), чтобы нагрузка не превысила уровень, за которым идёт разрушение общих рекреационных ресурсов.
При этом экологам давно известно, что умеренная нагрузка и умеренная инсуляризация массива тропинками в городских лесах для населяющих их видов даже полезна - увеличивает количество зелёной массы и семенных кормов, достающихся мелким млекопитающим и другим фитофагам, увеличивает биомассу беспозвоночных, необходимую певчим птицам и пр. См. данные И.А.Жигарева по мелким млекопитающим (Мелкие млекопитающие рекреационных и естественных лесов Подмосковья (популяционный аспект). М.: Прометей, 2004. 232 с.) и наши с grigory_eremkin по птицам.
Н, как всегда, важно не перейти предел, за которым начинается разрушение ландшафта с сокращением биоразнообразия. Пробиваемое «благоустройство» гарантирует именно этот исход, ибо растительные сообщества нарушаются с краёв и фрагментируются изнутри, что вместе с сокращением площади снижает устойчивость и делает более уязвимым к следующим нарушениям, что «строительным», что собственно рекреационным. Привлечение спортивно-развлекательными сооружениями дополнительной массы людей, ценящих именно эти сооружения, а не «природу», разрушает ландшафт, чем наносится ущерб всем. Круг замыкается.
Собственно, режим и системы зонирования существующих ООПТ пока худо-бедно обеспечивают ситуацию, чтобы этот предел не был перейдён или перейдён локально, с возможностью восстановления нарушений. Натиск застройщиков и «благоустроителей» переводит ситуацию от стабильной к резкому ухудшению, чему надо сопротивляться изо всех сил.
[1] Я уж не говорю, что они плевать хотели на федеральное законодательство. Согласно федеральному закону Российской Федерации (от 14.03.95 № 33-ФЗ) «Об особо охраняемых природных территориях» «государственными природными заказниками являются территории (акватории), имеющие особое значение для сохранения или восстановления природных комплексов или их компонентов и поддержания экологического баланса». А проекты «благоустройства» по сути превращают ценные участки природы в зону массовой активной рекреации со всеми вытекающими из этого последствиями, а то и вовсе уничтожают живое (вот примеры). Увеличение антропогенной нагрузки после «благоустройства» гарантирует деградацию почвенного покрова, уничтожению местообитаний редких и охраняемых видов животных и растений, потерю экосистемой биоразнообразия и способности к самовосстановлению. После чего можно сказать, мол, вы видите, природная территория не смогла сохраниться, зачем её такую нарушенную охранять - давайте застроим совсем!