О сервелате, яйцах и еще
Есть у меня одна подруга - выжившая в Холокосте во втором поколении. Она помнит, как в детстве на Пасху вместе с бабушкой красила яйца. А мама говорит, что такого быть не может. Они ж евреи! Какие яйца?!
В семье югославского мясника росли две дочери. Сервелат, говорят, он делал такой, что и после того, как война исковеркала жизнь всей его семье, по его рецептам продолжали производить лучшую колбасу во всей Югославии.
На дочек имел большие планы, отложил им денег на образование, на приданое. Работал, от темна и до темна, или как говорят израильтяне - "с момента, когда восходит солнце и до момента, когда исходит дух". Работал и ждал. Ждал, когда вырастут, когда выучатся, когда замуж соберутся, внуков ему родят. Сервелат набирал обороты, мужская рука там требовалась... Со временем то была уже не мясная лавка, а фабрика. Производство, подчинённые...
Младшая дочь страшно подвела отца. Влюбилась! Неосмотрительно влюбилась в еврея, ни много ни мало, в сына главного раввина города. Он своего отца тоже подвёл - взаимностью ей ответил, замуж позвал. Правда, условие поставил - пройти "гиюр", принять иудаизм. Без колебаний условие она приняла, и спустя какое-то время стояла со своим избранником под хупой. Так фабрика по изготовлению некошерного сервелата лишилась одной из своих будущих владелиц.
Приняв гиюр, младшая дочь нашего мясника разделила участь евреев западной Европы прошлого века. Вместе с новорожденной дочкой, разлученная со своим любимым, она попала в концлагерь. Он тоже попал в концлагерь, но другой. Они провели четыре года в разлуке, в застенках разных гетто. Чудом уцелели, нашли друг друга после войны и уехали в Израиль.
Старшая дочь мясника тоже подвела отца, но сервелат достался ей. Она вышла замуж за нациста и не без удовольствия, пока младшая сестра с племянницей умирала с голоду в концлагере, присвоила себе и отцовскую фабрику и всё имущество зятя еврея. Младшая сестра, впрочем, об этом к счастью не узнала. Это стало известно правнучке югославского мясника, моей подруге, когда несколько лет назад она съездила в Хорватию, на мамину Родину.
В семье югославского мясника росли две дочери. Сервелат, говорят, он делал такой, что и после того, как война исковеркала жизнь всей его семье, по его рецептам продолжали производить лучшую колбасу во всей Югославии.
На дочек имел большие планы, отложил им денег на образование, на приданое. Работал, от темна и до темна, или как говорят израильтяне - "с момента, когда восходит солнце и до момента, когда исходит дух". Работал и ждал. Ждал, когда вырастут, когда выучатся, когда замуж соберутся, внуков ему родят. Сервелат набирал обороты, мужская рука там требовалась... Со временем то была уже не мясная лавка, а фабрика. Производство, подчинённые...
Младшая дочь страшно подвела отца. Влюбилась! Неосмотрительно влюбилась в еврея, ни много ни мало, в сына главного раввина города. Он своего отца тоже подвёл - взаимностью ей ответил, замуж позвал. Правда, условие поставил - пройти "гиюр", принять иудаизм. Без колебаний условие она приняла, и спустя какое-то время стояла со своим избранником под хупой. Так фабрика по изготовлению некошерного сервелата лишилась одной из своих будущих владелиц.
Приняв гиюр, младшая дочь нашего мясника разделила участь евреев западной Европы прошлого века. Вместе с новорожденной дочкой, разлученная со своим любимым, она попала в концлагерь. Он тоже попал в концлагерь, но другой. Они провели четыре года в разлуке, в застенках разных гетто. Чудом уцелели, нашли друг друга после войны и уехали в Израиль.
Старшая дочь мясника тоже подвела отца, но сервелат достался ей. Она вышла замуж за нациста и не без удовольствия, пока младшая сестра с племянницей умирала с голоду в концлагере, присвоила себе и отцовскую фабрику и всё имущество зятя еврея. Младшая сестра, впрочем, об этом к счастью не узнала. Это стало известно правнучке югославского мясника, моей подруге, когда несколько лет назад она съездила в Хорватию, на мамину Родину.